Достойная пара

      Я поняла, что бессмысленно терзать себя сожалениями, тем более, о своих поступках. Зачем корить себя, если в определённый отрезок жизни ты исполнила то, чего действительно хотела, несмотря на то хорошее оно или плохое, в любом случае, сделано не под чьим-то влиянием или давлением, не через силу или из-под палки, а твоим истинным желанием, пускай порывистым и мимолётным, безумным и непредсказуемым. Оправдываться алкогольным опьянением почти так же глупо.       Я проснулась рано, на механических часах стрелки изображали прямую вертикальную полосу. Шесть утра. Кристофера рядом не было, простыня на его половине съежилась складками и пустовала. На удивление голова не болела, и бодрящий приток сил окутывал тяжёлое ото сна тело. Как ни странно, но я слышала пение птиц с улицы через довольно толстые стены, продолжая недоумевать несколько минут, пока не отыскала причину столь чистого звука. Занавеску мерно покачивало ледяным воздухом, без остановки залетающим через открытую форточку; тот, кто открыл окно ранним несогретым утром — изверг, от такого можно ждать что угодно, но в моём случае это была скорее месть за прокушенную губу.       Положительные качества подъема по утрам — это лёгкость пробуждения, возможность насладиться тишиной и сделать то, чего не сможешь позже.       Здесь всё дышало незнакомыми запахами, и сладкими словно ягоды, и холодными как мята, и кисловатыми как лимон, и терпкими как пряности.       Две пустые бутылки так и стояли на барной стойке вместе с бокалами. «Разве их было две?!»       По грязной сковороде и двум тарелкам в раковине я поняла, что Кристоферу составил компанию Ферокс. Понятия не имею, куда именно могли уехать эти двое: супруг назвал меня непредсказуемой, в то время как его разгадать было не легче.       Как и на Севере, здесь помещение так же быстро остывало к утру, и, просыпаясь рано, можно застать рыскающие по дому сквозняки.       Идея приготовить что-нибудь пришла сама собой, но я не знала, сколько всего людей подгребёт к столу через пару часов, поэтому решила делать только на меня и Цирцею, если та вообще осталась жива после попойки.       Спустя половину часа лестница со второго этажа заскрипела под медленными грузными шагами. Девушка словно восставший мертвец кралась вдоль перил, то ли боясь покатиться кубарем вниз, то ли вообще едва собирая в себе силы на ходьбу. Одежда на ней была та же. Подражая настроению, рыжие волосы потускнели, сморщенное и бледное лицо вызывало глубокое сожаление, но подобное проявление слабости раздражало её. — Какой ужас… — она рухнула на диван вместе с ногами, в одной руке удерживая бутылку со странным содержимым, — Чёрт бы вас побрал, волчье племя! Такое чувство, что я одна вчера навернула аж две бутылки… Всегда так!       Я улыбнулась как будто меня похвалили, довольная, что не разделяю её мучений. — Ты же ведьма, предприми, в конце-то концов, меры! — на мой нравоучительный тон она только раздражённо цыкнула. — Предпринимаю! — Цирцея лениво подняла в воздух руку с бутылкой, поболтала ею пару мгновений и снова уронила возле себя. — Всё перепробовала, а лихая молодость всё равно сказывается… Спрашивается, кто ещё из нас тут ведьма! — она резко подняла корпус и тут же схватилась за лоб, страдальчески постанывая. — Всё готово, идём есть, может, после завтрака тебе станет лучше? — как ни старалась, а убрать издёвку из интонации не в силах.       Кряхтя от любого движения, Цирцея подошла, схватилась за стол и села напротив, ожидая подачу тарелки. — Что это? Что-то подобное уже видела… — Это банановый панкейк, его часто готовили на моей родине. Когда жарко круглые сутки, то утром особо есть не охота, поэтому одного сытного блина вполне хватает, — я отрезала ломоть и положила на язык, млея от давно забытого чувства.       Несмотря на жуткое состояние и незнакомую пищу, блюдо, приготовленное мной, девушка съедала удивительно быстро. — Блины готовишь хорошо, осмелюсь предположить, что остальное тоже. Всё-таки каноны дают о себе знать? — девушка напомнила о сказанном ночью, точнее об «идеальных южных невестах», и мы обе засмеялись. Немного погодя, прочно раздумывая, она заговорила. — Чувствую себя лучше, когда вспоминаю эту веселую ночку, точнее, ту половину, что я провела в комнате. Вместо сна или секса, он наблюдал мои прелестнейшие позывы к очищению желудка, терпел и пытался даже помочь, но в итоге мерзопакостно было обоим, — она изрекла это с деланным самодовольством, хотя ей очевидно было и стыдно, и неприятно одновременно. «Значит, Фероксу повезло меньше, чем Крису», — подумала я.       За окном прозвучал оглушающий шум мнущегося железа и громкие крики, перебивающие друг друга. Мы одновременно переглянулись. Я приподнялась с места, прошла в прихожую и распахнула дверь, грохот, скрежет и лязгание усилились. Цирцея беззвучно подошла сзади и втиснулась рядом.       Происходило что-то необъяснимое и из ряда вон выходящее, несчастный джип окружил покорёженным капотом дерево, травмируя и его. Непонятная дымка окружила нос машины, треск рассыпающегося стекла как ультразвук резал по ушам. Спрашивать, что и как произошло почему-то не хотелось, ведьме, судя по её укоряющему взгляду, тоже.       Кристофер сидел на крыше автомобиля, свесив ноги на лобовое стекло и капот, он поставил локти на колени и молча изучал последствие аварии. Ферокс находился за рулём, а когда мы начали за ними наблюдать, то с пинка открыл дверь и выбрался наружу, стряхивая с себя осколки и грязь.       Сидящий на крыше говорил что-то другу пару мгновений, а теперь разразился неудержимым издевательским хохотом, чуть отклоняясь назад. Красивое безмолвие леса нарушали только раздающиеся эхом голоса парней и пищание автомобиля. Тот, которого дразнили, отреагировал рассерженным и даже обиженным лицом, но всё же улыбнулся.       Скоро они посмотрели на нас и медленным шагом направились к дому.       Спустя какое-то время оживлённых шуточных споров и обсуждений того, о чём ни я, ни Цирцея не имеем и малейшего понятия, парни успокоились, но так и не поведали нам об истинных целях своей прогулки. «Встать так рано, чтобы побалбесничать? Не думаю, что это клеится с образом жизни Кристофера, Ферокс — может быть, но не хранитель. Они точно что-то проверяли», — под моим прямым изучающим взглядом Крис поёрзал и насупил брови, словно уловил ход моих мыслей. — Вы вчера шли как слонихи, даже я проснулся. — изрёк старший воин и потёр нос указательным пальцем.       Ничего себе, а я думала мы были очень тихими. Я оглянулась на подругу, и она пожала плечами. — Точно! Что за проклятие? — все сгустили внимание на мне, — Проклятие ведьмы или что-то вроде того… Ты вчера сказал мне это. — я повернулась к мужу в ожидании ответа.       И снова тишина. Ферокс сдержанно усмехнулся и снова замолк, а ведьма судорожно провела пальцами по виску и наигранно рассмеялась: — Очередные глупости, выдуманные ими. — она тыкнула на двух парней, насуплено и зло посмотрела на старшего воина, таким психологическим давлением принуждая его замолчать, но не вышло. — Да ладно тебе, бестия, все прекрасно знают как ты любишь побухать, не льсти себе. — он спустил ноги с дивана и напряжённо сел, готовясь уйти. — Ой! Пригубить. — исправился и ехидно улыбнулся, привставая.       Цирцея медленно, но верно начинала закипать, она ни в коем случае не строила страшных рож и не напрягала рассерженно кулаки, просто я нутром чувствовала разгорающийся в ней огонёк, готовый вспыхнуть и спалить всех присутствующих с особым фанатизмом, а заодно и дом. Она снова предстала истинно дьявольским созданием, какое в ней пробуждает, наверное, только Ферокс. Её щеки побледнели, глаза опасно уставились на шатена — это напомнило мне взгляд агрессивно настроенного хищника, пристально держащего взгляд. Но щедро одаривая девушку ослепительной улыбкой и ничуть не страшась угроз, он продолжил раздражать её: — Даже не пытайся меня загипнотизировать красивыми глазищами, я всё помню… — мы не поняли, к чему он клонит, но заранее подготовились к крикам, зная, что ничего дельного из его рта точно не вылетит, ведьма крепко схватила бутылку со снадобьем, — То, как ты меня облевала, будет сниться мне в кошмарах… — поправил на себе одежду и важно встал, осторожно направляясь к выходу.       Скачком преодолев расстояние до двери, он скользнул на улицу. Необходимости в бегстве не было: не стоит даже сравнивать возможности хрупкой девушки, какой бы страшной ведьмой она ни была, и физически подготовленного оборотня. Беглец всего-навсего продолжал дурачество. — Ах ты!.. Несносный! — она запустила в него пластиковое тело, и когда-то попало в наспех закрытую дверь, разрываясь и изливая жидкость на пол и стены, девушка сама выбежала на улицу, преследуя парня.       Всё снова стало тихо. Кристофер присутствовал только частично, поскольку большая его концентрация находилась за тысячи световых лет от нас, где-нибудь далеко-далеко в уме, хотя учитывая его незначительное внимание, уделённое нам, нарочито раздражительное поведение Ферокса и гневные припадки Цирцеи всё-таки доводили его и ставили в тупик.       Оставаться наедине с мужем, не имея банально догадки, о чём можно начать разговор, оказалось волнующе, немного стыдно и до сих пор страшновато. Он никогда не подтверждал моих опасений насчёт себя, по крайней мере, конкретных случаев я не помню, но тот факт, что при желании он заставляет трепетать Ферокса — лучшего и близкого друга, а так же порой видимо побледнеть и оцепенеть собственного отца, наталкивало на мысли.       Самым страшным и непредсказуемым было его настроение, оно каждый раз кардинально менялось без видимых причин, точнее, причины являлись недостаточно весомые — он вспыльчивый, импульсивный.       Кристофер почувствовал на себе мой навязчивый взгляд и поднял глаза. По спине пошла гусиная кожа, доходя до шеи и пронизывая ознобом до самых колен. Он смотрел так, словно ему хватало одного мгновения, чтобы целиком и полностью считать меня, мои мысли; я подсознательно сжималась и прятала глаза, как будто и вправду было что скрывать от него. Затем облизала пересохшие губы и дрожащим голосом начала говорить: — Что ж, скоро проснутся щенки… — неуверенно, явно пытаясь выскользнуть из неловкого положения, я сказала первую пришедшую в голову фразу.       Мужчина встал, вальяжно подошёл ко мне и, не прерывая зрительного контакта, перегнулся через барную стойку. Я ощутила его пальцы на подбородке, мягкое и щекочущее нервы прикосновение. Он досконально рассматривал моё лицо, медленно перемещая взгляд к изгибам губ, ямке под носом, снова возвращаясь к губам и наконец глазам, призывая точно не к благоразумию. Воспоминания подобно змею-искусителю нашёптывали про его славные поцелуи, но мозг настойчиво колотил в черепную коробку «не смей!»       Суетливо оглядываю всё, кроме мужа прямо перед собой, пытаюсь зацепиться хоть за что-то, только бы не сдать своё волнение со всеми потрохами. — Ты больно кусаешься, — чарующий бас соскользнул с его языка. — Хоть и напоминаешь сейчас того зайца, которым по дороге отобедала.       Магия спала, и я отодвинула Кристофера от себя. — Только попробуй сделать так в следующий раз… — предостерёг, имея в виду мои звериные ласки, многообещающе понизил голос.       Его самоуверенность злила мгновенно. Звучит как вызов. — Следующий раз? — я сделала шаг назад и прислонилась копчиком к кухонной тумбе, заново расчищая личное пространство. — Ну, да, — он стал говорить со мной как с глупым ребёнком. — В очередное помутнение. Кажется, ты так это называешь?       Крис внезапно рассмеялся над выражением моего застывшего лица. Я уже припасла едкий ответ, но тут распахнулась дверь, и в прихожую ворвалась взмыленная Цирцея. Она громко выдохнула и откинула назад длинные сосульки волос, совсем позабыла о недавней хвори и имела удовлетворённое выражение лица. — Догнала! — не менее радостно воскликнула она на выдохе, и мне стало интересно, что могло за это время произойти с Фероксом.       На втором этаже заходили, сопровождая копошение отборной руганью. Среди голосов особенно различался женский и несколько мужских. Девушка явно переусердствовала с хлёсткими выражениями, но упорно продолжала горланить, нарушая приятную тишь утра, что уже начинало раздражать меня, не говоря о настроении Кристофера.       Недолго растягивая знакомство, по лестнице вниз сбежала несуразного вида девушка, на голове полный бардак, кисло искривлённая физиономия и бравурно вздёрнутый нос, она так быстро перебирала ногами, будто её задачей было пробить насквозь твёрдые бруски ступеней. Характер сочился отовсюду, гормональный всплеск читался во всех её движениях.       Бывают такие моменты, когда ты смотришь на незнакомого человека и по определённым жестам, нечаянно брошенным словам, взглядам или угрюмо насупленным бровям, ты сразу же точно и навсегда вешаешь на него ярлык, хотя в этом случае данная фраза будет чересчур груба и неточна. Скажем так, я смело и, как оказалось потом, правильно расценила незнакомку. — Как же эти засранцы меня достали! Надеюсь, их сожрёт какой-нибудь волчара! — в сердцах крикнула она на остальных ребят, пребывающих всё еще наверху. — Ильва, прошу тебя, закрой свой рот, — Цирцея подошла ко мне и присела на край барного стула, вспомнила о прежней головной боли. — Что это за чуваки?! — возмущённо завопившая так и застыла на лестничной площадке.       Она оказалась ещё и несообразительной: кроме нас к ним приехать никто другой не мог, а сюда их везли точно без насилия и мешков на головах, поэтому Цирцея, как минимум, успела сообщить необходимое. — Позови всех вниз. — очень лаконично и строго приказала ведьма.       Недоверчиво и с опаской оглядывая нас, Ильва поднялась на второй этаж, знатно потопала и возвратилась. Следом за ней спустилось ещё четверо. Среди них был уже знакомый брюнет, он, кажется, узнал меня; еще два парня, один кудрявый с умным и внимательным взглядом, второй с сонным потрепанным видом и в измятой одежде. Последней шла миниатюрная симпатичная девочка — так её тянет назвать, с темными длинными волосами, в голову сразу пришла русалка, и широко распахнутыми глазками. Они немного перешёптывались между собой, и этого хватило, чтобы узнать различия их слога от привычного южного. — Это Стейн, Блейн, Алан, Ильва и Элеонора. — скороговоркой сказала Цирцея, чтобы от нее с её больной головой поскорее отвязались.       Атмосфера настала гнетущая, и выглядели выстроившиеся в ряд щенки точно их на расстрел ведут, с недоверчивыми глазами. Тот самый брюнет, что заглядывал в хижину Цирцеи во время моей болезни, украдкой наблюдал за мной, неловко отворачиваясь, когда я это подмечала. Кудрявый, наверно, Блейн засунул руки в карманы и бдительно изучал будущего вожака, вероятно, уже поняв это; возле, покачиваясь, стоял неряшливый парень, судя по всему, Алан, он до сих пор спал на ходу и, когда чуть не падая, напирал на Блейна, тот отталкивал его плечом от себя. Впереди всех, сложив руки на груди в защитной позиции, остановилась Ильва, а позади неё притаилась Элеонора. — Я Альба. — боясь заразиться общим замешательством, я разбавила тяжёлый воздух двумя словами, что произвело должный эффект. Оказавшись тем спасательным кругом, поддержавшим их стремительно идущее ко дну самообладание, перевела взгляд на супруга, игнорирующего их присутствие или возвратившегося к прежним раздумьям о делах хранителя.       В этот момент с улицы вошёл Ферокс, быстро оценил ситуацию, оглядел всех присутствующих и с некоторой опаской рыжую. Хлопнул в ладони и сказал что-то вроде «отлично, все в сборе». Доселе Кристофер продолжал молча лицезреть всех щенков, а, когда подошло время, неожиданно встал и заговорил: — Садитесь, первый и последний раз продиктую вам правила. — он и впрямь стал серьёзным, ни забавляющегося, ни злого, ни соблазнительного Кристофера больше не было, остался только «ходовой» вариант.       Зрелище назревало интересное. Молодые ребята несколько пугливо и настороже рассматривали внушающую фигуру Криса, пока обходили того с целью сесть на диван. Даже сонный щенок сразу воспрял ото сна.       У грубиянки явно что-то вертелось на языке, но она молчала, вульгарно и смело осматривая вожака. Девчонка понятия не имеет об этике в стае, неудивительно — воспитывалась в городе. Я лишь покачала головой, теперь в полной мере осознавая, какие же трудности нас ждут. — Во-первых, не своевольничать, действуете по чёткому приказу или разрешению, в том числе это касается и выхода на улицу. Когда меня нет — Ферокс за главного. Во-вторых… — Нам и в туалет по вашему приказу? — обращение Ильвы на «вы» немного радовало меня, не считая врождённого нахальства. — Во-вторых, когда я говорю, вы держите рты на замке, ясно? — он чётко высказал позицию, и я заметила, как ребята невольно вжимаются в диван. — Теперь быстренько пробежимся по основным правилам, чтобы не слишком затягивать наше общение, — на это обиделся бы кто угодно, особенно, если подобное говорит тебе твой вожак, часть семьи, почти родитель. — Значит так, не трогаете людей, запрещено, в том числе, общение с ними непосредственно в шкуре волка, не нападаете на своих, не нарушаете границы, не вступаете в контакт с чужаками, также не обращаетесь без разрешения, и мы поладим. Ясно? — все дружно кивнули, никто не мог ответить вожаку «нет». — Отлично, через пятнадцать минут все на улицу.       Напоследок, чтобы совсем не запугивать щенков, он одарил их широкой и приободряющей улыбкой. — Для тебя у меня тоже кое-что есть. — Кристофер обернулся и со всей серьёзностью посмотрел на меня.