***
Он стоит напротив своего гардероба и ищет свитер потеплее, когда уютную тишину дома пронзает трель звонка. Джек? Мужчина спускается по лестнице и приоткрывает дверь. Какой неприятный сюрприз. — Здравствуй, Уилл. Можно войти? Сегодня голос доктора Лектера раздражает не так, как несколько дней назад, но всё ещё вызывает лёгкую волну негатива, которую Грэм безрезультатно пытается подавить. — Где Кроуфорд? — Застрял в суде. Сегодня работаем мы с тобой,– настораживающая улыбка и безупречно галантный вопрос, в котором на интуитивном уровне чувствуется недовольство.– Так ты меня впустишь? Уилл медлит долю секунды, думая о том, что он мог бы запросто закрыть дверь, хлёстко хлопнув Ганнибала по носу и стерев это стерильно вежливое выражение лица. Всего десятую долю, но Лектер отмечает это, а Уилл уже отодвигается, давая место пройти. — Я очень осторожен с тем, что попадает в моё тело, и всю еду готовлю сам. — Что ж, это весьма похвально. Доктор садится за стол, нагло вторгаясь в личное пространство, вокруг которого Уилл так бережно возводил крепость, и подаёт ему пластмассовый контейнер: — Начнём день с белкового омлета. Немного яиц, колбаса. Грэм не может найти подвоха, хоть шестое чувство и вопит сиреной. Ему не остаётся ничего, кроме как попробовать предложенное. Тем более, что он не ел со вчерашнего дня. — М-м-м. Очень вкусно, спасибо. Лектер принимает комплимент, элегантно кивнув головой. А Уилл лишь дивится кулинарному таланту доктора. Что ещё он умеет? — Хотел бы извиниться за аналитическую атаку, но скоро мне придется извиняться снова, и ты от этого устанешь, поэтому я решил попросить прощения сразу за всё последующее. Это фраза подливает даже не масла, а бензина в едва погаснувший огонь ярости. — Веди себя профессионально,– с нажимом говорит Уилл и смотрит на переносицу Ганнибала. — А ещё можно общаться, как взрослые. Бог, не дал нам подружится, но... — Ты мне не настолько интересен,– грубо прерывает Грэм. — Буду. На такое самодовольное заявление Уилл лишь прикрывает глаза. — Мы поедем на загородную дачу Розенфельда. Это недалеко, около получаса пути. Они садятся в машину Грэма и выезжают на подъездную дорожку. Уилл косится на Ганнибала: — Чего ты улыбаешься? — Прячемся за кулисами. Интересно, как работает ФБР, когда не вышибает двери. — Тебе повезло, что мы не опрашиваем жильцов. Оба усмехаются, и Уилл впервые понимает, что к этому странному человеку можно испытывать что-то помимо злости. Кто знает, может, они станут друзьями?***
А вот и дом: массивное здание с тремя этажами производит угнетающее впечатление. Зайдя внутрь, мужчины сразу направляются в кабинет покойного, безжалостно раскрывают дверь из красного дерева и подходят к его столу. Они переворачивают вверх дном папки, вскрывают замки ящичков стола, распахивают уже взломанный сейф. Какое же это утомительное занятие – рыться в чужих бумагах! Прошло около часа, а они не нашли ничего предосудительнее до странного высоких счетов за электричество. Единственное, что не даёт Уиллу бросить скучное дело, это детское желание показать Ганнибалу, насколько сложна работа агента. Пусть он и бросил этим заниматься, предпочёл ведение лекций, но всё же. ФБР – это не только красивые погони и будоражащие кровь засады! Чаще всего это перекладывание бумаг с места на место и отсиживание пятой точки в офисе. Романтика суровых будней. Внезапно взгляд Грэма цепляется за очередной счёт коммунальных услуг. Ровные сухие строчки, неумолимые колонки цифр – ничто не царапает глаз. Но интуиция рычит, зверем крутится рядом, помахивая хвостом в раздражении от тупоголовости хозяина. Но что не так? Уилл медленно перечитывает документ, вгрызаясь в каждое слово. Вот оно! Ханнигрем роуд. Разве у них есть там недвижимость? — Добрый день, позовите, пожалуйста, миссис Розенфельд к телефону. Апатичный голос оставленного якобы для моральной поддержки агента отвечает на приветствие и молча передаёт аппарат. — Здравствуйте, Розмари. Скажите, у вашей семьи есть домик на Ганнигрем роуд? Возможно, у родителей Альберта? — Определённо нет. Мои свёкр и свекровь живут в соседнем штате и вот уже 7 лет категорически отказываются переехать поближе к нам. А у нас есть только этот дом, дача и квартира рядом с центром. Мы купили её для Ребекки, на её скорое совершеннолетие. — Огромное спасибо, миссис Розенфельд. — У моего мужа нашли что-то противозаконное? — Не беспокойтесь, Розмари. Я уверен, счёт забыл один из наших работников. Если я не ошибаюсь, Джозеф живёт где-то в той стороне. — Ох, ладно, агент Грэм. Вы звоните, если что. — Извините за беспокойство. — Ничего страшного. Хорошего вам дня. — И вам, леди. Уилл переглядывается с внимательно подслушивающим Лектером и утвердительно кивает: первая зацепка.***
Мужчины находят тропинку не сразу, только в третий раз проезжая по дороге, они замечают сломанные ветви и, разглядев на земле среди густых кустов следы шин, сворачивают на узкую тропу. Она петляет из стороны в сторону, зелёные листья закрывают обзор, а острые прутья царапают бока машины, издавая премерзкий звук. Внезапно из чащи выныривает дом. Он двухэтажный, аккуратный, окрашен в светлые тона. Уилл и Ганнибал решают не привлекать лишнего внимания и оставляют машину, не доезжая до подъездной дорожки. Они выходят и, стараясь не сильно шуршать при ходьбе, пробираются к дому так, чтобы их не было видно из окон. Дверь оказывается запертой, но после поисков под статуей ангела находится запасной ключ. Мужчины открывают дверь, и на них обрушивается отчаянный монолог: — Простите меня, господин! Вы не позвонили, как обычно это делаете,– и тут же в испуге от собственной дерзости, добавляют.– Наверное, проводка сломалась, или ещё что... Я не успела приготовить ужин! Дайте мне всего двадцать минут, максимум полчаса, и я всё сделаю! Обещаю, господин, вы не останетесь не довольны! Их взору предстаёт худощавая девушка, склонившаяся на коленях, умоляюще сложившая руки и уткнувшаяся в них лицом. Её чёрные волосы заплетены в две тугие косы, тело от запястий до лодыжек скрывает белоснежное платье, на ногах – такого же цвета балетки. Но шокирует не это. Поражает то, что её хрупкую шею украшает массивный металлический ошейник, цепи которого насмерть прикреплены к стальной трубе, что спускается вдоль лестницы, огибает вход, оставляя до него 2 метра, и направляется в боковую комнату, скорее всего, кухню. Состояние девушки также пугает: она настолько сжалась, что кажется совсем крошечной в пустом пространстве помещения, её руки нервно дрожат, а, немного открыв лицо и почувствов слезу, побежавшую из уголка левого глаза, она вся начинает трястись. В спёртом воздухе пахнет отчаянием и животным страхом. Как долго она здесь? — Мы пришли помочь,– Уилл тихо подходит к ней, поднимает руки, демонстрируя отсутствие оружия, и останавливается, поражённый блеском огромных тёмно-серых глаз. Девушка поднимает лицо, неверяще смотрит куда-то сквозь них и теряет сознание.