Про то, как слёзы роняет дождь

      Дженсен Эклз — одно имя может сказать о многом. Им восхищаются, его боятся, его ненавидят, ему завидуют. У него есть всё: власть, деньги, красивый муж, наследник. В плане бизнеса он был крайне жесток и требователен. Эклз добивался всего, чего хотел, с помощью своего красноречия и умения правильно вести дела. В любой ситуации он был всегда в выигрыше. Однажды Дженсен сказал в интервью очередной бульварной газетёнки: «Бизнес — это как казино. Шаг вперёд — ты миллионер, отступ — и ты у разбитого корыта во веки вечные.». Приятная внешность только располагала к сотрудничеству, но взгляд… айсберг и то будет теплее стального взора мистера совершенства.       Прошёл уже месяц.       Вернувшись домой, Джаред себя не находил, был слишком задумчив и пытался избегать очередной встречи с мужем. Дженсена такое отстранённое поведение только раздражало, фингал под глазом не заставил себя долго ждать. От дальнейшего избиения Джея спас звук шагов, спускавшихся по лестнице. Эклз отвернулся и брезгливо кинул, идя в свой кабинет:       — Вечером поговорим.       Джаред с облегчением вздохнул, но тут к нему подлетел маленький сгусток энергии, обнимая ноги, тот озадаченно посмотрел наверх.       — Папа, а почему ты плачешь?       Крис лишь хлопал зеленющими глазищами, не понимая.       — Я не плачу, просто соринка в глаз попала, ничего страшного.       Джаред протёр глаза и через силу попытался улыбнуться, но получилось как-то не очень.       — Па, пошли играть. Я конструктор собрал, хочу тебе показать.       — Какой же ты у меня молодчинка.       Голос вздрогнул, главное держать лицо. Джаред был хорошим актёром, но своего сына обмануть не мог, как же так.       В ответ Крис лишь лучезарно улыбнулся.       — Пошли.       — А как же папа Дженсен? Он пойдёт играть с нами?       — Крис, папа Дженсен очень занят. Он денежку зарабатывает, но мы не будем ему мешать, верно?       Джей погладил сына по головке, смотря вопросительным взглядом, чуть склонив голову в сторону.       — А разве он вчера не зарабатывал?       — Зарабатывал, но деньги не постоянны, сынок. Именно на них мы живём, едим и платим за детский садик.       — Но зачем зарабатывать, а потом отдавать их?       — Вырастешь — поймёшь.       — Разве я уже не взрослый? Мне скоро пять лет.       — Взрослый, взрослый.       Джаред заливисто звонко рассмеялся.       Пока Падалеки с Кристианом играли в машинки, за дверью подглядывал Дженсен, смотря на картину, которая ему открывалась. Он вовсю умилялся данной идиллии, но вида пытался не подавать. ***       — Джей, приведи себя завтра в порядок. — сказал Дженсен, отхлебнув из бокала тёмно-красного вина. Он его пил с таким удовольствием, будто это алая кровь его «любимого» супруга. Эклз в образе вампира — жуть. При мысли об этом, Джаред невольно поёжился, точно ночь спать не будет.       — С чего это?       — Я пригласил фотографа. Не забудь замазать свой кровоподтёк. — сухо ответив, не смотря на собеседника, сидящего в кресле напротив, Дженс взял газету и углубился в чтение. ***       Джаред нанёс несколько тонн косметики, чтобы скрыть последствия вчерашней ссоры. Всё-таки усилия не прошли зря, теперь он свеж, как огурчик, и выглядел на миллион долларов, если не больше, но для чего эта вся клоунада?       — Ослепительно выглядишь.       — Для тебя старался, муженёк.       С уст Джареда сквозился сарказм, но Эклз старался не замечать этого. Они общались через зеркало, смотря друг другу в лицо. Дженс стоял, облокотившись плечом на дверной косяк позади Джея.       Когда же закончится этот кордебалет? Сколько можно обманывать себя и других? Разве Дженсену это всё не надоело? Голова Джареда разрывалась от множества вопросов, на которые не было внятных ответов.       — Твои шмотки на кровати, переодевайся.       Ого, Эклз ему и одежду подобрал.       — Что застыл?       — Можешь как бы выйти из моей комнаты.       — Стесняешься? Джей, я тебя видел в таких откровенных и пикантных позах, ты меня ничем не сможешь удивить, поверь.       — Извращенец.       Джаред аж весь смутился, покраснел до кончиков ушей, напоминая только что сваренного рака. Потом он, оглянувшись назад, увидел на постели сложенные тёмно-синие, плотно облегающие джинсы и белоснежную рубашку. Муж был одет во что-то похожее, но его образ дополнен пиджаком джинсовой расцветки и галстуком ему под стать. Вполне предсказуемо от него пахло любимым парфюмом — Tom Ford Oud Wood. Весь до тошноты прилизанный, гладкий, облитый приторно-сладким сиропом. По привычке тряхнув левой кистью руки, Эклз взглянул на циферблат часов Rolex и многозначительно посмотрел в сторону Джареда.       — Поторапливайся, у нас осталось семь минут. Как только оденешься, сразу спускайся вниз.