Вовсе не скучно...

      Что утром может быть прекраснее, чем проснуться в объятиях любимого человека? Правильно, ничего. В комнате царит полумрак, созданный задернутыми шторами. Через небольшие щелки пытается пробиваться утреннее солнце. Эффи, аккуратно высвободившись из объятий мужа, встаёт с кровати и раздвигает шторы выпуская свет, который падает исключительно на постель. Она смотрит на часы и, заметив, что уже половина одиннадцатого, спускается вниз, чтобы приготовить завтрак. Только женщина выходит их ванной в шелковом халате бирюзового цвета, звонит телефон. Она подходит и берет трубку: — Алло. — Привет, Эффи, — говорит уже явно проснувшаяся Китнисс, — какие у вас планы на вечер? — Пока что никаких, потому что Хеймитч ещё даже не проснулся, — немного подумав, отвечает она. — Отлично, — хихикнув, произносит девчонка, — мы с Питом приглашаем вас на ужин к семи. — По какому поводу? — сквозь улыбку, интересуется Эффи. — Повод есть: нам надо вам кое-что сказать, — завуалированно отвечает та. — Ну, ладно, — соглашается миссис Эбернети, — до вчера. — До вечера, — прощается Китнисс. Положив телефон, Эффи поднимается наверх, чтобы разбудить мужа. Он безмятежно спит, раскинувшись на кровати, его волосы беспорядочно лежат на подушке. Женщина умиляется, глядя на него, но все же садится на край и, положив руку на его плечо, произносит: — Хеймитч, просыпайся. Тот не проявляет никакой реакции, лишь вздыхает чуть громче. — Хеймитч, — протягивает она, опустившись к его лицу, — вставай. Ментор, не открывая глаза, обнимает её одной рукой, притягивает к себе. — Перестань! Вставай! — просит чуть громче Эффи. — Зачем? — спрашивает Эбернети. — Во-первых, уже почти одиннадцать, а во-вторых, нам нужно сходить в город — Китнисс с Питом пригласили нас на ужин по какому-то поводу: нужно купить подарок, — объяснила она мужу. — Что за повод? — сонным голосом спросил Хеймитч, не открывая глаза. — Они нам хотят что-то сказать. — Я могу послушать их тут. Эффи поджала губы, глядя на него, и легко потрясла за плечо. — Хеймитч! Пойдём завтракать! — Я уже почти позавтракал, — буркнул тот. — Я тогда одна пойду, — начав вставать с кровати, сказала Эффи. Хеймитч остановил её за руку и, сев рядом, поцеловал. — Так лучше, — посмеялся он.       После завтрака семья Эбернети отправилась в город. Эффи взяла мужа под руку и счастливо улыбнулась. На её душе было как никогда спокойно и тепло. На улице стояла по-настоящему осенняя погода, говорящая о приближении первого холода. Но женщине было нисколько не холодно, и горело её не пальто и не шарф, а присутствуие этого, на первый взгляд холодного, человека. Её душа всегда находилась рядом с ним, отдавала тепло и только недавно начала получать что-то взамен. Она не понимала до конца, что её тянет к нему, словно у того внутри какой-то магнит. Пусть он холодный, но именно он дарит ей тепло. — Хеймитч, как ты думаешь, что им подарить? — на подходе к ряду магазинов подарков спросила она. — Милая, ну, ты нашла у кого спросить, — усмехнулся он, — может, что-то для дома или то, чего у них ещё нет. — Я видела в одном магазине набор для фондю, — предлагает Эффи. — И зачем он? — поднял брови мужчина. — Для романтических вечеров, — мечтательно объяснила она мужу. — Ясно, — не оценив предложение, кивнул тот. — Сам предложи что-нибудь. — Ну, не знаю, — задумался ментор, — мы даже повод не знаем. Давай подарим им коляску детскую. — Зачем? — удивилась женщина, подняв глаза на него. — Намекнем, что пора, — посмеялся Хеймитч, улыбаясь своей ироничной улыбкой. — Ну, я серьёзно, — не сдержав улыбки, попросила она, — А как тебе идея с семейным фотоальбомом? М? — Пойдём посмотрим, — продолжая улыбаться, согласился муж.       В итоге, они купили семейный фотоальбом с деревянной обложкой в кожаном переплете, который уж очень понравился Эффи. В магазине им дали праздничную упаковку, в которую и положили подарок. Обратно до дома пара шла вольяжно, прогулочным шагом, держась под руку. Жители дистрикта уже привыкли видеть их вместе и не обращали такого внимания, как раньше. Поначалу прохожие не могли оторвать от них взгляд, не веря, что несносный Хеймитч Эбернети обзавелся женой, да и не кем-нибудь, а самой Эффи Тринкет. Смотрятся вместе они красиво, но, зная прошлое каждого, трудно поверить, что эти люди действительно женаты. — Никогда бы не подумала, что однажды буду ходить с тобой в магазин, — вдруг произнесла Эффи. — Я тоже не мог этого представить, — ответил ментор, посмотрев на неё. — Знаешь, а ты изменился, — призналась она, глядя на мужа. — Постарел? — усмехнулся Эбернети. — Вот этого я не заметила. — А я в тебе заметил. — Хеймитч! — считав его иронию, воскликнула бывшая сопровождающая и толкнула легонько мужа в бок. Тот посмеялся, заметив на её щеках лёгкий румянец. — Да ладно, я тебя все равно люблю, — произнес он. — И я тебя, — улыбнулась Эффи, — но все же не об этом. Ты стал добрее, мягче и теплее. Я не замечаю той жестокости в тебе, злости, ненависти, ты все реже выпускаешь иголки, когда речь касается того, что тебе пришлось пережить. Ты стал другим. — Всё мы меняемся, — повел плечами Хеймитч, — о тебе я и говорить не стану, потому что в тебе изменилось все: начиная от внешности и заканчивая внутренним миром. А во мне просто признаки старения. — Не думаю, — отрицательно высказалась жена, — это признаки оттаявшего сердца. Эффи всегда любила красивые истории, любовные романы и льющиеся тонким шелком слова. И даже никакая революция не смогла погубить в ней это. Эбернети просто кивнул, не став оспаривать её мнение. Впервые он позволил себе расслабиться и быть счастливым, как тут же появилась какая-то нелепая опасность. Ему моментально пришлось вооружиться, обострить внимание и сообразительность, оставив чувства на втором плане. Однако его же задачей было делать Эффи счастливой — и все получалось.        После обеда Джон с Шерлоком посетили уже всем известный участок Двенадцатого. Они созвонились с участком в Капитолии и выяснили, что люди, ищущие Хеймитча, в скором времени прибывают в Двенадцатый. Их несколько мужчин, один из который является зачинщиком всего этого. Тем не менее, эта информация не давала ничего определённого и не открыла никакие замки. По просьбе детектива были сняты отпечатки пальцев с глянцевых фото в купе ментора, однако по ним вычислить дельца «умной» полиции не удалось. Шерлок обозвал их всех болванами и в злости покинул участок. — Что намереваешься делать? — поинтересовался Ватсон. — Отправлю фото Молли. Думаю, человека она мне не скажет, но хоть какую-то информацию мы добудем, — пояснил Шерлок. — Откуда у тебя фото? Ты украл? — Нет, Джон. Я похож на вора? И тем более, зачем оно им, если они понятия не имеют, что с ним делать, — развел руками детектив. Они отправили срочную посылку в Лондон, попросив к утру выудить из улики все возможное. — Я вот не понимаю, почему им просто не прийти и не убить Хеймитча, если им так хочется? — спросил Джон. — Потому что они хотят поиздеваться над ним, — со своей немного шизанутой улыбкой пояснил Холмс, — думаешь, он нужен им мертвый? Нет. Скорее подавленный, убитый горем, погрузившийся в страдания, в алкоголь, живой лишь физически, телом, но не духом. Джон пришёл в недоумение от таких умозаключений приятеля. — С чего ты так решил? — посмотрел он на друга. — Хеймитч, которого мы знаем сегодня, просто золотой человек. Раньше он был вовсе невыносим и груб, причём вечно пьян, — продолжил Шерлок, шагая по улице бодрым шагом, — он встрял в немалые передряги, но с Койн его связывает нечто большее. Я тут говорил с Филиппом Йоханом, он служил офицером при Койн. В глазах Холмса свернула молния, но в них нет никакой грозы или бури. Только спокойствие и невообразимая уверенность в себе и своих действиях. — И что же это? — задаёт вновь вопрос доктор. — Чувства, Джон. Опять они всему виной, — выдыхает сыщик. — У них с Хеймитчем были отношения? — ещё больше изумляется Ватсон, не веря ушам. — Нет, он даже не смотрел в её сторону, а она была без ума от Хеймитча Эбернети. Сплетни разбежались по всему дистрикту, когда Койн умоляла того вершить революцию вместе, оставив Тринкет в стороне, а наш ментор, не особо подбирая выражений, попросил её замолчать, — рассказал Холмс, — представь, на что идут женщины. — И это все из-за того, что Койн любила его? — недоумевает Джон. — Дело не только в этом. Она вечно пыталась опустить его в грязь, но не смогла, она желала отомстить за несчастную любовь и то, что тот косвенно провернул революцию мимо нее вместе с мистером Хевенсби. — И все равно я не вижу логики. — Женщины, Джон, существа, не имеющие логики. Ими правят чувства и только, поэтому любая война в мире происходит из-за чьей бы то ни было любви. Шерлок всегда был сторонником разума, нежели любви. Он видел, что творится с Хеймитчем, которому есть, что терять, и понимал, что одиночество бережет его. Однако одиночеством и Холмс не мог похвастать, найдя себе друга. Он погряз в том, чего сторонился долгие годы, питая страсть лишь к запутанным историям убийств. Сейчас же в его жизни смели быть и сантименты, которые порой затмевали собой разум, но ненадолго. Шерлок — совокупность великого мозга и около трех граммов человеческих чувств. Вот только мозг умирает, а любовь и чувства нет. Их помнят вечно.       К семи Хеймитч и Эффи пришли в гости к детям. Эффи надела прямое платье персикового цвета длиной по колено, а Хеймитч чёрные брюки и голубую рубашку с белым воротником. Пит прям-таки кружится вокруг своей любимой, не оставляя её ни на секунду. Эти действия парня навели ментора на мысли, но он тут же решил отогнать их. Стол полон всяких вкусностей: овощная нарезка, салат с креветками и авокадо, сырная и колбасная нарезки, а на горячее свинина в красном вине и картофельное пюре. Когда семья, в прошлом команда, села за стол, посыпались добродушные разговоры, которых раньше не было слышно. — Слушайте, — начал Пит, привлекая внимание к себе, — мы вас позвали не просто так. Гости принялись внимательно слушать, как обычно, красную речь, на которые парень был вполне способен. — Я даже не знаю как вам объяснить, — Китнисс взяла его за руку и улыбнулась, разрешая продолжить. Она смотрела на него взглядом, полным любви и понимания, — Китнисс долго не соглашалась. В общем, мы ждём малыша. Эффи пришла в неописуемый восторг, она тут же встала из-за стола и принялась поздравлять будущих родителей. Её радости не было предела. Это событие стало каким-то переломным, говорящим, что Игры в прошлом и бояться нечего, потому что продолжается род победителей. — Это прекрасно! Дети мои, как же я рада за вас! — она обняла их обоих, поцеловав щеки. Никто ещё не видел её такой, никто не мог и подумать, что правильная сопровождающая Тринкет может быть такой. Глядя на Хеймитча, трудно определить, что у него внутри, что он чувствует. — Ой, у нас же есть подарок! — Эффи пошла в коридор за пакетом. Вернувшись, она торжественно вручила его ребятам, сказав, что теперь их история будет в этом кожаном переплёте. — Хеймитч, можешь не переживать. Наши дети будут называть тебя дедушкой, — улыбаясь обаятельной улыбкой, пообещала Китнисс. Эбернети не сдержал улыбки, покачав головой. — Главное, что теперь им ничего не грозит, — сказал он и по-отцовски обнял девчонку, — а все потому, что нашлась одна невыносимая девчонка, заставившая весь Капитолий принять её правила. Ментор обнял Пита, похлопав того по плечу.       Вечером, придя домой, настроение Эффи было отличным. Она осталась воодушевлена приятной новостью и была вне себя от счастья. Ей самой всегда хотелось стать мамой, но не нашла того самого среди капитолийцев. Она часто думала на счёт их жизни с Хеймитчем, понимая, что все могло сложиться по-другому и сейчас у неё могли бы быть дети. Свои. Родные дети. Настроение Хеймитча несколько сникло, несмотря на то, что он был очень рад за ребят. Он погрузился куда-то в себя, гоняя мысли. — Хеймитч, ты не рад? — спросила она, укрывшись одеялом. — Рад, конечно, — ответил он, ложась рядом. — Что случилось тогда? — встревожено поинтересовалась Эффи. — Как бы тебе сказать… Я думаю о детях. Каждый год я видел, как они умирают просто так, и поставил себе запрет на такую роскошь, как жена, дети, семья. — Понимаю, — с грустью в голосе произнесла женщина. Она обняла мужа. — Я бы тоже хотела стать мамой, особенно если бы отцом был ты, но тогда мы и думать об этом не смели, — продолжила Эффи, — сейчас все по-другому. В этом есть и твоя заслуга: ты направил энергию Китнисс в нужное русло. — Ладно я, но ты! Ты лишила себя спокойной семейной жизни, оставшись со мной, — нахмурившись, сказал Эбернети. — И что? Я никого не смогла полюбить сильнее, чем тебя. Пускай порой ты бываешь просто невыносим, — ответила Эффи сквозь улыбку и непрошенные слезы. Хеймитч не нашёлся, что ответить, поэтому просто притянул её к себе. — И знаешь, что, Эбернети? — Что? — спросил мужчина. — Ты будешь жить, пока я люблю тебя! — уверено сказала Эффи. — Хорошо, — ответил ментор и нежно поцеловал ту женщину, в которой нашёл все, что искал. Он никогда не умел проявлять, чувств, красиво говорить, но за ним она, как за каменной стеной. Рядом с ним ей не страшны никакие беды.       Посреди ночи Холмса поднял телефонный звонок. Поднять он его не успел, потому что Шерлок ждал его, уснув в кресле. Он протер глаза и на экране увидел: Молли Хупер. Детектив поднял трубку и сонно пробормотал: — Привет, Молли. — Ты спал? — замешкавшись, спросила она. — Нет. Сна нет, когда есть дело, — более бодро ответил Шерлок, — что-нибудь узнала? — Да, есть кое-что, — сказала Молли, — это отпечатки петли, принадлежащие мужчине с грубой кожей, оставлены они специально или неосторожным человеком, потому что их видно невооруженным глазом. — Да, это я заметил. Если быть точным, то наш шутник специально обмакнул пальцы в оливковом масле, — произнёс детектив, — какие ещё есть важные новости? Молли выдержала паузу, немного удивившись. — Скотланд Ярд не знают, кто это, — оповестила она. — Ты что, обращалась к Лестрейду? — Ты ввязался не пойми куда, я не могла оставить это просто так! — Я просил тебя изучить отпечатки, а не поболтать в полиции об этом! — выплюнул свое недовольство Холмс. — Хорошо, прости, Шерлок. Спокойной ночи, — она положила трубку. «Лучше б сам посмотрел.» — подумал Шерлок, сидя в кресле, постукивая по подлокотнику. Ему пришла идея добыть ещё фото и найти все необходимые материалы. Его голова полна вопросов, а не ответов на них. Такое было впервые с его могучим мозгом, который не переставал удивлять. Но он же Шерлок Холмс, а значит, всем загадками есть логическое объяснение. Детектив верил, что человек живёт, пока способен соображать. Джон же отрицал это. Тем не менее, имея уникальные способности Шерлоку не было скучно.