Про то, как слёзы роняет дождь

      — Мама! — пара зелёных глаз распахнулась в немом ужасе.       Сквозь тюлевые шторы пробивался надоедливый солнечный свет, задевая большую комнату с пастельно-кофейными обоями. Золотистые портьеры не были задвинуты, держась на завязках. Пока потное мужское тело в судорагах скользило по шёлковому, цвета крем-брюле белью, пытаясь убрать образ из головы, отгоняя его диким криком, следом послышался нервный смешок, и влажная от пота рука прошлась по лицу, снимая остатки сна.       — Хах, всего лишь кошмар. — накрыла волна облегчения, — всего лишь…— в пустоту проговорил Дженсен.       Неприятные ощущения в горле делали утро ещё хуже, как будто драные кошки устроили там общественный туалет. Аспирин ему срочно, а то помрёт от головной боли, нах. А-а-а.       — Нужно умыться и привести себя в порядок. — хрипнул Дженсен и пошлёпал в ванную, которая находилась напротив.       Когда он взглянул в банное зеркало, глаза на лоб полезли. На него уставилось отражение мужика с красными, опухшими щёлками и растрёпанным воробьиным гнездом на голове.       — Заебись, Ален Делон. — хотя чего он ожидал.       Кое-как отмывшись, Эклз спустился вниз, домработница Анна уже возилась над плитой, готовя завтрак. Уютная просторная кухня обставлена с тонким дизайнерским вкусом, в сливочно-шоколадных тонах. В центре стоял стол для готовки, ближе к стенам располагалась домашняя кухонная всевозможная техника. Кухня имела два выхода: в обеденную и в бар. В баре по желанию можно спуститься в винный погреб, где покоились редкие вины красных и белых сортов, букет вкусов, ароматов, но это Дженсену пока не надо, ему бы оклематься. Женщина средних лет без лишних слов развела воду с лекарством и подала хозяину на серебряном подносе, Дженсен выпил стакан со смесью залпом. Видимо, у него на лбу было написано огромными буквами «SOS», уж слишком оперативная работа. Пройдя через перегородку, Дженсен оказался в обеденной.       — Папа, — с объятьями кинулся на него Крис.       — С добрым утром, сына. —Дженсен прижал его голову к себе и погладил по мягким волосикам.       Из-за угла выполз одетый в махровый халат Джаред и хмуро обвёл его взглядом.       — Как себя чувствуешь?       — Более-менее.       Дженсен притянул и чмокнул супруга в щёку, от такого действия с его стороны Джаред скривился в недовольной гримасе.       — Тебя хоть в «Outlast» отправляй.       — Не юмори, прошу. И перестань рубиться в свои хоррор-игры на Playstation. — Дженсен призадумался — Я на самом деле так жутко выгляжу?       — За скримера, вполне, сойдёшь.       Он бы показал ему, где раки зимуют, если бы не одно огромное «НО». При людях не надо выставлять личные отношения напоказ. Разбегутся слухи, от которых будет невозможно отмыться, доверенное лицо должно быть опрятным и чистым. Понятное дело, у него полно недоброжелателей, в его сфере без этого никуда, но не нужно омрачать себе карьеру своими поступками. Джаред же специально лез на рожон, сукин сын, мог бы просто кивнуть в ответ на вопрос.       — Хочешь, чтобы я с тобой обсудил это наедине? — Дженсен добился желаемого эффекта, Джаред съёжился, пытаясь стать незаметным. Если подумать, то куда могут исчезнуть шесть футов и четыре дюйма роста? Эклз усмехнулся про себя. Джей крепко ухватил за руку ребёнка, обращаясь к нему, не сводя глаз с Дженсена:       — Крис, пошли за стол.       — С добрым утром, братцы-кролики.       Мальчик, стоя между родителями, оглянулся на белую лестницу, где стоял Дин в расслабленной позе, облокотившись спиной о перила в домашних серых штанах и чёрной растянутой футболке, его голова была повёрнута к плечу, а руки держались в карманах. Мальчишка с неприкрытым интересом рассматривал мужчину, а тот включил самую обаятельную улыбку из своего оружейного арсенала. Джаред повернул лицо к Дину, следом за ним засинхронизировал Дженсен, повторяя точь-в-точь позицию супруга.       — Крис, познакомься с дядей Дином.       У Дина что-то в горле пересохло от этих брошенных слов, улыбка испарилась. Да, он слышал о существовании племянника задолго до того, как оповестили его вчера. Понятное дело, вживую он его никогда не видел, по интернету отец высылал ему фото, задавая уже очередной раз приевшийся вопрос о внуках. Если Дженсен преуспел, значит и ему пора, но никто не спрашивал мнение Дина на этот счёт. Может, он вообще хочет записаться в Childfree движение и жить лишь для себя любимого. А что? Ему это как раз по душе.       Но сейчас смотря на племянника, откуда-то взялась тягучая нежность, которая проникала в сердце, окутывая сладкой материей, всё то, что с Дином происходило, казалось чем-то необъяснимым, ненормальным, неподдающимся логике. Он просто не знал себя, потерялся. Мальчишка просто чистой Эклзовской породы, знакомая зелень глаз, поцелуи солнца на носу и на щеках, только волосы приближены к каштановому оттенку, а не привычному рыже-русому, чёрт шепнул на ухо, противно смеясь: «Видимо, Дженсен постарался на славу». Дин попытался отогнать навязчивую мысль, засевшую в его черепушке. А ведь это мог быть его сын.       — А почему он очень похож на папу?       Вечные сравнения с Дженсеном его вконец осточертели. Ну и что с того, что он является идентичным близнецом, может, внешне они и похожи, но в глубине подсознания они всегда являлись антиподами друг друга и пытались выпячивать свою неординарность мышлений на показ ещё в школе, как бы говоря этим: «Я не Дин, я умный зубрила, отличник» или «Я не Дженсен, я клубный оторва, бабник». Далёкие школьные годы…эх.       Как так получилось, что брат-ботаник увёл парня у типичного гуляки с вечным ветром в голове?       Всё начиналось с простой, непорочной дружбы, у Джареда в школе всегда имелись заступники в лице старшего брата Джеффри и братьев Эклзов, все девки не только таяли при виде близнецов, но и завидовали ему белой завистью, пуская слюни на паркет. Будучи с пелёнок вместе, они дорожили друг другом, можно сказать, что дружба практически переросла в родственную связь. Брат за брата и никак иначе. Пока в один миг… всё не треснуло.       Как-то раз один падонок зажал Джареда в туалете, самозабвенно целуясь, обхватил его за талию одной рукой, второй провёл по аппетитным ягодицам, следом с силой сжимая их в ладони. Звонкий стон удовольствия разнёсся по сортиру, послышалась неловкая возня с молнией джинсов и нетерпеливые вздохи, ахи. Дин просто проходил мимо по коридору до того, как услышал похотливые, протяжные звуки, дверь приглашающе чутка приоткрылась. Какое же у него было удивление, застав младшего в этой вакханалии. Сердце громко застучало в висках, стало слишком душно, в какой-то момент он стал задыхаться от наплыва эмоций, они душили его с каждой секундой сильнее, сцепляя руки на шее, грёбаная пульсация. Кровь в жилах яростно кипела, в глазах плыло, затмевая рассудок кисельным туманом над рекой. Гортанный рык засел в глотке. Зачем?! Зачем он, как долбанный извращенец, продолжает таращится на Джея? Да что он, мать твою, вообще вытворяет, ему же всего четырнадцать лет! Не задумываясь о последствиях, Дин с напускным безразличием подошёл к парочке и крепко положил руку на плечо блондинистого парня, тот дёрнулся, недовольно повернулся, укоризненно, с презрением голубых глаз взглянул на свидетеля интимного акта и выплюнул:       — Чувак, тебе чё надо?       Обдолбанный взгляд Джея прояснился, ошарашенно смотря на друга. Он выглядел максимально по-шлюшьи, опухшие губы от пьянеющих поцелуев, расширенные зрачки, за которыми не видно радужки ореховых глаз, растрёпанные, спутавшиеся клочки волос. Всё выдавало в нём недавнее время препровождения.       — Поговорить надо, вот чё.       — Я как бы здесь занят, пацан, не можешь подойти через часиков, примерно, два, но лучше не жди, вряд ли я смогу тебе сегодня составить компанию.       Опираясь о стену ладонью, он нахально усмехнулся.       И тут кулак прошёлся по губам, разбивая их в кровь, удар в нос, в глаз, в скулу, дальше он не смотрел куда бьёт, это было абсолютно неважно. Сейчас этот ублюдок лежит на кафельном полу, выплёвывал скопившуюся во рту алую металлическую жидкость, пусть он сдохнет, сейчас он застонет, только не от удовольствия, а от боли в почках, пронизывающей, искривляющей лицо. Тренер твердил, держи себя в руках, оставайся человеком, но плевал он на это с Эвереста. Это подобие и близко нельзя назвать человеком. Кто-то начал молотить его спину ударами, всхлип, удар, всхлип, два удара:       — Отойди от него, Дин. Ди-и-ин!       Этот голос разворачивал внутренние органы наизнанку, становилось больно, жутко больно.       Дин отошёл, придя в себя, смотря уже на лежащее пластом тело. Он порывисто повернулся к Джею и начал пылко прижимать к груди, каштановолосый вздрагивал в объятиях, пытаясь оттолкнуть сильные навязчивые руки, которые цеплялись за плечи, как за спасательный круг.       — Отпусти меня, отпусти! Что ты сделал с Чадом, урод?! Сколько ты будешь хранить моё целомудрие?! Я уже взрослый! Дин покорно выслушивал гневную тираду, уже целуя щёки, слизывая поступившие слёзы. Он не мог видеть слёз на этом лице, не мог.  — Маленький мой, всё хорошо. — шептал он в макушку, пытаясь успокоить. Мужчина горько вздохнул, воспоминания затопили сердце. Реальность — есть реальность, карточный домик собран, главное, чтобы его не сдуло порывом вездесущего ветра.