Вся эта магия

Комфортабельное кресло бизнес-класса. Улыбающиеся стюардессы. Перелёт над Тихим океаном — впереди. Пересадка в Китае — впереди. Бангкок — впереди. Джон Константин — рядом. Четырнадцать часов полёта. Какое счастье, что кресла не так притиснуты друг к другу, как в эконом-классе… и что полёт — ночной. Можно будет просто завернуться в плед и притвориться, что спишь. Может быть, и правда заснуть… как будто я могу спать в самолётах. Когда я летал в последний раз? Ах, девяносто третий… Поговорить с Альбусом, с нашим Профессором Самым Умным… не помню, что было, я принял хорошую дозу «магии»… потом… ммм… девяносто седьмой… возвращение в Штаты из Швейцарии… кошмар… лучше не вспоминать. Джонни-бой, этот вечный двигатель в плане дурацких идей, предложил воспользоваться тибетским амулетом. Цепочка холодит шею… будет ли он работать так, как надо? Мысль о том, что через несколько минут загудят моторы, и шасси оторвутся от земли… нет, нет. Всё будет хорошо. Я уже летал целых шесть раз. Девяносто седьмой, девяносто третий… восемьдесят второй, восьмидесятый… семьдесят какой-то… семьдесят третий… самый кошмарный был первый, в семьдесят третьем. После него только девяносто седьмой если… Паника поднималась. Несмотря на амулет — я чувствовал, что он работает, но этого было недостаточно. Ещё немного — и меня накроет окончательно. И «магии» больше нет. И нет Персиваля… Сколько мыслей я отдал ему в последнее время? Я закрыл глаза. Пусть Джон думает, что угодно. Что я сплю. Что я его игнорирую. Что я умер… Перси, мой Перси. Я не мог без него. Почему всё лишалось смысла, когда его не было рядом? Я постоянно думал о нём, всякая мысль рано или поздно устремлялась к нему, как и я сам — стремился быть с ним. И не мог... Я продумывал, что бы он мог сказать — и свои фразы ему в ответ. Я представлял, что снова — летняя ночь, и я обнимаю его, притягиваю к себе, лёжа в его постели, а он расслабляется в моих руках — и только тогда засыпает. Он обвинял меня в своих кошмарах, но я, напротив, старался уберечь его от них. Или, хотя бы, сделать так, чтобы он их не помнил. И тогда он винил меня в гипнозе и чарах... Но я ведь видел, как он отвечал на мои поцелуи и прикосновения, я ощущал жар, что разгорался в нём, я купался в этом бесконечном свете... И он был весь — для меня. А потом он и сам прикасался ко мне, наслаждаясь, сам оставлял горячие поцелуи, был страстен и несдержан... Да я замирал, как мальчишка, от любого проявления его...любви? Не в силах поверить, что моя звезда, мой рыцарь, моё солнце тянется ко мне также, как и я — к нему... Перси говорил "чары", но они ведь не могли заставить его быть со мной против его воли. Значит, он хотел. А его свет... Как он вспыхивал, когда Персиваль смотрел на меня, когда он был счастлив.... Разве это могла быть подделка? Он убедил в этом себя, но меня... Или?.. Или я и впрямь слишком сильно воздействовал на него? Но ведь так было нужно… Пристегните ремни. О’кей. Вот и загудели двигатели… я снова закрываю глаза. Не смотреть в иллюминатор. Не думать о скорости. Персиваль. Думай о Персивале, Геллерт. Даже мысли о нём приносят облегчение сейчас. Облегчение и боль… но это лучше панических атак. Это намного лучше панических атак… Мой Персиваль. Не так многими вещами я обладал в этой жизни, не так многих людей я хотел назвать своими. Я не видел в этом смысла. Раньше. Но Персиваль... Он должен был принадлежать мне и только мне. Наверное, это желание возникло, когда я впервые увидел его. Ему я тогда определённо не понравился. Но он понравился мне... забавно, в квартире у Константина — Персиваль, босиком, в джинсах и футболке, такой подозрительный, недоверчивый… Нет-нет, не хочу вспоминать то время, когда было и другое. Вот только – «было», именно что… Возможно, это была лишь моя демоническая сила и привязка, но... Я хотел верить, что и он что-то чувствует ко мне... Я хотел... Всего его, себе, целиком и полностью. Не делить ни с кем. И любить, любить, любить... И чтобы он — тоже. Обнять, прижаться, кожа к коже, поглощая, вплавляясь, становясь единым. Купаясь в этой силе, растворяясь в ней. И в нём. В моём совершенно фантастическом Персивале. Да, я хотел его изучить, использовать, привязать к себе. Тогда, на «Ферме». Боже, что у меня было тогда с головой… «магия» думала за меня, но что-то внутри, глубокое, истинное — уже тогда стремилось к нему, к моему Персивалю, единственному… И я не заметил, как он околдовал меня собой, совсем того не желая... Зачаровал своим умом, принципами, отношением к жизни, тем, как он принимал себя, мир, даже меня. Как он звучал, двигался, говорил, смотрел, касался... И это не говоря уж о его прекрасной форме... Во всех смыслах. Персиваль заворожил меня, и я сам не понял, когда все мои планы... Нет, не рухнули. Рассыпались. Зачем мне было что-то ещё, кроме этого ощущения счастья рядом с ним? Кажется, тогда я и осознал, как попал. В ту самую ловушку, в которую хотел заманить его... И я даже точно не скажу, когда все поменялось. Когда он сам стал для меня ценнее того, что было в нем скрыто, что привлекло меня? Чего я когда-то жаждал... Персиваль был тем, кого я жаждал теперь — очаровать, опутать, оплести, прорасти лозой, обвиться кольцами, поглотить, обнять, присвоить… Сделать только своим. Неужели уже прошло целых полчаса? Всего полчаса, учитывая оставшиеся тринадцать с половиной… ооох, зона турбулентности… зажмуриваюсь… Персиваль, ты мой настоящий талисман… был моим талисманом… Перси, Перси, Перси... Без него было слишком пусто. Как будто я был разбит на осколки и собран заново, но самую важную часть меня так и не нашли... Или украли. Совсем немного отделяло меня от того, чтобы погрузиться в отчаяние. Временами казалось, что я падал, снова — как в тех снах, вот только теперь некому было схватить меня, удержать, вытащить из всего того дерьма, в которое я загонял себя сам, раз за разом. А ведь Перси пытался... Он вытаскивал меня снова и снова, брал на себя ответственность... За меня. Поддавался на мои провокации, был жертвой манипуляций, был вкусным, сладким донором силы... Добровольным. Практически... Он был моим. И этого мне почти хватало для счастья. Если бы… Но нет. Что требовалось по всем магическим законам? По магическим законам требовалось, чтобы я отплатил ему за всё то, что он дал мне…Может быть, спас… От демона, который преследует его в кошмарах. От этого отвратительного осколка, посягающего на его светлую силу… силу моего Персиваля… ведь он сам не подозревает о своих возможностях — до сих пор… Мой Персиваль…ммм… его губы, его руки, его бёдра… крепкие мышцы, загорелая кожа… и то, как он произносит моё имя… произносил… «Гел-лерт»… лучшая музыка на свете… Не думал, что смогу возбудиться в самолёте. Как это странно. Самолёт и возбуждение… впрочем, люди вроде Джона Константина вполне сочетают подобные вещи на практике — судя по тому, как он только что попросил у стюардессы показать, где именно находится туалет… Я поднёс руку ко рту и укусил себя за палец. Остынь. Не время. Не время и не место… Какая странная волна всё же ощущается в салоне… Сколько прошло времени? Час? Час и три минуты… Боже мой, Персиваль, ведь я улетаю всё дальше и дальше — разбираться с этой доморощенной магической мафией, и ведь придётся говорить с Королевой, и ещё Криденс… Принцесса… если подумать — настоящая Принцесса, учитывая его происхождение… а Дэвид молодец, всегда был молодцом… ох, Боги, но что же происходит? Мой седьмой полёт в самолёте какой-то уж больно необычный… Цепочка амулета всё так же холодила кожу. Это раздражало, и я его снял. И тут же — видимо, всё же работала та тибетская вещица — ощутил приступ паники. И вместе с ним — яркую бирюзовую волну, откуда-то сзади. Моё демоническое видение. Вернее, его частичка… Словно луч света. Как будто идёт из эконом-класса. Кто же это там так? Я встал и осторожно направился в сторону источника луча. Ночной перелёт, многие уже надели наглазные повязки, откинули сиденья, спят… сердце пропустило один удар. В кресле возле иллюминатора, ближе к хвостовой части салона… Он. Мой рыцарь. Мой спаситель. Мой Персиваль. Два других сиденья выглядят незанятыми, а что, если… Максимально аккуратно — насколько это вообще возможно в таком неудобном и узком пространстве — я опустился рядом. Спит. Одна рука поверх пледа… Я осторожно взял эту руку — не разбудить бы — и поднёс её к губам. Мой Персиваль… какая сила течёт через тебя… вот и мне уже лучше…я целовал эту руку, тыльную сторону, пальцы, ладонь — и чувство счастья переполняло меня. А теперь немного волшебства, чтобы убрать кошмары… хорошо… Пусть Джон — да кто угодно — думают, что хотят… я вместе с моим Перси, пусть он не подозревает о том, что я рядом, пусть не подозревает о том, что в очередной раз спас меня… двенадцать с лишним часов впереди?.. пустяки. Итак, наши пути снова пересеклись. Ведь я уверен — ты тоже летишь в Бангкок. Это судьба, Персиваль. Это магический закон. Я не смею поцеловать тебя в губы. Но я держу твою руку в своих. Всё остальное — потом. Когда наступит завтра…