Сведенные судьбой

В те короткие промежутки времени, когда Мари оставалась одна, она словно бы выходила из транса, в который вводила ее мурчащая манера разговора Мыртано. Забыв все его уговоры, девушка, действуя по велению сердца, успевала спешно написать де Варду несколько строк и тайком отправить послание, понимая, что как только вернется Мыртано, она снова окажется в его власти: за годы жизни с Дебре герцогиня научилась противиться крикам и приказам, но ласковый, спокойный тон де Сагара лишал ее воли. Мыртано не приказывал и не просил, он просто говорил… Но говорил так, что к концу этого ласкового монолога Мари принимала его точку зрения как единственно правильную и делала так, как хотел он, будучи твердо уверенной, что это только ее решение. — Мари, ты слишком часто вспоминаешь о графе де Вард, — мягко сказал он однажды, глядя ей прямо в глаза. — Ты понимаешь, как сильно меня ранит каждый твой намек на общение с ним? Я не стану неволить тебя, милая, ты имеешь на это право, но каждый раз, когда ты даже мельком вспоминаешь о нем, мне больно… Даже если я и не знаю о вашей переписке, я это чувствую, понимаешь? Просто чувствую, что ты с ним, и в такие моменты я чувствую то же самое, что чувствовала ты, понимая, что твои старания напрасны, и этот мерзавец Дебре не ценит то, что ты делаешь для него. Вот таким же ненужным и лишним чувствую себя я каждый раз. Мари, еще не успевшая забыть это щемящее, рвущее на клочки душу чувство, содрогнулась, стыдливо опустив глаза: — Прости… Меньше всего девушке хотелось, чтобы по ее вине кто-то испытывал те же душевные муки, через которые прошла она сама, и такое, пусть даже косвенное, но явное сравнение с Дебре было для нее страшнее всего. «Неужели я — такой же монстр?!» — с ужасом подумала Мари. — Ягори, через неделю мне нужно будет уехать на полтора месяца в Прованс, уладить кое-какие дела, — ворвалось в ее мысли ласковое мурчанье. — Но перед этим хочу спросить: Мари де Шеврез, ты выйдешь за меня? — Да, — ласково улыбнулась девушка, наблюдая за тем, как де Сагар осторожно надевает на ее безымянный палец золотое кольцо камнем исчерно-красного, точно венозная кровь, цвета, в самой глубине которого сверкали ярко-алые искорки. — Велико… Ошибся с размером! — грустно воскликнул Мыртано. — Ерунда. — Мари, точно завороженная, любовалась этим темным, пугающим и одновременно манящим камнем. — Оно прекрасно. — Нравится? — улыбнулся Мыртано. — Очень, — с трудом отозвалась Мари, чувствуя, как в голове зазвенело от странной пустоты-а что за камень? — Гранат. Снимать обручальное кольцо нельзя, оно связывает влюбленных и потому всегда должно быть при тебе, — донеслось до Мари сквозь густой туман, медленно заволакивающий ее сознание.