Селяви

      Крольчиха проснулась в объятиях белого зайца, слегка напоминавшего тигра своими полосками. Она не помнила вчерашнего вечера, но по тому, что её одежда была в порядке, с ней ничего дурного этой ночью не случилось. Надев служебную форму, Джуди вышла из дома и отправилась в участок. Утреннее солнце медленно нагревало улицу. Хоппс выйдя из подъезда, прикрыла лапкой глаза, скрываясь от слишком яркого света, но когда она привыкла, то сразу же на её мордочке вновь засияла улыбка. Преодолев расстояние от квартиры любимого к первому отделению полиции, крольчиха вошла внутрь, где её уже встречал Когтяузер.       — Ты как всегда первая Джуди. — Гепард высунулся из-за своей стойки, чтобы получше разглядеть крольчиху.       — И тебе привет Бен. Пожалуйста, дай ключи от моего кабинета. — Хоппс поймала брошенные ей ключи и пошагала быстрым шагом, к ставшей такой уже родной двери. Через полчаса, дверь открылась вновь и в кабинет вошел второй его собственник. Лис поприветствувавшись с напарницей уселся на своё законное место и медленно опустил голову на столешницу.       — Что с тобой Ник? — Взволновано спросила Хоппс. — Ты всю неделю ходишь сам не свой. — Крольчиха подошла к рыжему, и нежно коснулась его лапы, вдруг лис поднял голову и аккуратно схватив её запястье.       — Джуди я люблю тебя… — Уайлд смотрел любимой в её бездонные сиреневые глаза, дожидаясь хоть какой-то реакции. Серая фигурка дрожала, как осиновый лист, не зная как отказать лучшему другу.       — Понимаешь Ник, вчера, когда я уехала с Джеком… Он… — Ей не хватало воздуха, а сердце всё сильнее пыталось вырваться из груди.       — Что он? — Неожиданно оскалился рыжий.       — Он сделал мне предложение, и я… И я ответила да. — На её глазах проступили слёзы. Услышав это, Уайлду казалось, что его мир разрушился, будто он потерял всё что ему было дорого, но увидев что крольчиха вот-вот разрыдается в полную силу, он подошел к ней и обнял.       — Тише Морковка, я… Я счастлив за тебя, и надеюсь, жизнь рядом с ним принесёт тебе только радость. — После этих слов он проронил слезу, которая скатилась по рыжей шерстке и упала дрожащей крольчихе на щеку. — Прощай морковка… — Уайлд отпустил её и удалился в неизвестном направлении. Хоппс сидела посреди кабинета и всхлипывая повторяла «Ник не уходи… не уходи» Весь день Джуди была словно тень, на смену приветливой жизнерадостной крольчихе, пришла хмурая грозовая туча, готовая поразить молниями каждого кто побеспокоит её. Даже капитан Буйволсон после одного взгляда крольчихи просто решил не трогать её, и даже внезапный уход Уайлда его больше не волновал. Так незаметно наступил вечер. Джуди вышла из участка, потупил взгляд, она всё думала том признании, и что будет с Ником, куда он мог подастся. За тучей мыслей она даже не услышала, как к ней подъехала машина.       — Привет любимая, садись в авто. — Прокричал полосатый кролик, махая лапой из открытого окна. Хоппс подошла, открыла дверь и запрыгнула внутрь.       — Привет Джек. — Хмуро ответила серая.       — Что случилось? Ты сама на себя не похожа. — Спросил Севедж, заводя двигатель. Машина плавно качнулась и сдвинулась с места.       — Понимаешь… Ник мне признался в любви, но… Но когда узнал что ты сделал мне предложение и я ответила да, он ушел и сказал что больше не вернётся. — Сказав эти слова, Джуди вновь начала плакать.       — Успокойся милая, пусть уходит, у тебя есть я, а значит, он тебе не нужен. — Попытался утихомирить любимую.       — Нужен… — Глядя себе под ноги, тихо сказала она.       — Что ты сказала. — Не веря услышанному, переспросил полосатый.       — Он мне нужен, ведь чувства что он ощущает ко мне, боюсь небыли безответными.       — Хоппс посмотрела на Джека блестящими от слёз глазами, надеясь увидеть понимание.       — Я не ослышался, после всех наших свиданий, всех подарков что я для тебя сделал, даже после того согласия стать моей невестой, ты вдруг понимаешь, что любишь этого рыжего засранца… — Непонимание в его глазах медленно начало сменяться яростью.       — Не смей так называть Ника. — Сказав это, она отвесила пощёчину Джеку. Ах, ты ж мерзавка. — Ярость захлёстывала его будто вода из прорванной плотины. — Нет, ты меня так не бросишь… — Севедж забыл обо всём, а самое главное он забыл, что сейчас находится за рулём летящей на дикой скорости машины. Автомобиль, потеряв управления, попал в выбоину, а после на огромной скорости врезался в бетонное ограждение. От мощного удара серое тельце крольчихи, сохраняя прежнюю скорость, оторвалось от сидения и, пробив собой лобовое стекло машины, вылетело наружу. Джуди казалось, что время замедлилось, секунды превращались в минуты, всё это время она думала, но не о том, что забыла пристегнуть ремни, и не о том выживет ли она после, сейчас в её мыслях царили только воспоминания мгновений проведённых с Уайлдом. Будто в замедленной съёмке, мимо её взгляда пролетали осколки битого стекла, крошечные капли крови и солёных слёз. Вдруг время вновь потекло своим ручьём. Крольчиха тяжело грохнулась об асфальт, выпуская из лёгких воздух, сопровождаемый глухим вздохом. Но падением всё не обошлось, сила инерции продолжала катить её по дороге, придавая кроличьему телу всё больше увечий. Она катилась, оставляя за собой кровавый след с кусками изодранной униформы и серой шерсти. Когда сила трения всё же остановила это безумство, Хоппс увидела разбитый автомобиль, который вот-вот воспламенится, и выпрыгнувшего из него полосатого кролика, он прошел, пошатываясь несколько метров, после чего рухнул на землю. Машина загорелась, и спустя несколько мгновений прозвучал взрыв.       — Ник помоги… — Прохрипела она пред тем как потерять сознание. Утреннее солнце, прорезаясь сквозь затянутые шторы, тусклым светом, освещало беспорядки наведённые хозяином квартиры. Разбросанные вещи, перевёрнутый шкаф, разбитая о стену настольная лампа, а в воздухе, стояла ужасная вонь утреннего перегара. Вдруг из угла комнаты, где стояла кровать, раздался храп. Виновник сего погрома, укрывшись собственным хвостом, спал как убитый, пуская слюни на подушку. Вдруг его сон потревожил звук будильника, каждый удар по колокольчику отзывался болью в хмельной лисьей голове. С непомерным трудом он разлепил веки, и тут же ужаснулся от увиденного. «Что здесь произошло?» пролетела мысль в его голове, от чего рыжий скривился от головной боли, вызванной вдруг нахлынувшими воспоминаниями. Он вспомнил, как писал заявление об увольнении, как потом с полностью пропавшим настроением, отправился домой, вспомнил то, как по дороге встретил Финника и тот утащил его в местный паб, чтобы поднять другу настроение. Он вспомнил, как бармен наполнил его стакан крепким напитком янтарного цвета, как он приятно обжигал горло, растекался по телу нежным теплом, и убирал грусть в дальние уголки сознания. Потом всё повторялось вновь и вновь, пока мир в его глазах не перемешался, словно абстрактно нарисованная картина. Тут в памяти появились первые дыры, а на сознание всё больше накатывало тяжелое чувство грусти. Следующие, что он помнил было то, как карликовый лис, ругаясь и пыхтя, дотащил его домой. Он открыл дверь и вошел внутрь всё более погружаясь во тьму пустой комнаты, добрёл до своей кровати. Внезапно на него вновь нахлынула боль и ощущения одиночества, и среди сотен хмельных мыслей самой четкой оказалась об уезде из города. Его тело сорвалось с места и, шатаясь со стороны в сторону, двинуло по направлению к шкафу. Из-под шкафа он достал дорожную сумку, в которую сразу же начал упаковывать всё, что считал нужным, остальные же вещи лис с отвращением бросал себе за спину, засоряя ними комнату. Тут дело дошло к его любимой гавайской рубашке, небрежно схватив её, он увидел, как с кармана вылетела фотография. Подняв её с пола, и хорошо присмотревшись, Ник увидел счастливых лиса и крольчиху, которые улыбались ему с фото. Уайлд зажмурил глаза до боли, и с невесть откуда взявшейся яростью дёрнул дверцу, шкаф пошатнулся и громко рухнул на пол, едва не придавил лиса. Рыжий, уходя от опасности, сделав несколько шагов, и запутавшись в ранние брошенной футболке, упал на спину. Падая он задел комод, на котором стояла лампа. Она несколько раз шатнулась и рухнула прямо на лежащего рядом лиса. Ник завыв от боли, и схватив злополучную лампу, швырнул её об стену. Светильник, достигнув пункта назначения, разлетелся на мелкие кусочки, оставив по себе длинную трещину. Рыжий недовольно хмыкнув, делая ещё один шаг назад, и вновь осознал что падает. На этот раз ему подфартило больше, ведь он свалился на кровать. Не найдя в себе сил, чтоб встать, он просто прикрыл глаза, медленно погружаясь в беспокойные сны.       — М-да, устроил себе тут вчера. Глупый лис. — Тяжело выдохнул рыжий. Вдруг раздался звонок телефона, взяв его в лапы, он увидел фото не молодой но ещё не старой крольчихи.       — Слушаю вас Бонни. — Пролепетал Уайлд пытаясь изобразить свой обыкновенный голос, что ему удавалось с трудом.       — Ник… — Раздался плачущий голос крольчихи. — Джуди по… попала в аварию. — Закончив, Хоппс старшая, разрыдалась в полную силу.       — Что. Как? Где она? — Лис обрушил шквал вопросов в трубку. Вдруг он понял, что утренний туман похмелья куда-то исчез, давая возможность вновь думать ясно.       — Джуди в городской больнице. Доктор говорит, что она в тяжелом состоянии, и ещё что это большая удача, что она осталась живой после такого. Сейчас она в коме и никто не может дать точных прогнозов, проснётся ли она вообще. — Голос крольчихи дрожал, время от времени срываясь в плачь. — Я должна была тебе это сказать, так бы хотела она.       — Спасибо Бонни, я скоро приеду. — Он положив трубку, и сразу же помчался в ванную, приводить себя в порядок. Спустя двадцать минут из ванной комнаты вышел чистый, приятно пахнущий лис, на котором не осталось и следа того злого зверя со слипшейся шерстью что воняла спиртным. Лишь только тень тревоги никак не сходила с его лица. Одевшись в чистую одежду, он отправился к выходу. Открыв дверь, он очень удивился, ведь в коридор ввалился спящий Финн. «Видать перебрал вчера немножко» улыбнулся лис. Ник взял пустынника на лапы, и унёс в спальню, где уложив его в кровать, он отправился к своей любимой, ну и пусть что его чувства останется безответными, он душой знал, что должен быть рядом с ней. Ник помоги! — Прокричала крольчиха и открыла глаза. — Где я? — Она вдруг поняла, что проснулась в неизвестном месте. Вокруг неё возвышался бескрайний сад, состоящий из неизвестных ей деревьев и цветов. — Как же красиво здесь. Вот бы Ник это увидел. — Прошептала крольчиха, и начала внимательно всматриваться в окружение. Вдруг её ушей коснулись тихие слова «Возле речки в кустах запоёт певчий птах, но опасны порой наши мысли…». — Кто здесь? Выходи немедленно. — Но на возмущение Хоппс, ответил лишь лёгкий прохладный ветерок. Не понимая зачем, она зашагала туда, откуда дул ветер. Пройдя несколько метров, пред ней восстали терновые кусты. Но то, что находилось за ними, манило её всё больше и больше. Она продиралась сквозь кусты, невзирая на шипы, что глубоко впивались в лапы, рвали нежно-белое шелковое платье, и оставляли порезы на теле. Она плакала, вскрикивала от боли, но всё равно продолжала продираться, к своей цели. Вдруг ветки и листья закончились, и её ослепило ярким светом, но когда глаза привыкли, ей явилась дивная картина, бриллиантово чистая речка, настолько прозрачная, что можно было разглядеть плавающих в ней рыб, и безграничный голубой небосвод. Её удивлению не могла помешать, даже ноющая боль, пронзающая всё тело. Сердце буквально замерло созерцая всю эту красоту, но вдруг она заметила рыжего зверя сидящего на маленьком причале, и наблюдал такой же рыжий закат. В это мгновение её уши вновь уловили странный голос, но на этот раз он звучал как-то знакомо «Я смотрю на закат, и на сердце тоска, и рыдает душа, рвясь на волю. Наяву, как во сне, кольца дыма в листве, голоса и глаза с давней болью» — Как это странно. — Не по своей воле тихо молвила крольчиха. Она начала бежать к рыжему зверю, всею силою пытаясь прокричать его имя, но ей что-то мешало. Её разум заполонили воспоминания, о днях проведённых со своим другом. Это заставило её сильно зажмурить глаза и заплакать. Вдруг крольчиха ощутила странную пустоту. Открыв глаза, Хоппс увидела, что всё исчезло, и она осталась одна в кромешной тьме. Долгие дни она скиталась как слепой котёнок, идя на появляющиеся время от времени призраки прошлого. Вдруг пред ней во свете двух фонарей явились две фигуры, кролик в элегантном смокинге, и привычно ей одетый лис. Она попробовала приблизится к ним, но не смогла сократить расстояние ни на ёту. И снова в её ушах раздался голос такой родной, что ей было стыдно от того что не могла вспомнить кому он принадлежит. «Твой палисад пронизан дрожью, но не тревожься, с весной встречая деву мая. Перед тобою две дороги, но будут сроки, чтоб успеть ещё сменить свой путь.» гласил голос. — Это очень странно. — Прошептала Джуди, невесть откуда взявшиеся слова в её голове. Она обессилено упала на колени, и начала рыдать. Крольчиха вдруг осознала всё что ранние не понимала, к ней пришло осознание того что её счастье было у неё под носом, и то что хитрый лис уже давно был ей чем-то больше нежели друг, она поняла что любит его, и это задавало ей невыносимой боли. — Прости меня Ник. — Шептала она, отвечая на боль в сердце. — Прости, что так поздно это осознала. Прости… — Её уши поднялись вверх улавливая нежный голос, который заставлял сильнее биться сердце. «Кто-то шепчет: вот-вот, песню мир позовет, и трубач приведет всех нас в чувство. Снова солнце взойдет для тех, кто так ждет, снова смехом леса отзовутся». Её пронизывала радость, ведь она вспомнила, что этот ласковый голос принадлежал Уайлду. Крольчиха открыла заплаканные глаза, и увидела лестницу, что устремилась ввысь к ярко белому пятну. Вдруг сред белого пятна появился силуэт лиса, который звал её к себе. Хоппс долго не думая устремилась на зов, и начала покорение лестницы. Каждая ступенька давалась непосильным трудом, и откликалась невыносимой болью по всему телу, но она не сдавалась. Минуты превращались в часы, часы в дни, а лестница никак не кончалась, но в мгновения слабости, когда появлялось желание бросить всё, она вновь слышала сладкое пение лиса, что предавало ей новых сил. Очередной раз устав она посмотрела вверх и увидела, что ей осталось всего три ступени. Понимая, что осталось совсем немного, крольчиха собрала все силы, и одним длинным прыжком запрыгнула на самую верхушку, и остановилась пред белым пятном. Из него веял прохладный ветерок, приглушающий телесную боль, но она всё же не решалась вступить в объятия белого света. «Морковка, молю тебя проснись». Услышала она зов, исходящий с другой стороны пятна, что придало ей неимоверную смелость. Крольчиха шагнула вперёд, и её поглотил белый свет. Спустя минуту Хоппс пришла в себя в больничной палате. На её лице была кислородная маска, а к лапке вела тоненькая, прозрачная трубка капельницы. Сбоку мирно попискивал аппарат измеряющий сердцебиение, и ещё этот вечно сбивающий с толку запах лекарств. Она ощущала какое-то давление в области живота, но приподняв взгляд, она увидела стоящего на коленях лиса, что опустил голову ей на живот, и сквозь слёзы молился всем известным ему богам. Хоппс стало его жалко, и она начала гладить лиса дрожащей лапкой между ушек, в ответ они взметнулись вверх, пытаясь понять, что случилось. Секунда, и лис с крольчихой встретились взглядами.       — Прости меня Ник. — Тяжело дыша, с грустным взглядом сказала крольчиха.       — Джуди. Я… Я не сплю? — Не веря глазам, спросил лис. Но когда осознал что это явь, сразу бросился её обнимать. — Я верил, что ты проснёшься. Даже когда доктора перестали верить в улучшения ситуации, я продолжал верить. Все три месяца, я приходил к тебе каждый день.       — Как, три месяца? — Удивлённо посмотрела крольчиха.       — После той проклятой аварии, тебя доставили в больницу в очень тяжелом состоянии, и после операции ты никак не приходила в себя. — Не выпуская Хоппс из объятий, словно дорогое украшение, пытался рассказать всё, что знал.       — Я… Я помню аварию… Что… Что с Джеком? — Безразличным голосом спросила Джуди.       — Этот кролик не то что бы обошелся всего царапинами, так он ни разу даже не осмелился проведать тебя. — Пытаясь сохранять спокойствие, ответил лис. Но ей, это было не важно, и следующий вопрос стал неожиданным для лиса.       — Как… Как ты жил всё это время? — Запинаясь от слабости, спросила Хоппс.       — Как понимаешь, в полицию возвращаться не стал, но и тёмные дела давно уже в прошлом. — Пояснил, чтобы не волновать любимую. — Первые несколько суток, я провёл у входа в твою палату, ведь к тебе не пускали доктора. Потом ко мне пришла идея, и я отправился за поддержкой к мистеру Бигу. Получив утверждение своего замысла, всего за неделю я его воплотил в жизнь. Я открыл кафе, и оно приносит неплохую прибыль. Угадай как я его назвал? — Игриво улыбнулся Уайлд.       — Лапочки на палочке? — Хохотнула крольчиха, от чего сразу же закашлялась.       — А вот и не угадала. Я назвал его «Хозяюшка Хоппс». — Не прекращая улыбаться, ответил лис. Его радушная ухмылка грела ей душу. Где-то внутри её всё время сверлила мысль о нём, и она поняла что пришло время признаться.       — Прости меня Ник. Прости, что так долго не могла определится. Я люблю тебя. — Кроличьи сиреневые глазки начали необычно сверкать, от медленно проступающих слёз. Ник обнял её покрепче, вытирая маленькие бриллианты слёзок, начал шептать на ушко.       — Тебе не к чему извиняться Морковка. Я был с тобою рядом всё это время. Я пел тебе свои любимые песни, надеясь, что ты их услышишь. И это случилось, ты проснулась. Знай, что я тоже люблю тебя, и никогда не брошу. — Уайлд аккуратно снял с нее кислородную маску, и нежно поцеловал в губы.       — Мистер Уайлд вы уже попрощались с мисс Хоппс. Время ждать не будет. — Прозвучало с другой стороны двери.       — О, я совсем забыл. Твои родители дали разрешение на отключение аппаратов жизнеобеспечения, а мне позволили попрощаться… — Вдруг дверь открылась, и в палату вошел доктор.       — Святые угодники… — Лось в белом халате, едва не упал от удивления. Ведь не каждый день увидишь крольчиху, обнимающуюся с лисом, да ещё чудом проснувшуюся, после стольких дней без улучшений состояния здоровья. — Мистер Уайлд, вы почему, никого не позвали. — Лис лишь искренне улыбнулся, и переведя свой взгляд на крольчиху греющуюся в его объятиях, молвил.       — Джудит Лаверен Хоппс, я прошу тебя, стать моей женой. — Секунда молчания и тишину разрезало заветное «Согласна».