***
В кафе было довольно тепло и уютно. Они успели как раз за час до закрытия, и этого им хватит с головой, чтобы хоть немного поговорить друг с другом, обсудить что-либо. Все оставили верхнюю одежду у входа на стоящей вешалке, забрав с кармана только деньги. Мэйбл удивленно поморгала глазами, когда рядом Билл повесил шарф, связанный ею в качестве подарка на день рождения. И как она раньше его не заметила? Кажется, он был под курткой, прикрывая от холода лишь шею. Они заняли столик у окна, схватили меню. Грэнда, утомившись за целый день, не верещала и не пыталась подкатить к официанту, что было даже немного удивительно. Кенди спокойно листала меню, Диппер и Пироника тоже. Последняя, кстати, тихо скулила, закусывая губу при виде кофе, после чего листала дальше и выбирала что-то, что было куда мягче по вкусу. Билл и Мэйбл сели по другую сторону стола. Он приобнял её за плечо, спиной откинувшись на спинку темного сиденья, чем-то напоминающего мини-диван, и опустил взгляд в меню, наблюдая за тем, как его листает Пайнс. Она выбрала кофе с молоком и шоколадные палочки, после чего неожиданно для него подняла голову, оказываясь к его лицу непозволительно близко и посмотрела ему в глаза, отчего сама на миг замерла. — Что ты будешь заказывать? — Её рот приоткрылся, губы растянулись в полуулыбке. Едва блестящие после использованного губного блеска. Его на момент передергивает, он качает головой, отводя взгляд в сторону, а затем тут же возвращаясь им к ней. — Да. То же, что и ты. — Выдал он и тут же взглянул на чуть поморщившуюся от боли Пайнс, как-то странно смотрящую на него. — Что с тобой? — Тут же вопрошает он, а она кивком головы указывает на его руку, расположенную на её плече. Он вздрагивает, когда осознает, что после мимолетного выпада с лишней мыслью он плотно сцепил на ней пальцы. Быть может, останется небольшой синяк. — Я не хотел. — Одними губами лишь бормочет Билл и, расслабив руку, скользит ею ниже, более аккуратно оборачивая ту вокруг талии девушки. Она, подобно ему, вздрагивает. Вероятно, от непривычки подобных прикосновений к ней, и закусывает губу, стараясь как можно усерднее вперить взгляд в раскрытое меню перед ней и сконцентрироваться на том, стоит ли заказать что-либо ещё, помимо того, что она уже собралась заказывать. Когда прошло некоторое время на выбор заказов, и официант принес всё это, оставив их, — все приступили к трапезе, порой переговариваясь между собой. Грэнда ела на удивление аккуратно, не считая нескольких пролетевших мимо десертной тарелки крупных крошек от пирожного. — Ну что же, Билл, — начала Чу, отставляя кружку с всё ещё горячим жасминовым чаем в сторону, — как проходила твоя операция? Как вижу, она была связана с глазами. Очень удивительно, что ты решил вернуть себе зрение. Каковы были ощущения? Сайфер выдохнул, отпив немного кофе, и посмотрел на черноволосую, заинтересованно смотрящую в его сторону. В глаза, если быть точнее. Так, будто не успела насмотреться, ведь при свете видно куда лучше. Мэйбл и сама в душе была сильно удивлена, борясь с желанием расспросить его, однако подруга упростила задачу, спросив его при всех. Она хотела было взглянуть на него, но тут же мысленно остановила себя, схватив ещё одну шоколадную палочку. — Я ожидал худшего, честно говоря, — ответил Билл. — Когда заходил в операционную — было невероятное облегчение. — Облегчение? — Пироника вопросительно выгнула бровь. — Подарок, — ухмыльнулся он, и Мэйбл чуть не подавилась на ровном месте. Билл это заметил и явно понял, что она всё правильно подумала. — Ну, а потом, по правде, было неприятно. Постоянно нужно было следить за красной точкой, не дергаться, терпеть блеск лазера и тому подобное. — Он махнул под конец рукой так, будто это было не так важно. И если бы этого не произошло — Мэйбл из-за переизбытка чувств сей ситуации так и не заметила бы, что одет Билл был в желтую рубашку в черную клетку. — И что же дальше? — Заинтересованно выдал Диппер. — Боли, — посмотрев на друга, быстро ответил блондин. — Адские. — Он немного помолчал, хмыкнул, а затем продолжил: — В глазах, казалось, был и песок, и стекольный порошок. Они болели так, что я лучше бы предпочел выколоть их с корнями. Сначала думал, что все боли настигнут меня прямо в операционном кресле, да вот… не тут-то было. — Он посмотрел на Кенди, нервно поправляющей очки. Кажется, его слова пугали её, так как она и сама бы хотела себе хорошее зрение. Линзы же нельзя было носить круглыми сутками: от них от поры до времени начинали болеть глаза и немного краснеть. — Не скажу, что всё прошло гладко. Было вполне терпимо. Лицо Мэйбл было искаженно ужасом. Она не могла представить себе то, как Билл, испытывая всё это, мог оставаться спокойным; она представляла себе то, как невольно катятся слезы с его глаз от боли, что стали последствием таких мук. Она была так далеко от того, о чем он говорил, что он скрывал и не позволял узнать ей. Он прекрасно знал, что она бы волновалась. Руки сжались в кулаки где-то под столом, ногтями впиваясь в ладони до боли. Никак не сравнимой с той, через которую наверняка прошел Сайфер. Она хоть и не ощущала её, но всё равно беспокоилась. Хоть уже и было поздно. Ну, хоть лучше поздно, чем никогда. Пожирающий изнутри стыд. Разрастается, насквозь черными ветками покалывая в грудной клетке. Она так много не знала и даже не пыталась понять. Сейчас как никогда хотелось сказать ему обыкновенное «прости», которого будет до безумия мало. — А осложнения? — Тихо спросила Пироника, боясь ляпнуть лишнего, однако Билл не выглядел недовольным, когда услышал этот вопрос и преспокойно на него ответил. — Глаза вновь болели, только куда сильнее, чем после операции, — пояснил он, и губы вздернулись в ухмылке. — А потом? — Пробормотала Грэнда, отпив чая. — Я ослеп. Господи. Пайнс дернула рукой и перевернула чашку кофе, в следствие чего теплая (благо, остывшая) жидкость потекла с края стола прямо ей на легкий свитерок. Она тут же подскочила, обходя Билла, и посмотрела на друзей. Диппер вынул все салфетки из салфетницы и стал вытирать. Кенди, Грэнда и Пироника быстро поморгали, глядя на застывшую подругу. И один только Сайфер смотрел на неё с неким беспокойством, сразу же переменившись в лице. — Я… — выдавила она и поняла, как сильно ком застрял в горле. Его было не сглотнуть, не выплюнуть. — Я не могу… Чего, чего ты не можешь, дура? Слышать, как проходила операция? Как Билл боролся с осложнениями? Или воспринимать факт того, что всё это из-за тебя? Внутренний голос, с большей вероятностью, хочет свести её с ума, хочет выбросить здравый смысл в дальнюю корзину разума. В которую она никогда не заглядывала. И в которой и без того много мусора. До сих пор не разобранного мусора. Мэйбл развернулась и быстро зашагала в сторону уборной, чтобы по крайней мере попытаться вывести пятно водой, пока оно не засохло. И нет, она не плачет. Она просто не может сидеть с Биллом за столом так, будто ничего не произошло. Он слишком отходчиво отнесся к тому, что произошло; слишком был тёплый при встрече. Вернее, почти. Почти тёплый, если бы не Робби. Что после этого ушел, оставив позади на плечах Пайнс чувство глубокой вины. Её нужно будет искупить, изолировать от сознания и облегченно вздохнуть. Она поворачивает за угол, останавливается у женского туалета, протягивает руку. Та дрожит, медленно касается холодной позолоченной ручки двери, и замирает. Так, будто за дверью таится знание о дате её смерти; или так, будто за ней было что-то, чего ей не хотелось видеть. Она войдет туда. Разумеется, войдет. Потому что не собирается, как идиотка стоять в дверях в момент, если кто-то вдруг тоже захочет посетить уборную. Пайнс входит. Не сдерживается и первым делом, вместо того, чтобы оттирать влажное пятно на свитере, подносит руки к струе воды из крана и ополаскивает ею лицо. Освежает. Жаль, что не очищает мысли. Она делает это вновь, затем вспоминает за свитер и хватает одноразовое полотенце. Трет пятно. Ну, а его едва видно под свитером — оттенок его черный. И это почему-то уже не становится чем-то важным. Мэйбл смотрит в отражение. Видит, казалось, не своё лицо, а состояние души. Нервное, потерянное. Поражается самой себе, вдруг широко распахнув глаза. Приглаживает чуть взъерошенные волосы и смотрит в зеркало напротив. Вот, уже лучше. Теперь стоит вернуться, пока её не хватились. Она ртом глубоко вдохнула воздух, в этот раз увереннее взглянула на себя в отражении. Попыталась улыбнуться. Безуспешно. Зато полна решимости, полна желания соблюсти хотя бы внешнее спокойствие и, быть может, равнодушие. Выходит, опустив голову, закрывает за собой дверь, оборачивается. И вдруг резко вздрагивает, в самом деле подпрыгнув от испуга на пару сантиметров на ровном месте. Билл стоял у стены напротив, сложив руки на груди. Поднимает свой взгляд на неё так, будто она провела в уборной целую вечность, а не десять минут в попытках придти в себя. — Всё в порядке? Вопрос ставит в тупик, однако ей удается сглотнуть вставший в горле ком. Вдыхает носом кислород, поднимает голову и встречается с парой желтых глаз. Непривычно похожих друг на друга, как две капли воды; не так, как когда один из них был бесцветным, пустым, безжизненным. — Да, пятно легко оттерлось, правда теперь мокрый свитер прилипает к коже, — пробормотала Пайнс, пальцами коснувшись подола названного атрибута одежды. Сайфер на миг скептически оглядел её, а затем чуть качнул головой и уголками губ ухмыльнулся, тихо хмыкнув. — Ты же знаешь: не о том я спрашиваю. — Губы его медленно растянулись в ухмылку после сказанного. Но слабую и едва заметную. — Ты не рада тому, что я приехал? — Он шумно выдохнул, сменив положение ног и не делая при этом и шага куда-либо. — Или тому, что из-за меня ушел твой дружок? — Нет, — выдала она, уже увереннее смотря на ехидно ухмыляющегося Билла. Он неожиданно оттолкнулся от стены, вновь вздохнул, наклонился и выжидающе взглянул на Пайнс. Так, будто она должна была продолжить начатое. Однако сокращение в их расстоянии несколько стушевало её, чуть не сподвигнув к тому, чтобы она закусила губу. — Я рада тебе. Правда, — рука потянулась к нему. Сама. Ухватилась за него и почувствовала, как он расслабляется. Без выдоха. Но всё ещё молчала. — Прости. Он, кажется, вздрогнул и удивленно уставился на неё. Она с минуту стояла перед ним с опущенной головой, пока тот в конце концов не заговорил. Также тихо, как и она произнесла последнее слово. — За что? — Я не знала. Слова её задевают. В хорошем смысле, ведь ей жаль. Она не знала, что с ним, но всё равно думала о нем. За три месяца не утратила чувств к нему, боролась с тем, чтобы вдруг не начать проявлять все эмоции разом на глазах друзей. А сейчас они одни, в этом коридоре. — Всё хорошо, — спокойно проговорил он и невольно напрягся, когда Пайнс выпустила его рукав из своей руки. Изначально хотел узнать, какое выражение её лица сейчас, но остановился. Мэйбл вытянула обе руки, подалась вперед, обняла, прижалась. Возвела руки чуть выше, скользя по легкой ткани рубашки, жадно обхватила его спину. Склонила голову набок, слыша, как его сердце глухо бьется в груди. Билл немного удивлен. Быстро поморгал несколько раз, словно едва веря во всё происходящее, а затем хмыкнул, ответно вытягивая руки, чтобы обнять её. Она рвано выдохнула, когда это произошло. Вздрогнула под ним, приоткрыла глаза. — Что? — Поинтересовался он. — Давно такого не было, — смущаясь, выдала она. — Отвыкла от меня. Это неудивительно. — С прохладицей ответил Сайфер, скосив взгляд в сторону, как будто мог видеть лицо девушки. — Нет. — Вздохнула Пайнс, до этого затаивая кислород в легких. — Я не про это. — Она закрыла глаза, расплываясь в легкой улыбке. — Я про тебя, именно про эти прикосновения, про… всё, думаю. — Под конец хрипловато хохотнула. Билл вспомнил слова Джека. Там, у окна. В больнице. И в шутку выдал: — Неужели лишь мои, Падающая Звезда? — Он не успел опомниться, когда на лицо успела налезть ухмылка. Такая, что чуть не свела уголки рта. Собственно, из-за этого он уловил себя на этом. — Твои. — Прошептала она и тихо рассмеялась. — Испытываю мандраж, когда касаюсь тебя. Билл улыбнулся, а затем изобразил то, что другие могли назвать поддельной поперхнутостью. Подавил улыбку, так подави-и-ил, Сайфер. Отлично. — Не льсти мне, — прыснул он, крепче обернув вокруг неё руки, — и без того знаю, что я особенный. Девушка рассмеялась прямо в его объятиях, желая видеть его лицо. Что было и невозможно, и здорово. Живые эмоции, рухнувшее с плеч напряжение, не иллюзия порядка, — а самый, что ни наесть, порядок. Переламывающий всё плохое в душе момент, настоящий, без фальши. Оттого-то и хотелось смеяться, как ненормальной. Возможно, до слез. Потому что счастья она не чувствовала довольно давно. Искреннего и такого чистого в её понимании. Она надеялась, что Билл без слов мог понять её. И чувствовать одновременно с ней то же самое, как бы глупо, или же слащаво, это не звучало.***
— Диппер предупредит Стэна, — ответила на вопрос Пайнс, который Билл задал ей уже дома насчет того, уверена ли она, что хочет остаться на ночевке у Сайферов. Она аккуратно стянула с себя куртку, повесила её. Пальцами коснулась мокрой ткани свитера, поморщилась и поёжилась от холодка, прилипающего к её коже. — В этот раз я пришла на ночевку к тебе, поэтому не думай о том, что я в любой момент могу убежать. Пироника не в обиде, напротив — подгоняет. — Что ж, — выдохнул он, чуть улыбнувшись, прикрыв глаза, и слегка качнул головой в сторону, — ладно. Он повесил куртку рядом с её. И Мэйбл замирает, ощущая, как с внутренней части куртки пахнет его одеколоном. Всё тем же. Невольно принюхивается, конечно же не вслух отмечая, что ей нравится то, как от Сайфера несёт этим ароматом. Жаль, его нельзя было удержать в легких и унести домой. Она дышала бы им всю ночь. Возможно, до утра. — Ты идешь? — Блондин вновь склоняет голову набок, смотрит на неё своими яркими глазами, вполне выжидающе. Протягивает руку. Она без слов вкладывает свою ладонь в его. Большую, холодную. Пироника несколько секунд наблюдает за этим, улыбаясь уголками губ, а затем вздрагивает так, будто вспомнила то, что было важно сказать именно сегодня. Сейчас. — А давайте сходим в ресторан? — Предложила Пироника, думая об этой идее минут пять прежде чем вернуться домой. — Отличная идея, — Миссис Сайфер воодушевленно хлопнула в ладони. — Мы с Нэйтом тоже давно не были в подобных заведениях. — Она повернулась к мужу, казалось, задумавшемуся о чем-то и просверливающего в потолке взглядом дыру. — Ты как, милый? Мужчина опускает голову. Мысли наполняются произнесенными за день фразами. Об отпуске. И губы его трогает то ли улыбка, то ли ухмылка. Почти непонятно, но плохим знаком это явно не было. — Разумеется. — Злорадно хохотнул он и скосил взгляд на сына. — Давно хотел заставить Билла примерить тот смокинг. — Тот самый? — Пискнула Пироника, невольно улыбаясь. — Я руками и ногами «за». Я не видела его в смокинге уже более трех лет после того нашего день рождения. Сайфер, кажется, помрачнел и нахмурился, неодобрительно уставившись на отца. — Билл, да, — подобно мужу, хохотнула женщина, сложив руки на груди. — Я полностью солидарна со всеми, кто хочет этого. Не стесняйся. Черта с два он стеснялся. Бабочку у шеи не всегда легко носить, а к солидным видкам он и подавно не привык. Этому смокингу он бы больше предпочел толстовку, кроссовки и брюки. При том, чтобы всё было черным. Плохо, что в подобные заведения в таком виде приходить нежелательно. — Я бы посмотрела, — неожиданно выдала Пайнс. Тихо, но достаточно, чтобы её услышали. Эмили широко улыбнулась, бессловесно говоря себе, что это чем-то смахивает на только что спланированный заговор. Рука Мэйбл всё ещё была в руке Билла. И, если обращать на это внимание, то рука парня в самом деле была напряжена, слегка сдавливая пальцы девушки, но не сильно. Да, Пироника уже когда-то заставила нацепить его костюм в первую неделю репетиций; да, он несколько раз сам надевал его. Но это было из его желания сделать это. Он не любил, когда его принуждали. А Звездочка так удачно подлила масла в огонь. — Пф, — ухмыльнулся он, чего не ожидал никто, — я подумаю, — добавил и сделал несколько больших шагов вперед, потягивая Пайнс за руку, чтобы та просто следовала за ним в его комнату. В её действиях он видел некое сопротивление. На ступеньках она ещё кое-как пыталась тормозить, а потом сдалась. Свитер всё ещё мокрый. Она хотела попросить замену одежды у Пироники. Оттого и тормозила, не решаясь выдать и слова, пока Сайфер уже бесстыдно сжимал её руку так, будто хотел вырвать её и забрать с собой без всего остального. Билл упрямый. Это она себе ещё раз напомнила только что. Стоит на своём, хотя хочет угодить. Невольно сопротивляется, как будто бы по инстинкту самосохранения; отказывается от предложений, что кажутся ему своеобразной ловушкой, в которой ему обязательно нужно будет принять участие. Он молодец, но в то же время и странный. Что плохо в том, чтобы просто хорошо провести время? Она взглянула на него. Точнее, на его спину; руку, ведущую за собой следом, вперед. Возможно, у него были свои принципы. А возможно, он просто устал. В душе соскучился и по родителям, но не особо привык проявлять чувства на глазах других. Это было скорее в духе самих родителей, да и Пироники заодно. Он хотел побыть со всеми, но по отдельности. Чтобы никого не задеть, не забыть, всё успеть. Он хотел делать всё поэтапно; так, как сам решил для себя ещё в дороге до Гравити Фолз. И это, опять же, было чертовски странно. Мысли выветрились из головы. Так как Мэйбл попала в его комнату, а дверь в неё уже была закрыта. Удивительно, но она даже не ощутила того, что Билл отпустил её руку и отошел в сторону, чтобы включить свет. Она тут же поморщилась от непривычки, но довольно быстро привыкла к свету. Пайнс выглядела немного стушевано, телепая подол свитера. Вспомнила, что ткань всё ещё не высохла, довольно влажная. Он видит это, наблюдая всего несколько секунд, а затем издает тихий смешок, что несомненно привлек внимание девушки к себе. — Раздевайся. Простите, что? — Зачем? — Вопросительно изогнув бровь, поинтересовалась она. Билл усмехнулся вновь, забавляясь тем, что она не услышала ноты веселья в его реплике, хотя вполне был уверен, что она поймет. Однако… она восприняла этот приказ всерьёз и выражение её лица было скептическим. Ему хотелось даже рассмеяться, благо — удалось подавить рвущееся наружу веселье и, чуть ухмыльнувшись, взглянуть на недоумевающую девушку. — За шкафом, — пробормотал он. — Что? — Я серьезно. А если быть точнее — в шкафу. Переоденься. Свитер всё ещё мокрый, не так ли? — Блондин взглядом окинул её руку, всё ещё касающуюся ткани. Так, будто она могла иссушить её с помощью несуществующей способности. — Переодеться в… мужскую одежду? — Мэйбл указала рукой на ранее упомянутый шкаф и уставилась на Билла так, будто он был последним идиотом на Земле. Он глубоко вздохнул, закатил глаза, развернулся, направился в угол комнаты. Пайнс же услышала тихий скрип дверцы. После недолгого копошения Билл приблизился к ней, слишком близко, склоняя голову, выдыхая ртом, заставляя ощутить его дыхание на своих губах. А она замерла, распахнув глаза в легком удивлении (даже неясно от чего), и молчала, видя его прямо перед собой. Его руки стали упираться ей в живот. Она на миг поморщилась от напора его действий. Её руки накрыли его. — Что ты делаешь? — Выдала она, найдя в себе силы на столь простой вопрос. Он хмыкнул. — Надень. — Что это? Надеюсь не то, о чем я подумала. — Извращенка. Нет, это не нижнее бельё, — хохотнул он, шутливо подаваясь головой вперед, стукаясь о её лоб и тут же отстраняясь. — Я просто не смог бы представить нечто подобное. Да и Пироника бы просто не поняла меня. — Меня тоже, — хихикнула Мэйбл, коснувшись темной ткани, что он всё ещё в руках, и ощупала её. Сайфер тут же убрал руки, но пока что не отходил. — И я не извращенка! Не моя вина, что от тебя можно ожидать чего угодно, — буркнула она, чуть надув губы. — К тому же, ты довольно часто удивляешь окружающих. — Удивлять тебя куда интереснее, Пайнс. — Это ты про мои искривленные выражения лица каждый раз? Спасибо. — Не благодари, рад стараться. — Он отошел от неё на несколько шагов, плавно отворачиваясь к стене на сто восемьдесят градусов. Затем щелкнул пальцами. — Считаю до десяти. — Чего? — Возмутилась Мэйбл. — …И я повернусь. Пайнс закатила глаза, стянула с себя свитер, стянула брюки, полагая, что раз уж она тут, то и ночевать, следовательно, будет тоже в этой комнате. Расправила черную ткань, как она поняла, футболки. Большой футболки, годящейся ей больше в платья, нежели в атрибут одежды. Она быстро поморгала, уставившись на неё, и невольно скользнула взглядом по правую сторону футболки, на которой в области сердца, только немного выше, был выведен небольшой золотистый треугольник. — А… — слова застряли в горле, когда она попыталась обратиться к Биллу, всё ещё стоящему к ней спиной. Она поняла, что если попросит у него «шорты», то эти самые шорты будут ей ниже колен. Так ещё и спадать станут. Она вздохнула и надела футболку, что повисла на худом стройном теле до колен. Слегка стушевалась. — Я к Пиронике. Одолжу нижнюю часть одежды. Билл быстро обернулся. Если она уйдет к Пиронике — считай, полчаса пропало. Как минимум, на поиск подходящего ночного костюма. Так не пойдет. Пироника видела её куда чаще, а он не видел — едва три месяца. Он проводил Мэйбл потерянным взглядом, что уже приближалась к двери, и быстро нагнал её. Громко усмехнулся, обернул руки вокруг её живота. Услышал сдавленный писк и тут же почувствовал, как много под футболкой места, как ткань легко смялась под его пальцами. Он коснулся её тела сквозь тонкую ткань, почти в области груди, оттянул назад, почти заставляя её пятками проехаться по ковру. — Подожди, — довольно спокойно пробормотала она, видя перед собой собственные волочащиеся назад ноги и вытянутые руки, всё ещё, казалось бы, протянутые к ручке двери. — Звезда, тебе и без того отлично. — Вздохнул он, вдруг отпустив её, отчего та чуть не упала, а затем обошел её со стороны и стал напротив, немного наклонившись к ней. — А если ты думаешь, что я под футболку к тебе заберусь, то это вряд ли. Я не настолько озабоченный при мысли, что ты будешь спать в моей постели. Она покраснела, приоткрыв рот, наровясь выдать то ли возмущенную реплику, то ли сказать нечто, что рассмешит парня. В лучшем случае было только помолчать. — Хорошо. — Выдохнула она и выпрямилась, тут же направившись к компьютерному столу Сайфера. Пайнс оттолкнулась ногами от пола и села на него, раздумывая, куда делся стул, что стоял здесь ранее. Футболка задралась, открывая вид на ноги. Билл выдохнул, проведя рукой по волосам, сделал, качаясь, круг на ровном месте и посмотрел на девушку так, будто представлял её одетую в сто слоев, вместо одной футболки. Которая шла ей. Он облизнул губы в то время, когда она открыла рот, чтобы что-то сказать ему. Он ждал того, что должно было прозвучать. Судя по всему, ей неловко, раз она колеблется. — Скажи, — начала Мэйбл, отчего в душе как-то стало плохо. Будто его внутреннее Я изгоняли из тела, заставляя подскочить к горлу и начать давать ответы на то, что она спросит у него. Разумеется, честно. — Что было в больнице? Не стоит спрашивать, Падающая Звезда. Ответ тебе не понравится. — Ничего особенного. — Тише пробормотал он. — А осложнения? — Паническая атака после операции. Я рассказывал в кафе про глазные боли, если помнишь. Лжец. — Ты же врешь. — Возможно. — Тогда что случилось? — Мэйбл склонила голову набок, отчего пряди шоколадных волос спали на боковую часть лица. Почти на глаза. Билл не знал куда деть себя от ответов на эти вопросы. Потому что причина была настолько спутанной, настолько глупой, настолько неправильной и… слишком много «настолько». Остановись, Сайфер. Дай девчонке простой ответ. — Это касается Карли. В этот раз он не соврал. — И той забавной истории с «Черным списком»? — Да. — А потом? Потом? А что потом? Потом несколько недель восстановления, слепоты. Он не мог увидеть даже собственные руки, не мог и шага сделать без кого-либо после случая с дверью, в которую он влетел вслепую, спутав её с проёмом по памяти. — Потом были небольшие трудности. — В эмоциональном плане? — И это тоже. — А что зацепило? Не спрашивай-не спрашивай-не спрашивай. Это злит. Неимоверно злит. Так, что он не сразу понял, что стиснул зубы и скрипел ими какие-то секунды от кипевшей злости. Почему он должен отвечать на все эти вопросы? Он с родителями не делился тем, что касалось этого, так почему должен и с ней? Он вернулся, здоров и стоит от неё в двух шагах. Зачем ворошить то, что даже неприятно вспоминать? — Закрой свой рот и не задавай мне глупых вопросов, Падающая Звезда. Она вздрагивает, явно не ожидая таких слов конкретно от него. Закусывает губу, виновато опуская взгляд. Пальцами впивается в стол и, наконец, молчит. Билл раздраженно вздыхает, прикрыв глаза. Случайно фраза вырвалась, но ему не хочется пояснять ей, что ему не особо охота это обсуждать. Тем более, когда они столько не видели друг друга, а тут вот, — едва он успел вернуться, — встретились лицом к лицу. — Я волновалась, если тебе интересно… — шепчет Мэйбл, не поднимая на него, наверняка грустного взгляда, карих глаз. Билла передергивает буквально на секунду и он тряхнул головой. — И если ещё хочешь знать, думала по ночам, как ты себя чувствуешь, когда узнала про осложнения, в порядке ли ты. При том, что я даже не знала, где, почему и зачем тебе делают эту столь внезапную операцию. — Она рвано вздыхает, но не плачет. Слезы не появлялись, потому что ничего серьезного пока не произошло. — Мне жаль, что я задала тебе свои глупые вопросы, — мрачно хмыкает Пайнс. — Обещаю, и слова тебе больше об этом не скажу. Обида. Конечно же, она обиделась. Мэйбл довольно любопытная, и неудивительно, что она решила донять его вопросами. Он должен был предугадать это и хотя бы выдумать, что было бы проще пареной репы, какие-либо причины. Твоя ошибка, Сайфер — не её. Блондин стоит на месте несколько секунд, думает о чем-то, водя взглядом то по комнате, то по собственным ногам, после чего этими же самыми ногами шагает в её сторону, предварительно потушив свет в комнате. А она не смотрит, дуется, отвернувшись ещё больше, поворачивая голову так, чтобы он не мог видеть её лица. Затем он резко разводит её ноги по обе стороны, пристраивается и вытягивает руки, плотно прижимая их к столу и опешившую от этого девушку, а потом Билл касается ими её лица, тут же разворачивая к себе; заставляя смотреть прямо в желтые глаза, горевшие до чего-то странной серьёзностью. Но она даже так опускает взгляд, как будто назло ему, и хмурится. Затем в следующую же секунду удивляется, потому что он слишком близко — вернее, тела их слишком близко. — Смотри на меня, Мэйбл. — Ты хочешь, чтобы я поплакала тебе, как в прошлый раз? — Саркастично выдает она. — Не дождешься. Он бы засмеялся сейчас. Но не стал. Лишь крепче сцепляет пальцы на её лице и под её сопротивления заставляет их встретиться взглядами. Его какой-то серьезный, быть может, пересекающий грань, переходя к привычно довольному и ехидному, а её — обиженный, злой. Возможно, взволнованный. Билл подается вперед и впивается в её губы, за секунду до поцелуя улавливая себя на том, что ухмылка уже растянулась на его лице. Пайнс чуть не задохнулась от удивления, когда это произошло, носом вдыхая коселевый воздух, и пальцами вцепилась в его рубашку, так как едва не потеряла равновесие и не откинулась от столь неожиданного действия назад, переворачивая всё, что стояло на столе позади. Он углубил поцелуй сразу же, не проверяя есть ли взаимность; так, будто его не интересовало, ответит ему Мэйбл или оттолкнет, посчитав его наглость наивысшей точкой пика сегодняшнего дня. Он склонил голову набок, провел языком по её нижней губе, вновь углубил, услышав её рваный выдох, едва ли секундный, что уже растворился в его рту; будто его и не было вовсе. Мэйбл отстраняется, глубоко вдыхает, словно в самом деле была лишена кислорода. Держит глаза закрытыми. А затем чувствует, как его рука по её щеке скользит вверх, к волосам, сходу зарываясь в них, а её губы вновь накрывают его собственные, увлекая в ещё один поцелуй. Руки парня скользнули ниже, когда она обернула свои вокруг его шеи, и остановились на её ногах. Обернулись под каждой и резко потянули её на него, после чего последний обернул обе руки на талии Пайнс, жадно сжимая свою же футболку. Что на ней сейчас, что пахнет им и теперь пахнет она сама. Поэтому он чувствует свой же одеколон от неё и осознаёт, что всё время пах также. Футболка, что ей шла; что обозначала его собственность к человеку в его грубых объятиях. Таких, будто всё это было в последний раз. Так, будто ему нужно покинуть город; будто он умирал, терял память, исчезал, растворяясь в воздухе. Билл начинает кусать её губы. В разы сильнее, чем когда-либо он целовал её. Сначала плавно скользит по нижней губе, затем прикусывает, почти сразу скользя губами к её уголкам. И только потом углубляет поцелуй вновь, сдавливая её обеими руками так, что ей стало немного больно в области ребер. Блондин отстранился, и она по одному только взгляду на него после этого смогла понять, что именно это должно было произойти, как только их взгляды встретились спустя три месяца. Она чувствует, что краснеет, но не опускает глаз. Лицо горит, она не может контролировать себя. Всего лишь, чтобы унять волнение, облизывает губы. Искусанные, слегка припухшие после такого поцелуя. Распускает руки с его шеи, скользит ими по его плечам, по груди. Останавливается, охватывая черно-желтую рубашку, и потягивает его на себя, подымая голову, чтобы поймать его губы своими. И тот отвечает почти сразу, сжимая её плечи, на которых тот остановился легким касанием, что сейчас стало несколько грубым, но желанным в его понимании. И она останавливается, чувствуя его губы через короткий промежуток времени на своей шее. Её руки упираются ему плечи, как только это происходит, а тело пробивает мандраж от этих прикосновений. — Билл, это… Не договаривает. Думает, что всё испортит. Хочет сказать, что это лишнее. Но это ни черта не лишнее. То, как он пахнет, то, как его короткие волосы щекочут её левую часть лица, тихие выдохи — не было чем-то неприятным. Ей это нравилось. И испытывать всё это долго не пришлось: он отстранился и решил просто обнять её напоследок. Обвил руки вокруг неё, позволяя Мэйбл уткнуться в его плечо, прикрыть глаза. Пайнс, к его большому удивлению, пользуясь тем, что он пристроился не шибко правильно, обернула ноги позади; чем притянула его ещё ближе к себе. Он на несколько секунд стушевался. Произошел слишком деликатный момент, скорее пошлый, и она чувствует это, краснея пуще прежнего в три раза. Невольно издает тихий смешок, едва ли не в кровь закусывая губы, наровящиеся растянуться в ехидной, насмешливой улыбке, и целует его ещё раз, мысленно ощущая, как он тоже скучал по всему этому. Он явно пытался наверстать упущенное. Правда, она надеялась, что он не захочет её изнасиловать. Его руки скользнули за её спину, довольно крепко сцепились и подняли её, а она ещё крепче обернула ноги вокруг него, чтобы не упасть. С долей изумления взглянула на него, быстро поморгала, а он стоял, держа её, и ухмылялся. — Вот и сгладил ты ссору, — усмехнулась она. — Да ну? — Прыснул он, качнув головой. — А мы разве ссорились? — Всё к тому шло, Демон Фридрих Дьявольский восьмой старший, — вспомнила его первое представление в чате и ладонью стукнула его по лбу, не сдержав таки хохот. Билл, усмехнувшись, закрыл глаза, который раз расплылся в ухмылке и откинулся назад, вместе с ней. Она еле успела расцепить ноги, чтобы не упасть, и в следующую секунду оказалась с ним на кровати. Нет, вероятность изнасилования всё же велика. Правда вот… если всё взаимно, то какое это изнасилование-то? Пайнс, не дурей. — Давай спать. — Выдал Сайфер. Без задней мысли, с уставшей улыбкой на губах. Притянул подушки, устроился по-удобнее. Закрыл глаза, а затем приоткрыл один и посмотрел на неё. — Я не понял, Мэйбл. — Что? — Покраснела та, посмотрев на него. — Чего ты не понял? — Того, почему ты ещё не рядом, — с наигранным недовольствием пробормотал он и вытянул руки, призывая Пайнс к тому, чтобы та придвинулась ближе. Мэйбл улыбнулась и кинулась в эти объятия так, будто встречала его с последнего самолетного рейса; будто встречала с поезда после нескольких лет разлуки. Крепко обняла его, сходу уткнулась лицом в его грудь и услышала тихий спокойный выдох, сорвавшийся с его губ. — Точно ли не ждать выпотрошенных трупов во сне? — О чем ты? — Хохотнул Билл, вновь приоткрыв глаз, но вместо её лица увидел лишь макушку. — Ты, когда мы только начали общаться, часто желал мне что-то такое, прежде чем я отправлялась спать. — Что ж… ну тогда… Она уже строит окончание фразы: «Пусть тебе приснится море сладостей, кисельные берега и…» — Желаю тебе увидеть разлагающиеся тела с выколотыми колом глазами и пеной изо рта. Мэйбл тут же дернулась, но слегка, и нахмурилась, приоткрыв рот. Билл рассмеялся, с издевкой поцеловав её в макушку и произнес: — Спокойной ночи, Звезда. Этот человек точно никогда не перестанет удивлять и одновременно пугать её.***
— Вам не стоило, правда. — Улыбается Пайнс, на что женщина лишь ласково улыбается. Наступивший новый день близился к вечеру. Кенди и Грэнда веселились где-то вдвоем, Келли, как оказалось, подсел на какой-то сериал, за которым она его застала прежде, чем после учебы успела отправиться к Сайферам. Дядя Стэн не был против, махнув племянникам рукой и выдав что-то вроде «не тратьте только все деньги» и тоже отправился по своим делам. В целом, Мэйбл была довольна. Ну, если бы Робби, конечно, не злился. В интернете их дневной разговор был не шибко теплым. — Всё хорошо, — пробормотала Эмили, выпустив конусную плойку по вертикали вместе с полученным накрученным локоном длинных каштановых волос. Пайнс терпеливо смотрела своё в отражение в зеркале, отмечая, что впервые будет ужинать в компании Диппера, Пироники, Билла, Миссис и Мистера Сайфер в подобном заведении. Это было чем-то необычным. Согласились бы к ним присоединиться и родители Пайнс? Она закусила губу, борясь с желанием тряхнуть головой. И не сделала этого, так как могла случайно задеть плойку и обжечь таким образом Миссис Сайфер. Однако и губы в следующий миг оставила в покое. Красная помада могла размазаться. Она посмотрела в зеркало, на себя, на красно-черное платье, что когда-то было куплено в одном из обычных одежных магазинов вместе с мамой. Кэтрин любила однотонное, а Мэйбл то и делала тогда, что глазела на цветастые, наляпистые платья. Спустя год, конечно, ей оно стало нравится; правда носилось редко. И вот, когда наконец появился повод — Пайнс кажется, что выглядит она как-то странно, нежели «красиво», как уже два раза успела выразиться Эмили, пока крутила ей локоны. — Как давно ты была в ресторане? — Внезапный вопрос женщины заставил её отвлечься от собственных мыслей. Пока она думала, последняя уже укладывала волосы девушки лаком. — Лет пять назад, с Диппером и родителями. Сайфер заправила прядь темных фиолетовых волос за ухо и продолжила. — Твои родители. Какие они? — Моя мама хирург. Мы редко видимся, — выдала Мэйбл. — Отец занимается бизнесом, на школьном сайте следит за успеваемостью Диппера. Редко, если честно. Хочет, чтобы он в будущем продолжил его дело. — Девушка вздохнула. — Помню, классе таки в седьмом… Адриан был очень зол. Диппер притащил двойку по алгебре, и потом неделю не видел своей игровой приставки. В то время он был очень строг. — Неужели так до сих пор? — Удивилась Эмили. — Нет, — Мэйбл отрицательно покачала головой с легкой улыбкой на губах. — Когда у отца появился серьёзный конкурент, он отрекся от контролирования Диппа. — Конкурент? — Эмили поводила карими глазами из стороны в сторону, отставляя флакон с лаком на столик, и немного подумала. — А его компания называется случайно не… Дверь в комнату вдруг распахнулась, и Нэйт, одетый в смокинг, появился в дверном проёме. — Вы закончили? — Улыбнулся мужчина, поправив черный галстук у шеи, что, вероятно, давил. — Диппер с Биллом уже на первом этаже. — А Пироника? — Всё ещё одевается, — пробурчал он, скривив лицо с недовольстве. — Все женщины такие черепахи, или мне кажется? В следующее мгновение в Нэйта полетела закрытая губная помада, а он рассмеялся и закрыл за собой дверь, тем самым уворачиваясь. Косметичный атрибут стукнулся о дверь и упал на пол. Блондин вновь выглянул, разражаясь громким смехом, а Эмили сложила руки на груди, касаясь ткани темно-синего платья, и наигранно изобразила обиду. — Жена моя Эмили, жду вас на первом этаже! — Съязвил он и быстро умчался прочь, когда женщина взяла в руки теперь уже тональник. Мэйбл рассмеялась за компанию, ещё раз осмотрев своё отражение в зеркале; решая поправить волосы. Красное платье было без вырезов, с черным поясом; едва ли доходило до колен, а подол и верхняя его часть были украшены черным кружевом в виде однотипных узоров в виде цветов и извилистых листочков. Она медленно поднялась со стула, улыбнувшись Миссис Сайфер и поблагодарив за прическу, и последовала к двери, ожидая, пока женщина позади тоже пойдет следом. Не стоило опаздывать. — Неужели? — Ухмыльнулся Билл, просверлив её взглядом ровно до того момента, пока она не спустилась с лестницы прямо к нему. — И полгода не прошло, Луиза Кларк*. — Уилл Трэйнор, не перегибайте палку. Я ведь могла и год собираться. Билл хмыкнул, взглянув на неё с задорством. Она ответила тем же, руками скользнув по черной ткани смокинга, затем вверх, к скатившейся набок галстук-бабочке. И, не удержавшись, поправила его. Это было больше похоже на то, что она его жена, а он — муж, который будет сопровождать её весь сегодняшний вечер. Кажется, оба это поняли, сошлись в мыслях, раз теперь уже улыбались друг другу, как какие-то заговорщики. — Теперь ждем Пиронику, — провыл Нэйт, проверяя который час, и закатил глаза. Мэйбл достала из небольшой сумочки, повисшей на её плече, телефон, опустившись в кресло рядом. После чего устало вздохнула. Нет, ей серьёзно надоело вздорить с Робби. Robbie_Valentino: общаемся, как сегодня так и вчера — редко Robbie_Valentino: ты с ним сейчас, да? Robbie_Valentino: замечательно Shooting_Star: Робби, мы всё ещё друзья Shooting_Star: В чем твоя проблема? Robbie_Valentino: я думаю, что ты и без меня её понимаешь Shooting_Star: Чтоб тебя, Робби, я серьёзно >:0 Билл выхватил телефон, прежде чем она успела настрочить хотя бы ещё одно предложение, и лицо его было искажено равнодушием. В желтых глазах же наверняка плясали черти, подготавливающие котел, с помощью которого сожгут Пайнс взглядом. Та несколько теряется, но через мгновение резко поднимается и пытается забрать телефон. Сайфер, раздраженно выдохнув, вытянул руку с телефоном вверх. — Не сегодня, Звезда. Поговоришь с любовником как-нибудь в другой раз. Никогда устроит? — Билл! — Возмутилась она. — Он мне вовсе не любовник. Идиот. Верни телефон, я не буду отвечать. Как только дождемся Пиронику, мы тут же… — Здесь я, — приставив руки в бока и нахмурившись, пробурчала девушка и приблизилась к остальным. Нэйт хотел было поклоняться Богу прямо в коридоре за то, что она вообще вышла из своей комнаты. Диппер вопросительно посмотрел на неё, оценивая одним только взглядом черное классическое платье свободного типа, обтягивающего талию, грудь, а уже в ногах расстилалось, не обтягивая ничего более. Оно не было коротким, но и длинным его не назвать. После чего Пайнс растянул губы в ухмылке, вспоминая один из случаев, когда та собиралась в клуб. Благо, что место, куда они пойдут — было культурным.***
— Как насчет потанцевать, Мисс Пайнс? — Хохотнул Нэйт, протянув девушке руку. Она едва не поперхнулась кусочком картофеля, ну, а Билл… Билл подавился, тут же получив хлопки в спину от Диппера. Он спокойнее воспринимал эту ситуацию. — Да, почему бы и нет? Пироника удивленно округлила глаза, провожая лучшую подругу и отца взглядом. Да уж, близнецы-Сайфер надеялись, что он не начнет молоть языком во время танца и подшучивать над Мэйбл. Одна его рука расположилась на её спине чуть ниже лопаток, второй он взял руку девушки в свою и повел танец в центре заведения, где негромко играла классическая музыка, а некоторые другие люди также танцевали, пребывая в полнейшем умиротворении. Один парень от их столика напротив даже сделал девушке предложение, подсунув кольцо в бокал шампанского. Мэйбл почему-то была уверена в том, что если бы ей сделали предложение коим образом, то она бы подавилась и умерла. Эпичная свадьба в секунд таки пятнадцать. — Тогда почему бы и нам не потанцевать, Миссис Сайфер? — Хохотнул Диппер, протянув женщине руку. Теперь же подавилась коктейлем Пироника. И была готова сойти с ума, когда мать согласилась на это, вставая из-за стола. — Убей меня, если она расскажет Дипперу что-то, что отпугнет его от меня, — пробормотала Пироника брату. — Похоже, нас кинули. — Ухмыльнулся Билл, а затем неожиданно для себя чихнул. — Точно-точно, правду говоришь, — хихикнула девушка, махнув рукой, и тут же поёжилась на месте. — Бр-р, здесь так холодно, кстати. — Согласен. — Кивнул он. — Будет неудивительно, если мы завтра сляжем с температурой. Ну, думаю, я в основном. — Почему? — Продуло ещё в Калифорнии. — Отмахнулся Билл, проведя рукой по волосам. — В каком смысле? — Вопросительно выгнув бровь, поинтересовалась Пироника и немного вытянула шею назад. — Не полуголый же ты в зиму на улице стоял? — И не мечтай, сестренка, — закатил глаза и хохотнул, — сидел у открытого окна долго. — Так вот почему ты кашлял всю ночь? — Откуда ты знаешь это? — Пробормотал Сайфер, уставившись на неё с неподдельным любопытством. — Мэйбл сказала. Она какое-то время не могла уснуть, ну, а ты… ты просто спал. — И неудивительно. Я устал с десятичасовой дороги, и мне следовало выспаться бы сразу же по прибытию. — А как же кофе? — Хохотнула Пироника и отпила, мать его, чая. Сама его заказала под кусочек тирамису. — Перехожу на чай. — Он коснулся ручки форфоровой кружки и подвел ту к её, заставляя посуду стукнуться. — За наше прошлое кофеманство. — Господи, что ты несешь? — Рассмеялась Пироника, когда тот тоже отпил немного зеленого чая. — Полнейший бред, согласен, — растянув менее ехидную ухмылку на лице, он протянул руку сестре и посмотрел ей в её такие же желтые глаза. — Раз уж мы здесь, а эти двое танцуют с нашими родителями, то как насчёт того, чтобы и нам воссоединиться в танце? — И это говорит Билл Сайфер? — Растягивает она, приставив руку к лицу. — Конечно. Не упускать же мне такую возможность? — Правильно делаешь, что соглашаешься. Следующий танец бы произошел только за счет выгодной сделки. — Извини, Демон Разума, но сегодня тогда точно не твой день! Они менялись в танцах. Менялись, как в замкнутом круге. Пироника попадала и в руки отца, и Диппера. Эмили к мужу и к сыну, разумеется. Мэйбл тоже танцевала с братом, наблюдая за тем, как танцуют остальные; не могла перестать улыбаться, ведь атмосфера происходящего, всего этого веселья, ей безумно нравилась. И она продолжала широко улыбаться, пока в конечном итоге не закружилась и оказалась в руках Билла, тут же поймавшего её. Ему она улыбнулась мягче, заглянула в янтарные глаза с благоговением и теплом одновременно; растаяла от одного их вида, и… ведь кто бы мог подумать, что один глаз может так много изменить во внешности человека? Он был настолько красив, настолько непривычно красив, что отпускать его сейчас просто-напросто не хотелось. Мэйбл прижалась к нему, утыкаясь лицом в грудь, вновь ощущая его запах, обернула вокруг него руки и рвано вздохнула, наслаждаясь происходящим. После чего, конечно же, они тоже станцевали. Было хорошо. За столь долгое время было действительно хорошо и приятно находиться в кругу всех этих людей; слышать простые разговоры, шуточки Мистера Сайфера, шуточки Билла; вливаться в различные темы с Пироникой и Эмили. Всё это было так, будто… Они были семьёй. Настоящей семьёй. Любимой семьёй.***
Она снова осталась с ним в ту ночь. Снова Диппер засыпал один в их комнате, в Хижине, читая допоздна какой-то детективчик. Однако не всё в тот вечер пошло хорошо. Не всё. — Осторожнее, — шепчет Мэйбл, открывая дверь в его комнату ногой, выдвигая колено вперед, и не отрывает обеих рук от чуть шатающегося Билла. — Черт, ты весь горишь. Где у вас тут градусник? — Она помогает ему добраться до кровати, подпирает подушку к спинке и заставляет Билла откинуться на неё. Он глубоко дышал, мысленно проклиная то, что умудрился ощутить температуру только на втором часе их времяпрепровождения в ресторане. Так не вовремя. Хотя, быть может, он просто сглазил, сказав Пиронике об окне, ночи и Калифорнии? Сам на себя наставил цели. Жизнь просто посмеялась и подкинула косяк, за который ему же и влетело. Получай теперь, придурка кусок, и терпи. Родители вызвали им такси, а сами поехали на машине в ближайшую круглосуточную аптеку, чтобы купить что-нибудь жаропонижающее, поэтому Мэйбл пришлось справляться самой, пока Пироника ставила чайник и искала хоть какие-то лекарства. — Когда ты успел простудиться? — Бормочет Мэйбл, приблизившись к нему и смотря прямо в глаза. — Я-то думала, что твой ночной кашель — всего лишь простуда. — Звезда, это мешает мне… — Его рука потянулась к шее, и она без дальнейших слов потянулась, чтобы снять галстук-бабочку. Ему без неё стало легче дышать. Он глубоко вздохнул, коснувшись лба. — Не припомню, чтобы в последний раз мне было так плохо от температуры… Мэйбл склонилась, расстегнув ещё несколько пуговиц его рубашки, а затем быстро открыла ящик прикроватной тумбы, чтобы найти градусник. — Где вы храните градусники? — Прошипела она, когда не обнаружила нужной вещицы, и коснулась лба парня. Он был невероятно горячим. Видимо, температура высокая без сомнений. — В коридоре на полках. — Невнятно пробормотал он. — Пироника знает где точно. — Окей, — торопливо выдала она и кинулась к двери. — Сейчас вернусь. Она переступала через ступеньку вниз, побежала к коридору, едва не врезалась в Пиронику, что тоже куда-то быстро шагала. Она указала Пайнс на белый ящичек, расположенный на полке в коридоре и помчалась в свою комнату, чтобы поискать что-нибудь там. Мэйбл взяла аптечку, немного порылась в ней. А как только нашла то, что искала — тут же кинулась обратно. Билл держал глаза закрытыми. Но дышал часто и глубоко, будто задыхался. — Эй, — она коснулась его плеча, чуть подергав его. Сайфер поднял веки и уставился на неё. — Я сейчас поставлю тебе градусник, не засыпай. Легко сказать, Звезда моя. Она сделала то, что хотела и села на край кровати, внимательно следя за настенными часами на стене. Обычно градусник держат семь минут, поэтому всё это время она просто продолжала сидеть рядом с ним. Его пальцы дрогнули после нескольких минут, и она коснулась его руки. После чего и вовсе взяла за руку. Просто так. Просто потому, что так захотелось. Это успокаивало. До такой степени, что она не замечала, как после этого момента время летело очень быстро. Тут в комнате появилась Пироника. Уже переодетая, с холодной тканью в руках, что тут же уложила на горячий лоб брата, только потом увидев конец градусника, выпирающий из-под белой рубашки. — Долго ждать осталось? — поинтересовалась она. — Нет, — ответила Мэйбл, — уже всё. Она потянулась к парню. Тот, даже в таком состоянии, не скрыл своего любопытства, проследил расплывчивым взглядом за рукой Пайнс. В следующий момент, после того, как она прищурилась, её глаза вдруг резко распахнулись. Пироника невольно вздрогнула, не удержавшись от вопроса. — Ну что? — Не поверишь… — пробормотала она, — сорок и два. — Что?! Билл закрыл глаза, тяжело вздохнув. Только тогда Пайнс поняла, насколько плохо себя чувствовал Сайфер. Насколько трудно было даже дышать. — Может, скорую? — Предложила Мэйбл, обеспокоенно глядя на парня. — Не нужно, — Эмили заскочила в комнату. Пироника заметно успокоилась, когда поняла, что родители вернулись. С лекарствами, разумеется. — Мы купили жаропонижающее и антибиотики для будущего применения. Как с температурой? — Она головой кивнула на градусник, что всё ещё был в руках девушки. — Сорок и два… — Не повезло, — серьезно пробормотал Нэйт. — Давайте сначала жаропонижающее ему дадим, а там если не полегчает, то… скорую? — Она боялась предлагать, но таки решилась. Эмили кивнула. — Рубашка наверняка в беспорядочном виде. Сможете его переодеть? — Мэйбл сможет! — Тут же спохватилась Пироника, подняв палец вверх. Женщина, какого черта ты творишь в такой-то момент?! — Без проблем, — чуть тише ответила та, хотя в мыслях кричала. Ну не думала она, что в жизни когда-либо станет переодевать парня. Речь шла про верхнюю часть тела, но всё равно. Неловко же, да и… он же не кукла в конце концов. Даже с такой температурой найдет на чем подловить, а как оклемается — так и вовсе не забудет. Бррр. — Мы пойдем отдыхать. Долгая дорога, ресторан. — Выдал Нэйт, проведя рукой по волосам. Кажется, разболелась голова. А ведь говорила ему жена ещё — «Не пей то вино!». Ты, походу, тоже получил своё, Нэйт. — Если Биллу не помогут лекарства или станет хуже — разбудите нас. — Хорошо. Сайферы ушли. — Ты тоже можешь пойти спать, Пироника, — пробормотала Пайнс. — Я схожу за водой и дам ему жаропонижающее. — Она склонилась над Биллом и перевернула нагретую повязку холодной стороной и аккуратно уложила на его лбу. Его глаза были чуть приоткрыты. — Уверена? — Да, — улыбнулась уголками губ та, — иди. Я позову, если что. — Спасибо, — поблагодарила Сайфер. — Уверена, Билл ценит это. — Или уже придумывает, как подколоть меня на утро, — хохотнула Мэйбл. Подруга обняла её напоследок и скрылась за дверью. Она же последовала в другом направлении. На кухню. Нашла пустую бутылку, наполнила её водой, захватила с собой лекарства, прочитала инструкцию, собрала всё и направилась обратно в спальню. Сходу поставила всё на тумбу возле кровати и который раз склонилась над парнем. Коснулась его лба ладонью, как только убрала влажную ткань в сторону. Всё ещё горячий. — Билл, — мягко позвала она. Он как-то невнятно отозвался на своё имя. — Нужно выпить лекарства. Поднимешься? Кажется, он кивнул. По крайней мере, ей так показалось. Она помогла ему подняться, протянула стакан. А когда он принимал его — их пальцы соприкоснулись. Она вновь ощутила жар, исходящий от кожи. Словно опаляющий; словно черти внутри устроили вечеринку, разжигая все карьеры Ада. Он выпил всё, что было нужно, и теперь нужно было переодеть его. Для того, чтобы ей было удобно это делать, она стянула с себя платье и переоделась в ту самую футболку, что прошлой ночью была на ней. Сделала она это быстро и также быстро сконцентрировалась на его одежде. Выбрала одну из футболок. Такую же черную, что и на ней, только с небольшими белыми буквами в левой части, что было не особо важно. Однако Мэйбл ещё раз вдохнула с выстиранной футболки его запах. Насквозь пробивший эту футболку, даже после стирки. Казалось, запах будет держаться и после апокалипсиса, и после конца света. Хотя. Нет. Это она перебарщивает. Мэйбл придвинулась к нему. Слишком близко. Настолько, что его дыхание опаляло её лицо. Она протянула руки, стала расстегивать пуговицы. Благо, пиджак сняли ещё у входа. На вид показались ключицы, она рвано выдохнула, ощутив легкую дрожь, пробивающую ноги. Продолжила, стянула рубашку, откинула её на пол. — Что ты сделала? — Пробормотал он, склонив голову к ней, почти касаясь её лбом. Слишком близко, а он по закону подлости не может точечно разглядеть её лица, её эмоции, выражения. Она коснулась его лица обеими руками, чуть отстраняя от себя. — То, отчего тебе малость станет легче. — Прошептала она и несколько секунд просто смотрела ему в глаза. Только сейчас она ощутила, как в груди тарабанит сердце. Давно это? Не с тех ли пор, как они вернулись? Мэйбл сглотнула, облизнула губы, подалась вперед, поцеловала его в губы. Горячие, влажные. Тут же ощутила эту влажность на своих, как только отстранилась. Он недоуменно смотрел на неё, местами щурясь в попытках рассмотреть её лицо. — Всё в порядке, — не дожидаясь его слов, уверяет она, — я всё равно останусь с тобой. И если заражусь — поболеем вместе. — Она улыбнулась, ещё раз поцеловав его, только в этот раз в уголок губ. Его губы дрогнули в желании ответить на столь теплое действие, но не было сил продолжать. Она натянула на его голову футболку, помогла просунуть руки в рукава и оттянула её вниз, пока та полностью не накрыла его. Ткань была прохладной, приятной. Мэйбл пододвинулась ближе и, устало вздохнув, обернула руки вокруг его шеи. Притянула к себе и обняла. Притянула так, как он притягивал её к себе, когда она болела. Вспомнила, как он заботился, как покупал лекарства, приносил фрукты, не позволял выходить из дома, писал, звонил. Он не стал бы этого делать, если не хотел. И теперь она чувствует то же самое. Знает, что может помочь; что нужна ему. И в самом деле не оставит. По собственному желанию, а не чувству какой-то спонтанной обязанности. Он протянул руки и слабо обернул их вокруг неё в ответ. Она опять-таки рвано выдохнула и пристроилась головой на его плече по-удобнее, крепче обняла его обеими руками. Прекрасно знала, что ей холодно, и что она для человека в таком состоянии — живое спасение. — Мне очень плохо, — пробормотал он. — Я знаю, потерпи, — прошептала она, почти на ухо. — Такое ощущение, будто я вот-вот умру. — В моих объятиях ещё никто не умирал, — хохотнула она, прикрыв глаза. — А жаль, — его слова заставили её распахнуть глаза, — с радостью взглянул бы на смерть Валентино. — Он ничего такого не сделал. Ты просто его не знаешь. — И знать не хочу, — хрипло выдал он. — Этот урод поцеловал тебя. Мэйбл удивилась, в этот раз широко распахнув глаза. — Откуда… ты знаешь? Это… — она немного стушевалась, когда его руки вдруг чуть крепче обняли её. — Пироника сказала, ведь так? Больше некому. — Не сердись. Она случайно проболталась. — Я не сержусь. Не скажи она — сказал бы Робби. А это было бы хуже. — Как вы с ним познакомились? — поинтересовался Билл, а она была не шибко уверена в том, что ему захочется слышать этот рассказ. — Тебе вряд ли понравятся мои рассказы про это. — Плевать. Ну да, конечно. — Выступление концерта в нашей школе от университетских «талантов». Их музыка меня зацепила, а музыкант по левой части сцены, Робби, он… импровизировал. Я такого на сценах никогда прежде не видела. — Билл слушал молча, поэтому Пайнс продолжила. — Я нагнала его после концерта, попросила автограф. Такой смешной случай был, — она хрипло усмехнулась. — После этого мы начали дружить, переписываться. Он стал часто приходить ко мне, разговаривать, поддерживать. Мы играли в какие-то игры, ходили гулять. Стали лучшими друзьями. А ещё он показал мне отвратительный фильм про Мэри Шоу. — Буркнула она. — Потом… он захотел познакомиться с моими друзьями, влиться в общение. Я ходила гулять с нашей компанией, и ему… кхм, это не нравилось. А дальше… ну, ты знаешь, Билл. Сайфер вздохнул, не стал комментировать это. Лишь слегка повернул голову. Так, чтобы он мог сказать ей что-либо на ухо. — Можешь сказать мне кое-что? Она напряглась, внезапно занервничав. Чего это такого он хочет от неё услышать? Что Робби — идиот? Или что вся эта история глупая? Что из этого? Или что-то другое? — Что сказать, Билл? — Что любишь меня. Она тихо рассмеялась, чуть качая головой. — Разве ты не веришь в это? — Верю. — Пробормотал блондин. — Просто хочу ещё раз услышать эти слова. Как тогда, в Хижине. Ты, по-моему, не говорила этого мне напрямую. Было неважно, когда это было. Она могла повторить в любой момент. — Я люблю тебя, Билл. Без подкола, смешка и заката глаз. Серьёзно, даже без легкой улыбки. Похоже, он был доволен тем, как это прозвучало. Он склонил голову чуть ниже, коснулся горячими губами её щеки — на большее не хватало сил. — Померим температуру ещё раз? Он кивнул, отстранив от Мэйбл руки. Она потянулась к градуснику, подождала, пока Билл уляжется, и вновь стала ждать, пока пролетят эти семь минут. И они проходят. Она тянется к нему, и в этот раз с уст вырывается облегченный выдох. — Тридцать семь и шесть. Кажется, тебе легче. — Немного. — Ответил он. — Сейчас попью воды и прилягу спать. Думаю, лекарство всё ещё действует. — Да, хорошо. Парень сделал то, что сказал, а затем улегся на подушку, уложив её ниже. Затем приоткрыл глаза и посмотрела на Пайнс. — Ты ложишься? — Если ты не против, — шепчет Мэйбл и укладывается на соседнюю подушку, попутно укрывая себя одеялом. Билл повернулся к ней лицом, улыбнулся. Протянул руку под подушкой к ней, и она протянула свою в ответ, также взяв его за руку. — Если тебе станет плохо ночью — разбудишь? — Разбужу, Падающая Звезда. — Ответил он. — И спасибо тебе. — Она улыбнулась. — А теперь спи, завтра Пироника наверняка разбудит тебя в школу. — А как же ты? — Родители в отпуске, так что можешь не переживать. Они, так уж и быть, довезут мой труп до больницы. — Вот придурок. — Несомненно. — Спи. — Вот и спи. — Нет, ты спи. — Ты. — Да спи уже! Оба рассмеялись, но так или иначе закрыли глаза, чувствуя сладкое веяние Морфея.***
Она говорила, что они увидятся послезавтра. Это уже сегодня. Она не отвечала на сообщения со вчерашнего дня. С позавчерашнего и вовсе отвечала редко, что неимоверно бесило, раздражало, выводило из себя. Робби должен был поговорить с ней, даже если это будет стоить одной пропущенной пары и немного проблем. Он пришел к ней прямо в школу, заблудив по незнакомым коридорам. Нашел расписание в углу на первом этаже, вспомнил, в каком Пайнс в классе, выяснил номер кабинета и стал искать. Это был третий урок. Мэйбл писала конспект под диктовку, Диппер тоже был рядом. Утром Пайнс ушла, пока Билл спал, тихо собралась, зашла за братом и переоделась заодно. Она очень надеялась, что за Сайфером присмотрят, и что вчерашняя температура не нагонит его вновь. Она волновалась. Именно поэтому, наверное, не могла сконцентрироваться на занятиях. Но знала бы она… Что Билл, хоть и с большим опозданием, явился в школу, пока родители спали. Сон их был крепок, поэтому до обеда проспят уж точно. Он также тихо вышел, чувствуя себя не особо хорошо, а к тому времени, как успел добраться до школы — стал чувствовать температуру. Появилась она довольно быстро, он вновь стал задыхаться, хватая ртом воздух. Поднялся по ступенькам, пытался вспомнить, какой у них урок сейчас должен быть. Наступила перемена, младшеклассники проносились мимо, порой задевая его, и когда он пошатнулся, то понял, что всё куда хуже, чем он думал. Перед глазами начинало расплываться. — Билл? Она приоткрыла рот и несколько возмущенная быстро подошла к нему. Он пошатнулся и благодаря ей смог устоять на ногах. Мэйбл тут же приподнялась на носочки, чтобы проверить его температуру. Его лоб был горяч так, как и вчера. Примерно также. — Какого черта ты пришел сюда? Ты болеешь. — Мне не было так уж плохо. — Уверил он её, но она не верила. — Всё в порядке. — Где ты видишь порядок? Ты можешь упасть и размести свои мозги по стенам! Если уже не сделал это утром, додумавшись придти сюда в таком состоянии. Сейчас позову Пиронику, и вы вместе отправитесь домой. — Она нахмурилась, подняв голову и смотря ему в глаза. Он наклонился, поцеловав её в губы; заткнув в наглую. И отстранился. — Ты сошел с ума, — нервно рассмеялась она, потерев пальцами переносицу. — Точно сошел с ума. Билл, я волнуюсь. И я серьёзно. Тебе нужно домой. — Она посмотрела на него, помогла удержать равновесие, когда он вновь пошатнулся и тряхнул головой, чтобы попытаться сбить плывучесть картины в глазах. Но это не помогло. — Я зайду к вам, как только освобожусь. Подожди на лестничной площадке, хорошо? Он нехотя кивнул, развернулся, зашагал к площадке за углом и облокотился о перила. Слева шла лестница вниз. Пайнс, проследив, что он не упал, кинулась в класс Пироники. Однако… Беда приходит не одна. — Хм, — хмыкнул Билл, слабо ухмыльнувшись, — черный мешок костей. — Он увидел Робби, поднимающегося по лестнице вверх, прямо в его направлении. Последний скривился, увидев блондина и закатил свои синие глаза в неком раздражении. — Чего забыл здесь? — Мрачно добавил Билл. — Ты же вроде как студент. — Не твоё дело. — Сайфер понял, зачем он тут, лишний раз хотел убедиться, но Робби не дал ответа. Робби попытался пройти вперед, Билл же почувствовал откуда-то взявшиеся силы. Вероятно, на злостной почве. Стоило только увидеть его. Сайфер подался вперед, взял его под локоть, оттянул подальше. — Моё, полагаю. — Злостно пробормотал Билл, уставившись на него. — Ты же к ней, не так ли? — Радуйся, что не к тебе. Робби вновь прошел мимо. Билл не останавливал его, стоя к нему спиной, и добавил: — Она не будет с тобой, меркантильный идиот, — прорычал блондин, и Валентино резко обернулся, уверено шагая к повернувшемуся в этот момент Сайферу, чьи губы были растянуты в ухмылку. Правда она быстро пропадала: ему было трудно дышать одним лишь носом. — Ты так уверен в своих словах. У меня к ней гораздо больше расположения, чем с тобой. Тем, кто три месяца пробыл черт знает где, и прервал общение. — Закрой. свой. рот. — Сквозь зубы процедил Билл. Этот щенок не знал ничего о том, что произошло, потому и права не имел раскидываться такой информацией. — Правда в глаза заколола? — Ухмыльнулся Валентино, встретившись с блондином взглядом. Злым, яростным, переполненным гневом. — Так вот, — продолжил он, — я в самом деле пришел к ней, поэтому, чтобы ты знал — я поговорю с ней без твоей «помощи»! Он не понял, как быстро это случилось. То, что Билл оказался на краю лестницы, то, когда Робби успел толкнуть его и не заметить края в порыве эмоций. Он удержался, он бы смог, если бы не расплывчатость, головокружение, озноб и сильная слабость. Он бы мог удержать равновесие, повернуться, дать отпор. Однако когда столько симптомов — сил не хватало даже на то, чтобы оттолкнуть Валентино от себя, прежде чем тот успел приблизится к нему. А теперь было поздно. Один удар. Второй. Удар боком, что выбил кислород из легких, удар плечом о железные перила, толчок. Конечный удар головой об стену по приземлении. Сильный. Такой, что кровь брызнула по стенам. Робби застрясло от ужаса. Словно парализовало. Он смотрел на это с широко распахнутыми глазами, пораженный собственными действиями, весь дрожащий, сжимающий руки в кулаки, до крови ногтями впиваясь в кожу. Билл спиной скатился по стене, оставляя за собой огромный кровяной след, и застыл. Брызги на стенах вызывали рвотный позыв, страх. Панический страх, спиралью полившийся по позвоночнику; заставляющий кровь в жилах стынуть. Паника, чертова паника. Он не знает, что делать. Он за последнюю минуту успел больше пожалеть о своих поступках, нежели попытаться что-то исправить в начале возникшего конфликта. Крик застрял в горле, он почувствовал, как капля пота стекает по виску. И услышал крик наяву. Крик школьниц, подымающихся по лестнице. Они закричали, панически. После стали что-то бормотать. Затем стали собираться люди. Мэйбл, увидевшая суматоху и спешащих куда-то людей, схватила Пиронику за руку и потянула за собой, чтобы узнать, что случилось. Она быстро настигла лестничную площадку, спустилась вниз, протиснулась с подругой через людей, что уже набирали скорую помощь, а затем, получив доступ к тому, что было за всеми — обомлела, ощутив, как болезненно сердце сжалось в груди, и потом только пропустило удар. В глазах Пироники мгновенно стали собираться слезы, катиться по щекам. Вырвался всхлип. Она закрыла рот обеими руками, едва не падала в обморок от шока. Родители. Что скажут родители? Он живой? Или, судя по виду, точно мертвый. Робби так и стоял, обомлев. Кажется, Мэйбл даже не заметила его, когда пробегала мимо. Он стоял, он трясся, готовый сам трижды упасть с этой лестницы, лишь бы отогнать мысль, что стала буравить в голове с невероятной силой: Он что, только что убил человека?