POV Фэш
В машине наконец воцаряется тишина после получаса разговоров. И это идеальный момент, чтобы свободно подумать и под конец заключить, что я не просто идиот, а полнейший. Всего один день, а я успел наворотить дел. Сначала идиотская идея раздразнивать Огневу и отшивать, повторное отговаривание девушки от прекращения игры, а про вечер я вообще молчу. Ладно, помочь Огневой, когда она напоролась на стекло, но зачем было выпускать этот порыв с закатом? Мне ярко помнится, как ее распущенные слегка влажные волосы развевались на ветру, как в рыжих локонах отражались лучи заходящего солнца, как на губах играла легкая счастливая улыбка, как в синих глазах отражались река, небо, солнце. Я сердито качаю головой, прогоняя навязчивый образ Огневой. Будет прекрасно, если она действительно выйдет из игры. Но не факт, что так же легко я смогу выбросить ее из головы. Даже сейчас, в убийственной тишине, мысли неуклонно утекают к рассуждениям об Огневой. Все друзья, кроме Ника, сейчас спят. Диана с Лазаревым все полчаса разговаривали, сейчас стихли, Захарра, к моему неудовольствию, устроившаяся на коленях Броннера, спокойно сопит носом на плече «друга». Даже Огнева отложила телефон и устроилась спать. Замечательно, она спокойно смотрит сны, а я мучаюсь только от одного ее присутствия в моих мыслях. Чёрт, это самоубийство с моей стороны! — Ник, не спишь? — решив отвлечь свое внимание на что-то другое, обращаюсь к другу и опираюсь на спинку переднего сидения. — Разве можно не заснуть, когда тут так весело. Тишина, как в могиле! — шутит Ник и устало потирает глаза. — Тут бы кофейку раздобыть хорошего, спать хочется жутко. — На заправке, может, будет. Тут недалеко, на выезде. На край я могу за руль сесть, — предлагаю я, подумав, что было бы неплохо увлечься дорогой: хоть на время мысли об Огневой отобьет. — Дельное предложение. Если кофе не найдется, так и сделаем, — соглашается друг и как раз сворачивает на заправку. Меняться местами с Ником не приходится: хватает кофе и разговоров. Так до города и едем. Первой высаживаться предстоит Захарре, которая спит сладким сном. Я берусь будить сестру. Она просыпается, лишь когда мы подъезжаем к подъезду ее дома. Вместе с сестренкой пробуждается и Броннер, который вдруг проявляет желание выйти сейчас. Прежде чем он уходит, Ник приглашает нас на разговор. — Значит, так, дуэт представителей куриного семейства… — начинает друг, обнимая нас обоих за плечи, но я быстро его перебиваю, не поняв, какого черта начал относиться к какому-то семейству. — Чего? — высказываюсь односложно, чтобы надолго не задерживаться. — Того самого, что вы оба постоянно петушитесь, — недовольно отвечает Ник, но не договаривает. — Просто кто-то пристает к моей девушке, — на этот раз перебивает Броннер и гневно смотрит на меня. — Что-то я не заметил, чтобы вы встречались, — иронично высказываюсь я, испепеляя «друга» яростным взглядом. — Это на что ты намекаешь? — осведомляется Броннер, быстро выкручиваясь из хватки Ника. — Что, с мозгами вообще туго? Не можешь понять, что девушка в тебе не заинтересована? — с напускной холодной интонацией язвлю я, едва держа гнев под контролем. — Прекратите, оба! Я вас на разговор позвал не для того, чтобы вы вновь силами мерились, так что умолкните и слушайте меня, раз у одного недостаток разума, а у другого туго с совестью, — прерывает нас разозленный Лазарев. — Я не удивлюсь, если у Василисы есть адекватный парень, про которого вам просто неизвестно, а вы дележку устроили, как будто она не девушка, а каталка колбасы! Ее бы спросили! Хотя и Василиса хороша, не может с двумя мартовскими котами справиться… Но дело не в этом. Раз вы упрямо настроены вкатать друг друга в асфальт, у меня есть деловое предложение. У одного знакомого есть связи с закрытым клубом по боям без правил. Может, на ринге вы наконец решите, кто круче. — С удовольствием. Завтра в семь вечера, — соглашаюсь я, сильно обрадовавшись возможности решить наконец, кто чего стоит. — В шесть, — устанавливает Броннер новое время, после чего, к моему счастью, уходит. В машине нас встречают проснувшиеся девушки, которые, судя по любопытным взглядам, очень интересуются произошедшим разговором. — О чем вы разговаривали? — спрашивает Огнева, подавляя зевоту. — Договаривались завтра в баре посидеть, — нахожу в голове первый попавшийся вариант: Огнева не должна даже подозревать о затевающемся побоище. — Здорово, а в каком? — продолжает интересоваться девушка, с любопытством смотря на меня, но, когда я перевожу взгляд на нее, смущенно опускает глаза. — Огнева, тебе какое дело? — изумляясь таким интересом к моей жизни, спрашиваю у нее. — Когда девушка задает парню вопросы, которые ее не касаются и в принципе интересовать не должны, она влюблена, — неожиданно встревает Диана, с улыбкой смотря на подругу, которая краснеет еще сильнее. — Диана! Ничего это не значит, просто мне стало скучно, вот и все! — нервно опровергает все Огнева и отворачивается от меня, начинает устраиваться поудобнее, явно собираясь спать. Ее поведение вызывает улыбку и желание поиздеваться. Отпадают эти порывы при одной мысли, что я сам, возможно, влюблен в Огневу. Даже если так, я в этом себе никогда не признаюсь и не смирюсь с этим. Хватит с меня любовных волнений и чудес. Я сделаю все возможное, чтобы покончить с нежданными чувствами раз и навсегда. Правда, когда Огнева засыпает и ее голова медленно опускается на мое плечо, желание избавления резко отпадает, зато я могу увлечься отбиванием охоты обнять спящую девушку. Еще и мысли, что Огнева — ангел во плоти, постоянно в голову лезут. — Эй, голубки, в ЗАГС приехали! — останавливаясь у подъезда, где живет Огнева, весело сообщает Ник и скалится мне в зеркало заднего вида. — Домой вначале нужно заехать, я не готова, — сонно лепечет девушка, медленно открывая глаза и пытаясь спросонья понять, что происходит. Когда понимает, что я стал для нее временной подушкой, Огнева подскакивает на месте и вновь смущается. — Прости, что-то меня в сон клонит… — Ник, меня можете не ждать, мне недалеко домой идти, сам дойду, — пропуская ее робкие извинения мимо ушей, предупреждаю друга и добавляю с довольной усмешкой: — Оставайтесь с Дианой наедине, веселитесь… Хотя, по-моему, вы и на речке успели уединиться… — Иди уже, пока я не рассказал, как ты уединяешься кое-где, — рассердившись, грозится Лазарев, но останавливает меня и даже на улицу выходит. — Не знаю, что это ты затеял, решив дойти самостоятельно, но пообещай, что ничего не сделаешь Василисе. У нее еще ничего не было, тебе не стоит соблазнять ее. Сам подумай, она же невинная, еще ничего не знает, и узнать все от тебя ей не стоит. — Девственность — понятие растяжимое, не факт, что она хотя бы наполовину невинна, — замечаю я, только что подумав, что девственницей Огнева может быть только по факту, физически, возможно даже, не в полную силу. — Можешь не беспокоиться за Огневу, я просто с ней поговорю и все. Ник смотрит на меня недоверчиво, но решает оставить нас наедине. Когда мы с Огневой забираем свои вещи, машина друга отъезжает. Девушка стоит в отдалении, смущенно поправляет волосы и нервно сцепляет руки. Убедив себя, что все ограничится парой фраз, подхожу к Огневой, стараюсь не обращать внимания, как она теряется. — И что ты надумала? — спрашиваю быстро, чтобы скорее уйти, и старательно отвлекаю внимание на что угодно, кроме девушки. — А-а… я… — бездумно произносит Огнева, но сама прерывает себя. — Думаю, я останусь. Ты прав, у нас может все получиться… Ну, я имею в виду одурачить родителей. Я мысленно ругаюсь. Какого черта она решила остаться?! Ведь сама предложила все закончить, а теперь остается! Может, я смогу ее отговорить? Хотя с тем, как я болтаю, прежде чем подумать… Уже переубедил, на свою беду. Теперь всеми силами пытаюсь выбросить мысли о ней из головы. — Уверена? Все-таки ты хотела все закончить, — все-таки произношу я. — Вполне, — отвечает девушка и слегка улыбается. Продолжения у разговора нет. Огнева молчит, как и я. Пытаюсь придумать, что сказать, бросаю взгляд на девушку и временно впадаю в прострацию, наблюдая за Огневой. Девушка, опустив взгляд, скрепляет руки в замок, взволнованно прикусывает губу. На щеках вновь вспыхивает румянец, окрашивая бледную кожу розоватым цветом. В свете фонаря на носу видны редкие веснушки, что странно для нее. Никогда не видел, чтобы у рыжих почти не было веснушек, если цвет волос натуральный. — Эм-м… уже поздно, я, наверное, пойду… — прерывая молчание, произносит Огнева и убирает за ухо выбившуюся прядь, поднимает взгляд на меня. Невероятно синие глаза притягивают взгляд своей глубиной и искорками веселья, гипнотически действуют на меня, моментально приковывая к одному месту. Такое чувство, что девушка видит меня насквозь. — Да, действительно, — соглашаюсь я, сердито отгоняя наваждение. — Может, проводить тебя до квартиры? С раненой ногой будет труднее добраться самой. Черт, что я мелю?! Еще ни разу в жизни не делал ничего глупее! Но Василиса улыбается. Так нежно и мило, словно ангел. И я практически уверен, что она не человек. Ангел, богиня, нимфа… да кто угодно из самых прекрасных созданий, но не человек. — Спасибо за предложение, но я сама, — продолжая улыбаться, отказывается девушка. — А еще спасибо тебе за прекрасные выходные, особенно за сегодняшний вечер! У меня еще никогда не было такого количества впечатлений от одного вечера! И Огнева неожиданно поднимается на носочки и быстро целует меня в щеку. Она спешит отстраниться и уйти, на прощание помахав рукой. Даже когда дверь подъезда закрывается, я пребываю в ступоре, еще раз переживая произошедшее. Касаюсь пальцами того места, где еще пару минут назад были губы Василисы, в голове в который раз прогоняю последние минуты нашей встречи. В животе такое чувство, как будто я этих пресловутых бабочек наглотался. И я едва могу взять себя в руки и сделать первый шаг от дома Огневой. Когда полностью прихожу в себя благодаря ночной прогулке по городу, не могу сдержаться, чтобы не отчитать себя за подобное поведение. Надо же, торчать у подъезда девушки после того, как она тебя мило чмокнула в щеку! Такое чувство, будто я семиклассник. Еще и эти ощущения идиотские, черт бы их побрал! Все, нужно срочно забыть Огневу, иначе я повешусь от подобного позора! И лучший способ раз и навсегда выкинуть ее из головы — переключиться на другую девушку. На этой неделе я почти из постели не вылезал, в итоге воспоминаний об Огневой стало меньше. Начиная с этого дня, мне нужно как можно больше секса. Идти куда-то нет охоты, зато можно позвонить Резниковой и предложить приехать. Воспользоваться телефоном я не успеваю: рядом останавливается автомобиль, и из него в одну секунду выскакивает девушка. — Ну, надо же, какие люди! Какими судьбами ты здесь, Драгоций? — весело интересуется она и медленно направляется ко мне, плавно покачивая бедрами. — Лучше ты скажи, что здесь делаешь. Насколько я знаю, твои родители живут не в этом районе, — без проблем узнавая в девушке однокурсницу, которая к тому же всю учебу пыталась меня обаять, откликаюсь я и ослепительно улыбаюсь девушке. — Ну, может, расскажу, — предпочитает умолчать о своем местонахождении Сабрина и загадочно улыбается. — Может, подвезти? Если бы она знала, что мне нужно, не задавала бы лишних вопросов. Бросив спортивную сумку на заднее сидение автомобиля, усаживаюсь впереди и окидываю девушку оценивающим взглядом. Конечно, формы Огневой выглядят более впечатляющими, но неумелость и неопытность ставят ее ниже Сабрины. Так что прощай, Огнева! — Я слышала, ты теперь не примерный мальчик из хорошей семьи. И как же так случилось, что после нашумевшего романа с той девушкой ты решил сменить… хм, образ жизни? — начинает разговор девушка и смотрит на меня так же оценивающе. — Просто пришел к выводу, что серьезные отношения — полная туфта. Атавизм современного общества, — высказываюсь самым честным образом и усмехаюсь, подумав, что бы на это могла сказать правильная малышка Огнева. Она бы наверняка возмутилась, попыталась убедить меня в неправильности взглядов. Обожаю, когда она злится на меня, когда дуется, мило выпячивая губу, когда упрямится, сердито топает ногой… Огнева во всем чертовски привлекательна! Она только выделяется среди других девушек, ни одна не способна в полной мере затмить её. — Полностью с тобой согласна! Серьезные отношения — такая скукотища! Эти свидания, романтика, которая даром никому не нужна, домашний быт! Зачем менять свои привычки ради другого человека? Чтобы потом все время скубаться из-за цвета штор в гостиной или новой стиральной машинки? А потом просто развестись! — неожиданно поддерживает меня Сабрина, причем совершенно искренне. — Правда, и на свободе пока скучно. В клубе ничего интересного! Одна и та же музыка, те же придурки пристают, бесит уже! — Значит, ты сбежала из клуба, — заключаю я, хитро поглядывая на девушку. — Пытаешься найти другое развлечение? И я знаю, что ей нужно. Не надо быть гением, чтобы понять намерения Сабрины, она сама намекает на продолжение. Ей не нужны ни ухаживания, ни свидания, ни сведения из моей жизни. Даже неинтересно, от меня ничего не требуется, чтобы покорять её, не то что упрямую Огневу. Вот кто не подпустит близко и сможет дать от ворот поворот с тонким намеком на «да». Она может сводить с ума на расстоянии, хватит лишь вспомнить, как синие глаза закрываются от удовольствия, как сладко звучит её стон… — Ну, как сказать. Пока работаю таксистом, правда, не очень толковым. Не подскажешь свой адрес? — вырывая меня из объятий невольных чувств, откликается Сабрина с легкой улыбкой. — Это бесполезно. Зачем кататься туда-сюда, если можно сразу поехать к тебе, — перерезая нить, что может связать меня с Огневой, намекаю я и перемещаю ладонь на колено девушки, медленно поднимая руку вверх. Скорость автомобиля быстро снижается. Чем выше поднимается ладонь, тем шире раздвигаются ножки оппонентки. Она устраивается поудобнее, выжидает последующих действий, а я наоборот замедляю движения, медленно поглаживая ее бедро, едва задевая пальцами внутреннюю часть. Сабрина тоненько выдыхает, откидывает голову назад, крепко сжимает руки на руле. Я с удовольствием наблюдаю за ней, возбуждаясь от такого вида. Мои пальцы наконец прикасаются к ткани ее белья, я чувствую жар тела девушки. В подтверждение Сабрина издает томный вздох. А я с удовольствием ее дразню легкими поглаживаниями через ткань. — Драгоций, или убери руку, или войди в меня наконец! — не выдерживает Сабрина, сверкая на меня сердитым взглядом. — Какая ты нетерпеливая, — с усмешкой откликаюсь я. — Я тебя сейчас из машины выкину! — грозится девушка через крепко сжатые зубы. — Хм, как я понял, ты сама справишься, — замечаю ей и даже руку убираю, намекая девушке, что мне пора. Тоненько выдохнув, Сабрина откидывает с плеча светлые волосы и шустро пересаживается ко мне на колени, первой начиная поцелуй. Судя по ее остервенелости, мне удалось отлично завести девушку. Она так на меня бросилась, будто с сексом у нее туго. Куда уж невинной малышке Огневой до такого. Не зная неловкости и стеснений, Сабрина снимает с меня футболку. Ее губы спускаются на шею, ладони изучают торс. Я убираю волосы девушки со спины и быстро добираюсь до застежки на ее платье, медленно расстегиваю одежду, специально задевая кончиками пальцев обнаженную кожу. Мои ладони опускаются на бедра, но для одной-единственной цели — снять с девушки платье. Задирая ткань все выше, веду по ногам, неспешно перемещаю ладони на бедра, поднимаюсь к талии. Помогая мне себя раздеть, Сабрина поднимает руки, и уже через секунду вещь покидает пределы ее тела. Дав мне немного времени, чтобы осмотреть ее, девушка прижимается ко мне грудью и продолжает целовать, ее ладонь опускается мне на пах, чуть сжимая член. Да, такого Огнева не умеет вытворять! — Как ты возбужден, без меня не справиться, — шепчет Сабрина довольным голосом и вновь сжимает руку. — Это мы еще посмотрим, кто насколько возбужден, но только через несколько минут, — замечаю девушке и усмехаюсь, представляя, как она может отреагировать на следующие действия. — Приготовься, сейчас будет очень интересно… Пока Сабрина заинтригованно смотрит на меня, я регулирую кресло до лежачего состояния и быстро переворачиваюсь, так что изумленная девушка оказывается подо мной. И такое самоуправство нравится ей, судя по довольному взгляду. Подводя все к итогу, ставлю машину на ручник. Окончательно изгоняя из своих мыслей Огневу, страстно целую Сабрину и провожу ладонью по ее дрожащему от напряжения телу. В награду мне достается протяжный стон девушки. Не сомневаясь, что она готова, отодвигаю в сторону край белья и легко провожу пальцем по горячей плоти, собирая обильную смазку. — Ах! Боже, какие умелые у тебя пальцы! — с трудом произносит Сабрина, вцепляясь ногтями в плечо и извиваясь волной. — Ты не подозреваешь, насколько, — с усмешкой откликаюсь я, мягко поглаживая клитор и целуя девушку в шею. — А что, у тебя были проблемы с опытом? — Теперь, кажется, да… — выдыхает Сабрина и самостоятельно насаживается на пальцы, но править балом все же дает мне. — Ох! Как… замечательно… а-ах, глубже! М-м-м…***
— Может, хватит дурью маяться? По-моему, ты сам подсознательно не хочешь забывать Василису, — устав слушать мои жалобы на порабощение разума Огневой, высказывается Ник и сильнее раскручивается по кругу на моём кресле. — Очень бы этого хотелось, — взъерошивая волосы, устало замечаю я. — Но ты же знаешь, что это не мой глюк, здесь только Огнева виновата. — Ну да, она, оказывается, ведьма, — весело хмыкает друг, воспринимая все в шутку. — С помощью приворота овладела твоим разумом! — Не очень смешно в такой ситуации, — взвинченно откликаюсь я и устало закрываю глаза. Было бы куда лучше, если бы Огнева действительно оказалась ведьмой. Я бы её незаметно заговорил, связал и… заставил снять с меня «приворот». Но мы живём в современном мире, где никаких колдуний нет и в помине. Мне от этого не лучше. После ночи с Сабриной мне показалось, что все прошло, но сон с участием Огневой все вернул на свои места. Теперь, кроме ненависти, смешанной с трепетом, я испытывал огромное чувство вины перед рыжей. По сути, я предал этого милого ангелочка с невероятными синими глазами. Но в тот же день совесть быстро успокоилась. Все началось с того, что я решил отправить Огневой сообщение, чтобы намекнуть, что все договорённости в силе. Между нами началась оживленная переписка, а через некоторое время отец вернул меня в реальность. Конечно, может, это и хорошо, что все видели, как я по-идиотски улыбался в момент написания сообщений, но мне это не понравилось. По сравнению с тем, что началось позже, это были цветочки. Каждодневные кошмары то с нашей свадьбой, то с беременностью, то ещё со всяким бредом, постоянные мысли об Огневой, вылезающие совершенно из посторонних вещей, которые её даже не касаются. Но ещё хуже, что с каждым днём меня переставали интересовать другие девушки! Единственным человеком, которого я могу засыпать этими проблемами, является Ник. Друг чаще отшучивается, когда слышит о новой возникающей преграде. А меня начинает все реально бесить. И Ник со своими шутками про раннюю импотенцию, и Захарра со своими вопросами про скорую свадьбу с Огневой, и Броннер до смерти задолбал одним своим существованием, и особенно сама Огнева, ещё больше выводящая меня своим рождением именно в то время, когда живу я. От одной только мысли, что я вновь могу испытать все «прелести» влюбленности, хочется в петлю полезть. — Ладно, в чем-то ты все же прав, — с трудом сознаюсь я, поняв свою лёгкую неохоту выкидывать Огневу из головы. — В чем-то? — изумляется Ник и пристально уставляется на меня. — Интересно, в чем же? В том, что ты никогда не забудешь Василису, если будешь каждый день писать ей смс и задаривать мелкими подарками и цветами? Или в том, что ты сам в глубине души не хочешь её забывать? — По-моему, это вполне логично — создать яркую имитацию наших отношений. Моё внимание к Огневой не останется незамеченным для Лиссы, она все передаст моим родителям… Это единственный способ закончить быстрее! Родители поверят и наконец отстанут от нас, и мы с Огневой быстро закончим, — отзываюсь я, раскрывая истинные причины такого внимания к персоне ненавистной мне девушки. — Конечно, все так просто! — скептически высказывается Лазарев. — Сердце любой девушки растает, если дарить ей охапки цветов и всяческие романтичные мелочи и не забывать вести милые разговоры по телефону и слать сообщения! Что уж говорить о Василисе, которая так сильно верит во все это, что может забыть, что подобное внимание всего лишь игра. Ладно ты, такое вполне ожидаемое, но вот зачем она на это согласилась? — Она не соглашалась, а сама все придумала, я просто поддержал и кое-что дополнил, — замечаю другу, хотя в действительности Огнева меньше виновата во всем. — Чего ты её защищаешь? Вдруг она совсем не та, за кого себя выдаёт? Тоже мне, невинный ангел! Ещё неизвестно, какие тайны кроются за её непорочностью. — Только не задавайся целью раскрыть эти тайны, иначе никак не забудешь Василису, — подшучивает Ник. Я весело фыркаю, но позитива хватает только на это. Куда мне веселиться, если Огнева не выходит из головы ни на минуту? К другу хорошее настроение возвращается, он вновь начинает раскручиваться на кресле. Молчание благотворно сказывается на мыслях об Огневой. Можно хорошо все обдумать в тишине. Только мне это совсем не нужно. Лучше даже слушать истеричные вопли Резниковой, когда она вновь ловит меня на «измене». По сравнению с постоянно всплывающими мечтами, это просто музыка для душевного состояния! — И почему я не удивлён тому, что мой сын вновь отлынивает от работы? — практически беззвучно проникая в мой кабинет, комментирует увиденную картину отец и расслабленно машет рукой Нику, который подскочил с моего места при появлении главного начальства — лично для меня. — Если бы дело было только в лени! — сердито отзываюсь я, даже и не подумав подняться с дивана, на котором лежу уже более получаса. — В последнее время девушки меня просто убивают! — Неужели нагулялся? — с усмешкой спрашивает отец, не понимая всей трагичности ситуации, ведь с мамой у него любовь с первого взгляда и до гробовой плиты. — Хотя, судя по твоему неоднозначному выражению на лице, все дело в любви. Влюбленность неожиданно нагрянула на человека, убедившего себя, что такого с ним больше не случится? — Хорош издеваться! Ладно, Ник, у него хоть проблемы были, а у тебя все, как по маслу. Я, конечно, рад, что вы с мамой вместе, даже несмотря на пару сложных моментов, но от безответных чувств ты, по-моему, никогда не мучился, — гневаюсь я, одновременно с этим проклиная излишнюю эмоциональность. — С нервишками у тебя непорядок, сын. Расслабиться бы тебе, как ты всегда делал, — даёт совет отец под весёлое хмыканье Ника. На этот раз я молчу. Не рассказывать же ещё и папе про отвращение к другим девушкам и боязнь, что от алкоголя мне обязательно приспичит написать Огневой признание в любви. Хватит и подколов Лазарева. С ним вообще пить нельзя. После нескольких рюмок крышу сносит и тянет на приключения, куда уж там меня от телефона оттаскивать. А отец зря время не теряет. Комментируя отсутствие нового пароля, но присутствие нескольких бутылок, отец достаёт из сейфа коньяк и щедро наполняет рюмку. — Выпей немного, может, полегчает, — советует родитель и всовывает мне в руку рюмку. Это событие настолько изумительно, что я удивленно смотрю на отца и упорно пытаюсь понять по его лицу, насколько серьёзно он говорит. Ник не может справиться с приступом хохота, который накрывает его в связи с изменениями на моём лице. — Ну, нормально! Когда у меня все отлично, расслабиться на работе нельзя, а когда в петлю лезть хочется — начальник сам тебе наливает, — сердито замечаю я и без интереса болтаю янтарную жидкость по рюмке. — Потому что здесь тебе не дом помощи страдающим, а серьёзная рекламная компания. Ты и так себя в последние два года особо не утруждаешь, любой руководитель понизил хотя бы, — строго замечает отец, на что я реагирую закатыванием глаз. — Но так как ты по совместительству ещё и мой сын… — Боже, неужели ты это заметил? — с издевкой встреваю я, не в силах бороться с многолетним желанием хоть как-то отыграться за детство без отца. — Давай без ехидства, это делу не поможет, — ещё серьезнее откликается родитель и меряет меня строгим взглядом, в который раз напоминая, что терпеть не может, когда его перебивают. — Ты пробовал её забыть? — Пробовал, только безуспешно, — недовольно отвечаю на надоевший вопрос и поднимаясь с дивана. — А ты попробуй один способ. Очень действенно. Работой плотнее займись, точно времени не останется, чтобы о чем-то другом думать, — без доли шутки даёт совет отец и уходит. Нормально! Он как был конченным трудоголиком, так и остался. Хочет меня сделать аналогичным трудягой, который о семье думать забудет за стремлением подняться как можно выше по карьерной лестнице. У меня, пожалуй, и забывать ни о чем не надо. Кроме Огневой. Может, стоит попробовать? Вдруг действительно прокатит. — Если ещё и с работой не выйдет, попробуй дискредитировать Василису в своих глазах. Не может же быть она идеальной, нужно найти её недостатки, — вновь решив мне помогать, предлагает Ник. — Это точно, Огнева неидеальна. Да у неё куча недостатков! — соглашаюсь я и задумываюсь, стараясь припомнить все недостатки Огневой. — Она жутко вспыльчивая и вредная. Вечно встревает в мелкие передряги! И заигрывает с посторонними парнями. Ещё своевольная и строптивая, истерики сразу начинает закатывать. А уж про гордость я вообще молчу! — Ага, супер… вот только перестань говорить об этом таким восторженным голосом. У меня сразу создаётся впечатление, будто тебя умиляют ее негативные черты, — с лёгкой улыбкой замечает друг. — Отчасти это действительно мило, — неожиданно даже для себя признаюсь я и с улыбкой вспоминаю один из моментов, когда Огнева проявляла свой буйный нрав. — Ты бы видел, как у неё глаза полыхают, когда она злится. Только ради этого и стоит почаще её выводить из себя. — Не боишься, что в один момент Василиса может тебя серьёзно покалечить? Конечно, она девушка слабая, но это не обозначает, что беззащитная. Уверен, Василиса вполне может постоять за себя, — серьёзно говорит Ник и усмехается, явно вспомнив про то, как Огнева защищалась от меня в клубе. — Впрочем, ты и сам в курсе её навыков самообороны. Кстати, может, у тебя проблемы с девушками из-за меткого удара Василисы? Тебе бы к врачу наведаться, точно все прояснится. — А я тебе говорю, что не в этом дело! Когда я Огневу представляю, стояк обеспечен в ближайшую минуту, а другие… Они не те. Я пытаюсь возбудиться, но особо ничего не выходит! Я не вижу в других даже капли превосходства над Огневой… — с отчаянием поясняю другу и вновь укладываюсь на диван, чуть не расплескав коньяк, который тут же отставляю: пара глотков — и меня может понести. — Ну да, ты говорил… одна слишком высокая, вторая тощая, у пятой большой нос, восьмая вульгарная крашенная блондинка, у десятой голос не такой, у двадцатой пальцы длинные, сороковая вообще озабоченная алкоголичка! — припоминает друг все мои попытки стать прежним. — Так и думала, что, если оставить парней наедине, они непременно начнут обсуждать выдуманные победы в постели! — замечает весёлый голос Захарры, которая появляется так же неожиданно, как и отец. — Фэш, так ты пойдешь завтра на свадьбу? Сестра присаживается на кресло перед моим столом, показательно игнорируя Ника, и внимательно смотрит на меня. Я не сдерживаюсь, в который раз возводя взгляд к потолку. Всю неделю Захарра пытается меня убедить пойти на свадьбу Примаро, а я так же упорно увиливаю от прямого ответа. Против самого брата я особо ничего против не имею, а вот его будущая супруга, которая неведомо как оказалась моей бывшей, заставляет меня яро сторониться предстоящего торжества. — А Василиса тоже будет, да? Вы ведь должны быть вместе… — с явным намеком продолжает сестрица и одаривает меня хитрющей улыбкой. — Ни меня, ни, тем более, Огневой там не будет, — твёрдо отвечаю я, закрывая данную тему, но Захарра с неохотой принимает моё решение. — Скажи мне на милость, ты хочешь, чтобы я под звуки марша Мендельсона повесился в тихом уголочке? Ладно, без Огневой, это куда бы то не шло, а с ней… и так хватит. — А дело, случайно, не в этой Римме? — интересуется сестра и прищуривается, ожидая от меня правды. При оглашении имени бывшей я не могу не скривиться. Если друзья в курсе, что при мне лучше не упоминать её, то Захарра не знает. Пожалуй, информация о произошедшем — единственная неразглашенная тайна, все остальное обо мне сестра прекрасно знает и чтит клятву молчания. — И что же такое? Не хочешь Василису с ней знакомить? — продолжает Захарра. Не хочу, чтобы Огнева узнала о нас даже незначительную мелочь. Не нужно быть гением, чтобы понять, что на меня сразу навалится куча ненужных вопросов. Уж Огнева не упустит момента все выяснить, наверное. Конечно, это её может не заинтересовать. Огневу больше Броннер волнует с его багажом. — Её бы кто-то вообще пожелал никогда не видеть больше, — замечает Ник, к моему неудовольствию. — В любом случае, появиться на её свадьбе с новой девушкой — лучшее решение. Отличный способ показать, что тебя она больше не тревожит, — как бы советует Захарра и слабо улыбается. — Она меня и так не колышет. К тому же я не девушка, которую бросили, и она отчаянно старается создать видимость, что у неё всё прекрасно! — критично отзываюсь я, желая поскорее закрыть эту тему. — Прости, конечно, что я разболтался, но, по-моему, ещё как колышет. Если бы тебя она не волновала, ты не стал бы пускаться во все тяжкие, — не выдержав, говорит Лазарев. — Это нормально — самоутверждаться с помощью беспорядочных связей, вполне обычное поведение для человека, которому точно не все равно на расставание. — А ты, по-моему, слишком много стал общаться с Дианой. С каких это пор ты разбрасываешься психологическими темами?! — не без укола замечаю я. — Ладно, ладно, я всё поняла на этот счёт! Так мы вместе пойдём или нет? — переводит тему Захарра и умоляюще смотрит на меня, в то время как я изображаю на лице как можно больше нежелания идти на свадьбу. — Братик, ну, пожалуйста! Как же я там буду без тебя? Мне одной никак! Там ведь наши будут, ты же знаешь, Феликс меня задалбывать начнет… — Тебя ещё может кто-то задалбывать? — обрывает сестру Ник достаточно удивленным вопросом. — Да, ты, к примеру! — откликается Захарра и неожиданно запускает в друга телефонным справочником. По моему кабинету начинают летать мелкие предметы на пару с обоюдными нападками Ника и Захарры. Пока они не разгромили кабинет, спешу их угомонить. Для сестры успокоительным становится заверение, что завтра я заеду за ней в четыре, а друга успокаиваю тем, что мне пора взяться за выдворение Огневой из моей головы. Упорная работа становится единственным шансом для этого. После скорого ухода гостей я берусь за проверку отчётности. К счастью, у меня весь стол завален документами, которые необходимо распределить по местам. Куда уж там до мыслей об Огневой!