Вся эта магия

— Перси, солнце моё… ты не мог бы притормозить здесь? Я кинул взгляд в сторону Геллерта и съехал на обочину. — Что такое? Тебе нехорошо? — Эээ… да, — Геллерт снял солнечные очки и прижал пальцы к переносице. — Дело в том, что, как я и подозревал, нас уже ждут. То есть… ждут тебя, Персиваль. А меня намеренно отталкивают. Я, конечно, могу с этим справиться, но… — Мы доедем до калитки, я выйду, всё объясню, и потом… — Крикнешь мне «заходи, Геллерт»? — Ну, вроде того. — Отличный план. — Ты серьёзно? — Конечно, нет. Но и выбора у меня нет тоже… Я покачал головой и снова вырулил на трассу. Вот и два древних вяза, все в седых прядях испанского мха. Вот и калитка. — Жди меня. Геллерт криво улыбнулся. — А что мне ещё делать… погоди, Персиваль! Он подался в мою сторону, легко касаясь губами моих губ. Я ухватился одной рукой за спинку сиденья, а другой привлёк его к себе, углубляя поцелуй. Я знал, что ему это правда нужно. Боже мой, пять лет назад я и подумать об этом не мог… ведь одно дело — Криденс, а Геллерт… Геллерт — это совсем другое… а тут оказывается, что они не так уж и непохожи….Чувствуя, что у меня начинает кружиться голова от подобных мыслей, я прервал поцелуй. — В общем… скоро буду… — стараясь не смотреть на Геллерта (поскольку сумасшедший глаз цвета луны притягивал меня, как настоящая луна притягивает койотов), я вылез из автомобиля. Постоял несколько мгновений перед калиткой, собираясь с духом, а затем повернул неприметную защёлку и вошёл во двор. На крыльце уже стояли девочки — Мерси и Модести, Мерси в феврале исполнилось одиннадцать, платье в цветочек и кудряшки, Модести было уже пятнадцать — джинсовые шорты, футболка и кеды, длинные волосы спускаются на плечи. Руки она скрестила на груди, одну ногу отставила. Мерси улыбалась от уха до уха. — Персиваль! — закричала она, сбегая с крыльца мне навстречу. Я подхватил её и закружил, а затем, зажав под мышкой, смеющуюся, понёс обратно к крыльцу, где и поставил на верхнюю ступеньку. Пока я думал, обнимать мне Модести или нет — она как раз была в том периоде тинэйджерства, когда каждое прикосновение имеет свой глубокий сакральный смысл, она сама обвила мне шею своими руками. Я немного неловко похлопал её по спине. Всё-таки уже девушка… — Здравствуйте, девочки, — наконец, сказал я. И улыбнулся, не зная, как приступить к следующей части разговора. Но Модести сделала это за меня — в своей обычной манере, безапелляционно: — Там в машине Геллерт Гриндевальд. — Да, — начал я, но осёкся, заметив, как притихла Мерси. Хоть пять лет назад она и была совсем крошкой, но, видимо, всё же что-то запомнила. Модести нахмурилась: — Почему он приехал с тобой вместе? — Видишь ли, он хочет просмотреть какие-то книги в библиотеке профессора… — Неужели ты ему веришь? — Пока что повода усомниться не было… Модести перевела взгляд на меня, широко распахнула глаза и разглядывала некоторое время. Затем закусила губу. — Не может быть, — прошептала она. Теперь настал мой черёд нервничать. — Что такое? — А мама запретила нам пускать незнакомых во двор! — громко сказала Мерси. — Мерси, Гриндевальд не незнакомый. Ты, может быть, и не помнишь, но я-то помню его прекрасно… — Я тоже помню его прекрасно! — тут же надулась Мерси. — Ничего ты не помнишь! — А вот и помню! — Ну и что ты помнишь? — Он мне розу подарил! — Мерси, что ты болтаешь! — Это правда! — Мерси даже покраснела от гнева. — Хоть ты мне и не веришь, Модди… он каждый раз дарил мне розу, когда видел, что предыдущая начинает вянуть! — Ты врёшь! Он хотел нас всех убить! — Я не вру! — Врёшь! Мерси сжала кулачки и начала медленно подниматься в воздух. Глаза Модести вспыхнули. Я впервые видел, чтобы девочки ссорились. Да и мама мне ничего такого не рассказывала. Наконец, придя в себя от первого шока, я примирительно замахал руками. — Девочки! Ну что же вы! Модести, я думаю, что Мерси говорит правду… Мерси, я верю тебе, но и Модести права тоже… — очень осторожно я положил руки на плечи левитирующей девочки. — Всё хорошо, Мерси, всё хорошо… Мерси плавно опустилась на крыльцо. Потом, глянув на ворота, в запальчивости объявила: — Надо его впустить! Он любит Персиваля! Я только беззвучно охнул. — Да вижу я, что любит, но он же псих! И вы все психи! — Модести буквально прокричала эту фразу, крутанулась на пятках и, сбежав с крыльца, скрылась за домом. Оттуда донеслось: — И пеняйте потом на себя, поняли! Да… переходный возраст… я легонько сжал плечи Мерси. Мы переглянулись. — Модди ужасно вредная в последнее время, — сказала уже успокоившаяся Мерси. И добавился страшным шепотом: — Я думаю, она влюбилась… — Надо её успокоить… — Ничего, сама придёт потом… она там в беседке… поплачет и придёт. Я нахмурился. — И часто она плачет? — Ну… иногда… — Погоди, Мерси. Я всё же поговорю с Модести. — А калитку открывать? — Старшие дома есть? Миссис Грейвз? Черити? — Нету. Они уехали в город… — Тогда пока не отпирай. Я сам. Возвращайся внутрь. Я подождал, пока за Мерси закроется входная дверь и побежал за угол, где исчезла Модести. Сад разросся, было множество новых клумб и цветов — насколько я знаю, за ними ухаживала Черити. Вот и беседка, ажурные решетчатые стены увиты ползучими розами с крошечными белыми цветочками. Модести и правда была там, сидела, повернувшись ко всему миру спиной. — Модести, — я остановился в нескольких шагах. — Модести, мне можно подойти? — Подходи, — угрюмо ответила девочка. Я обошёл её, опустился на корточки и заглянул в лицо. — Это всё неправильно. Ты и Гриндевальд. Неправильно. Ты должен был его ненавидеть… — Я… я не знаю, как так получилось. Сперва я его действительно ненавидел, но… — И что «но»? А как же Криденс?.. Персиваль, я думала… вы вместе… хотя мама первое время все уши прожужжала, что у вас слишком прогрессивные отношения… Меня внезапно осенило. Боже мой… — Модести, — я осторожно протянул руку и убрал прядь волос, падающих ей на лицо. — Всё дело в Криденсе, да? Она не ответила. Только закусила губу. А потом взорвалась: — Он хотел убить Гриндевальда, так что же не убил! Или бы тогда не уезжал в этот свой Бангкок… — Погоди… откуда ты знаешь, что он в Бангкоке? Модести едва дёрнула краешком губ. — Я всегда хорошо его чувствовала. И… поэтому думала, что я его сестра… но в последнее время он совсем не выходит на связь… — Модести… — я хотел ещё что-то сказать, но девочка соскользнула со скамейки и буквально упала мне в объятия. — И… к тому же оказалось, что он тоже… Гриндевальд… и что… — она не договорила и разрыдалась. Я медленно поднялся, не выпуская её из объятий, затем подхватил на руки и начал укачивать.  — Шшшш…. Модести… я знаю, в жизни всё бывает очень непросто… Через некоторое время она затихла. Шмыгнула носом. — Я знаю. Что всё непросто. Но на самом деле… на самом деле это не из-за Криденса. Вернее, раньше было бы из-за него… но не сейчас. Я осторожно поставил Модести на ноги. Она избегала смотреть мне в глаза. — Модести? Ну? Что такое? — Нуу… — внезапно она замялась. Потом кинула на меня быстрый и немного лукавый взгляд. — Есть один парень… из другой школы… — Так. Отсюда подробнее, — я даже развеселился. Мы снова сели на скамейку. — Ну… в общем, он… он хороший. И даже приглашал меня на свидания… — И ты согласилась? — Пару раз. Честно говоря, он сказал, что без ума от меня, — Модести наконец посмотрела мне снова в глаза, и в её взгляде я уловил гордость. — Вот только он из уайт трэш. А мама не выносит уайт трэш… Я вдруг вспомнил Дару Диксона. Его историю. — Он действительно хороший? — Не сомневайся, — с вызовом сказала Модести. — Уж я-то чувствую, кто какой! — Значит, всё в порядке. У меня есть один хороший знакомый. Тоже из уайт трэш. Но человек редкой отваги и смекалки… я поговорю с миссис Грейвз. — Обещаешь? — Обещаю. Как его зовут? — Кит Роллинз. Ты душка! — Модести вскочила, чмокнула меня в щёку и понеслась из беседки. — Эй! — крикнул я. Она остановилась, как лань. — А что насчёт Геллерта? Модести пожала плечами. — Не мне с ним спать! — сказала она задорно и тут же снова сорвалась с места. Ну и молодёжь, решил я про себя. Я направился обратно к дому и с удивлением обнаружил, что «Ауди» уже припаркована на подъездной дорожке, а Геллерт стоит на крыльце, небрежно облокотясь о перила. — Маленькая фея открыла мне калитку, — широко улыбнулся он. — По-моему, её зовут Мерси, если я не ошибаюсь… а тот ураган, который пронёсся мимо недавно — наверное Модести?.. Я кивнул и мысленно закатил глаза. Миссис Грейвз была уверена, что её методы воспитания — лучшие в мире. И что мы имеем? Команду отборных бунтарей. — Ну что, пригласишь меня в дом? — я поднялся на крыльцо, и Геллерт тут же очутился рядом со мной. — А что мне ещё остаётся делать? Заходи! — и я распахнул дверь.