Вся эта магия

Криденс не смог бы объяснить, что заставило его, по прилёте в Пекин, вдруг поменять планы. Изначально он и правда собирался разъяснить обстановку, может быть, провести в Пекине пару-тройку дней, отдохнуть с дороги, а потом уже купить билет до Лхасы. Но уже в самом аэропорте он узнал, что Тибет закрыт для иностранных туристов на ближайшие два месяца. Криденс не любил чётких планов. Почасовых расписаний того, что, когда и где ему следует делать, с него хватило в общине Мэзеритов. Поэтому он не особенно расстроился. На каком-то импульсе он пошёл в кассы и купил билет до Бангкока, вылет через три дня в пятнадцать ноль ноль. Бангкок. Город, в котором провёл последние годы жизни Виктор. Когда они с Геллертом вместе разбирали бумаги, из их немногословных бесед выяснилось, что не только последние годы: уже в начале семидесятых Виктор несколько раз летал в Таиланд. Криденс дал себе время прочувствовать вкус грядущего путешествия, бесцельно гуляя по улицам Пекина, приспосабливаясь к смене часовых поясов, ощущая всей кожей осторожные внешне равнодушные взгляды горожан — пока что все они были для Криденса на одно лицо, а на распознавание отдельных личностей он не тратился, воспринимая квинтэссенцию Китая одной массой. Криденс вспомнил, когда Грейвз впервые угостил его китайской едой. Он убедился, что язык жестов творит чудеса и неплохо приспособился перекусывать в одной из небольших, но по-своему уютных лавочек неподалёку от отеля. Сейчас он владел палочками для еды вполне сносно. А затем, в назначенный день и час, другой самолёт перенёс его в Бангкок. На таможне Криденс забавлялся тем, что применил свою «вспышку привлекательности» — странное свойство, которое заставляло людей видеть на его месте наиболее желанную особу. Поэтому о прививках его не спросили. Ему даже, кажется, отдали честь. Впрочем, Криденсу и не было нужды в прививках:за свою жизнь он ни разу не болел. И сомневался, что вообще способен что-то подхватить. В городе шёл дождь, и было очень тепло, но не так тепло, как в Калифорнии. Это был особый тропический воздух, обволакивающий, словно жаркая постель в душную летнюю ночь. Криденс взял такси из аэропорта и назвал водителю адрес гостиницы из рекламного проспекта. Это оказался внушительного вида высоченный дом, деревья с девятнадцатого этажа казались игрушечными. Криденс стоял возле окна с чашкой заварного кофе, который заказал в номер, макал в него крохотные печеньица с кунжутом и, вглядываясь в серую — от падающего дождя и зелёную — от деревьев перспективу ощущал непривычное чувство, незнакомое ему по его сознательной жизни: как будто тебя прижали к материнской груди. «Бангкок» — произнёс он тихо, смакуя слово.

И всё-таки разница во времени давала о себе знать. Кофе, как ни любил Криденс его вкус, ободряющего действия не оказал, и Криденс, занавесив шторы поплотнее, лёг спать. Проснулся он только поздним вечером и решил сходить проветриться и где-нибудь поесть. Дождь на время перестал, но из-за тепла и влажности одежда липла к телу. Улицы казались проекцией полузабытого сна. Криденс проходил по широким проспектам, сворачивал в незаметные переулки, не задумываясь о том, куда несут его ноги. Он поужинал — вернее, это был, скорее, ранний завтрак — в кафешке на углу пересечения оживлённой улицы и отходящего от неё проулка. В этом городе Криденс ощущал свободу и лёгкость. Даже его внешность прекрасно вписывалась в ландшафт. Он не смотрелся белой вороной — он и правда был… законным наследником, может быть?.. Бангкок был пронизан магией, и Криденс чувствовал, что эта магия ему подвластна. Он улыбнулся, оставляя чаевые для официантки, и вышел в наступающую ночь. Куда идти? Без разницы. Хотелось вдохнуть воздух города, как вдыхаешь дым «косяка»: впустить в себя, задержать в лёгких, и только потом медленно выдохнуть. Плутая без особой цели, Криденс поймал себя на том, что не имеет ни малейшего представления, в какой стороне осталась гостиница. Пока он стоял посреди улицы, крутя головой во все стороны, его внимание привлекла смутная вибрация басов. Криденс уже давно понял, какую энергию способна давать ему музыка, и двинулся в сторону предполагаемого концерта. По крайней мере, можно будет набраться сил на дальнейшие поиски или просто странствования. Толпу перед входом в клуб он заметил издалека, но это не был концерт: просто танцевальная вечеринка рэйверов. Рэйвом Криденс особенно не увлекался. И всё-таки было нечто завораживающее в том, как люди, по одиночке, парами, группками, стекались к входу. Словно мотыльки, летящие на огонь. От самого места исходила яркая энергия даром отдающихся молодых жизней, энергия секса. Лучшая пища для инкуба после путешествия на самолёте. Улыбнувшись про себя, Криденс решил, что подобная подзарядка не помешает. Он заплатил местной валютой за вход, сдачу отсчитали монетами, позвякивающими теперь в карманах шортов в стиле «милитари», которые Криденс надел сегодня; шорты чуть ниже колен, свободная футболка с логотипом любимой группы (сегодня там растекались нервные линии обложки альбома Joy Division «Unknown Pleasures»), кеды — обычный набор молодого человека. Волосы длинные, чёрные, шляпа на голове, на обоих запястьях — широкие кожаные браслеты с застёжкой. Никакого рэйв-выпендрёжа. Никаких экзотических прикидов, кислотных цветов и фантастических причёсок. И всё-таки он попал в клуб. И почти мгновенно погрузился в хаос. Криденс привык к рок-концертам и соответствующей тусовке, здесь же творилось что-то, с одной стороны, похожее, с другой — совершенно другое. Сама энергия, исходящая от юных прожигателей жизни, была иной. Криденс остановился на минуту, закрыв глаза; втянул ноздрями воздух, попробовал его на вкус. Да, определённо, с подобным он ещё не сталкивался. Кто-то толкнул его, неразборчиво выругавшись. Криденс тонко улыбнулся. И погрузился в атмосферу приближающегося конца света так, как погружаются в тёплую ванну. Через несколько часов он поймал такси и, добравшись до гостиницы, лёг спать. Он ощущал себя пьяным. Однако в мозгу определённо осталось желание повторить… и ему понравился диджей. Бангкок оказывал на Криденса странное воздействие: с каждым часом он словно становился всё более цельным. Даже незнакомая речь становилась постепенно более понятной. Ему начал по-своему нравиться навязанный сменой часовых поясов режим: ночи здесь были уютными, такими, каким бывает детский шалаш, построенный в комнате родителей из стульев и пледа. С той разницей, что Криденс не строил в детстве шалашей. И что родительской комнаты тоже не было. В субботу, когда Криденс снова пришёл в клуб «Лунная Дорога» (так он назывался, логотипом была гигантская сияющая змея), он познакомился с диджеем — тот поразил его не только тем, что очень умело подогревал толпу, но и своими неожиданными миксами любимых групп Криденса, например, Nine Inch Nails и PIG, которые, пройдя через его руки, начинали звучать абсолютно по-новому. Диджей оказался наполовину американцем и прекрасно говорил по-английски. — Джереми. — Криденс. — Так ты тоже полукровка? — В смысле? — в голове у Криденса мелькнула мысль о демонах. Наверное, Виктор не вызывал его мать каким-то особым ритуалом, а просто познакомился с ней на танцполе. В каком-нибудь подобном клубе. — Ну, в тебе есть что-то азиатское… — Да. Я думаю, моя мать отсюда. Я её не знал, если честно. — А я свою знал. Тоже таиландка. Но вырос я в Лос-Анджелесе… Они сидели в маленькой комнатке, которую Джереми называл «моё гнездо», находящейся выше основного зала. Звуки музыки доносились сюда несколько приглушённо, но от басов временами начинали дребезжать стаканы и бутылки на столе. Криденс уже выпил бутылку местного пива, которое ему не понравилось. — А виски есть? — Виски? Не знаю, надо спросить в баре… но я не пью виски. Предпочитаю, знаешь, другие способы… «подогреваться». — Мне нравится вкус виски, но я не пьянею. Временами курю траву, но тоже больше ради удовольствия. — Трава у меня где-то была… так уж и не пьянеешь? Криденс помотал головой, а затем на спор выпил залпом стакан невесть откуда взявшейся водки. Водку он не любил. Джереми следил за ним, приоткрыв рот. Прядки ярко-розового и неоново-зелёного цвета слиплись от пота, чёрная подводка вокруг глаз растеклась в кляксы. Восточный разрез глаз в сочетании с радужкой голубовато-серого цвета. Колечко в носу, мокрая жёлтая футболка собралась складками на худом торсе. Криденс ухмыльнулся и допил водку. — Ты и правда уникум… я сразу тебя заметил, как ты танцуешь. Вроде бы, и не местный, но выглядишь как чёртов король этой страны… — Джереми смотрел на него с благоговением. Потом снял футболку. Криденс обратил внимание на то, что соски у диджея проколоты. — Прямо как у меня, — сказал он. — Потому что ты наш человек, — подтвердил Джереми. — Пойдём, что ли, проветримся от этого гадюшника? — Знаешь, Крид, ты мне понравился. Думаю, надо тебя познакомить с другими ребятами. Завтра воскресенье, ты же придёшь? — Обычно по воскресеньям клубы раньше закрываются… — Не этот, — Джереми усмехнулся. — Богатым детишкам нравится возможность лишний раз опуститься на дно. Или взлететь за седьмое небо. Сечёшь? Ты ведь тоже из богатых детишек, а, Крид? — Как сказать, — неопределённо ответил Криденс. Они стояли на улице, мимо проходили посетители клуба, измятые, словно цветы. Джереми собирался вернуться, отвести ещё сет. — Я же вижу. Такой особенный… Поэтому тебе и нужно что-то… особенное…  — Джереми поводил в воздухе рукой. — Ладно,у меня ещё дел по горло. Остался бы на пару часов? Криденс помотал головой. — О’кей, Крид, не хочешь говорить — не надо… Ну, до завтра! — Джереми послал ему воздушный поцелуй и ушёл. «Эйфория» — подумал Криденс, — «это место даёт эйфорию».

***

Был вечер воскресенья. Дождь начался без предупреждения. Криденс промок насквозь за первую же минуту. С полей шляпы лило. Он добежал до телефонной будки на углу улицы, металлический каркас которой был почти полностью скрыт за наслоениями оборванных объявлений и граффити. Он сказал Джереми, что вернётся минут через десять, но телефонный разговор растянулся на добрые полчаса. В первую очередь Криденса интересовало, не связан ли Геллерт каким-то образом с «Лунной дорогой». Поскольку… …около полуночи Джереми отвёл его в сторону в один из своих коротких перерывов. — Скоро прибудут нужные люди, Крид. И ты узнаешь, что такое настоящий рэйв! — Нужные люди? — Ага. Волшебники, Крид, — Джереми подмигнул и умчался в «гнездо», как подозревал Криденс, принять очередную дозу «подогревающего». Именно поэтому Криденс допытывался у Геллерта, о том, какие связи были у него с Таиландом. Помимо Виктора. — Принцесса, — с раздражением ответил Геллерт. — Я не был в Таиланде. Ни разу. Я ненавижу самолёты. — Почему это я должен тебе верить? — А почему ты должен сомневаться? — Значит, это связано с Виктором… — Конечно, это связано с Виктором! Виктор прожил здесь кучу лет… я не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь, мы же вместе разбирали документы… — Просто у меня чутьё, Геллерт. Мне кажется, что всё это связано именно с тобой. — Да брось… у меня всё под контролем. В отличие от тебя, племянничек. — Это говорит мне человек, который не может удержаться от очередной дозы «магии»? — Принцесса, не начинай снова! Хотя, мне плевать. По телефону ты здесь ничего разрушить не сможешь… Перси было бы неприятно увидеть собственную спальню в осколках стекла… — Ты в его спальне? — А где мне ещё быть? Конечно, я в его спальне, Принцесса. Мы спим вместе. О, ради этой драматической паузы стоило выдержать весь предыдущий разговор! А ещё он меня фотографирует… — Персиваль художник. — Он сказал, что у вас с ним тоже всё началось… с фотографий… — Геллерт, пошёл ты… — Уже, Принцесса. Уже почти там. Дождь стоял стеной. Криденс повесил трубку так резко, что не сразу попал на крючок. Он был зол. Геллерт там с Персивалем. Криденс был уверен в Персивале. Но он вовсе не был уверен в Геллерте… несколько мгновений спустя он снова набрал тот же номер. На этот раз ждать почти не пришлось... ...В дверь будки кто-то колотил. Обернувшись, Криденс увидел мокрого, как будто только что вынырнувшего из воды, Джереми. Он открыл дверцу, Джереми скользнул в будку. — Это называется через десять минут? Идём, все уже ждут! — Ты что… только ради меня прибежал? — Им интересно увидеть человека, который не пьянеет. — Ага, фокус из меня делаешь… — Конечно. Ты мой коронный кролик из цилиндра. Пойдём… Криденс улыбнулся. Джереми был на полголовы ниже его ростом, из-за растёкшейся, как обычно, подводки, его взгляд казался жалобным, как у щенка. — О’кей, Джереми… ты знаешь, что про тебя есть песня у Pearl Jam? — Она не про меня, — Джереми сглотнул. — Я ещё жив… Криденс наклонился и поцеловал Джереми в губы. У него возникло ощущение, как будто он только что выстрелил из пистолета. Они добежали до клуба. За пару метров до входа дождь прекратился так же внезапно, как и начался. «Волшебники», как их называл Джереми, оказались обычными наркодилерами. «Как будто бы я много видел наркодилеров вблизи… за исключением Геллерта» — подумал Криденс и усмехнулся. Он знал, что наркотики его не берут. Гораздо любопытнее было то, что, вроде как, доза предлагалась «за счёт заведения» — ему, человеку, всего в третий раз пришедшему в клуб. Криденс полагал, что распознает «магию», но местный фон был слишком замусорен, не говоря уже о том, что насквозь магичен (то, что Криденс заметил ещё в первый день), сам по себе он делал Криденса хмельным не хуже спиртного. «Волшебники» не снимали тёмных очков и вежливо улыбались. Собственно, они столкнулись в коридоре по пути в «гнездо» и сразу же разошлись. Джереми вытирал голову полотенцем. Вокруг глаз образовались размазанные пятна, делающие его похожим на панду. — Ну что, король Бангкока? — Джереми кинул второе полотенце Криденсу. — У тебя с волос целый водопад льёт. Никаких пузырьков с мерцающим наполнением. Никаких шприцев. Никаких похожих на сахарную пудру горок кокаина… Джереми показал ладонь, и Криденс увидел на ней несколько квадратиков примерно сантиметр на сантиметр. — Попробуешь? — Почему нет, — рука сама протянулась, и, прежде чем Криденс успел передумать, он уже положил пару марок на язык. Сияние и тепло, ощущение лёгкости и прилив любви ко всему миру. Даже здесь, так далеко от Персиваля, Криденс ощущал их связь. Джереми переливался радугой. — Я же тебе говорил… нужно особенное… — А как же ты? — Мне нельзя… я могу умереть… — Ты дал мне яд? — Нет, Крид. Это не яд… это волшебство… для таких, как ты… особенных… — Магия… «Ооох, Геллерт!» — мысленно выругался Криденс. — «Ты опять солгал…» Это оказалась «магия». Только она могла так подействовать... но это явно была какая-то другая «магия». Внутри — всё ярче и ярче — разгоралось опасное пламя. Криденс ощутил, как Джереми легко касается его своими золотистыми пальцами, и сам снял промокшую футболку. Они плавно, зависая в воздухе, опустились на диванчик, обитый сверкающей парчой. Пламя пробежало по венам, зажгло кости, превратило плоть в лаву. Криденс улыбнулся. Он видел всё чётко и ясно. Он мог это контролировать. Кофе у Персиваля едва не сбежал.