Сведенные судьбой

— Ваше Величество, право слово, не стоит, — смущенно лепетала Мари, сидя рядом с королевой. — Я ничего не хочу слышать, милая, — улыбнулась Анна Австрийская, тряхнув каскадом огненно-рыжих локонов. — Завтра мы устроим бал по случаю именин моей любимой фрейлины. Считай это моим подарком тебе. — Благодарю, Ваше Величество! Это огромная честь для меня! — просияла Мари, осыпая поцелуями руки своей госпожи. — Иди готовься к балу, — улыбнулась Анна. — Сегодня я тебя отпускаю домой пораньше. — Благодарю, — с жаром воскликнула девушка и, склонившись в изящном реверансе, покинула покои своей госпожи, помчавшись домой. — Франц, завтра состоится бал в мою честь! — радостно выкрикнула сияющая Мари, влетев домой и обняв возлюбленного. — Безумно рад за тебя, кровиночка моя, — улыбнулся он, подхватив Мари на руки. — Ты заслуживаешь самого шикарного празднества! Оставшуюся часть дня Мари провела в приятных хлопотах по подбору платья, драгоценностей и сооружению прически к предстоящему торжеству. — Скорее бы уже наступило завтра, — мечтательно вздохнула девушка, любуясь своим отражением в зеркале и вдруг осеклась, увидев, что сидевшего рядом Франца бьет крупная дрожь. Потрогав лоб Дебре, Мари с ужасом поняла, что у него жар. Это могло значить только одно: в самый неподходящий момент наступило обострение хронической болезни, название которой герцогиня не помнила, но в память ей четко врезалось уверение Дебре в том, что эта болезнь смертельно опасна. Остаток вечера Мари провела в бесконечной круговерти заботы о глухо постанывающем от боли Дебре, потому к полуночи у нее уже рябило в глазах от множества принесенных ему лекарств и кружек с горячим чаем. — Франц, я попрошу ее Величество перенести бал! — в отчаянии воскликнула Мари, видя, что ее возлюбленному не становится лучше. — Нет… — с мольбой в голосе произнес маркиз, накрывая ладонь Мари своей, — ты должна повеселиться в такой день, милая. — Какое может быть веселье, когда тебе так плохо?! — чуть не плача воскликнула Мари, у которой сердце обливалось кровью от очередного стона, сорвавшегося с его губ. — Ради меня…не отменяй ничего, умоляю! — вскрикнул он. — Хорошо-хорошо, жизнь моя, — пролепетала девушка. — Только не волнуйся… Она крепко обняла Франсуа и прошептала, глядя в его туманные глаза: — Ты знаешь, что я всегда сделаю так, как ты хочешь. — Спой мне… — слабо попросил он. — Ты же знаешь, я безбожно фальшивлю, — смутилась девушка, гладя его по волосам, но, увидев умоляющий взгляд, вздохнула и тихо запела, думая о чем-то своем: Ой, да не будите тумэ ман молодого Ой, да пока солнышко, ромалэ, не взойдет…* Спохватившись, Мари осеклась и прикусила губу, поняв, что, скорее всего, придется объясняться с Франсуа, но, услышав мерное сопение, выдохнула и, поняв, что любимый спит, ушла в свои покои. На следующий день Франсуа стало хуже, поэтому утром Мари не отходила от него и с ужасом думала о том, как оставит возлюбленного на те несколько часов, что будет длиться бал. — Милая, мне не впервой уже переживать подобные приступы… — морщась от боли прошептал он, видя, что Мари мечется, точно тигр в клетке- загляни в свою шкатулку. Мари послушно открыла крышку небольшого ларца, украшенного затейливой резьбой. Внутри лежала небольшая почтовая открытка, на которой красовался букет алых роз и надпись: «С днем рождения». — Франц, но такую же открытку ты дарил в том году Ирени и такую же отправлял, поздравляя твою старую знакомую мадам де Ланж! — негодующе воскликнула обиженная таким «подарком» Мари. — Я купил много таких открыток-это очень удобно, — ничуть не смутившись ответил Дебре. -Чем они тебе не угодили? Весьма милые, на мой взгляд. — Милые, — кивнула Мари, чувствуя, что внутри закипает неконтролируемый праведный гнев, -только вот не думала, что я для тебя стою в одном ряду со всей той сотней людей, которым ты даришь точно такие же открытки! Я-то наивно полагала, что я для тебя ОСОБЕННАЯ! А оказывается, я всего лишь одна из многих! На глаза девушки навернулись слезы. — Да что я не так сделал? -возмутился не ожидавший такой отповеди юноша. — Дал мне понять, что не делаешь различия между мной — твоей возлюбленной — и сотней других мадам, — всхлипнула Мари. — Ну конечно… Я всегда и для всех плохой! — горько усмехнулся юноша-а то, что я сейчас болен, то, что в любой момент могу умереть, ты в рассчет не берешь? Умру и всем легче будет! Да что уж там, раз суждено мне уйти на тот свет из-за этой треклятой болезни, значит так тому и быть! На Мари, недавно метавшую громы и молнии, внезапно накатило чувство стыда и страха, захлестнув девушку с головой. Не помня себя, Мари обняла возлюбленного, прижав его к себе. — Не говори так, Франц… Ты будешь жить долго и счастливо… — сбивчиво зашептала она, глотая слезы. — Прости меня… Прости, что сорвалась на тебя из-за такого пустяка… Подумаешь — такая же открытка… Она и вправду очень красивая… — Прости, что я у тебя такой плохой… — Ты замечательный! — с жаром воскликнула Мари, осыпая поцелуями его лицо. — Просто ты пока еще очень слаб… Вот окрепнешь и мы с тобой отметим мои именины как полагается. В комнату вошла Ирени: — Вам пора, госпожа, карета подана. — Иду, — кивнула она и, осторожно поцеловав Франца, шепнула: — Я постараюсь вернуться как можно скорее, любимый, обещаю. После чего нехотя встала и пошла к выходу, поминутно оглядываясь на вымученно улыбающегося Дебре, провожавшего ее туманным взглядом. — Мари, хоть чуть-чуть улыбнись! — смеясь, сказала одна из фрейлин, перекрикивая музыку-тебе устроили такой праздник, а ты сидишь с таким лицом, точно хоронят кого-то! — Ч-что? — Мари, мысли которой были целиком и полностью заняты Франсуа, вздрогнула и непонимающе воззрилась на собеседницу. — Ты сама не своя, Мари… — покачала головой собеседница и скрылась в гуще танцующих пар. «В любой момент могу умереть… Умереть… Умереть…» — стучало в висках, и Мари едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Ей так хотелось, чтобы этот бал поскорее завершился, но время тянулось, точно резиновое. Наконец, спустя три часа гости стали расходиться, и Мари, наспех съев маленький кусочек торта, предложенный ей королевой, смогла с чистой совестью покинуть стены Лувра. — Как он? -Запыхавшаяся Мари, утирая струящиеся по щекам слезы страха, вбежала домой. — Жар спал, мсье Франсуа спит, -Ирени сочувственно посмотрела на хозяйку, протянув ей кружку крепкого чая. — Спасибо, — благодарно кивнула Мари и, залпом опустошив емкость, пошла в покои Дебре, где, нежно погладив его по волосам и поцеловав в щеку так, чтобы не разбудить, взяла со стола открытку и, еще раз взглянув на мирно спящего Франца, вышла на балкон. Открытка, бесспорно, была красивой, но Мари при взгляде на нее хотелось плакать, а в душе вновь просыпалась жгучая обида с которой Мари, к своему стыду, ничего не могла поделать, хотя и твердо решила никак не выказывать возлюбленному своих истинных чувств, дабы не волновать его еще больше.