На границе Ноября (Зеркало Снов - 2)

Дорел: Ему так и не удалось меня разговорить. Ни в каком смысле. Но сейчас, когда я остался один, лицо Тишевского по-прежнему стояло у меня перед глазами. И это меня тревожило. Никогда я еще так подолгу не думал ни о ком из них. Его последние слова все еще звучали у меня в ушах. - Ты думаешь, мы не сумеем тебя заставить открыться? Я молчал у него в кабинете, но сейчас я заговорил с ним, шепотом, как будто сам с собой. - Почему вам так нужно, чтобы мы совершили что-нибудь… недозволенное? Что такое вам это дает? Или вы так заигрались в реальность, что не знаете, как отсюда выбраться? Вы хотели уничтожить нас здешними законами, да? А теперь, когда не получилось… Сейчас вы хотите, чтобы мы первые нарушили эти законы, проявили себя здесь открыто… Тогда вы сильнее, да? Как будто мы сами виноваты? Тогда и в Сне вы будете сильнее, ведь войну развяжем мы? Вы этого хотите? - Ты бредишь, - мягко сказал Тишевский. - Бедный ребенок. Но ничего, мы сумеем тебе помочь. Меня тряхнуло, как от удара током, которого я не смог бы почувствовать. Его голос прозвучал слишком близко и был слишком реальным. Я, наверно, рехнулся, если решился ему отвечать даже на расстоянии. - Ты думаешь, мы не сумеем тебя заставить открыться? Нет. Вот этого я точно не думал. Допустим, с током мне повезло. Я этого просто не почувствовал. Но они могут придумать что-нибудь похлеще. Например - память услужливо подбросила несколько сюжетов из средневековых романов - например, я могу просто лежать, вот как сейчас, лицом вверх, но что будет, если мне на грудь положить, скажем, шлакоблок? Смогу я сделать так, чтобы выдержать его вес безболезненно для себя? Смогу, если захочу, и вот это и есть самое трудное, почти невозможное – НЕ ЗАХОТЕТЬ. Лежать и терпеть боль, до тех пор, пока не треснут ребра… Я представил, как они ломаются, разрывая кожу на груди… Вонзаясь в легкие. Ну, так далеко они все же не зайдут... Или зайдут? Может, я им не настолько уж и важен? Самое главное - я сам смогу ли зайти так далеко? Настолько выдержать. Да им и не придется класть на меня этот чертов блок! Достаточно его просто на меня сбросить. Это сработает стопроцентно, даже если я изо всех сил буду стараться НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ… Я все равно не смогу сдержаться, я остановлю его прежде, чем он упадет на меня. Совершенно рефлекторно. Когда вам на лицо что-то падает, вы все равно не сможете удержаться и не зажмуриться. Ну нет, как поет прелестная Кэндис Найт – I’ve got to get out of here. *** Почему мне так навязчиво казалось, что я не должен спать, ни в коем случае не должен спать? Ведь это как раз то, что мне сейчас было так необходимо - восстановить силы, я был уже на пределе. Ведь я мог, я знал, что мог, просто спать физически, не открываясь, не входя в Сон, просто чтобы восстановить энергию, я это умел… И все-таки подсознание твердило, что именно этого делать сейчас и не следует. Меня так долго лишали сна, что теперь, когда я снова волен был спать, когда захочу, мне казалось, что именно этого они и ждут. Значит, им это нужно. Значит, мне спать нельзя. Ни в коем случае нельзя. Хотя если рассуждать логически… Уж слишком это все было предсказуемо, они должны были бы действовать похитрее. Может, в этом и была ловушка. Может, я сейчас делаю именно то, что они ждут от меня? Но… Какой смысл пытаться рассуждать логически в подобной ситуации? Мне все равно никогда не догадаться, чего именно они хотят от меня, чего ждут. Значит, единственное, что я мог - довериться своему внутреннему чутью, оно меня никогда не подводило... в отличие от логических рассуждений. На что они рассчитывали? На то, что если я самый младший из нас… из тех, кто в их власти, они смогут меня переломить? Добиться от меня чего-то? Я закрыл глаза. Да - я знал - смогут. Они потому и вцепились именно в меня, потому что я мог не выдержать. Наивно с их стороны думать, что они могут чего-то добиться от Миранды или Януша. Или от кого-то еще. Для них это будет означать лишь зря потраченное время. Другое дело я. У меня никогда не получалось быть героем. Я всегда был изнеженным, рафинированным ребенком, маминым любимчиком. Если за меня возьмутся всерьез, мне долго не продержаться. А что возьмутся, теперь было ясно, раз уж я имел неосторожность так выдать себя. Хотя… Они все знали заранее. Значит, вывод напрашивается один - отсюда надо бежать. Ты думаешь, что способен на многое… до тех пор пока не приходит время на деле доказать на что именно ты способен. Я рывком выпрямился и сел. Сколько ни тверди себе одно и то же, это останется не более чем словами. Нужно действовать, и я знаю как. Смог же я… спрятать от них Басю. Но просто выбора другого не было. За тех, кто тебя любит, всегда ощущаешь больше ответственности, чем за тех, кого любишь ты сам. Мне нужно заставить себя испугаться так же сильно, как я испугался за нее - тогда я смогу отсюда выбраться. Хотя, на самом деле я не сам испугался. Это все благодаря моей сестре, Ронье. Нас привезли сюда вместе. Ронья, конечно, здесь не задержалась, а я - как всегда лузер. Впрочем, в сравнении с Роньей многие казались лузерами… Может, и не были, но казались. Довольно-таки слабое утешение, конечно. Наверно, благодаря ее способности всегда идти вперед, не просто идти - лететь, я бы сказал, ломиться, даже если ломиться вроде бы и некуда… Мчаться вперед по самым темным лестницам и коридорам, не боясь ничего на свете, заворачивать за угол стремительно, на всем скаку, распахивать двери и врываться не глядя, даже если бы за дверью или за углом была каменная стена… Думается, она и лоб расшибала чаще, чем кто-либо из нас… Но лоб у нее был крепкий. Я помнил, как встретился с Роньей совсем недавно. Это был ее сон, так что мне нечего было беспокоиться - и она сама позвала меня. Я впервые увидел здание, где нас держали, со стороны - такое обычное, ничем не привлекающее взгляд. Разве что решетка, окружающая его, чем-то отличала его от обычной больницы или школы. Ронью я увидел в тот самый момент, когда она спрыгивала с ограды, гибкий, кошачий силуэт, фигурка уже скорее девушки, нежели подростка… Она подбежала ко мне, на минуту скользнув в луче света - фонаря или луны - который осветил ее всю, вплоть до клеточек на рубашке и родинок на лице. Ее лицо после всех этих безрадостных стен показалось до боли родным. - Ты уходишь? - спросил я. - А ты как думаешь? - Можно мне с тобой? Я смог бы уйти с ней. Запросто в тот момент. - Ты думаешь, я гулять иду? Я покачал головой. Я знал, там, куда она идет, может быть опасно. Опаснее даже, чем здесь. Но там была свобода и действие, а здесь - клетка. Ронья покачала головой в ответ. - Я хотела бы, чтобы ты пошел со мной, правда. Даже если ты в это не совсем веришь. Но как же Бася? - Она в детском доме. - Господи, какой ты наивный. Это отсюда сложно попасть в детский дом, а наоборот - очень легко. - Но зачем она им?.. Она же не из нашей семьи? Формально. Она даже фамилию не хотела менять. Как… Под каким предлогом они смогут ее использовать? Ронья пристально посмотрела на меня, наклонив голову. - Дорел, ты чем думаешь? Ты вспомни: в чем они нас обвиняют? Формально. Из-за чего мы оказались здесь? - Но это все бред. - Да. И скоро это станет ясно всем. Им нужны доказательства. А доказательства - если их нет - всегда можно фальсифицировать. У меня пересохло в горле от ее слов. - Они не посмеют, - выдавил я из себя. - На такое… Даже они не способны. - Ха! И что, по-твоему, их остановит? Да вот хотя бы потому, что они считают Басю пешкой… Они с легкостью ею пожертвуют. Не задумываясь… Даже не поймут, что надо задуматься. Я кивнул. Потому что она была права. Для них главные противники мы, наша семья. Больше чем враги - соперники. А Бася - как бы ярко она ни сияла для нас - для них она просто еще один способ причинить нам - мне - боль. Они не станут тратить на нее время, но если понадобится - используют. - Но почему я? Почему бы нам… вместе этого не сделать? - Ты хочешь сказать, почему бы мне этого не сделать? Брось, она меня терпеть не может! - Какое это имеет значение? - Дома, в безопасности, никакого, а вот теперь - огромное. Мне оставалось только вздохнуть. Наверно, если бы у них была возможность пожить вместе подольше и получше узнать друг друга… Но теперь какой смысл жалеть о том, что могло было быть! - Спаси ее, - сказала Ронья. Она так это сказала, что я понял и все остальное. Нам никогда не было необходимости произносить все вслух для того, чтобы все понять. Спаси ее, потому что ее нужно спасти. Она так нежна и беззащитна, ей так легко причинить зло. И что будет с тобой, если это случится? Ее нужно спасти. И это должен быть ты, потому что больше некому. Мы так привыкли, что кто-то всегда приходит на помощь, и все кончается хорошо. Но для нее все кончится хорошо, только если ТЫ ей поможешь. Это должен быть ты на этот раз.