На границе Ноября (Зеркало Снов - 2)

Оленька: Дорел сдержал обещание по поводу крошкиных очков - новые он ей достал. Дорел вообще мог достать что угодно. Мог просто пройти мимо нашего стола в столовой (если снисходил до визита туда) и провести над чьей-нибудь, чаще всего крошкиной, вазочкой ладонью... и находившийся там кусок похожего на губку клюквенного мусса превращался в нечто взбитое, воздушное, истекающее сиропом. Правда Белка чуть ли плеваться не начинала, когда он творил такое при ней, так что обычно мы просто находили подарки у себя в тумбочках. У Ксюши теперь появился хороший шампунь и кондиционер для волос, и много разноцветных ободков, у Белки разноцветные гели для душа и множество флакончиков ароматического масла. У меня - мотки шелковых ниток и булавки с перламутровыми головками. Не говоря уже о всевозможных деликатесах. Я не знаю даже, откуда это все бралось, он сам лично нам ничего не передавал - но все знали, кого надо благодарить. Меня больше всего привлекали книги, Ларису конфеты и другие сладости. Мы все почему-то делали вид, что так и должно быть, что это все само собой появляется. Но однажды у Ларисы появилась целая куча кукол - я даже не знала, что она до сих пор их любит - не новых, но в хорошем состоянии и очень модных. Она была вне себя от счастья. И даже забыла, что надо притворяться. Просто повисла у Дорела на шее, повизгивая от восторга. Я пожалела, что я не такая мелкая и непосредственная. - Давай я угадаю, - прищурилась Белка. - Ты ограбил какую-нибудь богатую маленькую девочку. И облагодетельствовал бедную Лорку. Очень благородно. Дорел расхохотался. - Все не настолько романтично. Я просто одолжил этих кукол у одной знакомой… Они, конечно, не новые… - Откуда ты это берешь все, - полюбопытствовала Эля, впервые нарушив наше по умолчанию «все-так-и-должно-быть». - Не думай, я не ворую. Просто… есть вещи, которые никому не нужны. Почему бы их не взять? Там, где они лежат, они никому уже больше не понадобятся. Их выбросят или сожгут… Или они будут лежать где-нибудь на чердаке или в кладовке, пока не придут в негодность и их опять же не выбросят. Никто про них и не вспомнит, уверяю тебя. - А еда? - И еда тоже. Мало ли продуктов выбрасывают, когда они приходят в негодность. - Так это все испорченное? - с беспокойством спросила Лариса. - Нет, - терпеливо объяснил Дорел. - Я успеваю взять это раньше. Это то, что непременно испортилось бы, если бы я этого не взял. - Значит, это даже хорошо, что мы это едим? Ведь пропадет же... Успокоив свою совесть, она больше не задавалась вопросом «откуда что берется». А я, признаться, задавалась. - Но он ведь это и в самом деле не ворует? - не выдержала я однажды. - Что ты! Он же сказал, что нет, - успокоила меня Ксюша. Ее доверие к Дорелу было безгранично, и я сразу же устыдилась своих сомнений. - Даже если да, то ворует не он, а ты, - заявила Белка. - Только ты даже об этом и не помнишь. Все равно что о снах в середине ночи. *** Мне стало казаться, что Белка как-то по-другому стала ко мне относиться. Раньше она меня просто не замечала, не из презрения, нет, просто не испытывала ко мне интереса, а теперь она стала ко мне цепляться. Ну, то есть, не то что бы даже придираться не по делу… Она вдруг как-то резко стала замечать все мои многочисленные недостатки. Мы ведь жили в одной комнате! Мне стало влетать за все: за то, что оставляю книги на кровати или на столе страницами вниз и за то, что сама кровать у меня застелена кое-как - Белка ведь старшая по комнате, и из-за беспорядка спросят с нее, как будто ее когда-то волновали взыскания! За то, что подолгу торчу в ванной («это наводит на определенные мысли» добавляла Белка глумливо) и перед зеркалом, за то, что закрываю форточку, которую Белка предпочитала держать открытой - «если тебе холодно - залезь под одеяло!». «Если тебе жарко - вылезай на улицу!», - огрызнулась как-то Ксюша. Она тоже не была любительницей сквозняков. Он вдвоем служили живым опровержением того, что, якобы, полные мерзнут меньше, чем худощавые. Худая, как палка, Белка круглый год ходила в топиках и легких рубашках, а пухленькая Ксюша куталась в свитера и ветровки. Когда же я, набравшись смелости, пыталась возражать, Белке всегда находилось что сказать мне такого, от чего у меня слезы наворачивались на глаза. - Если ты прихорашиваешься для Дорела, - ядовито заметила она однажды, в очередной раз отпихнув меня от зеркала, - то совершенно напрасно теряешь время… Что касается его сердца, то оно разбито, а осколки принадлежат нашей прекрасной Ксении. А что до остального… То Бася оторвет тебе голову, если узнает, что ты на него покушаешься… Она не Загорска, врожденной интеллигентностью не страдает. - Да что ты все к ней прискребаешься?! - тут уж не выдержала Ксюша. - Решила сделать меня своей персональной девочкой для битья? - спросила я напрямую. - Не воображай о себе много, голубушка. Вряд ли мне здесь понадобятся какие-то персональные услуги, тем более от тебя. - Тогда оставь меня в покое! - Может, пожалуешься Дорелу? Нет, я не собиралась жаловаться. Я бы умерла от стыда, даже если бы он просто узнал об этом. И потом, я смутно догадывалась о смутной причине ее агрессии. Это, во-первых. А во-вторых, она ведь и в самом деле была права. Я стала гораздо больше времени проводить в ванной и перед зеркалом. Раньше его оккупировали в основном Белка и в меньшей степени Лариса. Ксюша и Эля были к нему равнодушны. Я раньше - тоже… Но сейчас... Конечно, наряжаться мне было особо не во что, косметика тоже была смехотворной идеей, но можно было попытаться что-то сделать с волосами. Чтобы они не свисали так скучно вдоль лица. Я пыталась их хоть как-то взбить и уложить с помощью плойки, примерно, как у Белоснежки. Только на бантик я по-прежнему не решалась. По-моему, мне гораздо больше пошла бы красная розочка в волосах, но где ее взять?.. Не просить же у Дорела. Он бы, конечно, достал. Но то, как я выгляжу, об этом должна была позаботиться именно я сама. Я и одеваться теперь пыталась лучше, интереснее, чем раньше. Перестала ходить на уроки в «форме» и темных приютских платьях. Хотя надевать мне было, собственно, нечего. Хотелось бы мне иметь красивое платье! Всего одно! И хорошо бы красное... Да нет, любое, лишь бы оно было красивое и шло мне. Чтобы я в нем казалась хорошенькой. А то ведь чем я располагала? У меня была красная водолазка, которую я носила с синей джинсовой жилеткой, и красная кофта с мерзкой картинкой в виде губ и губной помады, которую я надевала со светлыми джинсами. Правда, они были уже порядком потерты, кроме них у меня была красная юбка, обшитая по подолу красной капроновой лентой. И ободрать ее было нельзя, тогда уж слишком получалось коротко! Ну почему эта лента не была хотя бы черной? Смотрелось бы стильно и не так по-детски. Еще у меня была фиолетовая шерстяная кофта и серые джинсы все в заплатках, правда креативных, под аппликацию. А еще мой самый любимый серый с розовой грудью свитер, такой мягкий и приятный, я его носила с леггинсами. Но это была скорее домашняя одежда, уж очень он был старый. Вся моя одежда была старой и поношенной. И на уроках я в ней себя чувствовала не в своей тарелке. Но даже если бы эта одежда и была новой, надо бы признать - она мне совсем не нравилась. Она была некрасивой и не в моем стиле. И мне совсем не шла. Но я переносила все свои ужасные шмотки, ведь другой приличной и неформальной одежды у меня не было. Синий сарафан был слишком летним, пурпурное кроткое платье с белым болеро - слишком праздничным... Оставалось, правда, еще мое зеленое полосатое платье, то, которое я недавно шила. И с отчаяния я решила надеть его. По крайней мере, оно было новое. И я обшила его лентой. И в волосы вплела ленту. Зеленую. Я с самого утра поняла, что совершила большую ошибку, судя по тому, как сочувственно на меня глядели учителя, и сколько сдавленных смешков раздавалось у меня за спиной. *** День был ужасен с самого утра, но худшее ждало меня впереди. Белка явилась на очередную отработку подобно взбешенной гарпии. - Какая дура, - с ходу выпалила она, - оставила в комнате на столе включенную плойку? Я обомлела. «Какая дура», это и так было ясно - кроме меня больше никто этим орудием в комнате не пользовался. Впрочем, не одна я побледнела, остальные тоже встревожились. - А что случилось? - спросила Ксюша. Белка поджала губы. - Она оставила ее около моей шоколадки, и теперь ее можно ложкой есть! Ксюша и остальные вздохнули с облегчением, ожидали гораздо худшего. Я покраснела до корней волос, понимая, что мне нечего сказать в свое оправдание. Конечно, я ворона - положила плойку, не глядя куда… Но ведь самое ужасное - Белка решит, что я это сделала нарочно! И остальные тоже подумают так. И совершенно невозможно будет убедить их в обратном! Главное, у меня и в мыслях не было чем-то повредить ей... Тем более - я столько раз «одалживала» ее гель для душа и меня ни разу на этом не поймали… Лучше бы меня обругали за это, чем за то, что я и вовсе не собиралась делать. Не так обидно. И самое обидное было то, что и Дорел решит, будто я способна на такую мелочную проделку! Однако узнать, что именно думает Дорел по этому поводу, не удалось. Потому что как только он услышал эту историю, его скосил приступ самого непреодолимого хохота. - Какой коварный замысел, - задыхался он, - злобное покушение на твою шоколадку, Белка! Как она тебе отомстила! Знать будешь в следующий раз, с кем связываешься! Вот и попридирайся теперь к ней. Значит, он все-таки знал. - Дурак, - вздохнула Белка. - Ну что ты загибаешься? Она же могла нам пожар наделать! - Это как в кино, - не слушая ее, продолжал Дорел. - «Я: а) отомщу, б) скоро отомщу, в) страшно отомщу!» Короче: отомстю, и мстя моя будет страшна! - Господи, какой дурак, - повторила Белка. Но Дорел смеялся так заразительно, что и она против воли улыбнулась. - Это тебя Бог наказал, - сказал Дорел неожиданно серьезно. - Ну да! Ему больше делать нечего, как мои шоколадки плавить! - Ну, иногда ему можно и поразвлечься. - Я достану тебе новую, - сказала я. - Да, ладно, - отмахнулась Белка. - Мы же шутим! На этом инцидент был исчерпан. И все же мне этим вечером неловко было идти в комнату вместе со всеми. Я подумала, что можно выйти в сад, хотя уже смеркается и смотреть на окно. Когда все уйдут ужинать, я поднимусь потихоньку и залезу сразу в постель. А ужинать сегодня и вовсе не пойду. *** Однако осуществить свой замысел мне не удалось. Потому что сразу же на крыльце я наткнулась на Дорела. Я и забыла, что он никогда не ужинает. - Не поздновато ли для прогулки? - Да нет, ничего, я так... Подышать. - Да и тем более со мной можешь ничего не бояться. - Угу. Я подумала, что он все-таки мальчик. И самоуверен, как они все. Кажется, и самому Дорелу стало неловко за свою эту фразу. - Я, кажется, сказал какую-то глупость, - заметил он. Я решила промолчать. Пауза слегка затянулась. - Красивое платье, - сказал Дорел, кашлянув. - Ой, правда? Я поняла, что поверила. И тут же осознала, что это, скорее всего, было сказано из вежливости. Или из желания сказать хоть что-то, чтобы скрыть неловкость. - Нет, правда… оно такое... Ретро. Вполне в твоем стиле. Маленькое черное платье на тебе бы не так хорошо смотрелось. Я улыбнулась. Я-то считала это платье модным! По покрою естественно, а не по ткани… И модные журналы, которые имелись в библиотеке, были со мной вполне солидарны. Но я была заранее согласна со всем, что бы ни сказал Дорел. Особенно если это касалось меня. - Но, в конце концов, мальчику совсем не обязательно разбираться в моде! - сказал Дорел, привычно угадав мои мысли. - Если, конечно, он не дизайнер. И не голубой. Я рассмеялась, прежде чем сообразила, что наверно смеяться над такими шутками неприлично. - В любом случае, - продолжал Дорел, - в этом платье ты еще больше похожа. - На кого? - На Алису, конечно. - Ну да! - Да. Правда, похожа, а ты думаешь, Алиса должна быть непременно блондинка в голубом? Это диснеевский штамп, не более того! Настоящая Алиса Лидделл была брюнетка с короткими волосами... Похожая на тебя. - Ой… - я не знала, что сказать. - Так и хочется пригласить тебя на свидание, право! - На свидание? - я оторопела. - Ну ладно, не совсем на свидание… Ну мы можем просто сделать вид. Здесь ужасно скучно, ты не находишь? Ты даже не представляешь, насколько здесь скучно, подумала я. - Мы могли бы погулять… Я бы тебе рассказал что-нибудь интересное. Знаешь, мы можем гулять по саду, представлять, что мы где-нибудь… В Ирландии, например. Ты была в Ирландии? - Издеваешься? Я даже в соседнем городе не была! - Ну… Может, В Сне?.. Мы шли по дорожке, Дорел как-то незаметно взял меня за руку. - Мы… уже гуляем? - спросила я. - То есть… Это уже свидание? - Если ты хочешь - да. Я-то хочу, я-то безумно хочу, подумала я, но зачем тебе это? Никогда не поверю, что я тебе понравилась… Тебе меня жалко? Или ты от меня чего-то хочешь опять? Или… Я не знала, что думать. Мы просто гуляем?