Вовсе не скучно...

Панем. Дистрикт 11.       После посещения больницы Ватсон и Холмс отправились в полицейский участок, куда обращалась миссис Локкер. Быстро добравшись в отделение на такси, мужчины поспешили найти капитана полиции или хотя бы инспектора. Они вошли вовнутрь, оглядываясь вокруг. Полицейские оказались несколько удивлены таки эффектным появление мужчины в длинном плаще со своим другом. Джон подошел к невысокому мужчине и произнес: — Сэр, Вы не подскажете, к кому нам обратиться из руководства? Молодой парень начал объяснять, как им пройти к капитану Воттерману. В это время Шерлок молча разглядывал различные объявления, вывески, таблицы, фотографии, карту дистрикта, стараясь что-нибудь оставить на примете или за что-то зацепиться. — Идем, — позвал детектива Ватсон. Вдвоем они последовали за тем молодым сержантом, к которому обратился Джон. — Капитан, — приставив руку к голове, сказал сержант, — это к Вам. — Здравствуйте, я доктор Джон Ватсон, — представился тот. — А я Шерлок Холмс, — следом произнес сыщик. — Я капитан Воттерман, присаживайтесь, — полицейский указал на два стула, находящихся у его стола. Джон сел, а Шерлок отказался, рассматривая заметки, висевшие на пробковом стенде, прибитом к стене. — У вашего отдела в последнее время много дел, не так ли? — поинтересовался Холмс. — Вы правы, нам приходится много работать. — К Вам поступали какие-нибудь необычные заявления в течение последних месяцев? — скрытно спросил Ватсон. — Нет, доктор Ватсон, никаких. Так, мелкие преступления, связанные с кражей небольших предметов и все остальное такого же уровня, — рассказал капитан. Шерлок задумчиво покачал головой, сцепил руки в замок за спиной и повернулся к мужчинам лицо. — Тогда на каком основании Вы поместили некую Аманду Локкер в психбольницу? — уже в лоб задал вопрос Холмс. — С чего Вы взяли, что это я? — отрешенно, скрывая правду, спросил Воттерман. Шерлок повел глазами, возмущаясь у себя в голове от того, что тот скрывает очевидное. — Начну с далека: относительно недавно из этого отделения уволился подполковник, я это узнал благодаря объявлениям в холле, которые говорят о том, что в отделение нужен офицер, в связи с этим Вы обязаны работать сутки через двое, так как людей на пост управления участком всего трое: Вы и еще два офицера. Как я узнал, что Вы работаете сутками? На вашей рубашке пятно от черного кофе, оно не свежее, но и не застиранное, что говорит о то, что сама рубашка была надета недавно, но если б Вы сегодня пришли на работу из дома, вряд ли б надели грязную рубашку. Еще об этом же свидетельствуют складки на рубашке, которые говорят о долгом нахождении в одном положении, и речь идет не о часе сидения в кресле, соответственно Вы в ней спали, где Вы будете спать в рубашке, как не на работе? Любовницу отметаем, потому что Вы женатый человек, у вас есть двое.? — Холмс отрицательно покачал головой — трое детей, и последний ребенок родился недавно, о чем говорит Ваш достаточно помятый вид. Плюс ко всему Ваше обручальное кольцо плотно сидит на пальце, значит, Вы его не снимаете, а мужчины предпочитают скрывать, что женаты, когда ввязываются в отношения на стороне. Теперь про Аманду Локкер: я знаю, что она обратилась именно к Вам, потому что ее дочь мне сказала ориентировочную дату ее прихода в участок, на таблице в холле висит список раскрытых дел и тех, к каким ваши работники практически не притрагивались, разумеется, на всех проставлены даты. Миссис Локкер обращалась к Вам два с половиной месяца назад, если оперативно отсчитать дни, углубляясь в недалекое прошлое, зная график Вашей работы, нетрудно вычислить, что женщина обратилась именно к Вам, мистер Воттерман. Поэтому я спрашиваю, на каком основании она в психиатрической клинике? Джон привык к этой дедуктивной теории, которая реально работает с мозгом Шерлока, но вот капитан был реально ошарашен таким рассказом, он понял, что Холмс читает людей, как открытые книги, поэтому нет смысла от него что-то скрывать. По одному лишь пятну на рубашке, детектив рассказал о человеке и график работы, и личную жизнь и обстоятельства дел в участке. Может и есть в этом мире, что для Шерлока закрыто на амбарный замок. Джон считает, что это чувства, потому что его приятель уверен: человеком должен править разум, а на сантименты. — Я счел ее за сумасшедшую, потому что у нее тряслись руки, и она говорила невероятные вещи, которых в природе и быть не может, — объяснил капитан, — но вскоре… — Вскоре к Вам обратились еще с подобными, и тут-то Вы испугались, — продолжил Ватсон. — Вытащите Аманду из психушки! — скомандовал Шерлок, облокачиваясь на черный письменный стол в кабинете. — Как Вы себе это представляете? — с неким возмущением в голосе спросил полицейский. — Уверен, точно так же, как Вы ее туда помещали: с такой же легкостью, — объяснил Холмс, — Я в любом случае раскрою это дело, но, если мы будем сотрудничать, это произойдет скорее. — Капитан Воттерман, какие Вы предпринимали действия, чтобы найти ключ к разгадке? — поинтересовался Джон. — Здесь не так все просто, доктор Ватсон, ситуация неординарная. Плюс ко всему, это не игра, а настоящая жизнь, — произнес капитан. — Нет, это игра, — возразил Шерлок, — в которую Вы плохо играете. Что известно о тех, на кого поступали все жалобы? — Мы с коллегами решили, что это никак не поспособствует раскрытию дела, — ответил офицер. — Глупцы! — выдал Холмс. — Что? — переспросил капитан. — Шерлок просит, чтобы Вы дали ему досье на всех известных Вам преступников, — объяснил Ватсон. — Что за вздор? Они все мертвы! — Это чушь! — воскликнул Холмс, — Будь они мертвы, меня бы здесь не было. Дайте досье!       После долгих уговоров Воттерман все-таки достал мужчинам бумаги и разрешил сесть в своем кабинете, сам он молча сел в свое кресло и наблюдал за поисками чего-то непонятного. Джон быстро поймал мысль Шерлока, который понял, что всех преступников должно что-то связывать. Их всегда что-то связывает. Ну же! Ну же! Ну же! Ну! Вас должно что-то объединять. Возраст, место жительства, социологический фактор, образ жизни, статус в обществе. Хоть что-то! — Капитан Воттерман, — обратился к тому детектив. — Да, — откликнулся тот. — Сидите пожалуйста молча. — Что? Я молчал. — Вы думали, это меня сбивает. Шерлок быстро перелистывал страницы заведенных дел, ловя глазами сходства, взъерошивал волосы на голове и вновь принимался искать. — Одиннадцатый, Второй, Пятый, — перечислял себе под нас дистрикты на бумажках он, — пятьдесят шестые, шестидесятые, шестьдесят третьи, пятидесятые, шестьдесят восьмые, пятьдесят четвертые. Он бормотал себе под нос годовщины Игр, в которых преступники были участниками. Джон проверял сходства в возрасте, но видел только явные отличия. — Джон! — воскликнул детектив, спустя два с половиной часа, — Я понял! — Что? — тот резко подошел к приятелю. Следом в руки Шерлока, которыми он держал документы, заглянул капитан. — Смотри, все эти люди участвовали в Играх, которые были после пятидесятой годовщины. — Значит, нам нужно поговорить с теми, кто выигрывал в эти года, так? — спросил Джон. — Ты мыслишь в верном направлении, — похвалил Шерлок, — Воттерман, нам нужно организовать встречу с победителями. — Увы, многие победители погибли во время 75-х Голодных Игр и во время войны, на сегодняшний день, осталось два человека, которые могли бы Вам помочь, — рассказал капитан, — Я могу созвониться с победителем 35-х Игр. Шерлок посчитал примерный возраст победителя и засомневался в его способностях помочь. — Рановато. Нет никого помоложе? — поинтересовался сыщик. — Есть победитель 50-х Игр… — То, что нужно! — Но он не слишком разговорчив и не факт, что поможет вам, — предупредил полицейский. — Где нам его найти? — спросил Джон, понимая, что отступать нельзя. — В дистрикте двенадцать, в Деревне Победителей, дом номер девять. Имя — Хеймитч Эбернети. Дистрикт 12.       Взяв такси от станции, мужчины поехали в Деревню Победителей. Через десять минут они были на месте. Деревня представляет собой несколько десятков домов, выстроенных в два ряда, напротив друг друга. Сейчас, в холодное время года, выглядит она невзрачно: серые каменные дома, в которых горит свет, подающий признаки жизни, на улице нет деревьев, вдоль выложенных брусчаткой дорожек стоят фонари, освещающие их, растет уже потускневшая, приготовившаяся к зиме трава, а по средине, между двух улочек, через определенное расстояние установлены мраморные фонтаны. Мужчины, запахнув полы пальто, размеренными шагами двигались к дому, в котором горел свет в гостиной и на кухне. На доме висит табличка, а на ней написано черной краской «№9». Шерлок постучался в дверь, спустя пару мгновений ему открыла светловолосая женщина лет сорока в домашнем костюме изумрудного цвета. — Добрый вечер, миссис, — поздоровались мужчины, — подскажите, здесь живет мистер Эбернети? — Здравствуйте, а с кем я разговариваю? — поинтересовалась Эффи — жена Хеймитча. — Я доктор Ватсон, а это мой коллега — Шерлок Холмс. — О, я наслышана о вас, проходите, раздевайтесь. Женщина открыла дверь и впустила мужчин в дом. — Хеймитч, это к тебе, — произнесла она и удалилась на кухню. Гости зашли в дом и застали хозяина за мирным просмотром телевизионных программ. Он поднял взгляд на мужчин, поднялся с дивана и подошел к ним. — Шерлок Холмс, — протянул руку детектив. — Хеймитч Эбернети, — чуть подняв голову, ответил на рукопожатие бывший ментор. — Джон Ватсон, — протянул следом кисть доктор. Хеймитч пожал и его руку. — Присаживайтесь, — не очень гостеприимно произнес Эбернети, указывая на диван. Сам он сел в кресло и выключил телевизор. — Чем я вам обязан? — задал вопрос наставник угольного дистрикта. — Мистер Эбернети, — заговорил Джон, — Вы победитель Пятидесятых Голодных Игр, несменный ментор дистрикта Двенадцать. Вы видели много смертей и, мне кажется, Вас уже ничем не удивить. Под Вашим покровительством победили два трибута одновременно… — Спасибо, что провели экскурсию по закрылкам моей памяти, — прервал того Хеймитч, — К чему Вы клоните, мистер Ватсон? Серо-голубые холодные, как лед, глаза, говорящие о явной антипатии к людям. Раньше употреблял, но сейчас к алкоголю не притрагивается. Всем этим изменениям поспособствовала свадьба, значит, его жена для него много значит. Уверенные движения, доминирующая позиция в разговоре, при этом совершенное безразличие к собеседнику. Все не то. Кто этот человек? Кто? — Нам нужна Ваша помощь, — открыто сказал Шерлок, — Вы не могли бы нам рассказать о том, как погибали люди на Голодных Играх? — А вы кто? Журналист? — нахмурившись, спросил Эбернети. — Нет, сэр, — улыбнувшись ответил сыщик, — Я Шерлок Холмс, детектив. — Детектив, — словно пробуя слово на вкус, произнес ментор, — И что же? Зачем Вы пришли сюда? — Нам нужна Ваша помощь, — повторил Джон. — Ко мне обратилась Линда Тир, дочь Аманды Локкер. Она постоянно говорила, что Вы предоставили ей вылет из страны, что именно Вы знали ее отца, — рассказал предысторию Шерлок. Об упоминании о Рубаке в сердце Эбернети что-то кольнуло, отчего взгляд победителя стал более холодным и скрытным. — Ее мать попала в психбольницу из-за опрометчивого решения капитана полиции Одиннадцатого дистрикта, — продолжил Холмс. — Я очень ей соболезную, — тяжело вздохнув, язвительно ответил Эбернети без каких-либо эмоций на душе. — Вы отказываетесь помогать, — догадался Ватсон. — Я не вижу в этом никакого смысла, — с нотками сарказма пояснил ментор, — Вы, как и Линда, хватаетесь за слишком глобальные проблемы. Чтобы знать подробности, стоит обращаться к президенту, а у вас, господа, такой возможности нет. Гоняться за тем, о чем вы и представления не имеете, все равно, что ждать корабль в аэропорту. Хеймитч встал с кресла, показывая всем своим видом, что не желает видеть этих людей в своем доме. — Мы и пришли к Вам, чтобы… — Мне тоже было очень приятно с Вами познакомиться, — произнес он напоследок, закрывая за гостями дверь. Он вошел на кухню достал стакан из верхнего шкафа и налил в него из графина воды. — Что они хотели? — поинтересовалась Эффи. — Можно подумать, ты не слышала, — резко ответил ментор, осушив стакан. — Я не слушаю твои с кем-то разговоры. — Однако, ты знаешь всю мою жизнь. — Правильно, потому что я проработала с тобой многие годы и знаю, какой ты в различных состояниях. — О, тебе наверно слишком надоело это зрелище, да? — съязвил Эбернети, указывая на себя. — Если тебе кто-то испортил настроение, Хеймитч, это вовсе не значит, что нужно портить его мне, — поняв настроение мужа, сказала миссис Эбернети и отвернулась. Мужчина убрал рукой светлые волосы с лица и подошел к своей любимой, обняв ту со спины. Эффи не ответила на его объятия. — Я знаю, ты тоже хочешь меня обнять, — с улыбкой сказал Хеймитч, — так зачем ты отказываешься от своих желаний? Бывшая сопровождающая ничего не ответила, она молча повернулась к мужу лицом и обняла того в ответ. — Почему ты отказался помочь? — спросила Эффи. — Милая, я двадцать пять лет занимался черте чем, потому что был обязан кому-то помогать, кого-то спасать, а потом еще революция, поэтому сейчас я сыт по горло этими интригами. Они детективы, пускай сами и разбираются, — ответил Хеймитч, глядя в глаза жены. — Они не спроста пришли именно к тебе, ты можешь им помочь. — Знаю точно, что зря, потому что моя жена сейчас безоговорочно ошибается. Он нежно поцеловал Эффи, а затем еще крепче прижал к себе.       Тем временем Шерлок и Ватсон шли в гостиницу, чтобы остаться ночевать в Двенадцатом, ибо ехать все равно особо некуда. Шерлок был крайне возмущен поведением победителя. — Он нас выпроводил на улицу, — возмущался Холмс. — Ты не единожды делал так же, — напомнил ему Джон, заставив друга замолчать. Минут пять они шли молча, каждый погрузился в свои мысли. Мысли Джона оказались рядом с Рози, его маленькой дочкой, а мысли Шерлока вернулись вновь в дом Эбернети, к его загадочной фигуре. — У нас есть какие-то идеи, чтобы продолжить расследование? — задал Ватсон дельный, по его мнению, вопрос. — Да, нам нужно встретиться завтра с миссис Эбернети и поговорить с ней, — ответил социопат. — Думаешь, она его уговорит? — сомневаясь, спросил доктор. — Он слишком сильно любит ее, хотя не особо и проявляет свои чувства, — произнес Шерлок, — К слову, это все, что мне удалось выяснить за время нашей беседы, исключая тот факт, что раньше мистер Эбернети имел пристрастие к спиртному, а сейчас, благодаря свадьбе, его лишился. Джон остался удивлен, что его друг, оказывается знает не про всех людей, а только про тех, которые говорят сами за себя. — Он что-то скрывает? — спросил Джон, рассматривая того, как преступника. — Он не причастен к преступлениям и скрывать ему особо нечего. Просто он такой человек. — Какой? — непонимающе спросил Ватсон. — Сложный! — устав объяснять то, что ему казалось очевидным, сказал детектив и начал подниматься по ступенькам гостиницы.