На берегу неба...

Состояние певца ухудшилось и его отправили в больницу. Вот уже 2 часа я сижу здесь, а мне так ничего и не сообщили. «Не родственница первого порядка» — в один голос говорят врачи. Да какая вообще разница? Я же здесь. Выходит врач и я тут же перевожу все свое внимание на него. — Состояние в норме, но мы оставим его под капельницей. Можете пройти к нему, — сообщает он, придерживая мне дверь. Он такой подавленный, что я не хочу сейчас даже ругаться на него. — Ты как? — Жив, пока что, — пытается пошутить он, но это не кажется мне смешным. — Ты совсем дурак? — Джуль, есть такие вещи как контракт. Я не мог отказаться от этого мероприятия. Они вкололи мне адреналин, но это не помогло, — я удивляюсь сказанному им. Почему я раньше не подумала об этом? Контракт. Он ведь не может сам решать что ему делать, а что нет. Даже над ним есть управа. — Доктор сказал, что твое состояние в норме, если это можно считать хорошей новостью, — сообщаю я, складывая руки у него на груди, а вскоре прижимаясь к нему. — Ты очень меня напугал. — Прости. Я не хотел. *** Спустя пару дней певца выписали из больницы, но отправили в постельный режим на неделю, чему я была несказанно рада. Он бредит во сне, ему нужна передышка. — Будешь все время присматривать за мной? — медленно переворачиваясь на огромном диване, спрашивает меня он, пока я наливаю ему горячего супа. — Можно же сиделку нанять. — Ну уж нет. Не позволю кому-то другому кормить тебя с ложечки, — как раз с просьбой открыть рот для содержимого, отвечаю я. — Я чувствую себя стариком. — Дим, мне отец звонил, — я делаю паузу и протягиваю ему еще одну ложку супа, — Извинялся. — И ты простила? — Нет. Ничего не ответила. — Ну, как тут наш больной? — женский голос в дверях пугает меня так, что я даже дергаюсь и проливаю еду обратно в тарелку. — Господи, заберите у нее ключи от моего дома, — шепчет Дима так, чтобы Яна не услышала. — Привет, нам как раз тебя не хватало. Она подходит к нам, оставляя корзинку с фруктами на барной стойке. — Прекрасно выглядишь. Завтра интервью для «Голоса», надо быть бодрячком, — я остаюсь в шоке от ее слов. Она не видит, что Билан конкретно болен? — Извините, Яна, но он есть сам не может. Какое интервью? — прерывая ее, вставляю я. — Это важно. И есть ему там не придется, — заявляет она, в поисках чего-то в интернете. — Удачи, — оставляя нас и мимолетно улетая, себе под нос бубнит продюсер. — Она серьезно? — неожиданно даже для самой себя, задаю ему вопрос я, но он не находит сил, чтобы ответить мне. — У меня экзамен завтра, не могу его пропустить. Справишься? — он опускает голову мне на плечо, кивая. *** Выхожу с одного из самых трудных жизненных испытаний — Единого Государственного Экзамена и наблюдаю за тем, как одноклассники начинают звонить родителям. Хм. Кому бы я могла позвонить? Мам, знаешь, математику тут профильную сдала, ах, да, тебе же насрать на меня. С важным видом достаю мобильник и действительно вижу там одно единственное сообщение. Любимый Димочка: ЕГЭ? Могла бы рассказать мне об этом. Как экзамен? Напиши, когда закончится. Джульетта Вернер: Не думала, что тебя это интересует. Слышу голос Димы и тут же поднимаю глаза в поисках певца. Он смотрит на меня с экрана телевизора на охране в школе, в которой мы и сдавали первый экзамен. «Наставник „золотого“ состава проекта „Голос“ — Дима Билан» — гласит надпись под артистом. Я присаживаюсь, внимательно слушая его, а главное — наблюдая за состоянием певца. — На днях нас потрясла новость, что вы Дмитрий упали в обморок прямо на вашем концерте. Почему же теперь вы соглашаетесь быть наставником в новом сезоне известного на всю страну шоу? — Это дает мне много возможностей. Мне нравится преподавать уже состоявшимся певцам, которые понимают меня с полуслова. Вот даже я не умею так врать. Нравится ему. Передача прерывается на рекламу и мне тут же приходит ответ. Любимый Димочка: Мне уже лучше, могу заехать за тобой через часик? Джульетта Вернер: Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Любимый Димочка: Да. Всё окей.