Поймай меня, если хочешь

Тэ вскинула винтовку и подумала, что ей сейчас однозначно пригодился бы пип-бой с его автоматической системой наведения. Тиффани стояла шагах в тридцати, с такого расстояния промахнуться было трудно, но руки Ким почему-то дрожали. И дело было вовсе не в том, что оружие оказалось слишком тяжёлым — совсем напротив, винтовка Юны была почти что невесомой. Онемевшая от неожиданности на несколько минут Со Чжухён наконец-то опомнилась и бросилась наперерез Тэ, закрывая той обзор. — Вы с ума сошли? — её голос стал совсем высоким от возмущения. — Здесь вообще-то люди! Тэ и самой начало казаться, что она погорячилась, но в то же время в сознании красной горячей жилкой билась мысль о том, что Тиффани вот-вот скроется, и настигнуть её во второй раз уже не получится. — Так и есть, так и есть, — поспешила вмешаться Квон. — Знаешь, она у нас немного того…пришибленная. Много ядер-колы в детстве пила. Тэ попыталась посмотреть за спину Чжухён, но тщетно — за её громоздкой броней разглядеть Тиффани было почти невозможно. Ким Тэ могла только слышать, как её последними словами ругают караванщики, которых она не то, чтобы напугала, но заставила напрячься, выхватив оружие и прицелившись у всех на виду. — Долг приказывает мне выпроводить вас долой с торгового поста, — отчеканила Чжухён. — Вы создаёте неудобства для других людей. — О’кей, о’кей, мы передвинем грёбаный грузовик, — Квон принялась шарить в кармане форменных штанов. — И за своё поведение мы бы хотели вам предложить… — Извинения! — встряла Юна и мягко погладила Квон по руке, как будто призывая остановиться. Всё это не укрылось от взгляда Тэ, которая то подпрыгивала, чтобы посмотреть, на месте ли ещё Фани, то оглядывалась назад. — Глубокие и искренние извинения. Мы угомоним нашу малышку и уберём подальше машину, паладин Со. Паладин просияла, но через мгновение изо всех сил постаралась придать своему лицу как можно более суровое выражение. — Под вашу ответственность. В случае нового проступка я имею право застрелить вас без предупреждения. И я была бы очень признательна, если ваша… — ТэТэ, — услужливо подсказала Юна. Чжухён едва не прыснула, но сумела сдержаться. — Ваша ТэТэ опустит винтовку, а ещё лучше — вернёт её вам. Ким Тэ нехотя послушалась и тогда паладин отступила в сторону. Разумеется, Фани уже и след простыл. Скорее всего, она уже гнала Чим-Чима, стегала его, чтобы старик быстрее шевелил копытами. При мысли о Чим-Чиме на глаза Тэ навернулись слёзы. Она вдруг снова почувствовала себя беспомощной и беззащитной, а кроме того — глупой. Приступ гнева, придавший ей столько сил, отступил, и теперь даже просто стоять ей было тяжело. — Ты совсем сдурела, — прошептала ей Квон и больно сдавила её запястье, когда они, не прекращая услужливо улыбаться и кланяться Чжухён, выполнили требование передвинуть грузовик. — Да она же могла в один момент тебя уложить из плазмы или что у этих броненосцев там сейчас на вооружении, и была бы совершенно права! — Ты и сама хороша, — вступилась за Тэ Юна. — Сперва кричать, а потом предлагать взятку этой юной идеалистке! Ещё и на глазах у всех. Она б тебя на дуэль вызвала, вытащи ты деньги, не иначе. Квон опустила голову и разжала свою стальную хватку, после чего Тэён со страдальческим выражением лица принялась потирать запястье. — Я вспылила, Юн, — тихо проговорила Квон. — Потеряла контроль. Как увидела её долбаную броню, и все эти воспоминания… Юна приобняла её за плечи и поцеловала в макушку. Наблюдая за этим, Тэ вдруг сильно смутилась. Её щёки горели так, будто она в одиночку съела большое блюдо чили. — Мне бы не хотелось вас отвлекать, — сварливо проговорила она, — но вам не кажется, что пока мы здесь прохлаждаемся, наша цель успешно от нас смоется? Юна посмотрела на Тэ с хитрой улыбкой, разгадать тайный смысл которой было слишком уж сложно. К радости Ким, Юна не стала её долго мучить: подняв длинный и тонкий указательный палец, девушка довольным тоном произнесла: — Ближайшие несколько часов отсюда никто не уйдёт. В нашем районе обещают радиоактивную бурю большой мощности. Передали по радио, пока ты спала. Так что сомневаюсь, что твоя красотка куда-нибудь дёрнется. Ким Тэ не была так уверена. Ей почему-то казалась, что Тиффани вполне способна рискнуть собственным здоровьем, лишь бы поскорее убраться отсюда и достигнуть своей цели. В конце концов, в её распоряжении была целая стопка антирадина, который всегда лежал про запас в вещевом мешке Тэ. Словно прочитав её мысли, Юна ухмыльнулась. — Тэ-Тэ, ты совсем как маленький ребёнок. Поверь мне, Фани никуда не уйдёт, даже если доверху набьёт желудок антирадином. Одной молнии хватит, чтобы превратить человека в лужицу или, в лучшем случае, в гуля. Что-то мне подсказывает, что не за этим она бежала от Легиона. — Лучше ей поверить, — посоветовала Квон. — А то вовек не отстанет. Твоя рабыня никуда не денется, а напротив, скорее всего постарается держаться на публике, чтобы ты её ненароком где-нибудь не пристукнула. Тэ убедилась в правдивости слов рейнджера уже через каких-то пару минут. Она столкнулась с Тиффани снова возле небольшого, похожего на сарай, салуна, в котором, по словам Юны, они должны были встретить какую-то Леди Хихи. Фани сперва отшатнулась и потянулась к карману комбинезона (принадлежавшего Тэ, застиранного голубого комбинезона, на который девушка когда-то аккуратно пришивала большую жёлтую цифру 3!), однако передумала и вместо этого просто улыбнулась. Такой возмутительный жест заставил Тэ замереть и сжать кулаки. Подумать только, у этой сволочи ещё хватало духа улыбаться! Бледные потрескавшиеся губы растягивались всё шире и шире, а глаза, напротив, сужались, пока совсем не превратились в щёлочки. Сердце Тэ болезненно ударилось о грудную клетку: эта улыбка была такой родной и тёплой, в ней, казалось, на мгновение отразилось полное приключений и забот детство, проведённое на заднем дворе «Старателя». — Эта штука ни за что не выстрелит! — Тиффани сморщила облупившийся на солнце нос. Тэ ничего не ответила, а продолжила запихивать в обрез патрон собственного изготовления. Она горела желанием показать своей лучшей подруге, что тоже чего-то стоит. Фани наблюдала за ней с тревогой во взгляде и в конце концов спрыгнула с ящиков из-под «Сансет Саспариллы», чтобы подойти к Тэ. — Тэнгу, — тихо проговорила она. — Это опасно. Давай не будем? Тэ приказала ей отойти подальше и вскинула обрез. Она молила духов только об одном: чтобы эта штука выстрелила и разорвала три бутылки, которые Тэ утащила из дома. Фани зажала уши, по её щекам вдруг потекли слёзы. Тэ, увидев такую реакцию, собралась было отложить оружие в сторону, но палец её уже нажал на спусковой крючок. Обрез выплюнул патрон и облако серого едкого дыма, от которого Тэ закашлялась и резко присела, почувствовав головокружение. — Тэнгу! Тэнгу! Ты в порядке? — Фани трясла её за плечо, а Тэ блаженно улыбалась. Все три бутылки разлетелись на мелкие осколки, и это была величайшая победа для «бумажного человечка». — Типпани, ты только посмотри, — произнесла она и указала на ковёр из стекол, устлавший землю рядом с салуном. — Я же молодец! Заплаканная Фани улыбнулась, шмыгнула носом и чмокнула Тэ в щёку. — Умница, Тэнгу. Только давай больше не будем играть с оружием, хорошо?.. — Чего разулыбалась тут? — сказала Тэ и с раздражением заметила дрожь в собственном голосе. — Вот погоди, выберемся отсюда… — И выпьем чайку, — Юна взяла девушку под локоть и почти что силком затащила в салун. Как только они оказались внутри, Юна наклонилась к Тэ и прошептала на ухо: — С ней рядом не просто так таскаются два бугая. Сомневаюсь, что она их наняла, но скорее всего, такой девушке, как Фани, деньги не нужны. Эти дуболомы и так разорвут любого, кто посмеет на неё покуситься, так что умоляю тебя, начни контролировать свой гнев. И не переживай, Квон присматривает за ней. Тэ только теперь заметила, что второй девушки с ними не было — очевидно, Юна её не обманывала. Ким немного успокоилась, хотя стоило ей прикрыть глаза, как перед ней тут же появлялась Тиффани со своей раздражающе светлой и счастливой улыбкой. Как она вообще сохранила способность улыбаться после всего того, что ей пришлось пережить? Тэ поёжилась и откашлялась, словно пытаясь таким образом избавиться от нежелательного видения. — Ну, — спросила она. — Где тут твоя Леди Хихи? Юна прыснула и указала пальцем на барную стойку. — Ну вот же, прямо перед тобой. Тэ непонимающе нахмурилась. За стойкой протирал бокалы и болтал о чём-то рослый мужчина с длинными волосами, заплетёнными в неаккуратный пучок. Завидев Юну, он с громким грохотом опустил пивной бокал на стойку и закричал: — Юна-я! Сколько лет и ядерных зим, радость моя! Тэ оставалось только с удивлением наблюдать за тем, как Юна порхнула к нему, словно бабочка к сочному и яркому цветку, и как они обнимались — слишком долго для простых приятелей — и как бармен оторвал её от пола, покружил немного и закрепил этот странный ритуал громким поцелуем в губы. — Хихи, отставить поцелуи, — Юна демонстративно вытерла рот рукавом. — Квон не рядом, но мне стоит лишь свистнуть, как она окажется здесь и разукрасит твою прелестную мордочку. — Так это он — Леди Хихи? — спросила Тэ, округлив глаза. — Я побольше тяну на леди, чем эта… Этот… Леди обнажил крупные зубы и протянул Тэ руку, которую она осторожно пожала. Его ладонь сплошь покрывали шрамы, они же были на шее и, наверняка, по всему телу. Казалось, к туловищу кто-то приставил чужую голову, потому что лицо было таким ухоженным, отбелённым и мягким, что никак не сочеталось с таким количеством шрамов. — Добро пожаловать на 188-й, — пропел он нежным голосом. — Тэён, верно? Я уж было подумал, что ты — новая пассия Юночки. — Ты ужасен, как и всегда, — капризно протянула Юна. — Мы здесь по делу, а не чтобы обсуждать мою личную жизнь. — Никакое дело нельзя обсуждать с сухим горлом, — Хихи откупорил две бутылки пива и поставил их перед девушками. Тэ взяла свою с опаской, но потом увидела, как Юна без всякого промедления сделала огромный глоток, а за ним ещё один и ещё один, и последовала её примеру. — У тебя на посту — преступница, Хихи, — сказала Юна, понизив голос. Бармен в ответ на это пожал плечами. — У меня здесь туча преступников. В кого пальцем ни ткни, все занимаются контрабандой или людьми торгуют. Я был бы лицемерен, если бы сказал, что не обслуживаю негодяев, — Хихи облокотился на стойку и уставился на Ким Тэ, отчего той стало немного не по себе. — Хорошо, я перефразирую. У тебя на посту девушка, которая пробила голову этой милашке, забрала все её вещи и брамина и бросила умирать в Пустошах. — Технически, она меня вылечи…- Тэ пришлось замолчать, когда холодный палец Юны коснулся её губ. — Но она мне и правда должна. — Уж не та ли это красотка, которая приехала часов за шесть до вас? С перебинтованной рукой? Сказала, неудачно на колючую проволоку наткнулась, но, подозреваю, она прячет там что-то более интересное, чем простую царапину. Джессика, верно? — Хихи, заметив, что Тэ уже опустошила свою бутылку, усмехнулся и выставил новую. Юна кивнула. — Только не разводите мокруху на посту, — попросил Хихи. — Я устал от бойни ещё со времен службы в НКР. Вам нужно отъехать хотя бы на пару километров, и там уже её прихлопнуть. — С ней таскаются двое огромных ребят. Как-то не по себе от их присутствия, — чуть опьянев, Тэ осмелела и вступила в разговор. Хихи вдруг потрепал её за раскрасневшуюся щёку. — Можешь не волноваться, эти ребята местные и от меня никуда не денутся. Будут ходить за ней, пока она здесь, а вот ехать дальше ей придётся одной. Так что запаситесь терпением и глаз с неё не спускайте. Тэ пришлось пообещать снова, что она будет держать себя в руках. Пиво, сразу показавшееся ей слишком крепким, ударило в голову, потому она отвлеклась от разговора и заняла себя тем, что принялась изучать сидевших в салуне клиентов. По виду они не особо отличались от тех, кто просиживал штаны в «Старателе», только вот солдат здесь было гораздо больше: сказывалось близкое соседство со штаб-квартирой НКР. Тэ невольно прониклась жалостью к палладину Со: должно быть, та получала немало ненависти в свою сторону от рейнджеров. — Тэ! Тэ! — Юна трясла её за руку, уже отчаявшись вызвать хоть какую-нибудь реакцию. Ким опомнилась и с недовольством в голосе спросила, что, собственно, от неё требуется. — Хихи хочет взглянуть на серёжку. Ну помнишь, которую ты стянула у Фани. Хихи долго рассматривал и ощупывал пёрышко и застёжку украшения, а в конце концов даже понюхал, после чего бросил на Тэ полный изумления взгляд. — Я такую принимал пару лет назад в уплату за бутылку «Виктории». Может и не запомнил бы, да вот покупательница была слишком уж известна в наших краях. Ты слышала что-нибудь о Папе Хане? Тэ напряглась, вспоминая разговоры Хё и Суёни. — Вождь Великих Ханов? Большой бандитский босс ублюдков, полагаю. Хихи погрозил ей пальцем. — Здесь оценочные суждения не приветствуются, милая. Но в целом и общем ты права. И всё же, несмотря на свой не слишком-то высокоморальный образ жизни, кое в чём Папаша почти святой — за всю жизнь он любил единственную женщину, которая, впрочем, не особо это ценила и свалила от него при первой подвернувшейся возможности. Она-то и продала мне вторую серьгу. Тэ подумала, что в этой информации нет ничего особо полезного. Фани могла стянуть эту серёжку у кого-нибудь в Легионе, а те, в свою очередь, снять её с любого человека либо выкупить. Ким стукнула кулаком по столу, требуя ещё одной бутылки, в то время как Юна выпрашивала у Хихи скидку «по старой дружбе», на что он ответил, что их дружба кончилась в тот момент, когда она впервые трахнула Квон Юри. — Помянёшь дьявола… — протянул Хихи, и Тэ увидела, что Квон вошла, а точнее ввалилась в салун, обнимая за плечи какую-то мелкую рыжую девчонку. Ким посмотрела на Юну, но та сохраняла ледяное спокойствие, а значит, всё шло по плану. Однако казалось, будто Квон настолько ужралась, что хрупкой девочке приходилось её тащить на себе. Они заняли местечко недалеко от стойки, и Ю-Ю вдруг на секунду «протрезвела», чтобы подмигнуть Тэ и показать ей большой палец. Фани вошла следом, в сопровождении всё тех же двух рослых мужчин. Тэ приложилась к неизвестно какой по счёту бутылке и со злости вцепилась зубами в стеклянное горлышко. Она глаз не сводила с нахалки, которая мило щебетала со своими спутниками, держала их за руки, громко смеялась. Через несколько минут такого зрелища она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и спросила у Хихи, где находится уборная. В кабинке с вырванным замком и унитазом, проржавевшим настолько, что на него было страшно даже дышать, Тэ провела не меньше десяти минут. Она всячески пыталась унять сердцебиение, но у неё ничего не выходило — от этого девушка злилась ещё больше. — Сука! — то шептала, то стонала она. — Что я теперь должна делать? Лучше бы ты умерла ещё тогда, зачем ты свалилась на мою голову, а? Зачем я вообще отправилась за тобой? Зачем? Зачем? Зачем! С каждым новым «зачем» она всё сильнее ударяла кулаком по двери, пока, наконец, не разбила ребро ладони в кровь и не обрушила непрочную дверцу, которой и особого-то усилия не нужно было, чтобы наконец сломаться. Напротив стояла заплаканная Фани. Увидев её, Тэ нисколько не удивилась, а только взвыла и бросилась вперёд, чтобы трижды отвесить ей пощёчины. Фани приняла их с удивительной стойкостью и терпением. — Я пришла извиниться, Тэнгу, — сказала она тихо и всхлипнула. — Я не могла тогда поступить по-другому. Если бы я только узнала тебя сразу… — Ты меня бросила! — кричала Тэ. — Бросила меня дважды! Зачем ты тогда ушла? Почему не могла остаться со мной, просто подождать и не ходить в одиночку? — Чтобы нас угнали в плен вдвоём? — Фани больше не могла сдерживаться и тоже перешла на крик. — Я бы с ума сошла, если бы с тобой что-то случилось, понимаешь? Все эти годы я выживала только благодаря одной мысли — что ты жива и здорова. Клянусь, у меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела, что человек, которого я ударила — ты! — Лгунья! Ты бросила меня одну на Пустошах, где меня мог сожрать, убить, изнасиловать кто угодно! Фани побледнела. На широком загоревшем лбу выступили капельки пота. — Я надеялась, что ты доберёшься домой до заката. Прости меня, Тэнгу. — Не смей меня так называть, — прошипела Тэ. — Ты не имеешь права. В следующее мгновение Тиффани сделала то, чего Тэ от неё никак не ожидала: она опустилась на колени и обняла её за ноги. — Отцепись, Чен тебя побери! — Ким Тэ дёрнулась, но Фани держала её слишком крепко. — Мне нужно добраться до Красотки Ли, тогда я буду спасена и смогу с тобой рассчитаться. Пожалуйста, Тэ, дай мне ещё один шанс. Я искуплю каждую свою ошибку. Тиффани застыла в нерешительности, а затем в одно мгновение задрала штанину комбинезона Тэ и поцеловала её в небольшой шрамик на колене — его девушка получила в детстве, когда экспериментировала с неисправной бах-перчаткой. От этого горячего и влажного прикосновения Тэ вздрогнула и растерялась. — Я… — проговорила она и прикрыла рот ладонью. — Я не… Тиффани провела по шрамику пальцем. Слёзы текли из её глаз ручьём, и Тэ, видя это, с трудом могла поддерживать в себе гнев. — Я помню, как это случилось, — пробормотала Фани и слабо улыбнулась. — Я помню каждую секунду, проведённую с тобой — я проматывала эти воспоминания, как старую плёнку, раз за разом, чтобы не сойти с ума от работы и от грязных лап легионеров, которые трогали меня всюду… Я ненавижу себя, Тэнгу. За всё, что я перенесла и за всё, что я сделала. Ты можешь ненавидеть меня тоже, но прошу только об одном: не отнимай у меня жизнь. Тэ вдохнула полной грудью вонючий воздух салунной уборной и разрыдалась во весь голос. — Я не могу, — проговорила она, опускаясь к Тиффани. — Ты была моим единственным другом, а я просто взяла и забыла тебя. Я не имею права на всю эту ненависть. — Глупенькая, — Фани протянула руку, чтобы заправить прядь волос за ухо Тэ. — Конечно же, имеешь. Только вот если я умру, это будет совсем непродуктивно. Господи, твои уши… — Что с ними? — испуганно спросила Тэ, бросившись ощупывать мочки. — Они стали ещё больше! — выпалила Тиффани и расхохоталась. Ким некоторое время глядела на неё в недоумении, а после присоединилась, чувствуя, как вместе со смехом из неё уходит всё напряжение и злость. — Если ваш театр там закончился, не могли бы вы пустить меня немножечко отлить? — недовольный голос Квон за дверью привёл девушек в чувство. Тиффани открыла замок и тут же подалась куда-то влево, утягивая за собой Тэ. — Что ты…- они оказались в тесной комнатушке, пахнувшей пылью и «Абраксо». Тиффани закрыла лот Тэ своей ладонью. — Давай поиграем в прятки, — прошептала она, и от её тёплого дыхания у Тэ задрожали колени. — Как в старые времена.