Сказка для принца Преисподней (Перекресток - 2)

      Эвина открыла глаза и улыбнулась. С этой сказкой пришлось повозиться. Алисса чуть всё не испортила. Эвина не понимала, почему Хранительница так упорно не желала смириться со своей влюбленностью. А ведь у всех прежних хранительниц были любовники. И зачастую — из фейри.       Королева Лабиринта выбралась из кресла, и сладко потянулась.        — Не спишь? — Джарет возник на пороге комнаты, помахивая стеком.       Эвина насторожилась.        — А я помню, ты ходил с таким же. Еще до моего воплощения.        — Наконец-то дошли руки сделать новый, — Джарет усмехнулся. — И у меня есть большое желание опробовать его на тебе. В воспитательных целях.       Эвина прикусила губу. Судя по тону, король гоблинов обнаружил одно из ее усовершенствований в Лабиринте. Интересно, какое? Гиблую трясину в северной части или танцующие деревья в южной? Она отгородилась от приближающегося мужа креслом. Джарет махнул стеком. Кресло отлетело в сторону.        — Что ты сделала с болотом?!       Ах, вот оно что…        — Но ты же сам предложил мне создать озеро! — Эвина отступала, пока не прижалась к стене.        — И как теперь прикажешь поддерживать дисциплину среди гоблинов?!        — Можно сделать новое болото, — она задумалась, представив себе карту Лабиринта. — Если…        — Не надо! — Джарет выразительно хлопнул стеком по ладони. — Я сам найду место. А лучше снова сделаю всё, как было.        — Нет, не трогай озеро! — забеспокоилась она. — Там русалки.        — Кто?! А почему я их не заметил?        — Они еще мальки, — Эвина улыбнулась. — Вырастут — заметишь. А болото можно сделать вместо гибельной трясины. Она всё равно не удалась.       Глаза у Джарета расширились.        — Скажи честно, осталось в Лабиринте хоть одно место, где ты еще ничего не трогала?        — Конечно, — кивнула Эвина. — Я только начала.        — Ты задалась целью перевернуть весь мой мир? — Джарет с видом художника начал обводить стеком силуэт Эвины.        — Зато тебе больше не будет скучно, — она внимательно следила за его рукой.        — Это, безусловно, радует, — Джарет коварно улыбнулся. — Но не отменяет моего намерения продемонстрировать тебе некоторые возможности этой вещицы.        — Исчезну! — пригрозила Эвина.        — Попробуй, — Джарет закончил линию, отошел на несколько шагов и выжидательно приподнял бровь.        — Сумеешь выбраться, радость моя?       Эвина попыталась, но магия Джарета держала крепко. Это было обидно. Во время поединка с Джодоком она серьезно надорвалась, а потом ее почти добили на дороге. С тех пор силы вернулись, но почему-то пропала уверенность в себе.        — Я так и думал, — Джарет сел на кровать и принялся стягивать сапоги. — Стоило экранировать от тебя источник, и ты стала совсем беспомощной, девочка моя.        — Неправда! — Эвина последнее время действительно пользовалась исключительно силой источника. Но признаваться в этом было еще обиднее. В ней начала закипать злость.        — Неужели? — он продолжал раздеваться. — Тогда почему ты до сих пор там? Судя по тому, как ты на меня смотришь, тебе очень хочется сейчас…        — Убить тебя! — зрачки Эвины растворились в зеленом свете.       Богиня развела руки — медленно, словно раздвигая невидимые стены. Резко выдохнула и шагнула вперед. Раздался хрустальный звон. Королева Лабиринта перестала походить на человека. Ее сила в один миг заполнила комнату, ударила по нервам, оглушила. Джарета подхватил водоворот, он тонул, погружаясь всё глубже в зеленый сумрак. Король гоблинов забился, сопротивляясь напору чужой, неизмеримо большей, чем его, силы. Никакого ощутимого результата это не принесло. Он даже не понимал, что именно с ним происходит. С одной стороны он продолжал лежать на кровати. С другой — его уносило стремительное течение куда-то в глубину зеленоватой воды. Мелодия имени богини крутилась в голове, но голоса, чтобы напеть ее, не было. И вдруг вторая реальность исчезла. Джарет резко сел, потряс головой, избавляясь от звона в ушах. Эвина безудержно рыдала, стоя на коленях у кровати.        — Я чудовище!.. Я же знала, что всё будет плохо… Ну почему ты меня не отпустил?!.        — Потому что люблю тебя, — Джарет приподнял ее голову. — Эви, я хотел, чтобы ты снова поверила в свои силы. И мне это удалось.        — Я тебя чуть не убила!        — Но не смогла, — он погладил ее по щеке и лизнул свои пальцы. — Надо же, слезы у тебя совсем не соленые.        — Раньше я не умела плакать, — Эвина обняла его колени. — И любить тоже. Но мне страшно за тебя, Джарет! Ты не представляешь, на что я способна! А я не хочу, чтобы ты меня боялся!        — Вот уж этого ты не дождешься. И мне, конечно, очень льстит твоя поза, но лучше иди сюда, — он поднял Эвину и усадил себе на колени. — Прекращай реветь, Сказочница, это вредно в твоем положении.       Эвина вдруг встрепенулась, словно вспомнив о чем-то. Слезы высохли, и взгляд у нее стал отсутствующим. Джарет прекрасно знал, что означает такое поведение.        — Кому на сей раз не повезло оказаться в твоей сказке?        — А? — Эвина смутилась. — Почему сразу не повезло? Они очень даже счастливы. Я тоже так хочу, — она попыталась опрокинуть его на постель, но Джарет не поддался.        — Кто — они? — он слегка встряхнул ее за плечи. — Я ведь всё равно узнаю. Лучше скажи сама.       Эвина вздохнула и рассказала. Джарет молчал, и это беспокоило Эвину больше, чем если бы он раскричался.        — Я понимаю, что ты хотела устроить счастье Музыканту, — наконец произнес Джарет. — Но почему именно с Алиссой? Там полный дом женщин, из которых любая — от тринадцати до тридцати подходит ему больше, чем Хранительница!        — Ты ошибаешься, — твердо возразила Эвина. — Они очень подходят друг другу. Просто у них не было возможности это понять.        — У них и теперь не будет такой возможности — за одну-то ночь. Я знаю Конни, утром он исчезнет, а Алисса будет страдать. Или ты именно этого добиваешься?        — Я добиваюсь, чтобы она перестала страдать из-за тебя! — Эвина вскочила, но Джарет успел поймать ее за руку. — Пусти!        — Давай договоримся, — Джарет опасно прищурился. — Если окажется, что я прав, ты выполнишь любое мое желание. Если нет — я выполню твое.        — Хорошо, — Эвина с вызовом улыбнулась. — Ты сам предложил, так что не жалей потом.        — Мне и не придется, — Джарет подтянул ее поближе. — Но до утра еще далеко, а за тобой и так уже скопился немалый долг. Может, оплатишь его прямо сейчас?        — Как пожелаешь, мой король, — Эвина с сожалением подумала, что из-за беременности придется ограничить полет фантазии в постели. — С чего начнем?       ***       Алисса проснулась рано, за окном еще только-только посветлело. Осторожно выбралась из-под одеяла. Кровать была узкая. Как они с Музыкантом умудрились спать на ней вдвоем, было загадкой. Должно быть, она ему и плечо, и руку отлежала. Алисса подобрала с пола одежду. Вот в чем неоспоримое преимущество ее положения: Хранительнице не нужно думать, какой наряд сегодня выбрать. Строгое синее платье, мантия в официальных случаях — и всё. Алисса застегнула пояс, с надеждой глянула на стол. Может, остался хотя бы один бутерброд? Нет, увы, за ночь они сами не заметили, как съели всё. В промежутках между… Алисса покраснела. Ганконер выполнил свое обещание — этой ночью она была счастлива. Но сейчас ей нужно поскорее вернуться к себе, пока еще не проснулись обитательницы Дома.        — Куда ты так рано?       И как давно он проснулся и наблюдает за ней? Алисса обернулась, надеясь, что выглядит в должной мере спокойной.        — У нас сегодня посвящение. Дел предстоит немало. И к тому же не стоит давать пищу для слухов.       Ганконер сладко потянулся и зевнул.        — Поздно, любовь моя. О нашем романе уже три дня сплетничают.        — Три дня?! — Алисса села на постель. Она только сейчас сообразила, как можно было трактовать их вечерне-ночные посиделки.        — А что ты так разволновалась? — он придвинулся и обнял ее. — Твой авторитет от этого только вырос.       «Как хорошо, что сегодня выпуск, — в панике подумала Алисса. — А потом традиционный обход дорог. К моему возвращению всё забудется».        — Кстати, — Ганконер наматывал на пальцы пряди ее волос, — На постоялых дворах кровати шире, чем здесь. Я уж не говорю про стога сена. Ты составила маршрут обхода? Если да, то я бы хотел его посмотреть. Возможно, придется внести коррективы, с учетом удобства ночных стоянок.        — Ты о чем? — Алисса поняла, что он имеет в виду, но не смогла сразу поверить. — Ты хочешь пойти со мной? Но я думала… То есть, о тебе говорят… — она смутилась и замолчала.        — Что я любовник на одну ночь? — Ганконер спокойно усмехнулся. — Как правило, так и бывает. Но это не означает, что я не способен на долгие отношения.        — Насколько долгие? — Алисса повернулась, чтобы видеть его светящиеся в утреннем полумраке изумрудные глаза.        — А это уже зависит от нас обоих, моя любовь, — серьезно ответил Музыкант. — Но ты не пожалеешь ни об одном дне, который мы проведем вместе. Верь мне.       Алисса чуть заметно кивнула.        — Я еще не думала о маршруте, если хочешь, составь его сам, только не отвлекай меня сегодня, — она наклонилась и поцеловала его. — До встречи на дорогах!        — Алисса, постой!        — Я люблю тебя, Музыкант, — Хранительница обернулась всего на секунду, но он заметил ее смущенную и счастливую улыбку.       Дверь захлопнулась. Ганконер обнял подушку и задумался. Странно всё-таки, что они так внезапно влюбились друг в друга. А может и не странно, просто время пришло. Кстати о времени. Надо будет договориться с Морганой насчет яблок с Авалона, раз уж Алиссу беспокоит ее возраст. Менять свою внешность Ганконеру не хотелось. Он улыбнулся, вслушиваясь в рождающуюся у него в голове мелодию. Он сыграет ее Алиссе, когда они останутся одни на дороге. А пока, пожалуй, стоит еще немного поспать.