Осень на Западе означала начало самого неприятного периода в году, и тянулся этот период до весны, а то и до лета. Пустошь будто набиралась сил целое лето, чтобы под конец его завести такой холодный ветер, который пробирал до костей даже самых крепких воинов. Добротное состояние домов приходилось то и дело поддерживать: птицы растаскивали всю паклю, застилавшую швы меж брёвен, а от частой сухости и паразитов возникала нужда заботиться и непосредственно о брёвнах. Что и говорить, в сезон непрекращающихся ветров тяжело было согреться даже в домах, однако сей факт не заставлял Астрид прислушаться к населению. Женщина готова была тратить уйму сил и средств на восстановление деревни, только бы не сменять аккуратные уютные домишки на более современные и напоминающие своим видом скорее типаж Северного клана, нежели Южного.
Лекса лежала на кровати в углу хижины, как раз возле стыка сруба. Несмотря на то, что лежала она с головой под покрывалом, колючие сквозняки всё равно касались её макушки. Она уже несколько суток пыталась найти выход из этой ситуации, и уже несколько раз проваливалась. Ормульв оказался таким же хватким, проворным и строптивым, их разделяло одно — мужчина всё же был сильнее. От Блейна не было вестей, точно оборотень попросту исчез после последней их встречи, а увидеться с Астрид больше так и не удалось. Вспоминая разговор с похитителем, Лекса с уверенностью могла отбросить вариант выведать что-нибудь у него.
« — Значит, Алексия? — было непонятно зол ли он, что девушка оказалась не той, кем должна была, или же наоборот, радовался тому, что не придётся иметь в соперниках Сверра. — Мне нравится.
Он раздражал её до безумия, и каждый раз, на любое его действие, Лекса тут же испускала колкое выражение, хотя это и было весьма опрометчиво. С другой стороны она поняла, что Ормульв вполне целесообразен и каждое своё действие подкрепляет разумным постановлением; без рассуждений ясно, что такое её мнение о мужчине было сформировано поспешно, пускай не далеко от правды.
— Почему нас с Блейном разделили? Куда его увели? — волчица заметила за собой, что после встречи с Астрид её нещадно трясло: уже незнакомая брюнетка производила теперь странное неизгладимое впечатление, она была другим человеком, и все побрякушки, которыми она старательно обвешала себя и своё окружение, ни коим образом не могли замаскировать эту перемену.
— Успела соскучиться по своему герою-любовнику? — он посмотрел на неё через плечо, смеясь. — Теперь тебе придётся смириться с моей неотъемлемой компанией, и скорее всего, я засяду гораздо глубже… В твоей душе. — он хохотнул и открыл калитку, проталкивая спутницу вперёд. Лекса разве что не взвизгнула от негодования, совсем недавно к ней сватался невероятно деликатный и приятный молодой оборотень, не в пример этому грубияну, но даже его она отвергла.
— Я не имею никакого желания видеть и терпеть вас. Не будь меня, и вам стало бы проще, так не лучше ли поскорее облегчить нам обоим жизнь? — ничуть не растягивая момент прощания девушка остановилась, обращаясь к похитителю, стоило им только выйти из-за ограждения главного дома.
С минуту он нагловато и с холодным выражением лица смотрел на неё. Он всегда добросовестно выполнял приказы Альфы и Старшего воина, однако безропотной степенностью не всегда располагал даже к ним, не говоря о ровесниках и подчинённых, которые чётко знали границы дозволенного в общении с собратом. Сейчас же Ормульв едва сдерживал себя, понимая, насколько трудноисполним будет приказ Астрид.
— Вы ведь понимаете, что это была обыкновенная формальность, и в сущности никакого значения я не имею? — Алексия способна была думать лишь о благосостоянии Альбы, ей не хотелось становиться ахиллесовой пятой подруги. — Астрид сбросила на тебя заботу о которой вряд ли ещё когда-нибудь вспомнит, ей без разницы будешь ли ты меня сторожить, убьёшь или отпустишь! Не будь глупцом и выбери наилучший вариант! — в данной ситуации стоило рассматривать все варианты одинаково, хотя девица всем сердцем надеялась на освобождение.
Когда она окончила монолог, то, кажется, на её лбу проступил пот от волнения, но вопреки ожиданиям, Ормульв не торопился прощаться.
— А ты это ловко с браслетом. Тебе повезло, что я не знал о внешности девчонки Сверра, очень повезло, — он выпрямился, пряча руки в карманах штанов, и сверху вниз посмотрел на Лексу. — Ты защитила свою хозяйку, пожертвовав собой, это похвально; но теперь, как ты думаешь, на что может рассчитывать грубиянка и лгунья, когда в сущности никакого значения ни для кого не имеет? — ответ напрашивался сам собой, поэтому, заметив побелевшее от ужаса личико девушки, и то, что слов у неё не осталось, Ормульв довольно улыбнулся и повёл её к дому.»
От удручающих воспоминаний Лекса съёжилась, подтянув ноги к груди, но почти сразу простонала от боли, вспоминая об ушибах и ссадинах. Убежать от Ормульва было нелегко в лесу с поддержкой Блейна, а в родном клане зверя можно было и не пытаться; да и забор у похитителя с острыми пиками, вот убегая и разодрала все бока и ноги.
Распорядок дня западных воинов мог только радовать своей частотой: с раннего утра и до позднего вечера девушка находилась в своём полном распоряжении. Мужчина обычно приходил всегда поздно, но бывали и досадные исключения.
Кованая калитка заскрипела, и изученные наизусть шаги послышались за дверью, вместе с ним был кто-то ещё. Сегодня он пришёл даже слишком рано. Лекса тихо соскочила с постели, а затем аккуратно прислонилась к дверце своей комнаты; дощатый пол изрядно скрипел и пришлось приложить титанические усилия, чтобы дойти до двери как можно тише. Их разделяла ещё одна комната, но острый волчий слух позволял понять, что снаружи и правда был не только мужчина.
— Ты и правда нянчишься с какой-то южной девкой? — прозвучал скрипящий голос, похоже, старика. — Эта распутница не знает границ! Как может она таким образом распоряжаться с ведущим воином наших скудных сил? — не стесняясь жаловался он. — Я бы, на твоём месте, давно прирезал, не обязан ты возиться с
её чертятами. Пущай помнит своё место, экая «владычица», тьфу ты! — говорящему явно не поздоровиться, если этот разговор дойдёт до Астрид, однако пленницу на данный момент волновала только собственная неутешительная судьба.
— Попридержал бы ты язык, с тебя уж точно проку мало, церемониться не станут, — без угроз посоветовал Ормульв, комментировать предложенную расправу над пленницей он не стал.
— Одним голосом меньше, одним больше. Сам ведь знаешь, — старик стал отдаляться от дома. Значит, и в Западном клане не всё так гладко. Немудрено, что многим оборотням претит союз с людьми, странно, что не большинству. — Бывай, — напоследок сказал незнакомец и, размеренно шаркая ногами, удалился.
Дальше были слышны несколько громких женских голосов подошедших к дому на замену старику. Слушать кокетливый смех неизвестных девиц не было нужды, поэтому Лекса подгадала момент и тихо вернулась в кровать, полностью сместилась в продуваемый угол и окружила себя по возможности подушками и покрывалом, показывая из импровизированной крепости только лицо. Ормульв ненадолго задержался и вскоре вошёл в дом, с шумом скидывая какие-то вещи на пол. Немного погодя в замочной скважине щёлкнул ключ, и на входе небольшой комнатки стала тёмная фигура мужчины. Свет Лекса не включала с самого утра, а поскольку привыкла обходиться без него, то к вечеру так и сидела в полумраке. Полупустое помещение вмещало в себя кровать, на которой девушка и сидела, и небольшой стол, за которым теперь приходилось завтракать и ужинать.
Ормульв вошёл с самым грозным и многообещающим видом, его лицо было до крайности подозрительно и страшно, он быстро оглядел комнату и тут же остановил свой взгляд на забившейся в угол Лексе. В тот момент девушка готова была распрощаться с жизнью, ей казалось, он знал о её подслушивании и прямо сейчас приведёт в исполнение совет злобного старика, но ни в это мгновение, ни минутой позже этого не произошло.
— Неприятно, однако, из весьма значимой особы превратиться вновь в обыкновенную прислужницу, или кто ты там ей… — он хотел, чтобы она отреагировала, но девушка обидчиво поджала губы. Как бы то ни было, никакой Сверр её спасать не пойдёт, да и главы кланов заняты войной. — Сегодня не пыталась сбежать? — он нёс в руках поднос с едой и маленьким кульком. — Может быть стоило попробовать разбить окно? Тебе решётка помешала или ты усвоила прошлый урок? — он поставил на стол поднос и отодвинул стул, чтобы присесть.
Хитрый и самодовольный взгляд его был неприятен, Ормульв запускал холодок под кожу, всего лишь беспечно развалившись на стуле напротив. Было страшно сказать хоть что-то, потому Лекса, замерев, молчала и ждала, пока он просто уйдёт. От её беспомощности он определённо чувствовал превосходство.
— Меня возбуждение захватывает, стоит только вспомнить, что ты полностью в моей власти, — он облокотился о собственные колени, наклонившись вперёд, и сдержанно улыбнулся, не отрывая взгляда от девушки. Он не врал. — Ты ведь понимаешь, что сейчас до тебя и впрямь никому нет дела? Кроме меня, конечно. От резкой смены ролей ты стала нравиться мне не меньше.
— Альбе есть дело, как и моей семье, — Лекса сама в это верила с трудом: дел, помимо её спасения, было невпроворот, тем более кто там знает, украли её или сама в болотах сгинула. — Ты ведь довольствуешься собственным чувством превосходства надо мной, — волчица покрепче сжала покрывало и нахмурила брови.
— Ещё бы, — он утвердительно кивнул и погладил пальцем лоб, глядя на девушку из-под бровей, она суетилась каждый раз, при всяком его телодвижении, и это и впрямь поощряло натуру хищника.
— Ты просто трус, — Лекса презрительно фыркнула и вся напрягалась в тот миг, когда Ормульв вдруг двинулся на месте, изменившись в лице.
— И не жалуюсь. Я в выигрыше, — он ехидно усмехнулся, хотя смешно ему в тот момент не было, и указал собеседнице на еду. — Ешь, будет неприятно, если ты умрёшь от истощения, — а когда понял, что его приказ не собираются исполнять, то вместе со стулом придвинулся к постели и взял в руки небольшой свёрток с подноса.
В бумаге были припасены травы, бинт и небольшая скляночка, в ней переливалась красноватая жидкость, по запаху напоминающая сок медуницы. Разложив всё необходимое на столе, он бесцеремонно схватил Лексу за руку, притянул ближе и задрал на ней длинную майку, которую одолжил у одной из местных волчиц и которая доходила низкорослой пленнице чуть ли не до колен. Оскорблённая девушка пронзительно взвизгнула и принялась энергично изворачиваться, однако всё оказалось бесполезным; тогда она стыдливо зажмурилась, прикрыла как смогла рукой груди и покрепче сжала колени, выгибая спину дугой и таким образом позволяя мужчине лицезреть исключительно раны.
Жидкость саднила и жгла, расходясь по коже горячим пятном, сухие веточки слегка приглушили неприятные ощущения. Ормульв закончил с обвязкой на животе и как раз крепко подвязывал бедро. По всем его действиям можно было понять, что мужчине не приходилось ранее ухаживать за девушкой, либо же женщины на западе такие же чёрствые, как и мужчины.
— Может быть ты всё-таки передумаешь? — стоило только расслабиться и он моментально сжал мягкое бедро рукой и приблизился к вмиг взъерепенившейся особе. — Я слишком долго ждал, — хватило всего ничего, чтобы волк успел стать коленом на постель и нависнуть над мало сопротивляющейся Лексой, что значило для него жест одобрения.
У неё были слишком короткие рыжие волосы, буйный характер и недостаточно красивое лицо, утопленное в веснушках, чтобы быть хоть немного похожей на стандарт женской красоты, однако от местных волчиц она всё же отличалась. Она не обладала тем, что по обыкновению приписывали красавицам или хотя бы просто милым девушкам, в то же время именно это и притягивало Ормульва. Ни манерных речей и кокетства, ни покладистого характера, ни изящества, ничего этого в ней не присутствовало — просто Алексия была чертовски обаятельна.
Позволив себя поцеловать, на секунду она провела его, но и то длилось не долго.
— Глупая, и что же ты сделаешь дальше? — он сжал тонкую женскую руку, сорвавшую ключ с его шеи. Не дождавшись ответа, мужчина забрал у Лексы ключ и встал, намереваясь уходить, однако пленница его притормозила.
— Твой клан по определению не может быть лучше других, потому как его наполняют подобные тебе — неотёсанные мужланы и трусы, спрятавшиеся за спинами охотников! — она точно привлекла его внимание, потому что он остановился. — Давно здесь готовится восстание?
Теперь злость затмила всю былую благосклонность, агрессию едва удавалось сдержать, поэтому нужно было как можно скорее выйти, закрыть чёртову дверь на ключ и постараться забыть об этой взбалмошной девице хотя бы на некоторое время, однако опять же, что-то не позволяло сделать ему и шага.
— Одно другому не мешает. Мне незачем геройствовать, форсить собственными умениями, силой и превосходством над другими, как любят это делать все северные. Мне достаточно делать всё, что от меня требуется, и всё, что я сам посчитаю нужным, а остальное — это излишки, — он опёрся руками о спинку стула, покачивая его на деревянных ножках вперёд и назад. — Восстание против Астрид гораздо более увлекательное явление, чем ты думаешь: оно ровным счётом ничего ей не сделает; эта женщина заслуживает уважения, потому как вокруг неё собран немалый бомонд её последователей и поклонников, а самый главный из них — Сина, — Ормульв замолк, увидев, что Лекса совсем затихла. — Что ж, мне пора. Я залечивал твои раны, ты должна быть благодарна, однако отложим благодарность до следующего раза, — а потом тише добавил. — Я ужасно устал.
— Все эти раны я получила благодаря тебе и только, — спокойствия Лексы как не бывало — Меня абсолютно не волнует ни твое физическое ни душевное состояния, я просто хочу, чтобы ты меня выпустил!
Он разрядил её крики быстрыми гулкими шагами и тут же схватил девушку за руку, вздёрнув, словно тряпичную куклу:
— Не смей так со мной разговаривать. Ты должна помнить, что этот неотёсанный мужлан и трус терпит все твои капризы за просто так, хотя давным давно мог взять небольшую и вполне заслуженную для тебя плату, так что советую тебе прикусить свой маленький язычок, Алексия, — он разве что не прорычал слова ей в лицо и резко отпустил, позволив навзничь рухнуть на кровать.
Девушка вжала голову в плечи и, едва оправляясь от сковавшего ужаса и боли, спешно попятилась к стене. Ормульв снова ушёл.
***
Я вновь с досадой отметила, что Крис каждый раз умудряется проснуться раньше да еще и уйти незаметно. Я посмотрела перед собой и глазами наткнулась на премерзкие часы. Когда-нибудь я устрою над ними самую страшную расправу.
— Альба! Альба, ты проснулась? — в комнату влетели щенки точно под дверью караулили моё пробуждение.
Всей дружной гурьбой они забрались на кровать и окружили меня плотным кругом, внимательно рассматривая и даже трогая. Безумную волну задора и ласки источали знакомые мордашки, лихо подросшие за время нашей разлуки.
Я помнила о том, что заснула в тот момент, когда Кристофер рассказывал что-то об их с Фероксом путешествиях. Странно, куда он мог уйти?
— Сестрёнка, почему ты спишь с чужим волком? Он твой жених? Выглядел пугающе, он с тобой строг? Альфа-мать наказала нам «не мешать» вам, когда он был здесь, а ведь мы соскучились по тебе, — загалдели наперебой дети, накидываясь на меня с объятиями.
«Когда он был здесь» — повторила в голове. А ведь ему некуда идти, мы в засаде, если только он не…
— Вы не видели куда он ушёл? И как давно? — я приобняла энергично ёрзающих щенков и склонилась к ним же, с нетерпением ожидая ответа.
Малыши задумчиво переглянулись между собой и нехотя ответили:
— Куда не сказал, да и спали мы ещё, когда он уходил, — растерянно проговорила одна девочка.
Дослушивать не стала, сразу вскочила и стремительным шагом направилась в главный зал, на поиски Герды. Никто уже не спал, но и шумно не было, каждый занимался каким-то делом, сперва даже показалось, что меня игнорируют, но оказалось это не так, и мама, широко улыбаясь, радушно поздоровалась со мной.
— Где Крис, почему он ушёл и не разбудил меня? Когда вообще он ушёл и куда? — я крепко схватила женщину за руку, намеренная точно получить своё.
Герда въедливо пригляделась ко мне, и приторная улыбка её чуть ослабла:
— А я и не заметила, когда ты стала такой взрослой, — она увиливает от ответа. — Он ушёл ещё ночью, я тогда не спала, сказать куда — не сказал; почему не разбудил тебя, могу только предполагать. Могу я теперь попросить немного уважения? — я опомнилась и отпустила мамину руку. — Садись, будем завтракать.
— Я сейчас… — не вникая в её слова проговорила на отвяжись; нужно немного тишины, чтобы упорядочить мысли.
Есть несколько вариантов куда он мог уйти. Первый, самый бредовый вариант — с самого начала целью разведки было переместить меня к семье, так сказать на сохранность и оставить до того, как ситуация более или менее проясниться, но Кристофер не поступил бы так. Второй вариант — по какой-либо причине стали возможны переговоры, и Крис непременно ушёл на них. Третий вариант — меня посветили далеко не во все их планы, и как раз сейчас супруг действует чётко следуя начальной задумке — этот прочнее остальных засел в голове; мне не договаривали об отце, недоговорили и о Лексе с Блейном, которых могли уже убить, а тут всего-лишь одной недомолвкой больше. Зная, как Крис любит держать всё под контролем, он мог рассудить именно так и оставить меня в лёгком неведении ради моей же безопасности.
— Альба, ты уже проснулась? — на лестнице стоял свежий умытый Кристофер, глядя самым невинным взглядом и любовно улыбаясь, по своему обычаю. Он знает, что я чую мерзкий запах крови от него за версту, однако всё равно не подаст вида. Воистину Крис.
***
«Несколькими часами ранее»
— Пока есть время, я сделаю всё возможное! — рассерженно пообещал собеседнику и после оставил телефон на столе.
После выплеска эмоций Альба быстро и крепко уснула, и также почти весь дом погрузился в сон и сейчас вряд ли кто-то мог застать его. Несмотря на это, за спиной Кристофер услышал скрип пола и неспешно обернулся, зная, что за ним стоит Герда.
— Не беспокойся, я не стану тебе мешать, — она не стеснялась говорить то, что хотела, хотя и могла оскорбить его. — Но сейчас, когда я и моя семья лишены защиты Ингольва, позволь довериться тебе так же, как доверяет моя дочь, — Герда слегка поклонилась ему головой и ушла.
Даже без её слов Кристофер знал для себя, что предать доверие Альбы было бы губительно не только для супруги и её семьи. Мысли о ныне спящей волчице расслабляли ум и имели необыкновенное свойство прочищать голову от ненужной суеты и волнения, что придётся кстати при выполнении этого задания.
Он вышел через тот вход, которым они с Альбиннен воспользовались ранее. Вдохнул полной грудью, наслаждаясь свежестью ночи, и шагнул с веранды, впитывая родной запах, витающий тут всюду и непременно напоминающий аромат одной утончённой особы.
Как истинный знаток своего дела, он не стал раскрывать себя и пошёл в обход. Обошёл деревню лесом и наметил свою первую цель — одиноко стоящего охотника, судя по всему, дежурного.
Нет, однозначно, Гуннар был не прав. Может быть и было что-то, что неумолимо менялось в Кристофере, однако старик, как всегда, упускал самую суть, потому что в воздействии Альбы на супруга было гораздо больше положительных аспектов, нежели отрицательных.
Человек у пролеска вышагивал положенные ему двадцать шагов и на пятках разворачивался, чтобы пройти те же двадцать обратно. Южный клан особо не сопротивлялся, и поэтому все привыкли к тому, что не так уж и нужны дежурство и осторожность, данный факт очень играл на руку. На своё несчастье охотник не услышал ничего подозрительного, а когда услышал, то не прибегнул к недоверию и вполне спокойно попытался остановить и поспрашивать Кристофера, на что оборотень вытащил у растяпы давно запримеченный нож и, поймав пару несильных для Сверра ударов, прирезал человека его же лезвием.
Крис восхищался, наблюдая как улучшилась отточенность ударов, полный контроль гнева и волка внутри не могли не радовать. С появлением в его жизни, со слов Гуннара, «дьявольского отродья», исчезла систематическая бессонница, нарушение сна и постоянная потребность в приглушении усталости и подавленного состояния алкоголем.
Охотник, стоявший ближе к скромному лагерю западников, успел широко раскрыть глаза и рот, а после не произнёс ни звука, пытаясь зажать фонтанирующую из огромного уродливого пореза кровь. Ещё парочка после этого вела себя примерно так же, бессмысленно разевая рот в крике.
Отрицательные эмоции и мысли мало-помалу усмирели, чрезмерную жестокость и безбашенность так же смог обуздать, навязчивые идеи, воспоминания и другое, всё это пришло в норму. Сколько бы раз ни прокручивал он это в голове, бесконечно анализируя и пережёвывая одно и то же раз за разом, пытаясь отыскать хоть одно несоответствие, Крис каждый раз приходил всё к одному выводу. Гуннар был не прав.
Достаточное количество охотников было устранено, оставалось завершить игру на верной ноте: охотничий нож должен был вернуться к его первоначальным владельцам. Потому Кристофер кружил ещё некоторое время вокруг лагеря, высматривая палатку или барахло людей, куда можно подбросить испачканное оружие.
Альба действительно умела отгораживать его ото всего плохого, был только один минус — являясь единственным человеком, способным полностью утихомирить Сверра, она одновременно могла с той же лёгкостью быть причиной его самой страшной ярости.
