Orphans

Сладкие ночные кошмары. (mini)

      3 октября       03:21       — Н... Нет! — жалобно сквозь сон прошептал Чимин, неосознанно размахивая руками и, тем самым, скидывая на пол свое тонкое одеяло, а вслед за ним и любимую подушку. По тому как он ерзал на смятой простыне, казалось, вот-вот он и сам свалится на пол. И, скорее всего, так было бы даже лучше.       Он лежал на своей узкой и солдатской кровати весь вспотевший, холодный и полностью раскрытый. Теперь ему было не только страшно, но и холодно. Жмурившись и ворочаясь на жестком матрасе от очередного своего кошмара, он стонал все сильнее, часто вздымая грудь от тяжелого дыхания и учащенного сердцебиения, которое ритмично и нестерпимо отдавало в виски и негативно влияло на сон, нагоняя на сновидение все больше мрака и ужаса.       — Оставьте... — моля, просил он. Кого просил и зачем — бодрствующему Чону было непонятно.       Пак стонал достаточно громко. Так, что даже через хлынувший осенний ливень, барабанившей за окном и внезапную, откуда-взявшуюся, грозу, Чонгук мог услышать эти настораживающие звуки. Каждый его вздох, каждый выдох, каждый приглушенный стон, каждое неразборчивое слово. Каждый шорох доходил до ушей Чона, исходящий от кровати напротив. И, честно сказать, от этих звуков даже самому шатену становилось не по себе, а волосы на затылке вставали дыбом, словно их кто-то касался, совсем легонько, но чувство не особо приятное. На протяжении долгого времени его не покидало чувство, что нужно что-то предпринять, что-то сделать, чтобы этот кошмар прекратился. Как и для Чимина, так и для Чонгука, который не мог уснуть как раз-таки из-за него.       Чонгук недовольно цокнул, так как ему это уже порядком надоело, после чего он бесшумно встал со своей кровати и медленно пошлепал босыми ногами по направлению к этому беззащитному комочку. Подняв с пола постельное белье и, как следует отряхнув его, мальчишка заботливо набросил его на Чимина, отчего тот резко дернулся и прогнулся в спине, широко распахнув глаза. Чонгук сам испугался увиденной картины, замерев на одном месте. Зрачки у Пака были суженые, глаза напуганные до смерти и нерво дергающиеся, тело мокрое и лихорадочно дрожащее от страха. “Да что, черт возьми, могло ему такого присниться, повергнув этого мальчишку в самый настоящий шок?”       — Тише, тише. — сразу же попытался утешить его Чон.       — Чонгук... — чуть ли не плача, прошептал ему Пак, крепко вцепившись своими маленькими, цепкими пальчиками в его белоснежную, вкусно пахнущую парфюмом, футболку. Тот пошатнулся, перевалив вес с одной ноги на другую и вопросительно взглянул на старшего, слегка приподняв бровь.       — Все... Нормально? — обеспокоено спросил он, заботливо поправляя одеяло и аккуратно присаживаясь на край кровати. — Ты разговаривал во сне. Кошмар приснился?       Чимин смущенно отвел взгляд, невольно кивнув головой на поставленный Чоном вопрос и шмыгнул носом, будто бы и впрямь плача.       У Чимина никогда не было братьев или сестер, и в детстве ему не приходилось делить ни с кем свою просторную комнату. В этом несомненно были свои плюсы, но минусов было гораздо больше. Один из них — одиночество, которое терзало его чуть ли не каждый день, когда его родители куда-то уезжали, отнекиваясь своим “по делам”, а он оставался в пустой квартире совершенно один. Особенно, когда мама и папа задерживались, порой, до самой поздней ночи, было жутко страшно и никто не мог утешить маленького Пака и уложить его спать. Именно поэтому, данная ситуация с заботливым Чонгуком так была похожа на семейную, что блондин не хотел отпускать его. Серьезно, сейчас они и впрямь были похожи на братьев.       — Расскажешь? — с надеждой спросил Чонгук.       03:40       — Когда мне было восемь лет, моих родителей не стало. Ситуация довольно распространенная: несчастный случай в автокатастрофе, — голос Пака с каждым словом начинал дрожать, но Чон внимательно и заинтересованно продолжал его слушать, боясь даже рукой пошевелить. — Меня на тот момент с ними не было. Они отвезли меня в школу, а потом поехали по своим делам, — Чимин серьезно начинал делать долгие паузы, словно сдерживая слезы, а когда более менее успокаивался, продолжал. — От мамы пришло сообщение, что они заберут меня после уроков в час... Я их ждал, даже не догадываясь о произошедшем, но... До сих пор помню, как ко мне подошла классная руководительница и... Сказала, что... Что...       Неожиданно Чонгук взъерошил волосы на затылке Чимина, после чего прижал этого громко всхлипывающего мальчишку к своей груди, в которую он тут же уткнулся, не в силах больше сдерживать в себе внезапно нахлынувшие на него эмоции. Последний раз он так плакал, наверное, когда только узнал о гибели родных. И до сих пор эти чувства были заперты под прочным замком, который именно сегодня и не выдержал, так просто разлетевшись на кусочки, на глазах у Чона.       — Можешь не продолжать. И так все понятно. — монотонно произнес Чонгук, крепче прижимая Пака к себе, на что тот лишь сильнее хрипел, вжимаясь в объятия Чона, и задыхался, глотая собственные слезы, не в силах их остановить. И ему от этого было так стыдно, что он готов был сквозь землю провалиться, лишь бы младший не видел, как его хен плакал.       Чонгук молчал, лишь изредка поглядывая в сторону Тэхена и Юнги, не понимая, как они еще не проснулись от этого шума, длившегося в их крохотной комнатке на протяжении нескольких минут. Но вскоре этот плачь разбавила тишина, и Чимин, не отстраняясь от Чонгука, тихим, слегка охрипшим голосом, продолжил:       — А снится мне, как будто бы я нахожусь в этот самый момент вместе с родителями и погибаю рядом с ними. Каждую ночь... Каждую ночь я умираю, наблюдая, как умирают мои мама и папа. Это сводит меня с ума...       03:55       — Что насчет тебя? — отирая щеки, и боясь взглянуть Чонгуку в глаза, произнес Пак. — Ты так и не рассказал, как здесь оказался.       — У меня все намного проще. Отец бьет, мать пьет. Не удивительно, что меня сюда отправили. — Чонгук пожал плечами, окидывая Чимина каким-то грустным взглядом и сдерживая настоящие чувства под маской самообладания. Уж он то их сдерживать умел, в отличие от сентиментального Пака. Однако Чимин это притворство сразу же заметил.       — Мне кажется, ты что-то не договариваешь...       — Не выдумывай и ложись спать.       Перебил его Чон, сонно поднимаясь с кровати, как неуклюжий медвежонок. Разговоры по душам — это конечно хорошо, особенно в три часа ночи, и особенно если они продолжаются до самого утра, но спать хотелось неимоверно. Чонгук был просто не в силах продолжать беседу. Как бы ему ни был приятен собеседник, организм настойчиво требовал сна. И желательно так, до двенадцати дня. И сейчас было как-то плевать даже на то, что это время обеда. Хотелось просто завалиться на кровать и безмятежно провалиться в мир Морфея, но Чимин не позволил Чонгуку этого сделать, внезапно схватив за руку и потянув его на себя. Чон плюхнулся рядышком с Паком, посмотрев на старшего удивленным и слегка потрясенным взглядом, откровенно не понимая, чего тот творил. Ему хотелось высказаться за подобные выходки и настучать, так как уже давно не малые дети, чтобы вытворять такое, но не смог, обессилено выдохнув. Ночной кошмар, правда о родителях, заплаканные до покраснения, опухшие глаза... Как-то вдруг жалко стало.       — Гук-и, побудь со мной, пока я не усну.       Что за милая плюшка сейчас лежала рядом с Чонгуком, хлопала сонными глазками и смотрела на Чона так умоляюще и преданно? “Это его настоящая сущность, или хен только сейчас такой?” — задумался он.       — Ты маленький что ли? — сказал Чонгук с каким-то пренебрежением, словно и впрямь его старший брат, но в кровати все же остался. — Хотя да, маленький, — с издевкой добавил шатен, не особо так беспокоясь, что может задеть или ранить приятеля своими обидными и колкими, порой, фразочками. — Сладких снов, маленький хен... — прошептал Чон, после чего тут же уснул, крепко прижимая Пака к себе, чтобы не пришлось под утро осознавать, что ты целовался с линолеумом. Кровать, как никак, маленькая: рассчитанная исключительно на одного человека, но двум худощавым мальчишкам это не мешало...       Чимин, после его слов, еще очень долго не ложился спать, как-то странно поглядывая на спящего Чонгука, находя в этом что-то необъяснимое, притягивающее и непостижимое.