***
Утреннее светило поднялось гораздо выше и постепенно награждало леса и стаю слабеньким, но долгожданным теплом, как бы в благодарность за претерпевание ранней стужи и морозящей влаги. Покинуть жильё Кристофера оказалось чуть ли не самым приятным в переезде, так как в силу долгого проживания в нём своего неизменно единственного хозяина, стены дома словно давили и угнетали; жизнь без внешнего на то воздействия заранее становилась хмурой и пугающей, а если приложить к тому гостеприимность Северной стаи, так вообще хоть вешайся. К моему выходу как раз подошёл Кристофер, издалека заметно, что в отличном расположении духа, в самый раз, если собрался кого-нибудь убить, а с ним и озабоченный чем-то друг. Второй молча шёл следом, но приблизившись к машине решил-таки озвучить мысль. Они оба не обратили на меня внимания или просто не заметили. — Как ты поступил с Вальгардом? — по лицу старшего воина можно было понять с какой деликатностью он подбирает каждое слово. — Так, как следовало поступить раньше — указал бесполезному старику на его место. — прорычал сквозь зубы муж, но потом остановился и с усмешкой произнёс, — А больше всего меня удивляет, что он волнует именно тебя! — Ты прав. Но я подумал, может стоило быть с ним помягче… — совсем не естественно для себя Ферокс выдал подобные слова, заставив и меня удивиться. — Теперь ты мне советы будешь раздавать? Или с недавних пор подчиняешься Вальгарду? — тут даже я испугалась, совершенно посторонняя этому диалогу. Голос Криса теперь более походил на голос потенциального Альфы, он не кричал и не буйствовал, но говорил чётко и с расстановкой, отчего повторно спросить казалось бы сродни смерти, — Завязывай, Фер, тебе не к лицу забота о ком-то, тем более о нём… — Да. — едва заметно пришипился Ферокс, тот наглый и неприятный тип. В душе я ликовала, но внешне не продемонстрировала изменений. Судя по услышанному, можно с полной уверенностью сказать, что из меня неплохой психолог, или хотя бы сносная жена, ведь факт на лицо — несколькими минутами ранее Кристофер улаживал по-своему проблему с Ингрид, проблему, которую я уладила ещё вчера и, по-видимому, его не полностью удовлетворило всего лишь подчинение северянок. Так же поднималась тема погибшего брата Ингрид, о нём я не знаю абсолютно ничего, благодаря относительно недолгому пребыванию в Северной стае и неразвитым коммуникативным способностям, но сия тема тоже, безусловно, сыграла на настроении Криса. Провожать нас никто не пришёл, то ли это было напрямую связано со злостью мужа, то ли с моей выходкой, то ли со своеобразной местной системой отношений, но расстраиваться я и не думала. Пока парни устраивали багаж в машину, краем глаза я заметила у соседнего дома стоящего на крыльце «бесполезного старика» — как назвал его супруг. Мужчина показался мне тогда очень грустным и сломленным, он печально смотрел нам вслед, даже когда, погрузившись в авто, мы сорвались с места. Глаза Вальгарда едва-едва не пускали слёзы, рука со всей силы вжималась кулаком в грудь, слегка дрожа; на лице с трудом читались эмоции, но те были чересчур депрессивными и безысходными; сперва я подумала, что он вот-вот должен подойти и сказать что-то Кристоферу, но старик продолжал молча стоять на крыльце, обессиленно придерживаясь свободной рукой за деревянную арку. Очень скоро безжизненный силуэт исчез за плотной стеной леса. На этот раз машину вёл Крис. Манера его вождения была дёрганной и резкой, мы мчались по каменистой кривой дороге — обочина смазалась в одну зелёную неразбериху. Попеременно то подскакивали на кочках, то мотались из стороны в сторону по салону, зачастую ударяясь головой о дверцу, окно, потолок. После своего фиаско, шатен заткнулся и больше не говорил, смиренно раз от разу пробивая потолок макушкой. Меня же положение дел не устраивало: — Крис-то-фер! — обрывисто произнесла я, вновь подскакивая на очередной кочке, — Ты хочешь нас убить?! На мой вполне логичный вопрос последовала раздражающая тишина. Так ты, значит? Следующие слова… И вправду нужно было десять раз подумать, прежде чем произносить их: — Что ты там с Ингрид сделал? Всё-таки она вывела тебя из себя? — на очевидное шутливое подстрекательство он ответил резким ударом по тормозам, отчего я с силой впечаталась лицом в переднее сидение. Фероксу повезло меньше, но он вовремя подставил руки и упёрся ими в приборную панель. — Выходи из машины, — железным тоном и ничуть не шутливым отчеканил Кристофер. Старший воин молча отвернулся к окну, явно ожидал подобного, а если не ожидал, что маловероятно, то и заступаться за меня в любом случае не рискнёт. Слабо будет описать моё состояние растерянностью: я выпала в осадок от удивления, горечи, негодования и непонимания. Что из таких простых и не обидных вопросов могло направить злость мужа на меня? Не хотела и не сказала ничего особенно страшного, но свой гнев, очевидно, он решил расплескать на всех. Я никогда не славилась плаксивым или обидчивым характером, но в последнее время рвала все рекорды. Что-то оскорблённое и раненное внутри скребло грудину, задевая струны души, никто не смел обращаться так со мной, и с чего Кристофер взял, что он — исключение? Это я планировала быть злобной и вредной. Странная раздражённость обуяла меня. Промозглый холодный лес недобро свистел быстрым ветром, напрочь отбивая все планы к прогулкам, выходить из удобного салона не хотелось, да и каким образом дойти до Северного или нового клана я не знаю, поэтому покидать авто даже не думала, просто встревоженно предполагала, что же предпримет водитель, но он подождал несколько минут, нашпиговал меня парочкой отменных взглядов и вернулся на дорогу. Несмотря на поведение Кристофера, откровенно пугающее, интерес во мне с каждой минутой только распалялся. Я уселась посередине задних кресел, прямо напротив пробела между передними, и неугомонно стала бросать докучливые взгляды то на Ферокса, то на Криса. И если второй напрягался из-за растущего негодования, то первый из-за страха, что друг всё-таки даст нам вволю насытиться его злостью. «Прекрати, ты его только раззадориваешь», — тихо пискнул телефон. «Но я не понимаю, в чём проблема?» — быстро настрочила ответ. «Я не буду подставлять себя из-за твоего неугомонного любопытства. Умолкни и сиди тихо, чтобы нам обоим не влетело», — кажется, я уже слышала от кого-то подобные слова… Точно, Лекса! Пиликающие звуки на моём и Ферокса телефонах, несомненно, привлекли внимание Кристофера, он предупредил нас уже более нормальным голосом: — Доиграетесь — на пару высажу. Старший воин, рассерженно поджав губы, оглянулся на меня и снова отвернулся к окну. «Не только я виновата, ты первый начал писать!» — подумала я и тихо толкнула его сидение, озабоченно проследив не заметил ли шалость муж. В это же время машина тихо притормозила, совсем не так как в прошлый раз, но и я, и друг по переписке настороженно переглянулись, а потом уже обратили внимание на приближающегося к авто охотнику. Прикрывающий маленькой шапочкой, должно быть, лысину, он через силу старался приторно улыбаться, большими толстыми щеками заслоняя маленькие глазки. Шаг его расслабленный и неторопливый, будто мы уже отстегнули ему вагон нашего времени. Мужчина остановился у окна Кристофера и по-хозяйски положил на опущенное стекло ладонь. Я ощутила всплеск буйства, наполнивший салон и исходящий от водителя. Сама же, приметив ружьё за плечами незнакомца, испуганно вжалась в сидение, пряча лицо, но неустанно разглядывая персону охотника. Ферокс вёл и чувствовал себя примерно так же, как и я, только вида не подавал. — Здрасте, ребятишки! — громогласно и заискивающе поприветствовал нас. — Здравствуйте, вы что-то хотели? — Кристофер настойчиво не желал растягивать беседу, но в то же время считал необходимостью выведать цель нахождения охотника в заповеднике. — Да вот, гуляю… Ой! А вас тут много! Здрасте, девушка, — мужчина совсем уж нагло заглянул внутрь и тщательно обвёл салон взглядом матёрого зверолова. — Что это она у вас больно забитая? Застращали что ли? Я нахмурилась, глядя ему прямо в глаза и он грубо, будто кашляет, засмеялся. — Вы хотели что-то спросить? — настоятельно требовал супруг. Странник посмотрел на водителя странным прищуром и весело улыбнулся: — Да вот, хотел поинтересоваться, куда путь держите в таком глухом лесу. Может, и меня с собой прихватите? Кристофер убрал правую кисть с руля и, расправив плечо той же руки, уложил её на бардачок между сидениями. — Мы здесь проездом, а вам, к сожалению, придется искать дорогу самому, — без толики сочувствия сказал Крис, помолчал чуток и задал вопрос, — А вы здесь что же делаете? Охотник в заповеднике… — Как же, что делаю? Говорю же, гуляю я! Сейчас все погоды рассчитаны на прогулки! Лето ведь почти пришло! — всполошился и праздно изрёк мужчина. Лес напрочь промок из-за ночного ливня, повышенная влажность вызывала глубокий натужный кашель, а солнца хватало разве что на слабое теплое прикосновение. Сомнительная обстановка для приятной прогулки. — Интересные прогулки у вас, с ружьём, — Кристофер недобро уставился на незнакомца и заставил того поёжиться от холодящего ощущения. — Что вы, что вы! Это же так, чисто для собственного спокойствия. Зверей, говорят, тут пруд пруди! — складывалось впечатление, что охотник остановил нас, чтобы попросту утолить болтливую душеньку. — Да, животных предостаточно, на то это и заповедник. Вы ходите осторожнее, а то если вас засекут, то наказание будет суровым, — единственный случай, при котором я в восторге от невероятных способностей тона мужа. Охотник вдруг сделался чуть ли не зелёный, и смешливость частично сошла с его лица: — А вы меня не пугайте, и так всё знаю. Сказал же, гуляю просто, природу шибко люблю! Так что там с местечком? Думается мне, обременительным для вас не стану, — снова заладил своё, почесав затылок, при этом отводя шапку немного вперёд, и радушно извлёк из себя новую приторную улыбочку. — Мест нет, — супруг почти убедил и меня, хотя я ясно осознавала рядом с собой два свободных места. — Ах, вот как. Ну раз так, то сразу сказали б, и я не наседал бы, — ничуть не удивлённый, хотя сразу заметил полупустой салон, — что ж, хорошей дороги, ребятишки! И так же медленно как подошёл, он мерной походкой скрылся из виду. Окно плавно закрылось, и мы снова тронулись с места, очень поспешно. — Что это было? — Охотник, — Кристофер чересчур торопился непонятно куда, уводя машину всё дальше и дальше от загадочного мужчины, — нужно рвать когти отсюда, ты видел, Фер? У него машина была неподалёку от нас, — уже обращаясь к другу привычным для себя манером, он выдал что-то, что ещё пуще насторожило меня и полностью отвлекло от прежнего любопытства. — Да. Припрятал её, ублюдок, как будто заранее спланировал… Непонятная жуть напала ни с того, ни с сего, как и холод. Я терялась в догадках, придумывая различные вариации, почему же парней так взволновал этот охотник. Да, он в заповеднике, да, с ружьём, да, ему ни в коем случае нельзя узнать про клан молодняка и пробраться в него, иначе им грозит огромнейшая опасность, но что-то явное ускользало от меня, и от этого становилось ещё страшнее. Неизвестность пугала, вторя в голове единственный вопрос «что происходит?»***
Дорога порядком надоела. На передышку мы не останавливались, Кристофер предпочёл сразу перетерпеть утомительную дорогу, а уже потом отдыхать, так как перерывы во время пути только зря расслабляли. Заснуть надолго не получалось, а от музыки, чтения или бесполезного просиживания в телефоне болела голова. Вечерело, время стремительно приближалось к послеобеденному, но солнце, кажется, даже не думало сбавлять обороты: все хвойные шапки просохли и уже не орошали землю влагой при мимолётном ветерке; кое-где стали вылазить из своих нор маленькие зверюшки, они не остались незамеченными; даже почва и то впитала все лужи, запасая на засушливые периоды, если такие на Севере вообще бывают. Когда мы в очередной раз пересекали неизвестную речку и овраг, сопутствующий ей, я полностью опустила окно и высунулась навстречу вкусному чистому воздуху и парящим в нём нежным, терпким, свежим и пьянящим ароматам. Звук текущих вод оглушил с непривычки, кристально-прозрачные потоки бежали в сторону, то расшибаясь, то перескакивая булыжники, застрявшие прямо в русле водоёма. Прямо на моих глазах через шипящие воды резво по камешкам сиганул стройный заяц-русак. Мотнул в последний раз кругляшом хвоста и скрылся в кустах, густо населивших берега. Не разбирая, куда что кинуть, я сбросила с себя одёжку и обратилась прямо в машине. Шины визгливо затормозили о гравий, и Крис успел только ругнуться напоследок: — Ты что, чёрт возьми, творишь?!.. А потом подхваченная головокружительным азартом я вырвалась из приевшегося салона в объятия чарующего трещащей, льющейся, стрекочущей, заунывной и старой песнью леса. Обколотила бока об оконный проем, чудом не повредив машину, не считая рваные царапины на кожаных чехлах и небольшую вмятину на потолке, и не жалея себя заскочила в те же кусты, где пару мгновений тому назад исчез ушастый. Вездесущие сучья как руками цеплялись за шкуру, пробирались между неё и впиявливались в кожу самыми острыми концами, но боль отдавалась лишь пульсирующим ощущением в мозгу, подбрасывающим дрова в огонь моего остервенения. Заяц петлял и уворачивался, всячески путая следы, от испуга он стал запинаться лапками; из последних сил швырялся землёй, и прятался в корнях деревьев, и плутал среди вытянутых стволов деревьев, и ерепенился, но от преследования не избавился. Со всей это вознёй я совсем позабыла о своем излюбленном деле — охоте. Никогда прежде я не осознавала до какого безумства может дойти изголодавшийся по хищным играм волк. По спине разряд тока прошёлся, словно хлыстом подгоняя бежать ещё резче. Уши слегка трепетал встречный ветер, морду и горло приятно пощипывала жажда крови. Пора забрать у него надежду на спасение, довольно игрищ. Зверёныш сделал последний рывок, и со страшным лязгом я сомкнула челюсть на его хрупкой шейке. Он, как перевёрнутый на спину жук, напрасно трепыхал конечностями не в силах себе помочь; его перепуганные до смерти глаза выпучились и замерли в таком состоянии; дыхание стало мутным и сбивчивым. Заяц-русак пищал, фыркал и дёргался, зажатый крепкими клыками, кровь сочилась по пушистой шёрстке. Я второй и последний раз укусила его шею, и грызун затих, безвольным трупиком свисая из моей пасти. Удовлетворённая жажда сладким соком разлилась по всему телу. Недолго растягивая удовольствие, сжевала пойманный трофей и услащённая и вдоволь напрыгавшаяся побрела обратно к машине. Побег занял не более получаса, от силы сорока минут, Кристофер потянулся в кресле и подложил руки под затылок, а Ферокс возложил голову на ладонь руки, локоть которой устроил на приборную панель. Они о чём то разговаривали, но меня, выпрыгнувшую из кустов, не усмотрели. Ловко, но не без увечий джипу, я влетела в окно, задев коготками темную блестящую поверхность двери. Всё ещё безмерно веселая полезла к парням вперёд, пачкая и их, и салон в крови. Кристофер рассмеялся и со словами «убери», отодвинул мою алую мокрую от слюней и разинутую пасть подальше от своего лица. Ферокс, вообще больше всех раздражённый моим сегодняшним поведением, зло обозвал меня и отпихнул обратно на задние кресла. — Теперь можно и путь продолжить! — смеясь над брюзгливой физиономией старшего воина я, уже в человеческом теле, натянула одежду и уселась поудобнее. — Осталось ещё немного! — собирая оставшуюся бодрость в кулак, Крис вновь привел машину в движение.