На берегу неба...

— Доброе утро, — я устремляю взор куда-то вверх и тут же слышу продолжение. — Я здесь, слева, уже переоделся в домашнее, так как собираюсь провести весь день дома, — поворачиваю голову в нужную сторону, стараясь представить Диму в обычной одежде: спортивных штанах и майке. — Зачем ты отменил дела? Я всё равно ничего не вижу, — приподнимаясь, бубню я. — Мне очень холодно, ты бы не мог… — Сейчас-сейчас, — тут же отвечает он, надевая на меня свою толстовку, полностью пропитаную диминым запахом. — Держись, только аккуратнее, — он тут же крепко сжимает мне запястье, направляя в сторону. — Идем, — тихо говорит Дима, явно выводя меня из спальни. — Лестница, Джуль, осторожнее, — я наступаю на ступеньку, тут же нащупывая вторую. — Так, садись. Ты за столом на кухне, — выговаривает Дима, отпуская меня, как только я стараюсь представить атмосферу вокруг. — Что ты будешь делать? — Собираюсь сделать нам кофе и приготовить завтрак, — заявляет он, открывая холодильник. — Аня уехала? — Сказала, что у нее какие-то супер важные дела, — тут же отвечает он, зажигая плиту, так как я слышу противный звук ее включения. — Что ты делаешь? — так страшно не видеть ничего, не представлять где ты, не понимать, что за люди рядом с тобой. — Поставил сковородку на плиту, налил масло, собираюсь пожарить яичницу, — излагает он и мне становятся слышны звуки шипения от его готовки. — Держи, вот тут, — он ставит что-то на стол, обходит меня сзади и осторожно накрывает мои руки своими, подталкивая к кружке. — Горячий, — прям над моим ухом говорит он, от чего я вздрагиваю. — Дим, подожди, — движение в комнате замирает и я медленно разворачиваюсь к парню. — Поцелуй меня, — шепчу я в поисках мужчины, который тут же касается моих губ. Этот поцелуй кажется мне таким милым, таким нежным. Я готова растворяться в нем снова и снова, таять будто плитка шоколада на солнце. — У меня сейчас сгорят яйца, — со смехом говорит Билан и я тут же улавливаю его шутку, начиная задорно хохотать. — Это был мой отец вчера? — допивая кофе и принимаясь за завтрак, в поисках вилки, спрашиваю я. — Да. Он зашел посмотреть на тебя и тут же подписал всё, — отвечает Дима с некой ухмылкой. — Ой, да ну ладно. Это не смешно. Помоги мне, — прошу я, осознавая, что все же не в состоянии найти не тарелку, не вилку. — То ты меня кормила, то я тебя кормлю, — хочется верить, что он сейчас передо мной и именно поэтому я смотрю вперед. — Открывай ротик, милая, — опять ухмыляясь, щебечет Билан, осторожно протягивая мне яичницу. — Вкусно, — выдавливаю я, пережевывая полученную еду. *** День проходит просто прекрасно, мы слушаем музыку, а к вечеру Билан включает мне свои новинки, которые просто приводят меня в восторг. Разве может быть человек настолько талантливым? На следующий день Дима встает очень рано и я поднимаюсь вместе с ним. — Вы так и не досняли «слепые прослушивания»? — спрашиваю я, сидя на кровати, видимо, перед одевающимся Биланом. — Ну, я тогда прервал съемки, поехал к тебе. — Я бы так хотела поехать с тобой, хоть и знаю, что это глупо, — говорю я, вылезая из-под теплого одеяла. — Поехали, не вижу проблемы. Ты сможешь почувствовать себя наставником, — с энтузиазмом предлагает он, явно присаживаясь рядом со мной. — Если ты шутишь, то это вовсе не смешно. — Так, давай, — он приподнимает меня, снимая свою футболку через мою голову и помогая застегнуть лифчик. — Черное короткое платье и высокие конверсы, — шепчу я, просто не в силах провести еще один день в закрытом доме. Парень тут же надевает на меня обтягивающее платьице, подходя сзади, чтобы поднять застежку. — Щекотно, — мямлю я, когда мужчина начинает покрывать мою шею легкими поцелуями. — Мы разве не опаздываем? — спрашиваю, опираясь на плечо Димы. — Без меня не начнут. — А можно еще одну странную просьбу? — Я слушаю, — снова усаживая меня перед собой и обувая кеды, отвечает он. — Можешь сделать мне хвостик, чтобы волосы не мешались, — умоляю я, разворачиваясь спиной к нему. — Вот чего я еще точно никогда в жизни не делал, а меня недавно про опыт с секс-игрушками спрашивали, — я улыбаюсь, но тут же ощущаю горячие руки Димы с расческой в них. — Эх, надо было идти на парикмахера. — Это же не сарказм? — Ну, надейся, — заявляет он, помогая мне подняться. Я лишь касаюсь головы в поисках бинтов и понимаю, что закрыты только глаза, что явно поднимает мне настрой. — Если дотронешься до щек и лба, то почувствуешь шрамы, — снова с виноватым тоном, говорит он, и я сразу же ощущаю их, ведь кожа в этих местах будто погибла после пожара. — Поехали уже, — снова опираясь на плечо Димы, словно приказываю я.