Владислав

Проснулись девушки прямо на полу. Пошатываясь и держась за голову, поднялись, прохромали к столу с графином минералки. На столе красовалась небольшая коробочка. Таня настороженно посмотрела на Гробыню - та лишь пожала плечами. Склепова извлекла из коробки черное кружевное нечто и присвистнула. - Слушай, Татьян, я, конечно, все понимаю... Но у Бейбарсова очень неплохой вкус. Весьма даже неплохой. По крайней мере, как он тебя хочет видеть, он точно сообщил. Гробыня деловито осмотрела тонкие лямки, полупрозрачный, отделанный дорогим кружевом лиф, высокие вырезы на струящемся невесомом подоле. - И ночь любви он уже продумал. Таня покраснела, как вареный рак. - И знаешь, Таня... Что-то мне подсказывает о том, что этой ночи ты сторонишься зря, - хмыкнула Гробыня, - можешь просто начать спать с ним. - Просто?! Это же Бейбарсов! С ним невозможно просто спать. Бейбарсову либо принадлежишь полностью, либо не принадлежишь вообще! Таня зашвырнула черную тряпочку в недра шкафа. - И мне не нравятся его постоянные приставания! В разномастных глазах Гробыни мелькнула насмешка. - Нет, Гроттерша. Мне можешь не врать. Тебе они очень, очень нравятся. Пойду мужа искать своего непутевого, - сообщила довольная жизнью Склепова, - переодевайся и гоуи завтракать, сиротка. - Гуня тебя не убьет за отсутствие? - слабо улыбнулась Таня. - Пусть попробует. А вообще, думаю, Гуня и сам неплохо провел время. Полчаса спустя отмытая, накрашенная и посвежевшая Татьяна оказалась в Зале Двух Стихий. Садясь за преподавательский стол рядом с Глебом, рыжеволосая ведьма чуть покраснела, но сохранила невозмутимость. Взгляд Бейбарсова тем временем оценивающе обшарил ее с головы до ног. Некромаг точно сканировал ее под одеждой, демонстрируя, что легкий пуловер и джинсы для него не помеха: все, что хотел, он видел вчера. И не только видел. Таня покраснела еще сильнее, и вцепилась в ложку. Весь день, при каждой случайной встрече, Глеб раздевал ее взглядом - в насмешку над девушкой. Таня краснела, смущалась, злилась, но сказать хоть слово - боялась. Наблюдавшая за этим Гробыня только хихикала. - Недолго тебе, Танька, оборону держать. - Склеп! - Что Склеп... Сама взвоешь скоро. Потому что десять лет без мужика - это тебе не хухры-мухры. - Здоровье – превыше всего, - неожиданно отозвался доселе молчавший Феофил. - Дед, я что-то не понимаю, на чьей ты стороне, - заметила Таня, - он же богомерзкий некромаг, и с ним связываться – себе дороже. - Так уже связалась. Лучше уж некромаг, чем ветеринар в тайге – и статус, и сила, и воспитание, и стать. Если бы мой правнук был от ТОГО, - кольцо брезгливо сплюнуло искрой, - я бы говорил с тобой по-другому, недостойная дщерь Гроттеров! - Деда... - Что деда?! Что – деда?! Ты и так намусолила дел, вырастив ребенка в одиночестве, лишив его полноценной семьи, контактов со сверстниками, и, главное, отца! И не говори, что не видишь, как Владислав к нему льнет! На чьей я стороне – я на стороне своего правнука! - Слушай дедушку, - хихикнула Склепова. - Склепова! - А что Склепова? Твердая мужская рука лучше мягкой женской. Ты ему отца не заменишь. - Владислав сейчас – в Тибидохсе, - медленно произнесла Татьяна, - я не ограничиваю его ни в общении с однокурсниками, не препятствую его интересам, не мешаю отношениям с Глебом! Единственное, чего я не могу понять – это почему меня все упорно пытаются свести с некромагом! Почему не дают спокойно жить! - Ты сама себе не даешь жить, Гроттерша. - Кто мой отец? Владиславу исполнилось девять. Таня часто замечала его задумчивый, вопросительный взгляд – но вопрос последовал только сегодня. - В данный момент – один из самых сильных магов волшебного мира, - подумав, ответила Гроттер. - Почему вы не вместе? Девушка захотелось рассмеяться и на той же веселой ноте пойти вязать петлю. - Он решил, что нам лучше не быть вместе. Видишь ли, любовь некромага – очень тяжелая вещь для того, кого он любит. Твой папа решил, что с ним мне будет плохо, и ушел. - Значит, он нас бросил? Таня почувствовала холодок в груди. - О тебе он не знал, дорогой. О тебе никто не знал и не знает... - Ты меня стыдишься? - Что?! – Таня возмутилась, - понимаешь, Влад... У некромагов не бывает детей. То, что ты у меня появился – единичный, уникальный случай. Думаю, если бы о тебе узнали, то попросту не дали бы жить. - И отец бы меня не защитил? - Если бы вдруг узнал о твоем существовании – обязательно. Но Влад... Твой отец – сильнейший некромаг, но магов много, а он один. «И сил его на легион. Прости мне мое вранье». - Значит, мы нигде не будем в безопасности? – протянул мальчик. - Есть одно место... Однажды, я уверена, ты туда попадешь. Это школа, «Тибидохс»... Я сама там выросла. - Почему мы не можем отправиться туда сейчас? Ты больше не будешь скрываться. - Потому что чем младше ты будешь, тем раньше о тебе узнают. И тем скорее попытаются уничтожить. Я слишком хорошо помню, как твой отец скрывался от... от преследования. Влад... Ты некромаг. Нам нигде не дадут жить спокойно, даже в Тибидохсе. Мальчик посмотрел на нее бездонными глазами и в этот момент дико напомнил отца. - Однажды... ты больше не будешь бояться. - Все равно я не понимаю, КАК у них мог появиться ребенок, - пробормотала Склепова. - Как, как... Я, кажется, догадываюсь, но лучше уж помолчу. Догадка нехорошая слишком, - ответил Ягун. - Ты и помолчишь?! Воистину, скоро Рагнарек, - хихикнула Гробыня, - береги Гроттершу, зайка! А то тараканы в ее головке скоро окончательно сожрут бабочек в животе Бейсобачкина, и мало нам всем не покажется. Телеведущая поправила мини-юбку и оперативно смылась искать любимых детей. Ей срочно захотелось провести сеанс педагогического воспитания подрастающего поколения – такие позывы возникали у Склеповой с периодичностью раз в полгода, и даже Гуня успел усвоить, что в такие моменты лучше делать одно: бежать. - Действительно - КАК?... Ягун медленно расхаживал по комнате. Смерть не может породить жизнь. Бейбарсов уничтожил зеркало Тантала, порвал связь с Валялкиным и стал магом, перед которым трепетали самые могущественнейшие колдуны его времени - но кодекс некромага есть кодекс некромага. У некромагов не бывает детей. Тогда почему по Тибидохсу расхаживает и бедокурит мальчишка, как две капли воды похожий на папашу?! Смерть не может породить жизнь - но, быть может, есть что-то посильнее смерти и то, перед чем не писаны законы.