Сведенные судьбой

— Почему ты грустишь? — заботливо спросила Мари, обняв Мыртано, который, казалось, вот-вот расплачется, и прижав его голову к своей груди. — Мужчина не должен быть слабым… — дрогнувшим голосом произнес де Сагар, по сбивчивому, тяжелому дыханию которого было понятно, с каким трудом ему удается сдерживать слезы-но я так боюсь… — Чего? — ласково уточнила девушка, трепетно гладя его короткие волосы цвета воронова крыла. — Боюсь потерять тебя. Боюсь, что за время моего отсутствия ты вернешься к Дебре, уйдешь к де Варду или просто разлюбишь меня. Так было уже не раз с другими… Мне страшно, любимая…так страшно, как никогда еще в жизни не было. — Но я-то не другие, — усмехнулась Мари-все будет хорошо, Мыртаноро, обещаю. Он мягко убрал ее руку со своих волос, тихо прошептав: — Не надо… — Я сделала что-то не так? — тревожно спросила Мари, привыкшая быть всегда виноватой. — Нет…просто не надо меня гладить, — улыбнулся юноша, осыпая нежными поцелуями каждый пальчик герцогини. Несколько минут они сидели молча, наслаждаясь обществом друг друга. — О боги, я же совсем забыл, — спохватился Мыртано и под недоумевающим взглядом герцогини ушел, вернувшись через пару минут с пакетом, в котором обнаружилась небольшая фарфоровая кукла и три тома стихов Шарля Бодлера. — Спасибо, — благодарно улыбнулась девушка, поцеловав жениха в щеку. — Прочитай все книги до моего возвращения, — попросил он. — Выбирал их специально для тебя. Мари благодарно кивнула и, крепко обняв Мыртано, проводила его до ворот, прошептав: — Я буду скучать… — Всего полтора месяца, шесть недель и мы больше не расстанемся, родная, — промурлыкал он и, нежно поцеловав враз погрустневшую Мари в губы, пустил лошадь в галоп. — Госпожа, подать Вам ужин? — Нет, спасибо, Ирени, — улыбнулась Мари, задумчиво глядя на нежно-розовый закат, раскрасивший небо в багряно-алый цвет с редкими золотисто-оранжевыми всполохами заходящего солнца. Что-то в Мыртано пугало девушку. Она не могла понять причину страха перед тем, кто так любил ее и был к ней так добр, но где-то в глубине души чувствовала, что ее любимый маг вовсе не столь мил и безобиден, как кажется. Не раз Мари про себя сравнивала его с Фаустом*. Порой Мыртано казался ей столь же мрачным, странным, опасным человеком, как и чернокнижник, который, по преданию, продал душу дьяволу в обмен на могущество и вседозволенность. Но девушка с завидным упорством заглушала голос интуиции, убеждая себя, что ее опасения не обоснованы и напрасны. — Все скучаешь, мон шер? — послышался позади звонкий, точно весенний ручеек, голос. На пороге стояла высокая девушка чуть младше Мари. Темные волосы гостьи плавным каскадом струились по плечам, а глаза цвета бирюзы взирали на мир с тем восторгом и жаждой жизни, какой обычно присущ детям. — Камилла! — Мари встала и порывисто обняла обожаемую кузину, после чего попросила Ирени все же подать уже остывший ужин и наспех ввела гостью в курс последних событий. — Бодлер, — зачарованно протянула Камилла, глядя на лежащие на софе книги. — Дай почитать, Мари! Лицо герцогини де Буа Трасси лучилось такой мольбой, что Мари, зная, как кузина любит творчество автора «Цветов зла», не удержалась и со смехом воскликнула: — Бери, милая! Читай на здоровье! — Спасибо, Мари! — Камилла радостно обняла кузину. «Когда в душе царит хаос, бесполезно что-то читать: мысли далеки от того, о чем повествуют строки», — с грустью подумала Мари, когда счастливая Камилла умчалась, пообещав вернуть сборники через насколько дней. Ночь давно уже укутала мирно спящий Париж плотным покрывалом, но Мари все никак не могла уснуть. Проворочавшись с боку на бок несколько часов, девушка встала и, подойдя к туалетному столику взяла верхнее письмо из весьма увесистой стопки корреспонденции и резким движением надорвала конверт, отчего обручальное кольцо, которое было ей велико, слетело с пальца герцогини, с тихим звоном упав на пол. Мари хотела поднять украшение, но внезапно шум в ушах, одолевавший ее в последнее время, утих, в голове появилась давно забытая легкость, из мыслей исчезла сумятица, сознание прояснилось, словно кто-то невидимый вывел ее из тумана, а взгляд осознанно начал скользить по строчкам послания. Уже десять моих посланий не нашли отклика в твоем сердце, Мари. Позволь мне просто вновь исчезнуть из твоей жизни и издали наблюдать за твоим счастьем, зная, что не нужен тебе, но у тебя все хорошо. Напиши хоть пару строк, прошу! Не лишай меня сна еще на одну ночь… Ощущая, как в горле образовался тугой, горячий ком, мешающий дышать, Мари судорожно сглотнула и, всхлипнув, спешно начала водить пером по клочку бумаги. «Ты нужен мне, Айзек де Вард! Нужен! Не исчезай! Третьей встречи судьба нам может и не подарить! — стучало в висках барабанной дробью. — Только бы успеть. Только бы успеть. Успеть до того, как ты снова исчезнешь!» Руки упорно не желали слушаться герцогиню и, отшвырнув перо, Мари подняла кольцо, посмотрела на него и, подчиняясь внутреннему голосу, положила украшение в секретер, после чего, невзирая на внезапно нахлынувшую слабость, побежала в поместье де Варда, больше всего на свете боясь, что уже не застанет графа. — Не уезжай, слышишь? — прошептала вбежавшая в сад Мари, дрожа всем телом и пытаясь отдышаться после бега. — Об одном прошу: не уезжай! — Хорошо. Не уеду, — удивленно ответил сидящий в беседке граф, обняв Мари, которая с облегчением подумала: «Он все-таки не уехал…». Как добралась домой, ничком рухнув на кровать, Мари не помнила: настолько велико было ее счастье.