***
Ответственность. Стайлз её ненавидел, но ткните пальцем в того, кто скажет, что это слово для него пустой звук. Ткнули? Не глядя скажу, что этот человек Стайлза совершенно не знает. Правда, и что с той ответственностью делать, Стилински понимал с трудом. Личные дела псов, как он, не заморачиваясь, стал называть всех членов своры, были зачитаны до метафорических дыр, вот только информации там оказалось кот наплакал. Самым загадочным существом несомненно являлся Халвин, адская гончая. Взятый в оборот Питер рассказал об этих существах всё, что смог. Сила и органы чувств, немногим уступавшие силе и чувствам оборотня, тепловое зрение, способность гореть, не сгорая, поджигать прикосновением, неизвестная продолжительность жизни. Якобы в моменты нарушения равновесия дух справедливого огня вселяется в подходящее человеческое тело, умирающее от огня обыкновенного. Человек сам по себе должен быть предрасположен и к пламени, и к справедливости. Насчёт равновесия, кстати, всё очень шатко. Имелось в виду не какое-то там вселенское, а зачастую вполне локальное. Потому и адская гончая – не самое сильное существо, ибо призвано решать далеко не фундаментальные, а скорее местечковые проблемы. Чтобы было веселее, это оказалось всего лишь одной из кучи теорий. В книгах Дитона Стайлз встречал предположение, что дух врывается в мир через созданную тьмой прореху, после чего всеми силами пытается эту прореху законопатить, чтобы его не утянуло обратно. При этом духа полностью устраивает жизнь паразита, собственных побуждений помимо той дыры у него нет вообще. Ему попросту в кайф находиться на этом свете, поэтому он спокойно отдаёт все свои возможности и рычаги управления носителю, перехватывая управление только в случае обнаружения очередной тёмной прорехи. В другой книге встретилась версия о демонах с классическим контрактом «могущество в обмен на душу», но поскольку книга была помечена как сборник легенд и заблуждений, полагаться на эту версию не стоило. Но возвращаясь конкретно к Халвину. Сто лет назад построил здание, в котором после Второй мировой устроили психушку. После постройки, то есть в начале прошлого века, сам себя заковал в вулканический пепел, вроде как заскучал в ожидании очередного нарушения равновесия. Кто он на самом деле, когда родился, каковы были истинные причины самозаточения – шут его знает. Слуа, Франклин Якобсон. Тридцать семь лет, года четыре назад доставлен из какого-то захолустья, где в буквальном смысле насмерть перепугал парочку туристов. И хотя винить слуа за его природу было бы глупо (интересно, кого та парочка умудрилась убить?), да и неясно из файла, что конкретно случилось с туристами: остановка сердца, падение со скалы, авария… В общем, самого факта двух смертей охотникам хватило, чтобы изловить Фрэнка и законопатить в Эйкен на пожизненное. Помимо своей оригинальной внешности и способности принимать облик мертвеца, ничем таким слуа не выделялся. Ну да, был сильным, но где-то на уровне продвинутого качка, то есть у верхнего предела человеческих способностей, не более того. Что автоматически делало его слабейшим в своре. Помимо хозяина. Ха-ха, блин. Все волки, как оказалось, были из разных стай. Самый младший, Эллиот, двадцати трёх лет от роду, похожий на шкаф светлый мулат, вообще пришёл без задокументированных причин. Такое впечатление, что он угодил на пожизненное исключительно за прекрасные лазоревые глаза. Длинноволосый рыжий Гилберт был на три года старше, на полголовы ниже и на один задокументированный труп больше. Кого, за что – личное дело умалчивало. И, наконец, старший из волков, сорокалетний Дэн, то есть Дэнвер, аж три трупа в анамнезе и подозрение ещё на десяток. По ощущениям, оставшимся от ритуала, он напоминал Питера, такого, каким тот был прежде, чем мир рухнул в ад. Все трое волков урождённые, ни один из них не признался в наличии фамилии. По мнению Питера, таким образом они защищали свои стаи – в старых стаях типа тех же Хейлов все были родственниками и носили одну фамилию. Эллиот просидел два года, Гилберт семь, Дэнвер пять. Связи со стаями каждый утратил ещё в первый год заключения. Амару Брейну по документам исполнилось тридцать два года. Индийские корни были видны невооружённым глазом, но именно корни, так-то он был урождённым американцем с солидной долей европейского в чертах чуть смуглого лица. И урождённым тигром. Стай… э-э… прайдов? Не важно. У этого подвида оборотней не бывает. Тигры – одиночки, в том числе тигры-оборотни. Ни одного железобетонно подтверждённого трупа, зато подозрение на пять тел где-то в Теннесси. И, наконец, Корвин. С кельтского переводится как «ворон». Остаётся только гадать, родители у него были без фантазии, сам он себя назвал или его так обозначили при поимке. Вроде бы ровесник тигра. Фамилия отсутствует, возраст «где-то за тридцать». Семь трупов в Неваде, под Эйкен Хаусом четыре года, почти как Фрэнк. Стая… Под вопросом, но вроде бы лет семь назад в районе Уолкер-Лейк погибла семья воронов, маленькая, всего трое представителей. Вороны, в отличие от волков, всегда живут исключительно с ближайшими родственниками. Бабушки-дедушки уже не считаются. Из чего вытекает, что там был минимум один ребёнок… Чёрт. Что оборотни, один из которых жил вообще на другом конце континента, делали в психушке Калифорнии, теперь уже вряд ли кто ответит. Ну не может Эйкен Хаус быть единственным таким заведением в США! Хотя не факт, что подозреваемых ловили там же, где обнаруживали трупы. Да и откровенная ущербность личных дел заключённых сама по себе о многом говорила. Стайлз всерьёз задумался, где добыть столько взрывчатки, чтобы сравнять это место с землёй. В общем, как ни посмотри, а поговорить со сворой надо. Не для того, чтобы уточнить количество звёздочек на фюзеляжах, вот уж без этих конкретных данных Стайлз обойдётся. Но надо понять, кто теперь принадлежит ему со всеми потрохами и что им может… понадобиться, скажем так. Оборотни страдают психическими отклонениями реже людей, но всё-таки бывает. Это всегда омеги, пусть даже альфы-омеги. Если кто-то из псов ощущает необходимость убивать, калечить, насиловать и творить прочую хрень, момент надо прояснить прямо сейчас, пока не начались проблемы. И это только один из множества вопросов. Поговорить со своими подопечными младший Стилински решил в новом жилище своры. Машины внутри города уже не использовали, экономя бензин, моторное масло и прочие расходники, тарахтела только техника на постройке стены, так что сначала Стайлз по туннелям доехал на верном пони до управления шерифа, сдал транспорт на хранение, и уже по поверхности протопал пару кварталов. Естественно, не в одиночку, кто бы его пустил одного? В сопровождении Питера. Зараза. Стайлз на двух колёсах пытался разогнаться, а этот… оборотень шёл рядом, изображая ленивую прогулку! И даже не вспотел, гад. Ну да, колёса маленькие, но это же не повод издеваться! Часовой на выходе из управления, принимая на хранение самокат, странно на них покосился. Причина стала ясна, едва открылась дверь: за порогом их ждали Эллиот, Гилберт, Дэнвер и Корвин – волчье трио и ворон. Взяв Стайлза с Питером в коробочку, повели по улице, осторожно обходя завалы. Свора обживала выделенный им таунхаус. Небольшой, двухэтажный, зажатый между дорогой, ведущей к отелю, с одного боку и зелёной зоной с другого. Ещё на подходе Стайлз заметил, что три из четырёх дверей (таунхаус был рассчитан на четыре семьи) не просто заколочены, а заложены кирпичом. Все окна первого этажа вроде бы закрыты глухой фанерой. Про гаражные ворота трудно было что-то сказать, но логично заподозрить, что они тоже заблокированы изнутри. Собственно, здание для своры Стайлз выбирал сам. Этот таунхаус был построен основательно, как и почти все здания в городе. Красный кирпич был именно кирпичом, а не декоративной облицовкой. Гаражи располагались в цоколе, что добавляло им защиты. На первом этаже кухня и гостиная, на втором по три комнаты, плюс ещё мансарда. За этот дом говорило его расположение вблизи будущего логова, крепость постройки, её размеры, а главное, никто из оставшихся в городе тут не проживал. Что случилось с предыдущими хозяевами, погибли они в первый день или успели уехать навстречу надежде, Стайлз не знал и, если честно, знать не хотел. Дверь открыл Амар. Блеснул на процессию золотым тигриным глазом, впустил, тщательно закрыл дверь на прикрученный мощными болтами тяжёлый засов, смотревшийся в данном антураже несколько дико, и только потом поздоровался. Из глубины кивнул Фрэнк в скатанной наподобие шапки лыжной маске. Острые зеленовато-серые уши и выпирающие клыки смотрелись с ней неожиданно органично. Расселись в гостиной, с шикарным видом на дыру в стене, ведущую в соседнее жилище. Стайлз, занявший кресло, чувствовал себя неуютно, словно оказался на собеседовании, причём никак не мог решить, с какой стороны стола он на том собеседовании находится. Отсутствие пресловутого стола делу совершенно не помогало. За спиной у единственного человека в помещении встал Питер, свора же заняла огромный Г-образный диван, явно не родной для этой гостиной, и оставшиеся два кресла. Некоторое время парень молчал, тревожно вглядываясь в глаза каждого пса по очереди. Он очень боялся увидеть там что-нибудь такое, сам не до конца понимая, что именно. Рабскую преданность? Зависимость? Фанатизм? В общем, те самые последствия ритуала, ради которых тот и проводился. Да, надо, причём самим же псам в первую очередь, но Стайлзу было до чёртиков страшно оказаться владельцем безвольных кукол, способных убиться просто от неосторожного слова. От конкретно его неосторожного слова. Но ничего такого, к своему огромному облегчению и смутному беспокойству, он не заметил. Сидевшие перед ним сверхъестественные существа смотрели на него внимательно, с долей настороженности, но в целом ничего такого на их лицах не отражалось. – Что ж… Давайте толком знакомиться! Меня зовут Стайлз Стилински, я вхожу в стаю Хейл, мой отец – шериф Стилински, который входит в совет Бейкон Хиллз и по факту является лидером одного из убежищ. – Хозяин Стайлз, – Корвин совершенно по-птичьи склонил голову к плечу, глядя на человека с нечитаемым выражением лица. – Лучше просто Стайлз, – нервно поправил тот. – Вы же… ну… вам ведь не обязательно звать меня хозяином? Да? Вроде бы ритуал и обычаи своры такого не предусматривают. Или я просто не в курсе? – Не обязательно, – согласился Халвин, пристально следя за младшим Стилински. – Всё зависит от воли хозяина. – Я… предпочёл бы, чтобы меня так не называли, – откашлявшись, уточнил Стайлз. На всякий случай. Для конкретики. Вдруг он недостаточно ясно выразился. – Особенно при посторонних. Людей такое нервирует, понимаете? Неудобно получится. И наедине тоже не стоит, – поспешно добавил он. – Лучше просто Стайлз. Честное слово, мне так больше нравится… Питер, почувствовав, что парня начинает нести, намекающе коснулся ладонью его плеча. И Стайлз замолчал, но не от прикосновения а от того, как все псы, разом, словно по команде, качнулись вперёд, оскалившись и сверкнув глазами. Волосы Халвина вспыхнули, от Фрэнка потянуло могильной жутью. На несколько невероятно длинных секунд Стайлз поверил, что сейчас умрёт, но потом сообразил, что эти кошмарные твари смотрят не на него, а несколько выше. На Питера, да. Тот, не будь дурак, осторожно поднял обе руки (видимо, на всякий случай) и плавно отступил на шаг назад, при этом стратегически держась за спиной Стайлза. Первым взял себя в руки Дэнвер, старший из волков. Погасив синие фонари, он неспешно вернулся на место, утянув за собой Эллиота и Корвина, как ближайших соседей. Ничего такого, да? Стайлз проглотил нервный смешок. Только истерики ему сейчас и не хватало. – Просим простить нас, – через минуту напряжённой тишины произнёс Амар. – Боюсь, наши… защитные инстинкты по отношению к хозяину слишком сильны. – Питер мне не угрожает, – поспешно заверил Стайлз. – Иначе я не согласился бы назначить его моим представителем в своре. «Что я несу?! – тем временем панически думалось ему. – Какой, нафиг, согласился? Будто Дерек меня спрашивал!» Оборотни шевельнулись, явно почувствовав недоговоренность в словах хозяина, но прямой лжи не прозвучало, так что настаивать они не попытались. Хотя, может, всё дело было в том, что они не считали возможным спорить с хозяином, кто их знает. – Так, давайте к делу, – стараясь замять инцидент, затараторил человек. И демонстративно обратился себе за спину: – Питер? Старший Хейл скинул с плеча рюкзак и, недолго в нём порывшись, извлёк на свет толстую папку, тут же перекочевавшую в руки Стайлза. Тот вынул из неё стопку листов и, разделив на семь частей, протянул псам. – Вот. Это опросники. Не подумайте чего, такой заполнил каждый житель города старше десяти лет. И я тоже, если что. Вам не обязательно прямо при мне всё записывать, но прочитать лучше сейчас. Если у вас будут какие-то вопросы, я постараюсь на них ответить, хорошо? – Полное имя и родственные связи? – уже через минуту спросил Дэнвер. У Стайлза начало складываться впечатление, что если Питер срочно не утвердит себя как лидера своры, то пост достанется именно этому волку. Он был старше остальных и определённо не боялся брать инициативу в свои руки. – Основное предназначение этого пункта – отслеживание кровного родства, – тут же пустился в объяснения Стайлз. – У нас тут достаточно скромное сообщество, и если не присматривать за такими вещами, можно дожить до близкородственных браков. Не факт, что в ближайшие лет сто в Бейкон Хиллз будет возможность безболезненно содержать и лечить детей с генетическими отклонениями, так что мы предпочли заранее озаботиться этим вопросом. Ну, когда я говорю «мы», я имею в виду, что Лидия и доктор Бейкер подумали, а совет утвердил… – Питер за спиной откашлялся, тут же поймав на себе настороженные, но вполне человеческие взгляды. – Да. Точно. Вряд ли вам это интересно. Вас ведь другое заботит, верно? – Верно, Стайлз, – подтвердил Корвин. И почему-то чувство, с которым было произнесено имя, чуть не заставило его обладателя покраснеть. Оборотень словно… испытывал удовольствие просто от того, что произносил его вслух? – Дело в том, что для многих урождённых оборотней… – Ага, – закивал Стайлз и покосился себе за спину. – Питер рассказывал. Имя стаи, верно? – Оборотни снова как по команде перевели взгляд на старшего Хейла. Младший Стилински почувствовал зарождающуюся мигрень. – Послушайте, – вздохнул он. – Я… доверяю Питеру. Поверьте, он как никто знает, что такое потерять свою стаю. Извини, Питер. Вы доверяете мне, так что я прошу вас доверять и ему тоже. Он мой голос перед сворой, когда я не могу быть рядом. А я не могу, народ, ну правда… – Ваш хозяин хочет сказать, – плавно вклинился Хейл, – что обучение эмиссара стаи требует пристального внимания. У Стайлза в этот момент возникло столько эмоций и вопросов, что его вообще-то многозадачный мозг забуксовал. Но сейчас было не то место, не то время и даже не та компания, чтобы требовать ответов, поэтому прямо сейчас он предпочёл отложить «эмиссара» на потом. Тем более что свора понимающе переглянулась и не стала ничего уточнять. Офигеть, какие все вокруг умные. – Если вы хотите, – собравшись с духом и мужественно вернувшись к предыдущей теме, пообещал Стайлз, – мы никому не расскажем, из каких вы стай, но знать это нам просто необходимо. Ваши стаи вполне могли пережить последний месяц, а это значит, что рано или поздно мы можем с ними столкнуться, ВЫ можете с ними столкнуться в какой-нибудь неудобной ситуации! Сами понимаете, какие из этого могут выйти проблемы. Эту информацию можно записать отдельно, желательно с вашими комментариями насчёт ваших отношений со стаями. – С бывшими стаями, – вздохнул рыжий Гилберт. – Голди хочет сказать, – уточнил Халвин, демонстративно проигнорировав возмущённый взгляд рыжеволосого оборотня, – что теперь нашей стаей является свора. Мы все будем верны тебе даже после твоей смерти, Стайлз. – И этот тоже явно ловил кайф от вкуса его имени на своих губах. Вот же чёрт. – От своры нас освободит только наша собственная смерть. – Я не хочу, чтобы вы умирали, – вскинулся молодой человек. – Мы не можем умереть по собственной воле, – удивлённо покачал головой Амир, словно сама эта мысль была чужда его природе. – Ни один из нас не сможет и не захочет так тебя подвести. Стайлз смутился и почти потупился. Чем дольше шёл разговор, тем больше ему хотелось сбежать из этого дома. «Ничего такого», как же. Вот же глупость ему в голову пришла. – В общем, – справившись с собой, продолжил он, – нам необходимы эти знания, как страховка. Если хотите, они не уйдут дальше нас с Питером и, быть может, альфы стаи Хейл. То есть, если только мы не столкнёмся с вашими бывшими стаями, понимаете? Тогда всё само по себе всплывёт. Запишите на отдельный лист, я сам приду и посмотрю. – Навыки и умения, – перешёл к другому пункту Амар. – Насколько подробно отвечать? – Желательно по максимуму, – охотно ответил Стайлз. – Кто его знает, что нам понадобится? – Ловушки на рыбу? Добывание соли из древесины? – На тигра посмотрел не только Стилински. Кот пожал плечами и оскалился: – Я был рейнджером. Национальный парк Грейт-Смоки-Маунтинс. Почему-то подумалось, что тел за Амаром намного больше пяти. Браконьеры, недобросовестные туристы… Н-да. – Лучше указать, – с задержкой ответил Стайлз. Спустя время и ещё нескольких пунктов, опросники были отложены в сторону. – Хорошо. Дальше у нас связь. Мобильники уже не работают, внутренней сети пока нет. Есть один башковитый парень, он обещал это дело настроить, но пока ещё руки дойдут... Питер тем временем вытащил из рюкзака самое тяжёлое и объёмное его содержимое: большую автомобильную рацию. К верхней крышке скотчем был приклеен листок бумаги с инструкцией куда нажимать, чтобы связаться с любым из убежищ города и как самим отвечать на вызовы. Общими усилиями рации нашли место, подключили, приткнули выносную антенну. На пробу связались с Колизеем. В процессе Стайлз выяснил, что в этом доме у него есть собственные… покои? Назвать весь чердак таунхауса комнатой у него не поворачивался язык. Ради собственного душевного спокойствия, соваться туда Стайлз поостерёгся. Свора не настаивала, потому что «ещё не всё готово», Питер явно сделал какие-то свои выводы. Ещё пара часов ушла на обсуждение окружающего мира и на бытовые подробности из серии где/когда брать продукты, куда обращаться, если нужны какие-то вещи, которых не найти в городе, и кто будет выдавать им задания на неделю. И немного о своре. Маньяков в рядах не обнаружилось, и слава ктулху. Хотя то, как старательно псы держали руки при себе, наводило на размышления. Вроде бы волки-оборотни очень тактильны… Уходил Стайлз под большим впечатлением и со скребущим ощущением на грани сознания, которое обещало перерасти в подобие ментальной связи с псами. Не сейчас и даже не в ближайший год, но рано или поздно он, при желании, сможет видеть их глазами и призывать с любого расстояния. Зашибись перспективы. Псы не станут безвольными марионетками, как парень того боялся. Они остались и останутся при своих полноценных личностях, смогут думать своими мозгами и возражать хозяину, если посчитают, что он не прав. Никогда не примут мимолётное несерьёзное пожелание за приказ. Но если Стайлз всерьёз надавит – послушаются беспрекословно. Можно даже притвориться, что они просто его уважают и считают авторитетом. Псов можно подчинить окончательно. Превратить в те самые марионетки. Халвин откровенно об этом рассказал. Ещё и улыбнулся, сообщив, что раньше и не подумал бы делиться такими сведениями, а сейчас считает, что Стайлз (им всё-таки точно нравится произносить его имя) должен обладать всей информацией. Если он решит так поступить, значит, так будет правильно. Вместе с первыми ниточками ментальной связи, сам того не сознавая, Стайлз начинал чувствовать что-то ещё. Медленно, незаметно для него самого, в нём зарождалось ощущение присутствия в его жизни людей, которым он может безоглядно доверять. То самое, ощущение, которое он, казалось, навсегда утратил ещё в восьмилетнем возрасте.Глава 17
29 марта 2018 г. в 09:03
– Ну ты крут, Бэтмен, – с насмешливым восхищением протянула Эрика, пристроившись за совещательным столом рядом со Стайлзом.
Парень как раз расслаблялся в своём собственном стиле – подтягивал латынь. Перед ним лежали три планшета: на одном какой-то исторический труд на этой самой латыни, на втором он же, но в английском переводе, а на третьем – комментарии к этому переводу, разъясняющие, где и в чём переводчик неправ. Плюс пара бумажных словарей.
– А? – встрепенулся Стайлз. В его мутных глазах бегали буквы чужого языка.
– Ритуал, – пояснила волчица. – Ты, весь такой загадочный, с окровавленным кинжалом, выжигаешь клеймо прикосновением…
– Я крут! – гордо напыжился Стилински. Ему совершенно не улыбалось делиться с окружающими, в какой он там был панике и как боялся лишний раз шелохнуться, чтобы ничего не обвалить и не сбить.
– Я только не поняла, зачем было строить алтарь, – с намёком вскинула бровки Эрика.
– Да там всё просто, на самом деле. Окно и жертвенник…
– Я ничего не хочу знать о магии! – громко напомнил Айзек с другого конца помещения.
Стайлз пожал плечами и выразительно развёл руками. Эрика закатила глаза.
– Теперь ты не можешь быть моим Бэтменом, – демонстративно пригорюнилась она. – Ты мутировал в Доктора Стрейнджа.
– А ты больше не можешь быть моей Женщиной-кошкой, – тяжело вздохнул Стайлз. Эрика ахнула. – Ты теперь Лара Крофт! – оповестил Стилински, выразительно кивнув на руки девушки.
Та опустила глаза на пистолет, который всё это время машинально разбирала и чистила. Да уж, теперь этот навык был прокачан у половины города… у половины выжившего города. И скоро его придётся отточить и новичкам.
Первую ночь свора всё-таки провела в логове. Их устроили на крыше, не решившись пустить ни в подвал-склад, ни на второй-человеческий этаж, и уж тем более их запах не был нужен на третьем-стайном. Выдав большие надувные матрасы, спальники и смену одежды, псов отправили в так и не убранный шатёр, на всякий случай выставив у лестницы караул.
Свора была не против. Хозяин рядом, вот всё, что их интересовало на тот момент.
Пост-ритуальная эйфория продержалась часа три. По истечении этого времени вся семёрка пришла в состояние готовности к конструктивному диалогу и активным действиям, которые пока что вылились в труд на их же собственное благо.
Стайлз наконец-то поделился со стаей своим видением их жизни после постройки стены. Как выяснилось, судьба Колизея по завершении данного этапа волновала многих, но все, даже Лидия, были слишком заняты, чтобы всерьёз обдумывать эту ситуацию. И будут заняты до самого окончания стройки века, а то и дальше. Скорее всего, только поэтому проект Стилински по захвату комплекса зданий с гостиницей в центре был принят как основной рабочий.
На следующий день свора под предводительством Питера заселялась в дом через дорогу от той самой гостиницы. Ну, как через дорогу… Если не учитывать разделявший их край парковки и довольно приличную зелёную зону.
Пока свора обустраивалась, попутно проникаясь реалиями изменившегося мира, Стайлз окончательно систематизировал свою магическую библиотеку. За подопечных он не переживал, а где-то на краю сознания болтались свежеобразованные связи, избавляя от сомнений в удачном завершении ритуала. Мозг, без привычных заплывов через интернет оказавшийся на грани информационного голода, поглощал новые сведения с таким энтузиазмом, что на обед Стайлза вытащил только Питер, заглянувший за своей долей.
Вечером навалились другие заботы – Скотт захотел поговорить. Ради уединения пошли на вновь опустевшую крышу.
– Эти люди… Ну, существа, – поправился Скотт. – Которых убили. Это всё… Обязательно было?
Стайлз тяжело вздохнул. У Скотта действительно было большое сердце. Или отключён отдел мозга, отвечающий за инстинкт самосохранения, тоже вариант. Если честно, и в прежнем, относительно спокойном мире это могло выйти МакКоллу боком, а уж в нынешнее неспокойное время тем более.
– Скотт. Ты сам знаешь, что обязательно. Вендиго – каннибалы, это не лечится. Заставить их отказаться от человеческой плоти, это как заставить тебя жрать землю. Во-первых, ты не согласишься, во-вторых, умрёшь с голоду. А тот омега был неизлечим, это подтвердили не только записи Эйкен Хауса, но и Дерек с Питером, а уж они точно в этом разбираются, урождённые волки всё-таки. С тем же успехом можно попытаться притащить в город дикого тигра и понадеяться, что он ни на кого не набросится. Тут выбор простой: либо убить трёх заведомо агрессивных чужаков, либо получить десятки трупов жителей города и в итоге всё равно убить трёх чужаков.
– Но как же так, – упрямо помотал головой оборотень. – Всё решили так просто… Один разговор, раз – и уже приговор! Так же… ну, нельзя же так! Почему…
– А это, чувак, называется ответственность, – развёл руками Стайлз. – Вот что в вашем мохнатом обществе значит быть альфой. Принимать сложные решения, брать на себя ответственность за жизни и смерти, выбирать то, что будет лучше для стаи в целом, даже если ради этого приходится поступиться совестью.
Высказывая всё это, Стайлз прекрасно понимал, что вряд ли в городе найдётся много народу, у кого бы возникли особые проблемы с казнью тех же вендиго, но другу так было понятнее.
Скотт сгорбился и минуту пялился на собственные пальцы, на которых то появлялись, то исчезали когти, словно юному оборотню нужно было напоминание о собственной природе.
– Тогда я не хочу быть альфой, – в конце концов тихо произнёс он. – Я… просто не смог бы принимать такие решения.
– Хорошо, что на такой случай у нас есть страшные Хейлы, верно? – Стайлз хлопнул его ладонью по плечу.
На следующее утро Стайлз поймал Питера прежде, чем тот успел обуться и выместись в общее пространство.
– Держи, – позёвывая, протянул он ему какую-то тряпку. – Отдашь Фрэнку. Ну, слуа. Нефиг народ пугать.
Питер, вскинув брови, развернул лыжную маску, в которую оказалась грубо вплетена кора какого-то дерева. Знакомое покалывание в кончиках пальцев подсказало, что это рябина.
– Решение, конечно, временное, – почти заснув обратно, пробурчал в подушку Стайлз, – но уж чем богаты. Я не волшебник, я только учусь.
Питер покачал головой. Проблему слуа действительно надо было как-то решать, просто маска тут точно бы не помогла. Природа слуа воздействовала не на зрение, а на мозг. Он мог хоть в паранджу закутаться, окружающие всё равно видели бы неприятно-знакомого покойника, только в парандже. Так что… пальцы вновь пробежались вдоль рябиновой полоски. Немного магии, даже от «начинающего волшебника» – это уже неплохо.
Так вот чем Стайлз, оказывается, шуршал половину ночи.
Потрепав мальчишку по отрастающим волосам, Питер отправился на встречу новому трудовому дню. Стайлз ничего не заметил – он уже снова спал.