Orphans

Привязанность или что-то большее? Страшная правда о Сокджине.

      3 октября       12:00       Высокие стеклянные башни, уходящие в бескрайнее синее небо, казалось, сконструированы этажей в пятьдесят, если не больше; различные магазины, торговые центры, палатки, расположенные вдоль проезжих дорог с обеих сторон; люди, опрятно одетые в красивые вещи, ездящие на роскошных машинах и обедающие в дорогих ресторанах; шумные и голодные студенты, сидящие в уютных кафе небольшими компаниями и обсуждающие что-то явно не на учебную тематику... Смотря на все это, глаза разбегались, а сердце радовалось в бешеном ритме и вызывало легкое волнение от того, что ты стоял сейчас здесь — в столице Кореи, где никогда еще не был, да и, скорее всего, побывал бы еще не очень скоро, если бы не внезапная идея Тэхена, которую тут же поддержал Чимин.       А так же, подобная картина навевала воспоминания... Не так давно Чонгук и сам сидел в окружении своих друзей, беззаботно попивая его любимый холодный кофе, ни о чем не думая, и наслаждался каждым проведенным с ними мгновением, потому что на тот момент уже прекрасно знал: через пару дней его документы будут полностью оформлены и он переедет в детдом. Дни летели, на редкость, очень быстро и, ничего не сказав этим людям, он молча покинул город, до сих пор не понимая, как до такого дошло и как он оказался сиротой, когда и папа, и мама у него имелись... Сейчас его друзья, должно быть, сильно беспокоятся о внезапно пропавшем Чоне, ибо как же так: ни звонков, ни сообщений, уже около пяти дней. Но самое печальное, что встретятся вновь они еще очень не скоро. Три года. Но в принципе, три года не так уж и страшно, учитывая, что Чимин, например, уже лет как семь живет без родителей, и его причина гораздо трагичнее.       Чонгук пристально смотрит на Чимина, вспоминая историю того, как Пак остался без родителей, и его сердце, сжимаясь, обливается кровью. Пак упоминал, что машину его родителей в тот день сбил грузовик. Водитель по какой-то причине не справился с управлением и выехал на встречную полосу. Однако, ни какого наказания так и не понес, даже спустя несколько лет. Чонгука этот факт выводил из себя, потому что про этот случай в полиции уже давно, наверняка, никто не вспоминает, а этот безнаказанный убийца до сих пор остается на свободе, спокойно себе разъезжая по дорогам. И в принципе, ничего удивительного: деньги ведь сейчас решают все, не так ли? Ох, как бы Чонгуку сейчас хотелось взглянуть в глаза этому мужчине, кем бы он ни оказался: депутатом, да хоть президентом страны, и хорошенько набить ему морду, хотя и этого было бы слишком мало, чтобы искупить вину перед семьей Пака...       — Чонгук-а, не отставай, — заботливо мурлычет Чимин, заметив, что младшенький от них слегка отстал, засмотревшись на стеклянные здания и угрюмо задумавшись о чем-то своем. — Если потеряешься, что делать будешь?       — Ехать... Обратно? — потирая переносицу, неуверенно отвечает он, прогоняя мрачные мысли и переключаясь на хена.       — А дорогу ты знаешь?       — Не особо...       — Вот именно. Поэтому держись рядом и не самовольничай. — Пак не сердится, он заботится. Он чувствует, что несет ответственность за донсенов, ведь, по большому счету, его персона и втянула этих двоих в подобное рискованное приключение.       Чонгук слушается старшего и, догнав их, встает рядом с Чимином, на что тот довольно улыбается, смотря уже прямо перед собой, а не на притягательного младшего. Роль заглавного ему, несомненно, нравится. Нравится то, какой Чонгук послушный и то, что он везде соглашается с хеном, не перечит и не пререкается. Это придает хену уверенности в себе и чувство полного распоряжения этими двумя, но такой ли донсен на самом деле?       Проходя мимо витрин, за которыми красовались различные сладости, Чонгук слегка прикусил нижнюю губу, облизнувшись. Все потому что леденьцы, пирожные и торты выглядели на столько вкусно и аппетитно, что хоть сейчас хватай и беги изо всех ног, чтобы не поймали.       Чимин похлопал шатена по плечу, напоминая ему о том, что у них мало времени, после чего они направились дальше по широкому тротуару, рядом с которым было еще множество подобных уютных кафе и магазинов. А в соседнем помещении, например, вывеска из английских букв гласила о продаже иностранных вещей, где можно было найти все, что покупателю только нужно было и это звучало так заманчиво, что мальчишки не смогли пройти мимо. Очень уж стало любопытно.       — Хотите зайти? — поймав на заинтересованных взглядах своих приятелей, спросил Чимин, на что услышал положительные ответы.       Людей много, и не удивительно: какого товара там только не было: и футболки, с различными принтами, и угощения самые разные, и сувениры в большом количестве, разложенные чуть ли не на каждой полке, и даже плакаты айдолов... Выбор действительно был огромен, и все не по такой уж и дорой цене, для сеульцев и, конечно же, для приезжих туристов. Никак не для детдомовских мальчишек, в их-то непростом положении. Поэтому, лишь проходя мимо всего этого, они смотрели, восхищались и воздыхали о том, что не могут позволить себе подобные изыски. Да хотя бы один, чтобы уж не чувствовать себя до такой степени ущербным, по сравнению с другими людьми...       Стоило Чимину лишь на секунду отвлечься, задумавшись о своем, как Чонгука и Тэхена рядом не оказалось. Его глаза тут же нервно забегали по незнакомым лицам, что окружали его, в поисках непоседливых приятелей, но все эти люди ни на секунду не были ему знакомы. Тут Пака охватил не хилый такой испуг, отчего он начал метаться по заполненному людьми магазину, выискивая донсенов, но не нашел даже через минут десять, обойдя помещение сплошь целиком и полностью, от главной двери до самого дальнего угла, до которого мало кто доходил из покупателей, а он смог...       — “Говорил же им не отходить друг от друга, держаться вместе!” — паниковал шестнадцатилетний мальчишка, нервно зачесывая челку назад и дыша часто-часто, глотая ртом воздуха, словно рыба, выброшенная на берег. — “Но что, если это я потерялся?”       Ему становится страшно. Пульс бьет в виски, отчего голова плохо соображает, но он все же пытается взять себя в руки, и в мыслях ничего больше не остается, кроме как громко закричать их имена, в надежде, что те отзовутся. Он смачивает свои пухлые губы языком и приоткрывает их, дабы позвать Чонгука, но тот неожиданно опережает.       — Хен? — раздается позади Пака низковатый голос шатена, на что тот резко оборачивается и смотрит на Чона так испуганно, так потерянно, что младший, в этот момент, сам пугается не меньше. — Ты чего такой взволнованный?       Чимин молча, но уверенно подходит к Чонгуку, толкая младшего в грудь и шипит, возмущается, что тот ушел, даже не предупредив хена, громко ругает. А младший стоит как вкопанный, недоуменно смотря на хена и искренне не понимая подобного наезда старшого.       После того, как Чимин полностью отчитал младшего, Чон спокойно себе отвечает:       — Дыши, хен, — слегка нервно смеется Чонгук, глядя на рассерженного приятеля. — Я ведь спросил у тебя: “могу ли я ненадолго отойти?” Ты мне разрешил. Забыл что ли?       Чимин еще больше теряется, вспоминая, что Чонгук к нему действительно подходил и отпрашивался, и блондину от этого становится так неловко, что он стыдливо опускает взгляд куда-то вниз, робко прося прощения и мысленно проклиная себя за эдакую рассеянность. Чонгук после всего лишь усмехается и незаметно прикусывает нижнюю губу от такого застенчивого перед собой хена, с красными от смущения ушами и пухлыми щеками.       — Ты волновался за меня? — как-то томно выдыхает Чонгук, подходя к нему ближе, отчего расстояние между ними уменьшается, а по телу Чимина пробегается кольчуга мурашек от подобного тона младшего.       — К... Конечно... — неуверенно отвечает Чимин, после недолгого молчания. — Что бы я делал, если бы ты действительно потерялся? Если бы ты не смог вернуться обратно? Я ведь старше, я должен...       — Хен, — перебивает его Чонгук, немного изогнув левую бровь. — Неужели ты думаешь, что я настолько беспомощен? Что я не могу о себе позаботиться? — он заглядывает Чимину в глаза, пытаясь в них что-то отыскать, а тот как зачарованный смотрит в его и ничего не понимает.       И вроде бы Паку хочется что-то ответить, но на ум ни чего не приходит, кроме того, какой Чонгук сейчас горячий. Стоп, что? Сердце определенно пропускает удар, когда Чимин краем глаза замечает, как Чонгук тянется к нему, но в ту же секунду шатен одергивает себя на мысли, что неправильно, что рано, и сует руки обратно в карманы, как-то грубо бросив “я не маленький” и блондин тяжко вздыхает, отчего дыхание доходит даже до младшего. Разочарование или облегчение?       К ним подходит Тэхен, разбавляя напряженную атмосферу своим громким и восхищенным от чего-то басом, говоря, что в другом конце магазина есть потрясные штуки. Чонгук сразу же отвлекается, любопытно переводя взгляд с Чимина на него, а Пак стоит в ступоре и смотрит в спины этим двоим, обдумывая случившееся.       Чонгук был так близок... У Чимина от одной мысли дух захватывает, а ноги подкашиваются. Интересно, почему. Сердце растерянного мальчишки колотится не так, как обычно, а быстрее раза в три. Дыхание тяжелеет и застревает где-то в глотке при выдохе, то ли от не отошедшего испуга, что он чуть ли не заблудился, то ли... Нет, Чимин этого никак признавать не желал. Помотав головой, тем самым, выбрасывая из нее все нехорошие мысли, Пак направился к Тэхену, что крутил у себя сейчас в руках какую-то забавную вещицу и показывал ее Чонгуку. А тот улыбается, такой заинтересованный и... Красивый? Ну вот опять. Кажется, Чимин потихоньку сходил с ума.       — Пойдемте уже отсюда! — жалобно завыл Пак, ринувшись к выходу.       Тэхен крайне удивленно смотрел тому в спину, пока Пак полностью не растворился в толпе, а потом с изогнутой бровью повернулся на улыбающегося Чонгука и покрутил указательным пальцем около виска, на что шатен негромко засмеялся. Минуты три они еще постояли, а затем направились к одинокому и загадочному Чимину, что стоял снаружи у входной двери и слегка дрожал от холодного воздуха, глотая его в свои легкие и выдыхая горячий пар.       — Замерз? — осторожно спрашивает Чонгук у хена, а тот отрицательно крутит головой, боясь взглянуть младшему в глаза. Поглотят еще, как несколько минут назад в магазине... Однако, несмотря на очевидную ложь, трет друг об друга ладошки и подносит к губам, чтобы согреть их в теплом паре.       Чонгук невинно умиляется подобной картине и еле сдерживается, чтобы не поцеловать хена в эти красные и пухлые щечки, а маленькие ручки спрятать от мороза в своих.       — Куда сейчас? — бодро спрашивает Тэхен, разумно пряча руки от холода в карманах, в отличие от этих двоих, и задирает голову к небу, морщась от бледноватого солнца. Чимин коротко бубнит ему “к хену”, и Ким широко улыбается, понимая, кого старший имеет введу, а Чонгук как всегда не в теме.       13:40       Пройдя несколько кварталов вниз по дороге и пару раз свернув на поворотах, они очутились около небольшого кафе, вывеска которого гласила: “Добро пожаловать!”.       Исходивший от туда аромат свежей выпечки был просто божественным, а так же, безумно аппетитным. Почему Чимин с Тэхеном привели его именно сюда и с какой целью — Чонгук не понимал и ему до жути из-за этого хотелось придушить Пака за такой соблазн, но это желание вскоре превратилось в нечто иное, как только старший вбежал в теплое помещение, от чего дверной звоночек известил владельца о гостях, и блондин нетерпеливо уселся за столиком у стены — по видимому, в его любимом месте. Тэхен точно так же бодро плюхнулся напротив него и уставился на Чонгука, который мелкими шажками ступал к тому столику, за котором сидели его приятели, осматривая при этом уютное помещение, в которое они пришли.       Изнутри кафе казалось намного больше, чем снаружи. Широкие окна, подчеркнутые белыми штормами; яркие лампы, которые свисали с высоких потолков довольно низко; светлый паркет, отражающий красивые декорации и маленькие светильнички, расставленные на столах, которых, не смотря на большое количество свободного пространства, было не много: около шести. Все это создавало уютную и интересную атмосферу, которая могла поднять настроение абсолютно любому человеку, попавшему сюда.       — Тут кто-то из ваших знакомых работает? — интересуется весьма проницательный Чон.       — Бинго! — тут же восклицает Пак, после чего из кухни выходит высокий парень в белом фартуке на вид девятнадцати лет, приятно удивленный незваными гостями.       Чонгук пялится на незнакомца, любознательно осматривая того с ног до головы. Светлые волосы, слегка затемненные у корней, зачесанная назад челка, темные глаза с двойным веком, острое очертание скул, вместе с подбородком и роскошные темные брови в разлет. Его внешность походила больше на европейскую, нежели на азиатскую. Чон привстал из-за стола и представился старшему, на что тот улыбчиво представился ему в ответ:       — Сехун, приятно познакомится, — после чего обратился ко всем из присутствующих, щелкая ручкой и записывая номер столика в маленький блокнот. — Так много времени прошло с последней нашей встречи... Год? Полтора? — смеется он, но как-то грустно из-за того, что так долго не видел эти лица. — С удовольствием послушал бы вас, за вкусным обедом. Что будете заказывать?       Чимин думает, листая меню вместе с Тэхеном и от большого выбора теряется, не зная, что выбрать.       — Эхх, давай на твое усмотрение! — заключает Пак, захлопывая меню и отдавая его работнику. Ким с Чонгуком соглашаются и парень уходит, бросив им “Все сделаю”.       — Откуда вы его знаете? — спрашивает Чонгук, любопытно поворачиваясь к Чимину, и закидывает локоть на спинку дивана, слегка касаясь плеча хена. А тот, не придавая значения подобному жесту, немного отодвигается от донсена и робко отвечает:       — В детдоме нашем... — нервно сглатывает. — Учился когда-то. Они еще с Джин-хеном на тот момент лучшими друзьями были и соседями по комнате. Теперь вот, зарабатывает здесь на взрослую жизнь.       Из всего рассказа, Чонгук недовольно щуриться, услышав имя “Джин” и думает, что сейчас самый подходящий момент, чтобы разузнать о нем как можно больше. И плевать он хотел на откуда-то взявшегося Сехуна и разговор, пошедший о нем: этот парень его ни капельки не интересовал как тот факт, что как только они вернуться обратно в приют, этот странный русоволосый паренек вновь украдет Чимина. Именно поэтому, должен ведь Чон хоть какое-то представления иметь о лучшем друге своего... Друга? Нет, рано. Приятеля, к которому Чонгук весьма неравнодушен.       Не теряя ни минуты, младшенький пододвинулся к хену ближе, устраняя то пустующее расстояние, что задал Пак с самого начала, и нежно обхватил его плечо, смотря прямо в растерянные глаза собеседника. Тот слегка покраснел, заволновался, и попытался отпихнуть цепкую руку донсена, ерзая на диване и изредка поглядывая по сторонам. Мнение окружающих его всегда очень волновало.       — Расскажи мне о своем друге. — вежливо просит Чонгук, а Пак непонимающе на него смотрит, все так же старательно пытаясь отстраниться, однако безрезультатно.       — Ты Сехун-хена имеешь в виду?       — Джин... Хена, конечно же. — у Чонгука язык еле поворачивается, звать этого человека “хеном”.       — А что рассказывать-то? — искренне не понимает Пак, но заметно воодушевляется от подобного вопроса. — Когда я переехал в детдом, он был единственным, кому я доверился. Хен помогал мне пережить трудные времена и каждый раз вытаскивал из различных ситуаций, в которых... Я бы точно сломался, если бы не он. — Чимин еле заметно улыбнулся, немного смущенно опустив голову вниз и уже не пытаясь отпихнуть от себя младшего. — Сейчас я думаю, что именно этот человек сделал меня сильнее, не позволив упасть духом и закрыться в себе, за что я ему безмерно благодарен. Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить ему за все то, что он мне сделал. А еще он очень добрый, отзывчивый и веселый. С ним-то уж точно не соскучишься. — смеется Чимин, а Чонгук слушает его, как зачарованный, невольно притаив дыхание.       Что ж, кажется лишь теперь он понял, на сколько Сокджин действительно был Паку дорог. И осознавать подобное было немного больно и тяжело, ведь Чонгук не знал, сможет ли он сам когда-нибудь заставить Чимина думать о нем точно так же: с восхищением, с любовью, с искрами в глазах...       — А вот и ваш заказ, — Сехун раскладывает с подноса различные блюда, безумно аппетитные на вид и аромат, после чего присаживается на свободное место рядом с Тэхеном, расспрашивая изглодавших мальчишек о их однообразной жизни в детдоме, который он покинул года два назад.       В ответ не слышит чего-то нового, ибо мало что с тех пор изменилось... Коллектив взрослых все тот же, как и безразличное их отношение к брошенным детям. Намджун с Хосоком все так же задирают Чимина. Еда на завтрак, обед и ужин все такая же безвкусная, а иногда пересоленная, особенно каша, но все продолжают ее кушать, от безысходности, потому что оставаться голодными совсем не хочется... Из окна все тот же мрачный вид на задний двор. По ночам слышны проезжающие вдалеке поезда, стучащие по рельсам и карканье воронов под сломанным окном. Ничего нового.       17:00       Мальчишки шустро шагали к станции, боясь опоздать на последний поезд, вдыхая в легкие холодный, вечерний воздух и пряча руки в теплых карманах старых курток. Безумно хотелось спать, особенно при мысли, что до дома ехать целых три невыносимо-долгих часа. Но вот они стоят на платформе, вот подъезжает поезд, и далеко не последний, они входят, садятся на пустые места и прижимаются друг к другу вплотную, дабы хоть как-то согреться в такой поздний и нещадный час. В поезде, казалось, было холоднее раз в десять, в отличие от улицы.       Чимин только сейчас начинал чувствовать, как замерзает, как ему становиться хуже с каждой минутой, как горло начинало першить, а голова ныть от дикой боли, пульсируя, отдавая в виски. Он мысленно молился, лишь бы завтра утром не было осложнений, но обычно, после подобного звоночка было только хуже.       — Хен, — обратив внимание на неровное дыхание Чимина и красные щеки, обратился к нему Чонгук. — Ты как? — шатен хотел было коснуться ладонью лба хена, как тот резко дернулся, рассерженно прошипев:       — Нормально! — коротко ответил Чимин, и Чонгук от него обиженно отвернулся, фыркнув что-то невнятное в ответ, вроде “ну и ладно!”. Хотел как лучше, а получилось как всегда.       19:00       Компания ловко взбирается по лестнице, пролезая через сломанное окно второго этажа внутрь здания и спокойно выдыхают, как только ступают на темную плитку уборной комнаты. Запах сигарет уже давно выветрился. В коридоре — ни души. Младшие, должно быть, уже спали, хотя, не столь сейчас поздний час. Скорее всего, сидели друг у друга большими компаниями, человек по двадцать, и играли в различные игры. А старшие, тем временем, небось вовсю гуляли по этажу, сидя возле камина на диванах в холле, и разговаривали на различные темы. Да и спать пойдут еще не скоро, даже не смотря на то, что завтра утром на учебу. Однако, трио, что только что вернулась со слегка затянутой прогулки, валилась с ног, и первым делом, что бы они хотели сделать, незаметно проникнув в свою комнату, это уснуть. Уснуть и больше ни о чем не думать.       Быстро передвигаясь по пустому коридору, снимая с себя куртки и пряча их за спинами, ребята успевают даже перекинуться фразами.       — Чонгук, ты готов к завтрашнему дню? — спрашивает его Тэхен, широко зевая и потирая сонные глаза, перед которыми уже все плыло от недосыпа.       — В смысле? — переспрашивает Чон, не менее уставший.       — Учебники все забрал из библиотеки? — видя, что Тэхен уже никакой, пьяно уточняет Чимин и еле держится на ногах, следуя за ребятами, чтобы не упасть в обморок от легкого головокружения.       — Черт, забыл... — недовольно шипит мальчишка. — Идите пока что без меня. — в этот момент он резко разворачивается и поспешно поднимается на четвертый этаж, молясь, чтобы библиотека была еще не закрыта.       И, к счастью, в небольшом окошке через стену, в котором сидела милая старушка, попивая что-то из кружки и листая старую книгу, горел бледноватый огонек в лампе, словно весь день поджидая этого забывчивого Чонгука. Но а если взглянуть на расписание, висевшее на двери, можно было понять, что библиотека по выходным работает до восьми.       Он подходит, тяжело пыхтя от сбившегося дыхания, и диктует хозяйки этого помещения, какие книги ему нужны, на что она не спеша подходит к каждой полки, медлительно доставая нужные учебники и, наконец-таки собрав полный комплект, протягивает их заждавшемуся Чонгуку.       — Если испортишь или потеряешь — придется отвечать. — сипловатым голоском предупреждает она, на что Чон брезгливо сглатывает, положительно кивая в ответ и нетерпеливо выхватывает макулатуру из ее рук.       Шатен вежливо благодарит хозяйку, после чего идет обратно к лестнице и резко замирает в дверном проеме, увидив боковым зрением по среди коридора два темных и высоких силуэта. Чонгук обернулся, изучающе посмотрев в их сторону, от чего его глаза расширились, зрачки сузились, а левая бровь сама собой изогнулась от шокирующего, в какой-то степени, удивления. Найдя эти лица до боли знакомыми, его пухлые губы приоткрылись, не в силах вымолвить и слова, а пальцы намертво вцепились в тяжелую стопку учебников, как будто бы он только что взглянул в глаза самой Горгоне Медузе и превратился в неживой камень.       — “Это Джин и ...?” — думает про себя он, лихорадочно вспоминая имя того злоядного хулигана и внимательно всматриваясь в пару тел, страстно сливающихся в одном желанном поцелуе. — “... и Намджун?”       В ту же секунду Ким младший уходит, так и не заметив стоящего в стороне Чонгука, а вот Сокджин, постояв так еще какое-то время и проводив влюбленным взглядом своего любимого парня, вскоре поворачивается и замирает, столкнувшись с недопонимающим и напуганным взором Чона. Взгляд Кима в этот момент был точно таким же. Вернее, нет, в разы напуганнее и растеряннее. Его сердце замерло, после чего забилось быстрее прежнего, лишь от одной мысли, что Чимин ему не простит, если узнает секрет Сокджина, да еще и от кого-то другого. А рано или поздно правда всплывет однозначно...       — Чонгук, — взволнованно начинает старший, подходя ближе к донсену, а тот легонько пятится назад, что Сокджин так же не упускает из виду, и останавливается от младшего в десяти шагах. — Я понимаю: то, что ты сейчас видел, в какой-то мере недопустимо и... Неправильно, но, пожалуйста, не говори об увиденном Чимину... — Сокджин в своих словах убедителен и тверд, даже под давлением презрения и отвращения со стороны Чонгука. Или же подобная реакция от свидетеля ему лишь мерещится? — Если он узнает об этом, то, боюсь, не поймет меня и... Перестанет уважать..? — Ким делает долгую паузу. Ему безумно страшно, но вовсе не за себя, а за своего друга, что стал ему самой настоящей семьей, которую он так боится потерять, ведь однажды он уже терял. — Я расскажу ему сам, когда прийдет время...       Чонгук молчит, внимательно вслушиваясь в просьбу Кима и не понимает, что на нее ответить, даже после тщательного обдумывания. Теряется в собственных мыслях, не зная, как поступить правильно. С одной стороны: он увидел то, что не должен был и то, о чем Чимин знать не знает и даже не догадывается, но с другой: Сокджин ведь ясно выразился, что расскажет Паку об этом сам, как только подвернется нужный момент...       У шатена разболелась голова от потока мыслей. Это что же теперь получается, Чону придется врать своему маленькому хену, делать вид, что ничего не видел? Подобная идея ему не нравится до боли в груди, но он отвечает, стиснув зубы:       — Если правда всплывет до того, как ты решишься ему об этом рассказать, то думаю, хен решит, что ты ему не доверяешь, — донсен слегка груб, потому что дело напрямую связанно с Чимином. — И это причинит ему боль, потому что он считает тебя самым дорогим для себя человеком. Ты знал об этом? Я даже завидую... — грустно смеется на последних словах Чон, но тут же прерывает. — Поэтому, лучше с этим не затягивать. — он уходит, ясно дав понять Киму, что произошедшее будет держать в тайне.