Orphans

Первые шажки к большой дружбе.

      1 октября       08:30       Чимин молча лежал на кровати, закинув ногу на ногу и, чуть ли не притаив дыхание, внимательно наблюдал за каждым шагом и действием “Чонгука” — как ему представился новичок. Он с интересом разглядывал то, что было на нем одето, заметив, что этот парнишка одевался довольно-таки со вкусом: классические, узкие брюки темно-синего цвета, белоснежная, идеально проглаженная рубашечка, и эта бабочка, делающая его деловой образ таким милым и невинным, что Чимину так и жаждило потрепать того за щечки. Странно, правда? Чимин считал точно так же.       Блондин почесал нос, посмотрев вначале на свою мешковатую одежду, а потом все с таким же интересом перевел взгляд на то, как шатен доставал из рюкзака свои аккуратно сложенные вещи и раскладывал их по полочкам в шкаф, который больше походил на небольшой комод. Одежду, как будто бы, еще вчера вечером прогладила мама, а всякие приборчики, необходимые юному мужчине, словно сегодня утром предоставил отец. И судя по увиденной картине, поверить в то, что этот мальчишка переехал в подобное место, было сложно. “Возможно ли, что это была какая-то ошибка и уже сегодня вечером за ним приедут мама с папой на дорогой машине и заберут его домой?” — подобные глупости, посещающие мысли Пака, мальчишке порядком надоели и чтобы хоть как-то отвлечаться от них, он произнес:       — Откуда ты приехал? — любопытно спросил Чимин, внимательно разглядывая его лицо, на котором не отображалось и капли жалости или грусти, а скорее, долгожданное спокойствие и безмятежность, которую он не испытывал уже очень давно.       — Из Пусана. — улыбчиво и коротко ответил Чон, на что Чимин неожиданно и радостно ахнул, сказав, что оттуда же. Чонгук промолчал. Лишь вежливо улыбнувшись и сделав вид, будто бы его это действительно приятно удивило, он продолжил убирать свои вещи. И куда, спрашивается, подевался тот любопытный мальчишка, который, буквально, минут двадцать назад расхаживал по комнате и с интересом заглядывал в каждую заинтересовавшую его вещь? Наверное, виной всему — приход Чимина.       В комнате снова стало тихо. Так тихо, что даже с первого этажа доносились звоны тарелок и шумные голоса голодных детдомовцев, ну и, конечно же, легкое бурчание в животе Чимина, которое он всячески пытался заглушить. Так как Пак не проронял и словечка на протяжении нескольких минут, Чонгук вновь с головой погрузился в свои мысли, не обращая внимания даже на неугомонного Чимина, меняющего позы каждые три секунды. То ли от скуки, то ли от шила в одном месте, ну или просто от того, что хотел привлечь к себе хоть чуточку внимания этого очаровательного новенького, с милой бабочкой на белоснежном воротнике. Но все его старания были напрасны: шатен и взглядом не повел в сторону Пака, удосуживая свое внимание лишь раскладе вещей, ну и замечтательным мыслям, что хаотично крутились у него в голове.       На самом деле, оба они прекрасно понимали, что начать беседу с человеком, которого вовсе не знаешь, очень трудно. Трудно настолько, что проще было бы сбежать без разрешения из детдома, нежели начать разговор.       И если честно, то пару тройку раз побегов из этого места в город Пак уже совершал, и, чтобы не попасться взрослым, нужно было хорошенько все продумать. И у Чимина на этот счет даже проверенная схема была, по которой он со своими друзьями постоянно действовал. Поэтому, сбежать отсюда можно было однозначно. Вот только, решиться на подобное волонтерство было большой проблемой, порой, непреодолимой. Очень важно было делать это с кем-то, чтобы на крайняк можно было прикрыть друг друга, но Тэхен и Юнги очень часто отказывались, из-за чего Чимину тоже приходилось отказывать себе в этой рискованной, но, в тоже время, желаемой задумке. Сокджин, хоть и ругал Пака за подобные выходки, однако, одного его в большой город не пускал. Мало ли заблудится, или еще чего похуже, кто ему тогда поможет?       “Вдруг он совершенно моя противоположность, и о чем нам тогда с ним разговаривать? Вдруг ему станет не интересно и он посчитает меня скучным?” — именно эти мысли крутились сейчас в голове и у одного, и у второго. Говорят, что противоположности притягиваются. В сфере любви и физике, возможно, подобное высказывание и сработало бы, но никак не в дружбе. В дружбе очень важны общие интересы, схожесть во взглядах, вкусовых предпочтениях. Иными словами, очень важно иметь точку соприкосновения, и Чонгук с Чимином боялись ее попросту не найти.       Особенно трудно и тяжко подобные знакомства давались Чонгуку. И дело не в том, что он был необщительным и замкнутым в себе, нет. Как раз таки наоборот — самая настоящая душа компании. Просто он был не из тех людей, кто любил заводить новые отношения. Да и зачем они ему, когда друзей в его родном городе у Чонгука было придостаточно. Проживет тут спокойно годика три, пока ему не исполнится восемнадцать, и вернется к ним уже насовсем, как будто бы никуда и не уезжал. Так что, особого смысла в знакомстве он не находил. Но с Чимином случай все же отдельный. Он тот из немногих, с кем Чону проживать еще довольно-таки долгое время, а самое главное: делить комнату, чего он очень не любил, и поладить с Паком нужно было обязательно, во что бы то оно ни стало. И, благо, хоть что-то общее этих двоих уже связывало: оба из одного города. Это радовало.       — А сколько тебе лет? — прервал тишину Пак, развалившись на кровати, разглядывая потолок и теребя свою светлую челку.       — Пятнадцать. — вновь, без всякого интереса, ответил Чон. Понимая, что подобного вопроса не последует от Чонгука, Чимин тут же добавляет:       — А мне шестнадцать! — Пак как-то победно ухмыльнулся, делая гордое и самодовольное выражение лица. Еще бы! Быть старше новенького на год, и как тут не порадоваться? А впрочем, ничего такого необычного в этом не было, просто у каждого в голове свои замашки, а в голове Пака их было выше крыши. — И как ты здесь оказался?       Честно сказать, у Чимина крутилось еще множество вопросов, которые ему хотелось бы задать новичку и разузнать о нем как можно больше, но Чонгук не позволил ему этого сделать, внезапно переводя тему совершенно в другое русло. И, возможно, он с радостью бы стал отвечать на вопросы этого милого и любопытного хена, но о последнем ему уж больно не хотелось говорить. Даже в лице он резко изменился, перестав быть похожим на первоначального себя: глаза стали стеклянными, а брови нахмуренными. Все же, какие-то нехорошие чувства терзали его изнутри...       — Слушай, а у вас сейчас разве не завтрак?       — Завтрак, — вздохнул Пак, пожав плечами, ничего не заметив. — Но я на него опоздал. — он боком повернулся к Чонгуку с грустным выражением лица, на что Чон взаимно стрельнул в его сторону. Мельком правда.       — Это все из-за... Тех синяков? — он выглянул из-под темной челки и взглянул на смазливую физиономию соседа, слегка приподняв бровь. — Кто тебя так?       — Ах это... — Чимин легонько прикоснулся к своей посиневшей скуле, от чего палец дрогнул, а щека завыла от ноющей и неприятной боли, расплывающейся по всей челюсти, задевая переносицу и отдавая в часть лба. Это ж надо было так умудриться... — Упал. — соврал он, подняв к верху свой маленький, аккуратненький носик, отчаянно пытаясь выглядеть перед младшим спокойным и мужественным, но получалось у него это, мягко говоря, неправдоподобно. Он бы еще сказал, что в дверь врезался.       Чонгук еле заметно усмехнулся, прокашлявшись в кулак, но, тем не менее, сделал вид, что доверчиво поверил. Достав из бокового кармашка рюкзака какой-то голубоватый тюбик с мазью, он метко кинул его в руки пострадавшему.       — На, помажь.       — Спасибо. — изумленно ответил Чимин, рассматривая вещицу в руках, после чего дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошли Юнги с Тэхеном, а вслед за ними и Сокджин. Он громко возмущался, недовольно вопя позади всех и забавно жестикулируя руками, искренне не понимая, как Чимин мог опоздать на завтрак: ведь промежуток времени, когда к столовой подошел Сокджин и когда Чимин — был не такой уж и большой. Вдоволь выговорившись, Ким неохотно протянул блондину булочку с джемом и сок, пробубнив при этом, невнятное “подавись”.       — Думаешь, я этим наемся? — съязвив, спрашивает Чимин, принимая принесенную им трапезу.       — Не моя вина в том, что ты опоздал! — раздраженно воскликнул Джин, стукнув своего приятеля по макушке, от чего тот завыл от боли и ответил ему точно таким же хлопком, только уже по груди, так как сидя на кровати, дотянуться до головы Кима было непросто. — Ешь скорее, иначе опоздаешь еще и на занятия!       Внимательно наблюдая за подобной картиной, что мерцала перед глазами Чонгука, в груди у него запылала жгучая и такая очевидная зависть, что ее заметил даже Тэхен. На лице мальчишки, словно, черным по белому было выделено его желание общаться с этими людьми точно так же просто и беззаботно, как это делал сейчас Чимин с Сокджином. И Ким ему в этом решил немножечко помочь.       — А ты еще кто? — нетерпеливо спросил Тэхен у новенького, усевшись на кровать Юнги и любопытно разглядывая мальчишку, пока те двое, на которых так пристально смотрел Чон, как всегда зависли в своем маленьком мирке, и, похоже, надолго.       Чонгук задумчиво перевел взгляд на этих незнакомцев своими большими, кофейного цвета, глазами и, анализировав двух стоящих перед собой мальчишек, сразу же определил кто кем являлся и где спал. Вот этот белобрысый, с толстой книжкой в правой руке и простенько одетый, судя по всему, был тем самым ботаником, чья кровать стояла возле окна, окруженная стопками книг про астрономию. А этот рыженький, который собственно и задал Чонгуку вопрос, в яркой длинной толстовке и с кучей различных браслетов на запястьях, однозначно являлся той творческой личностью, чей спальный уголочек был похож, скорее, на свинарник.       Чон представился им, приветливо улыбнувшись, на что Тэхен, приземлившись без разрешения на кровать Чонгука, тут же начал расспрашивать шатена о том, о сем, очень часто при этом, сам отвечая на поставленные собой вопросы. Такой странный, честное слово. А остальные, оторвавшись от своих дел и занятий, слушали только их, даже Чимин с Сокджином. Новенький уже начал скучать по чиминовской тишине и по тем минутам, когда в комнате кроме них никого больше не было. Сейчас он был готов даже ответить Паку на тот вопрос, что остался без ответа, лишь бы этот утомляющий разговор с Тэхеном прекратился.       — Пойдешь на занятия? — как-то без особого интереса спросил у него Юнги, прервав их беседу, по видимому, сам утомившись от этого бестолкового, не имеющего конца, общения.       — Ну да. А что время зря терять? — не раздумывая, ответил Чон.       — Тогда уже пора, — Чимин посмотрел на часы, параллельно этому доставая с полки книгу, в которой была вложена тетрадь, и направился к двери, посмотрев сперва на ребят, а затем на Чонгука. — Идем с нами.       Чонгук молча кивнул, доставая из рюкзака письменные принадлежности и поспешно последовал за Чимином, после чего из комнаты вышли и остальные, закрывая за собой дверь. Как бы то ни было, а с Паком ему было гораздо уютнее и привычнее, нежели с другими. Мин Юнги для него был слишком молчаливым и серьезным. Впрочем, таким, каким подобает быть настоящим умникам, а его противоположность — Ким Тэхен, показался Чону слишком уж разговорчивым. После минутного общения с этим жизнерадостным человеком, у мальчишки уже разболелась голова и пробудилось желание избегать рыженького, чего он, конечно же, делать не собирался, а напротив, попытается привыкнуть к этому. А что касалось Ким Сокджина: он был единственным, с кем они и фразой не перекинулись, да и не похоже, что тот горел особым желанием познакомиться с новеньким. “Что ж, взаимно...” — как-то раздраженно думал про себя Чон. А вот Чимин, как раз-таки, был самым компанейским парнем из всех, с кем Чонгуку пришлось иметь сегодня дело.       08:45       Этот детдом был построен в тысяча девятьсот сорок втором году, неподалеку от горы “Пукхансан”. Чтобы доехать до столицы требовалось не меньше трех часов, а дойти до станции занимало около получаса. Само по себе здание было сконструировано немного иначе других детских домов. Все потому что столовая, комнаты и кабинеты находились в одном корпусе, то есть не приходилось никуда ходить, что, в общем-то, было удобным, но эта оторванность от цивилизации, немного напрягала и изрядно наскучивала. Хотелось ближе к городу. Наверное именно из-за этого, Чимин так часто сбегал... В здание входило четыре этажа. Первый этаж — столовая, комнаты учителей и работников, второй этаж был для малышей в возрасте от пяти до четырнадцати лет, третий уже для подростков с пятнадцати по семнадцати лет, а четвертый — различные кабинеты и аудитории для проведения занятий.       Здание, конечно, старое. Стены облезлые; высокие потолки, с огромными щелями, чуть ли не обваливались, протекая в дождливые дни; деревянный пол, покрытый рваным линолеумом, скрипел от мельчайшего движения. Особенно геморойно было сходить ночью в туалет, и постараться при этом, никого не разбудить. Да и снаружи вид был не слаще: такие же осыпанные, кирпичные стены; кое-где битые стекла; протекающая и ржавая крыша. И как его еще не снесли...       Чонгук думал об этом, молча поднимаясь по лестнице рядом с Чимином, Тэхеном, Юнги и Сокджином, бурно обсуждающими что-то между собой. Их рты, казалось, не затыкались и уловить суть разговора было далеко непросто, особенно новенькому: мальчишки перекрикивали друг друга, меняя темы одна за другой. Все, что оставалось делать растерянному Чону — это держаться рядом с Паком и внимательно слушать то, о чем они говорили. Почему именно с Паком? Все просто: потому что Чимин сам шел возле младшенького, параллельно разговору, рассказывая мальчишке о месте, в которое тот приехал. И исходя от услышанного, местечко тут походило на ничто иное, как самый настоящий ад. “Неужто правда?” Поднявшись на четвертый этаж, Сокджин с Чимином еще несколько минут стояли в стороне ото всех, разговаривая о чем-то своем и часто хихикая, смахивая на двух лучших подружек, наблюдающих за объектом своего воздыхания... Ну или на двух недалеких дурачков. Чонгука аж перекосило. “И что их объединяло?” — искренне не понимал он. Наконец, когда они закончили сплетничать, то попрощавшись и пожелав друг другу удачи, разошлись по своим кабинетам. Глупая улыбка с лица Пака не сходила даже тогда, когда тот шагал к своей парте, не обращая внимания даже на идущего вслед за ним Чонгука. Опомнился он лишь тогда, когда тот произнес:       — А этот парень, Сокджин... Верно? — как-то робко начал он. — Вы неплохо с ним ладите.       — Неудивительно, ведь мы с ним лучшие друзья. — радостно и гордо ответил Чимин, присаживаясь на свое место, рядом с которым уже сидел зачитанный Юнги.       Поняв, что на этой нотке их разговор закончится, Чон осмотрел кабинет, не имея ни малейшего желания навязываться блондину. Помещение было огромным: раза в два больше обычного кабинета, и парт в нем можно было сосчитать около сорока, если не больше. А ведь все эти сиротские дети, что находились в этом кабинете, были далеко не все. Не считая других классов, что располагались по соседству, многие учились в вечернюю смену, так как мест на всех не хватало. Да, этот детдом был невероятных масштабов. Проявлялась бы хоть доля качества, в этом количестве — цены бы этому месту не было...       — Можешь сесть со мной. — предложил ему Тэхен, от голоса которого новенького в дрожь бросило.       Нет, нет, и еще раз нет! Он не собирается выслушивать его болтовню на протяжении нескольких уроков! — Возможно, именно так подумал бы Чонгук, если бы у него был выбор, но выбора как такового и не было, поэтому, пришлось сесть все же с разговорчивым Кимом. Конечно по Чону невооруженным взглядом было заметно, как он хотел сесть вместе с Чимином: выдавали его эти назойливые и пристальные взгляды в сторону блондина. И, как было жаль, что тот сидел вместе с Мином, не предложив Чонгуку даже местами поменяться, чтобы хоть как то сблизиться с шатеном. Неужели ему было настолько все равно?       Уроки шли долго и нудно. Впрочем, этого было не отнять ни у одного учебного заведения. А сидеть с Тэхеном оказалось не так уж и ужасно, как казалось бы на первый взгляд. Он молча слушал учителя и записывал черной, гелиевой ручкой что-то в тетрадь своим неаккуратным почерком. Облокотив голову о ладонь, Чонгук наблюдал за ним на протяжении нескольких занятий и сделал для себя несколько, очередных выводов: не смотря на гиперактивность Кима, он мог собраться в нужный момент и отнестись к ситуации очень даже ответственно, чего не скажешь про Чимина. Вот Пак, что сидел слева от Чонгука на первом ряду третий парты, казался эти несколько часов каким-то задумчивым и чересчур рассеянным, вовсе не таким, каким был при знакомстве. Ему уже дважды успели задать вопрос, на что он молчал, уставившись куда-то в никуда, если быть точным. Хотя вопросы были не такими уж и сложными. Видать, физика была не его коньком...       Наконец прозвенел звонок, а это прекрасно давало понять, что наступило долгожданное время обеда. Почему-то именно сейчас Чонгук вспомнил о том, что Чимин с самого утра поел только булочку с джемом. Наверное, именно из-за голода он так резко вскочил со стула, и поспешил к Тэхену с Чонгуком, кинув им напоследок то, что займет место в столовой, после чего скрылся в дверном проеме, ведущим к лестнице.       — Юнги-хен, пойдешь с нами? — спросил у Мина Тэхен.       — Чуть позже, — ответил он, продолжая выписывать термины из учебника к себе в тетрадь. — Идите без меня.       — Как знаешь, — пожал плечами Ким. — Пошли, Чонгук-и, нужно подкрепиться перед последующем вихрем занятий. — он хлопнул Чонгука по плечу и встал из-за парты, направившись к выходу вместе с шатеном.       Спустившись по лестнице с четвертого этажа на первый и пройдя по длинному, темному коридору, лампы в котором работали через раз, загораясь и погасая ежесекундно, мальчишки вошли наконец-таки в столовую, где уже вовсю толпился изголодавший народ. Удивительно, как Чимин смог проскочить через всех этих детей, взять себе поднос с едой и уже сидеть за столиком, жадно хлебая первое, и закусывая вторым. Хотя, ничего удивительного: он маленький и шустрый. Чонгука эта мысль даже заставила улыбнуться, хоть и несильно. Хоть и не надолго. Как только он увидел с Паком рядом сидящего Сокджина, его улыбка сменилась на легкую сердитость и злобу. “Он хоть когда-нибудь один остается?” — подумал Чон, направляясь вместе с Тэхеном к столику.       — О, вот и вы! — радостно воскликнул Чимин, помахав рукой в сторону этих двоих. Сейчас он выглядел куда счастливее, особенно с этими забитыми едой щеками.       — Глупый, прожуй сначала. — посоветовал ему Джин, на что Тэхен рассмеялся, согласившись с хеном.       Отношения этих мальчишек Чонгука и впрямь вдохновляли и поражали. Ему было так интересно за ними наблюдать, что вскоре он задумался, а не лишний ли он в этой компании? Даже тихий Юнги, подошедший к ним чуть позже, шутил и вел себя довольно-таки открыто. Только Чон молчал, лишь изредка пророняя какие-то фразы, и то, лишь по делу. Конечно, его можно было понять: новенький, да еще и понятия не имеешь, какой груз держался у него на душе, ведь причина по которой он здесь оказался, была никому неизвестна. Наверное именно поэтому ребята от него не отворачивались и продолжали общаться, проявляя к мальчишке милосердие и добродушие. Хоть и самую малость, но все же.       — Какой-то ты необщительный, — нахмурившись, сказал Чимин, жуя котлетку. — Тебя что-то беспокоит?       — Нет, просто немного непривычно... — ответил Чон, отводя взгляд в сторону.       — Непривычно в плане чего? — мягко спросил Юнги. — Мы можем это как-то исправить?       Новенький на секунду задумался, не зная что и сказать, но уловив на себе несколько любопытных взглядов, собрался мыслями и ответил:       — Дело в том, что вы знаете друг друга уже очень давно, а я вас вижу впервые. Это немного затрудняет быть самим собой...       — Вот оно что, — наконец обратился к нему Сокджин. — Ну ничего, скоро привыкнешь. — произнес он с каким-то отвращением, на что Чон брезгливо отвернулся в сторону Пака, как будто бы Сокджин во всех смыслах был ему противен.       Обеденное время начинало поджимать и посидев так уютно за столиком еще несколько минут, ребята отнесли подносы к раковине и отправились по кабинетам, где их поджидала химия, математика и геометрия... Все то, что Чимин на дух не переносил, не хватало лишь физики и алгебры для полного букета. А вот Чонгук в этом, как оказалось, был силен. Все уроки он тянул руку, отвечал на вопросы, несколько раз даже к доске выходил и производил на себя, довольно-таки, яркое впечатление, от чего многие удивленно ахали. “Он в гимназии что-ли учился?”, “Откуда он приехал?”, “Должно быть родители были богатыми, раз такой умный...” — подобные, завистливые вопросы на задних партах, Чону приходилось выслушивать до окончаний занятий. Шепот мешал ему сконцентрироваться, и потихоньку выводил из себя. В конце-концов он не выдержал, и как только прозвенел звонок, поспешно вышел из класса, направившись в свою сто четырнадцатую комнату.       20:18       — Ну как тебе первый день? — заботливо спросил у него Чимин, шагая вместе с новеньким к умывальникам.       Наконец-таки после всего этого долгого и суматошного дня, они все же остались вдвоем, хоть и ненадолго. Ни Сокджина, ни Тэхена, ни Юнги, только Чонгук и Чимин. Пожалуй, именно этого шатен и жаждел больше всего с самого утра. И вдоволь не насладиться этим моментом — было бы глубочайшей ошибкой, за которую Чон себя однозначно бы возненавидел. О скольким сейчас можно было бы поговорить друг с другом, сколько всего узнать, познакомившись получше, но насмешливая судьба, все же, решила распорядиться данной ситуацией немного иначе. Перед проходом неожиданно встали двое высоких парней, хищно глядящих на Пака с очевидным призрением и ненавистью, не позволяя Паку и Чону пройти дальше. “Снова они... ” — только и успел подумать блондин, как первый вдруг выпалил:       — Какая встреча, Чимин-и, — съязвив, произнес Намджун, на что рядом стоящий Чонгук недовольно хмыкнул, сразу поняв что к чему. — Сейчас я не в настроении, поэтому сдерживаться не собираюсь. Даю тебя пять секунд, чтобы ты свалил с моего пути. Отчет пошел.       Чимин робко шагнул в сторону, но Чон внезапно схватил его за руку и, протянув обратно, грозно посмотрел на незнакомца.       — С какой это стати? — грубо выдохнул Чонгук, сжимая и разжимая кулаки, словно разминая их перед ударом. Но бороться с этим здоровяком у него и в мыслях не было: он искренне верил, что сможет все-таки уладить происходящее словестно, но тот на уступки, похоже, идти не собирался.       Мальчишки, рядом проходящие, радостно завыли от такого заявления, как волки, а другие от этого шума вышли из своих комнат, окружая место разборки. Атмосфера с каждой секундой накалялась, да еще и между Намджуном и новеньким... Подобные “стычки” были настоящим шоу для этих детей, поэтому сейчас они с завороженными лицами смотрели на этих двоих и ждали большего, подливая масла в огонь различными словечками, визгами, жестами и свистами. И Чону от этого, если честно, становилось омерзительно.       — Какой дерзкий, — засмеялся Ким, ухватившись от смеха за живот. Он уже и забыл, когда ему так открыто отказывали и перечили в последний раз. Но смелость этого парня, Намджуна, честно сказать, поразила. — Ты еще кто?       В то время как другие забавлялись данной ситуацией, Чимина же она не на шутку пугала. Его ноги дрожали, становясь ватными, а сердце колотилось с такой мощью, что, казалось, оно застревало в самом горле, перекрывая проход свежему воздуху. Для него подобные сценки были страшнее даже тех, когда ему самому приходилось стоять перед Кимим лицом к лицу и принимать удар на себя. Сейчас же за него заступался новенький и он попросту не знал куда себя деть, и что сделать в данный момент, чтобы между ними вдруг не всполыхнула драка, учитывая, что ситуация уже была на пределе. Любое неверное движение, любое не то слово, приведет кого-то к травме. И от этой мысли становилось безумно страшно, ведь Чонгук на два года младше Кима, собственно, и слабее.       — Не надо, Чонгук. — испуганно отозвал его Чимин, но тот и слушать не желал, яростно глядя лишь в зрачки врага, от чего противник начинал сердится и постепенно выходить из себя.       — Я его друг, — отчетливо произнес Чон, выделяя каждое слово. — А за друзей своих, если нужно будет, горой встану, — мальчишка сделал шаг навстречу Намджуну, на что здоровяк оскалил зубы, нахмурил брови, а кулаки сжал с такой силой, что ногти больно вонзались в ладонь. — А Чимин-хена и пальцем не позволю тронуть.       От его слов, внутри Чимина забурлили какие-то непонятные чувства, а низ живота потянул узлом, отдавая куда-то в желудок. От этих фраз, произнесенными чонгуковской интонацией, Паку стало жарче и хуже, а то, что последовало дальше, заставило его чуть ли не грохнуться в обморок.       — Раз такой смелый, то попробуй! — Ким замахнулся, на что Чимин ахнул, а Чонгук резко перевел взгляд с суженных зрачков противника на здоровенный кулак, направляющийся в сторону его лица с бешеной скоростью, но успел нагнуться, из-за чего Намджун позорно промахнулся на глазах у всех. Впервые.       Как же так?       Намджуну это не понравилось: он быстро среагировал и продолжил размахивать кулаками. И выглядело это очень нелепо, так как Чон ловко уворачивался от каждого опперкота, нанесенным Кимом.       — Ну же! Это все, на что ты способен? — совершенно спокойно, усмехнулся Чонгук, уворачиваясь от очередных ударов здоровяка. Самому же ему не особо хотелось марать руки о подобные вещи, к тому же, из-за какого-то пустяка. Но то, что Чон был не слабее разъяренного Намджуна — было очевидно всем. — Даже элементарных приемов не знаешь, а уже что-то из себя строишь.       Кима унизили, а про новенького сразу же все стало ясно. В отличие от “уличных” драк Кима, если так можно было назвать те махи кулаками, Чонгук серьезно занимался боевыми искусствами. Другого объяснения попросту не находилось, исходя из того, каким расслабленным и целеньким Чонгук стоял сейчас перед тяжело дышащим Намджуном.       — Перестаньте оба! — вмешался, откуда-то взявшийся, Сокджин. И где он был раньше?       — Пойдем. — воспользовавшись моментом, Чимин схватил Чонгука за руку и потащил его в комнату, захлопнув за собой дверь.       — Что это было? — откидывая руку Пака в сторону, и не отходя от него и на миллиметр, возмутился Чонгук. — В прошлый раз тоже он тебя побил? — спросил он, всматриваясь в синяки на лице блондина, на что Чимин неловко кивнул. — Вот урод! Почему его никто не может поставить на место?!       — Ты так просто об этом говоришь, ведь совсем его не знаешь.       — Да видел я ни раз таких альфа-самцов в фильмах! Не хватает еще девушки, идущей рядом с ним и красной машины перед входом. Кстати, та случайно не его? — выглядывая в окно, спросил Чон, на что Чимин наконец усмехнулся за долгое время и без сил уселся на кровать.       — Но это не фильм, где все заканчивается “хеппи эндом”, это суровая реальность, Чонгук...       — Чимин, — аккуратно схватив Пака за плечи, перебил его Чон. — Обещаю, что и у этой суровой реальности будет счастливый конец.       — Что ты несешь? — рассмеялся Чимин, отпихнув от себя Чонгука. — Еще скажи, что тебя послали из другой галактики меня защищать, я претворюсь, что поверю.       На искренний смех Пака, Чон улыбнулся в ответ как-то фальшиво и грустно. Как будто бы подыгрывая Паку, переводил все сказанное собой в обыкновенную шутку, отчего становилось обидно и неловко... Но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды. Вернее, вся шутка состоит из правды, и только доля является шуткой... (с) Ваш автор.