***
- Наколдуй мне вина, - потребовала Таня, развернувшись к Бейбарсову. Некромаг усмехнулся. На столике возникла небольшая бутыль и два бокала. - Я бы не стал пить это залпом, - покачал он головой. - А то что?.. Кровь вепря подействует не так? - Здесь нет крови вепря, и ты об этом прекрасно знаешь, - устало покачал головой некромаг, - просто, тебе утром будет плохо. - Заботится, - хмыкнула Гроттер, подходя к окну бейбарсовской комнаты, - а как ты умудряешься телепортировать прямо в Тибидохсе? - Я Тантала победил, что мне запреты? - Угу... Воцарилось неловкое молчание, в ходе которого некромаг жрал ее взглядом, а Гроттер, наконец, вспомнила про стыд и теперь отводила глаза. Черные очи, глубокие, как море. Бездонные... Манящие. Она боялась этих глаз, хотя и постоянно вспоминала о них вот уже три месяца. В какой-то момент Бейбарсов стал для нее навязчивой болезнью – Таня сама не заметила, как действие многоглазки и осознание искренней любви сменилось сожалением и мыслями о Глебе. Девушка наплевала на предупреждение и залпом осушила бокал. Сознание помутилось, и рыжеволосая рухнула в объятия Бейбарсова. Не отдавая себе отчета, она сама потянулась к его устам. Поцелуй жег и лишал ее последних крупиц рассудка. Вновь накатили горечь, сожаление, страсть, граничащая с отчаянием, и – презрение к себе. Чего уж скрывать – она хотела его. Только его. - Мы ведь думали друг о друге эти месяцы, - в полубессознательном состоянии прошептала Гроттер. - Постоянно, - ответил ей бархатный голос. - Знаешь... а мне порой было стыдно за свои мысли. Я засыпала с Ванькой, а видела... видела тебя. Тонкие пальцы неловко скользнули по пуговицам черной рубашки. - Я желал тебя с того момента, как впервые увидел, - горячее дыхание обожгло шею. Стало… все равно. - Так возьми меня, я твоя! Ты же этого хотел! - крикнула Таня, сбрасывая ненавистный свитер. Рыжеволосая отчаянно прижималась к некромагу. Руки ее запутались в непослушных длинных волосах молодого мужчины. Губы его, казалось, скользили всюду, куда только могли дотянуться. - Не сейчас, - покачал головой Глеб, с трудом отшатываясь от девушки. - Не так. - Ты от меня отказываешься? – не веря, спросила Таня. - Иначе ты меня убьешь, когда придешь в себя и протрезвеешь, - некромаг ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке, - я не хочу, чтобы у нас с тобой было ТАК. А теперь спи. Некромаг чуть провернул тросточку. Утро наступило внезапно и не в радость. Как говорится в детском стихотворении, если выпил хорошо – значит, утром плохо… Плохо ожидало быть. - Бейбарсов, сволочь! Некромаг пробурчал что-то невразумительное и лишь сильнее сгреб Таню в охапку. - Отпусти, - прошипела Таня, со злостью глядя в заспанные черные очи. - Все, пришла в себя, отдаваться больше не хочешь? - Ты... Таня рывком села на постели и тут же, тяжело застонав, рухнула обратно. Голова раскалывалась просто неимоверно - и что это вчера на нее нашло? А главное... Что она натворила с Ванькой?... Девушка схватилась за виски, не зная, от какой боли страдает больше - физической или душевной. Если последние три месяца ее грызла вина за Бейбарсова, то теперь она страшно жалела маечника. - А я говорил, что не надо столько пить, - сообщил Глеб, ласково дуя на ее лобик. Подул на вавочку - как ни странно, прошло. - Что ты со мной сделал?! - требовательно вопросила Гроттер. - В данный момент - избавил от похмелья. А вчера не воспользовался ситуацией и не взял, хотя мог. Таня, казалось, покраснела до кончиков волос. - Я не о том. Почему я о тебе думала все последние месяцы? - Потому что ты Гроттер, - с усталостью ответил некромаг, - в твоем случае это диагноз. Останься ты тогда со мной, сожалела бы все это время о Валенке. Ну что, как тебе счастье в тайге? Рыжая пробурчала нечто невразумительное. - Пошли, - Бейбарсов коснулся ее запястья. - Куда? - К Сарданапалу. Ты - восстанавливаться в аспирантуру, я - поступать. На третий курс. А потом на завтрак. Эх, Гроттер, Гроттер... В глазах Глеба отразилась вся усталость этого мира. Поворот трости - вместо старого свитера на Гроттер возник вполне симпатичный пуловер, телепортированный, судя по бирке, из какого-то лопухоидного , а вместо драных кроссовок - изящные балетки. Джинсы, любезно починенные еще вчера, некромаг оставил. - Теперь точно пошли. Насколько я знаю, в твою комнату пока никого не заселили, поэтому проблем быть не должно. - А почему у тебя пусто? - У меня форточка открыта в потусторонний мир, - самодовольно сообщил Бейбарсов, - кто не некромаг, из того тянут силы. Слабая пошла нынче молодежь – все отсюда бегут…***
- Здравствуй, Таня, здравствуй, Глеб, - радостно отозвался Черноморов, не отвлекающийся от кормления черномагических книг. - Бейбарсов?! Ты же потерял магию! Таня, ты же должна находиться в тайге?! - Я... Хочу вернуться в магспирантуру, - смущенно пробормотала Гроттер. - А Иван? Его же съедят там! Гарпии, лешаки, драконы! - С Ванькой мы расстались. Все же... Тайга не для меня. Извините. Чувство вины перед Валялкином раненым зайчиком вгрызлось в Танину шею. Зайчика хотелось придушить. - Ну а ты что скажешь?.. – Сарданапал так хорошо знал ученика, что был готов услышать от некромага любой ответ относительно обретения магических способностей. Пожалуй, он бы даже не удивился, заяви Глеб, что принес в жертву Лигула, Барбароссу и Бессмертника вместе взятых. Только порадовался, а потом погрозил бы некромагу Дубодамом и тихо представил к ведомственной тибидохской награде «За заслуги перед школой». - Валялкин не имел права распоряжаться моим даром – он и вернулся. Почти три месяца спустя, но вернулся. Полностью. А возвращался долго, частями. - Ну что ж… И чего ты хочешь? - Продолжить обучение вместе с Таней. Разницу в предметах сдам, диссертацию представлю. - Хорошо. Крыть, в принципе, было нечем – да и опасно для жизни, даже Черноморовской. Кроме того – в голову академика только что пришли мысли по рациональному использованию рабочих сил в Тибидохсе, а точнее, некромажьего потенциала.