Трансформация болью

      − Сын.       Дмитрий Воронцов стоит в центре камеры неподвижный. На бледном (длительное заточение) лице улыбка, но она просто присутствует как данность, не располагающая, не приятная. Словно Воронцова однажды научили улыбаться, потому что так принято, и он начал приподнимать уголки губ, не испытывая соответствующих эмоций.       − Отец, − горло сжимает стальной кулак, но Феликсу удается выплюнуть короткое емкое слово, которым он давился.       Изображает спокойствие, но сердце сжимается в груди, вызывая тягостное чувство, руки потеют, пульс учащается. Столько лет он не видел отца, сколько лет… И вот неизбежная встреча, которой Феликс избегал. Он не хотел этого, но чувствовал, что рано или поздно придется столкнуться со своим худшим кошмаром. Худший кошмар выглядит пугающе обыденно. Невысокого роста, щуплый. Лицо его не выделяется из толпы, но то же самое можно сказать о большинстве серийных убийц. Отличал отца разве что интенсивный проникающий в душу взгляд синих глаз. Синих, как у Феликса. Сын вызывающе смотрел в лицо отца с минуту, не показывая, насколько тяжело ему это дается. Выдержав испытание, переключил внимание на обстановку камеры.       Феликс увидел множество книг и исписанных мягким карандашом бумаг. Дмитрий явно над чем-то усиленно трудился, что-то изучал. Разглядывая обложки Феликс с удивлением выделил книги маггловских авторов, таких как Макиавелли и Сунь Цзы… Дмитрий явно много читал, причем не только полезную литературу, но и стихи Пушкина, Лермонтова, Гумилева, Высоцкого. Но это не совпадало с газетными статьями о ненавистнике магглов! Об этом Феликс подумает завтра...       Если свободные поверхности были завалены бумагами и книгами, то голые стены полностью скрывали картины. Феликс отметил детально проработанные достопримечательности разных стран, но куда больше его привлекли портреты, ведь их главными героями стали сам Феликс и его мама! Дмитрий явно наблюдал за их жизнью или у него была потрясающая интуиция! По этим картинам Феликс мог отследить процесс своего взросления. Вот он играет со щенком, подаренным мамой на третьем курсе, а вот гоняет во дворе мяч с маггловскими пацанами на летних каникулах после пятого. Весело хохочет у костра, обнимая белокурую пухленькую Аришу с факультета истории. Поднимает тост в баре, куда устроился сразу после окончания школы. Танцует с матерью, выгуливая платье, которое подарил ей с первой зарплаты… Но КАК?       − У меня есть друзья, которые держат в курсе дела, − ответил на невысказанный вопрос отец.       Он явно заметил, что Феликс шокирован.       Фраза не успокоила. Друзья, шпионы, сектанты… Отец подослал своих прихвостней чтобы сделать сына продолжателем своего дела? Пустые лица, глаза с одинаковым выражением, гомон прославляющих, цепляющихся за одежды… Секта распадается без лидера. Культ Дмитрия потерял своего Мессию, когда тот отправился в тюрьму…       − Я заметил, − криво усмехается Феликс, − И мне не по душе, что твои... друзья преследуют нас с мамой.       Нормальный разговор. Такой спокойный, размеренный. Словно Дмитрий не вырывал людям глаза, не убивал и не калечил. Словно газеты не пестрели статьями о его масштабных преступлениях. Он даже не серийный убийца. Массовый убийца и повелитель душ! Но отец уже давно отсутствовал в их жизни. Светлана заботилась о Феликсе вплоть до нынешнего дня. Отцу нет места рядом с ними. Он просто чужак. Опасный чужак, которого нужно отвадить от их маленькой сплоченной семьи.       − Мне хотелось убедиться, что вы в порядке, − просто говорит Дмитрий.       Он лаконичен, безмятежен. Но картины с деталями из их жизни… Все то, о чем отец не мог знать, не должен был знать… Феликс думает, что после этой встречи он должен скрыться. Сменить фамилию, которую гордо сохранил, чтобы показать мудакам из школы, что он не утратил стойкость духа, что его не сломили. Какая глупость! Теперь это кажется смешным! Сбежать, изменив внешность... Что, волосы покрасить и сделать пластику лица? Истерический смешок рвется наружу, но Феликс его подавляет.       − А преследования твоих сектантов тоже часть этого плана? − ироничная реплика срывается с губ.       На правах единственного сына он может дерзить отцу. Во имя отца, сына и…       Феликс тяжело опускается на стул. Хорошо, что он не взял с собой выпивку. Сейчас панически хочется надраться, но нельзя проявлять слабость. Не при нем. Не в такой момент.       − О, я хотел, чтобы ты меня навестил, − усмешка в исполнении Дмитрия уже естественней, чем улыбка, − Но ты ведь не пришел бы, отправь я вежливое письмо?       Феликс замирает, как зверек, увидевший возле своей норки опасного хищника. Смотрит на отца большими удивленными глазами. Он подстроил встречу, подводил Феликса к ней при помощи манипуляций?! Такая мысль даже не приходила Феликсу на ум. Кто знал, что бродит в лабиринтах разума серийного убийцы? Какими соображениями руководствовался Дмитрий? Но хитрость сработала... Его провел отец!       − Я здесь, − сказал Феликс, старательно подавляя гнев, возмущение и чувство глубокой униженности. − Зачем ты хотел встретиться?

***

      Дмитрий наблюдает за сыном. Феликс старается скрыть бешенство и обиду, но Дмитрий читает его как открытую книгу. Зачем? И правда... Зачем? Втянуть сына в свои дела, подарить ему возможность управлять доверчивыми последователями? Справедливость в массы, новый крестовый поход с новым лидером! О, это было бы забавной шуткой. Весьма, весьма. Но это не первоочередная цель.       − Почему бы и нет? Общение со взрослым сыном − редкое удовольствие, − улыбка на лице.       Дмитрию действительно было интересно встретить Феликса. Повзрослевшего сына, который рос без него. Планировал ли Дмитрий, что так будет? Вовсе нет. И позже понял для себя, что лидерам культов нельзя иметь семью. Секта их семья. Паства их дети. Но он поддался небольшой слабости, а потом использовал семью для того, чтобы создать иллюзию нормальности. Но все же, все же бурлило в нем нечто такое… Не позволяющее просто отпустить их. Светлана не нашла себе другого мужчину. Интересно, а как бы он это принял? Дмитрий не был уверен. Убил бы, испытав прилив необычных эмоций? Но это могло вступить в противоречие с его идеалами. У него и правда были идеалы.       − А я не испытываю удовольствия. Мог бы просто пригласить, − кисло сказал Феликс.       Дети… Сколько в них эмоций, сколько лишних переживаний… Но Феликс интересен Дмитрию. От Александра он узнал много о школьных годах сына. "И вечный бой, покой нам только снится!" Дмитрий и сам был бойцом, сражался с безжалостной машиной системы, восстанавливал справедливость, но как и многие революционеры не был понят. Так почему бы и не заставить Феликса понять?       − Что же, приглашаю тебя, − говорит Дмитрий, − Навещать меня в ближайшую неделю.       Недели должно хватить для того, чтобы понять Феликса. Узнать, что творится в его голове. Вряд ли Светлана настраивала сына против него. Это было бы не похоже на нее. Сильная, прекрасная Светлана! Она казалась такой воздушной, не от мира сего, но была в ней стойкость. Стойкость с которой переносят лишения, проходят через испытания, выживают там, где ломаются многие люди. Нет, Светлана не захотела портить жизнь Феликса постоянным напоминанием. Скорее всего, она отвлекала Феликса от всего, что было связано с Дмитрием. Если бы не школа… Школа, где ему промывали мозги, заставляя стыдиться отца.       − И...почему ты решил, что я захочу это делать?       Опять удивление. Дмитрий усмехается. Ах, как же Феликс стоек в своих попытках отгородиться от того, что считает чуждым и пугающим! Но стоит ли его винить? Глупые репортеры и журналисты выставили Дмитрия каким-то сумасшедшим чудовищем, фашистом и фанатиком. Должен же Феликс узнать истинные мотивы. Возможно, даже проникнется и захочет помочь. Однако, ломать его ради такой важной цели не хочется. У Александра были веские мотивы для того, чтобы стать чистильщиком леса. Он уже был сломан, но ломать психику Феликса… Сектантов Дмитрий с легкостью обращал в свою веру. Они уже были недовольны своей жизнью и искали чего-то другого. Но они всегда были для Дмитрия расходным материалом. Феликс заслуживал чего-то большего. Мог ли Феликс стать кукловодом?       − Мы побеседуем, пообщаемся как отец и сын. А потом мои люди оставят вас в покое. Навсегда.       Дмитрий планирует сдержать обещание, если придется. Но он также уверен в том, что сможет склонить сына на свою сторону. Не ради общества даже, но больше для себя. В конце-концов, Дмитрий создал целый культ, заставив посторонних людей поверить ему, а тут родной сын, который не сможет отрицать их родство, возможное сходство. Феликс пока что ничего не понимал. Значит, нужно дать ему понять.       − Что вот так просто? И я должен тебе поверить?       Феликс явно ищет в этом какую-то уловку. Ловушку. Не подозревает, что все кристально ясно и честно, а ловушка на виду. Дмитрий просто умеет убеждать людей в своей правоте, и они идут в его руки добровольно.       − Вот так просто. Мы беседуем о жизни, делимся воспоминаниями. Ты мне, я тебе.       Дмитрий улыбается. Знает, что Феликс не устоит. Он не знает правду, не понимает. Наверняка у него множество вопросов на которые нет ответов. Вопросы эти гложут, разъедают душу, как кислота… Все люди хотят во что-то верить и обрести понимание. Неопределенность, которая приходит с внутренней свободой… Насколько же она невыносима для большинства! Дмитрий спокойно переступил через эту черту и никогда не понимал, почему люди так суетятся и копошатся. Он просто следовал своему пути, руководствуясь личными ориентирами. Неужто у прочих не было пути и ориентиров? Неужто все они просто послушное глупое стадо?       − И ты правда оставишь нас в покое, если я соглашусь?       Дмитрий кивает.       − Не нужно искать монстров там, где их нет, − говорит он, − Я хочу пообщаться с единственным сыном, которого не видел столько лет. Естественное человеческое желание.

***

      Феликс соглашается. У него есть выбор. Или это иллюзия выбора? Но он соглашается на предложение отца. Ему чудится что-то странное в этом предложении, что-то тревожащее. Но он почему-то сомневается в том, что Дмитрий лжет. Навещать отца в течение недели, чтобы потом вздохнуть с облегчением… Не шарахаться от каждой тени, не искать за спиной покорных сектантов… Больше никаких ужасающих снов, избавление от постоянной слежки… Чуял ли он за собой слежку? Феликс затрудняется с ответом. Он не уверен, но припоминает мужчину в длинном бежевом плаще, которого неоднократно видел в детстве. Придумал историю о том, что это шпион, который ждет своего связного и собирает сведения о семейке секретных агентов, проживающих в доме неподалеку. Теперь Феликс задается вопросом насколько был прав. Устами младенца… Только он не был младенцем!       Он идет в магазин, где сгребает с полок бутылки, даже не глядя на ярлыки. Водка, коньяк, перцовка. На закуску нарезка, овощи, картошка, несколько ярких импортных шоколадок. Не забыть о воде, ведь утром его ждет колоссальное похмелье! Подходит к кассе и чувствует на себе удивленный взгляд продавщицы. Полная тетка с перманентной завивкой качает головой. Не похож Феликс на студента, который закупает выпивку для вечеринки в общежитии, вид пасмурный. Неужели в запой ушел красавчик? Феликс расплачивается и, подхватив пакеты, выходит из магазина. Бутылки бренчат, солнце ласковыми поцелуями касается мрачного лица. Ему нужно обрести равновесие, нужно… Завтра предстоит встреча с отцом. Первый день на предстоящей неделе.       Феликс возвращается домой и только там вспоминает о Дэне. Дэн удивится, когда узнает, что им предстоит провести неделю в этой дыре. Проклятье! Феликс думает о том, что же делать. Дэн хороший друг… Сбежать от него и переселиться в какую-нибудь халупу? Нет, невозможно. Сказать правду? Феликс качает головой. Он не может рассказать такую правду. Не хочет, чтобы человек, который так хорошо к нему относился, поменял отношение. Обдумывает вариант позвонить матери и посоветоваться с ней. Она всегда была самым близким человеком. Но нет, Феликс не хочет тревожить ее. Наверное, рассказывать о сделке с отцом тоже не стоит. Это все равно что рассказать, как продал душу дьяволу… Оглушенный подобной дилеммой Феликс сидит за столом, вперив взгляд в бутылку коньяка. Кулаки сжимает до побеления, ногти впиваются в кожу, оставляя следы. Что делать? Как же пережить все это дерьмо? Как вывернуться?       − Ты вернулся с прогулки?       Задумавшись, Феликс не услышал даже, как в замке повернулся ключ, и в квартиру вошел Дэн. Милый, надежный, добрый Дэн… В другой жизни Феликс был бы безумно рад тому, что у него есть такой верный друг. Но сейчас присутствие Дэна ему мешает. Стереть ему память и отправить домой? Это довольно опасный вариант… Он может навредить другу непоправимо. Специфический навык, которым мастерски владеют некоторые авроры и целители, но Феликс таким талантом не владеет.       − Да. Вот купил нам выпивку и закуски…       Нацепляем на лицо радужную улыбку. На лицо Дэна ложится какая-то печаль. Волнуется, как всегда. Дэн всегда о нем беспокоился. Кроме матери и (нет, не нужно о нем, пожалуйста, только не о нем) Дэна никто так о нем не тревожился. Губы Феликса вздрагивают в кривой улыбке. Что же делать?       − Хочешь задержаться в этом городке? − спрашивает Дэн.       Не требуя объяснений и пояснений, просто принимая как данность, читая желания и мысли Феликса словно…       Внезапная мысль озаряет Феликса яркой вспышкой. Все становится неожиданно ясным и понятным, а Феликс изумляется тому, какой же он слепой кретин. К тому же он находит неожиданный выход из положения. Зачем отталкивать Дэна, если можно отвлечь его?       − Да, − Феликс кивает и улыбается, − Здесь довольно тихо и спокойно.       То есть, некуда пойти, нечего делать. Кроме пары гавеных баров и кинотеатра ничего нет.       − Я давно мечтал вернуться к творчеству. Писал со школьных лет, но в последнее время забросил, − Феликс позволяет себе смешок. − К тому же… − он набирает воздух в грудь и выдерживает паузу, словно смущаясь озвучить какие-то важные слова. − Мне хочется провести больше времени наедине с тобой.