Рассказчик

— Но я ничего не понимаю, — доктор Тегал снисходительно улыбнулась, как бы говоря этой улыбкой, что подобная реакция со стороны мужчины не стала для нее неожиданностью. — Согласно этим данным он давно уже должен был придти в себя. — Все верно, доктор Башир, — терпеливо пояснила она, словно имела дело с трудным подростком в период развития вторичных гребней. — Вот только вы не учитываете некоторые несомненные особенности вашего... друга. — Вы говорите о неисправном имплантанте у него в мозгу и, как следствие, о непоправимом нарушении в биохимии мозга? — Джулиан бросил на нее быстрый взгляд. — Я понимаю. Но он все равно должен был очнуться по меньшей мере неделю назад. Нет никаких видимых отклонений, которые могли бы предотвратить подобное развитие событий. Кроме разве что... — он внезапно замолчал. — Кроме разве что гипотезы, что, возможно, мистер Гарак просто не хочет возвращаться в сознание, — закончила она невысказанную им мысль, которую Джулиан отмел, как абсурдную. Гарак слишком любил Кардассию, чтобы сознательно или бессознательно выбрать беспамятство служению ей. — Все верно, доктор Башир, — Тегал поймала его пораженный взгляд и чуть приподняла надбровные гребни. — Это основная причина моего письма вам. Джулиан покачал головой. — Но это невозможно. Гарак не стал бы... Кардассианка шумно вздохнула. — Послушайте, доктор Башир. Вне всяких сомнений, вам лучше известно, что ваш друг стал бы, а что не стал бы делать, но факты таковы, что у моих дверей бесконечный поток больных и тяжело раненых, а мистер Гарак занимает биокровать и потребляет ресурсы, которые могли бы помочь тем, кто продолжает бороться за наше будущее, — фраза как будто осталась неоконченной, и Джулиан сжал губы, внутренне противясь тому, что подразумевалось в непрозвучавшей коде. — Если бы не гуманный подход в отношении больных, то мне следовало бы отключить его от аппаратов, как только гипотеза нашла первое подтверждение. Вместо этого, — она сделала эффектную паузу, призванную усилить акцент, — я написала вам. Джулиан провел рукой по волосам, перебирая в уме варианты, которые эта умная кардассианка наверняка уже перепробовала. — Что насчет вулканского слияния разумов? — Доктор Башир, — взгляд Тегал стал почти участливым, — вы всерьез полагаете, что человек, в голове которого находится имплантант Обсидианового Ордена, обладает столь нетренированным разумом, что вулканские приемы допроса могут принести хоть какие-то результаты? — Вы знаете об Ордене? — Все знают об Ордене в наше время, доктор Башир, — она зафиксировала свой взгляд на его зрачках. — А раз вы сумели отключить нерабочий имплантант и при этом сохранить жизнь своего... друга, — и вот снова, снова этот странный эмфазис, — то, полагаю, вы знакомы с Обсидиановым Орденом гораздо ближе, чем я. — Я был врачом. Гарак был моим пациентом, — Джулиан многозначительно приподнял брови. — Как и сейчас. Ничего сверхъестественного. — В самом деле ничего, — тень улыбки проскользила по ее губам, скрывшись так же незаметно, как и появилась. Джулиан снова посмотрел на Гарака. Его лицо выглядело спокойным, пусть и не безмятежным, как это бывает у других людей в коме. Безмятежность Гарака всегда была четко выверенным выражением, чаще всего прячущим под собой скрытую угрозу или откровенную агрессию. Сейчас же его черты были расслаблены, обнажая печаль и усталость от прожитой жизни. Могла ли доктор Тегал быть права? Мог ли Гарак в самом деле просто не хотеть проснуться? — Мы пытались разыскать его родственников, но порой очень сложно найти кого-то после войны... — У него не осталось родственников, — с горечью сказал Джулиан. — Его мать и отец умерли, а больше не было никого. — Кроме вас, — возразила Тегал с легким нажимом. — Меня? — Джулиан улыбнулся. — Признаться честно, я так до конца и не был уверен, считал ли он меня хотя бы другом, — заметив внимательный взгляд кардассианки, он процитировал сказанное Гараком однажды: — Чувства — величайшая слабость из всех. — Это сказал вам мистер Гарак? — уточнила она. — Однажды, — Джулиан кивнул, снова устремляя свое внимание на биопоказатели. Доктор Тегал едва слышно усмехнулась, а затем словно вся подобралась, надевая на себя маску холодной непроницаемости. — Доктор Башир, я предлагаю вам сделку. Что же, Джулиан был готов к этому. — Признаться, я ожидал чего-то подобного. Кардассианка улыбнулась почти хищно. — Если бы это было не так, то мне пришлось бы признать, что ваши умственные способности переоценены, — она слегка приподняла надбровный гребень. — Я не стану отключать мистера Гарака от аппаратов и дам вам столько времени, сколько потребуется, чтобы заставить его покинуть гостеприимные объятия комы. Взамен вы лечите пациентов наравне со всеми остальными врачами — столько часов, сколько будет нужно, никаких послаблений или поблажек. Мистером Гараком вы будете заниматься в свое свободное время. — И этого я ожидал, — Джулиан поднял голову и прямо посмотрел ей в глаза. — Я привез с собой медикаменты и оборудование. Недостаточно, чтобы облегчить участь всех страждущих, но достаточно, чтобы облегчить хотя бы страдания немногих. Также я собираюсь направить запрос на поставку обезболивающих в качестве гуманитарной помощи. Как я понимаю, с ними у Иварты на данный момент дела обстоят печальнее всего. Или вы допускали мысль, что я смогу спокойно смотреть на детей и взрослых в таком состоянии, в каком они приходят сюда, и буду заниматься исключительно исследованиями кардассианского мозга, отгородившись от них стенами лаборатории? — он чуть заметно улыбнулся. — Как справедливо заметила медсестра Зирав, я прилетел на Кардассию из-за письма. Но на самом деле вам незачем было меня шантажировать. — Так или иначе вы бы все равно прилетели? — полуспросила Тегал, задумчиво наклонив голову. — Одна моя подруга почему-то была в этом уверена, — Джулиан дернул плечом. — Пока я летел на шаттле... — он сделал паузу, не будучи уверенным, что упоминание о царящем хаосе не прозвучит грубо, — я понял, что она была права. — Неужели вы любите Кардассию, доктор? — ее слова прозвучали двусмысленно, но универсальный переводчик снова что-то не передал, что Джулиан почти почувствовал, но так и не уловил — как это часто бывало с Гараком. — Я люблю жизнь. И я считаю, что жизнь стоит того, чтобы за нее бороться. Каждая жизнь. — В военном департаменте с вами бы не согласились. Джулиан улыбнулся. — Но ведь мы с вами не в военном департаменте. — Верно, — повисла небольшая пауза. Изучающий взгляд доктора Тегал говорил о том, что она почти готова взглянуть на Джулиана под другим углом. — И все же, если бы вы не прилетели сейчас — вашего друга было бы уже не спасти, — кардассианка улыбнулась, и на этот раз улыбка вышла чуть расслабленней, чем все предыдущие. — Так что простите мне мою попытку заполучить вас именно в распоряжение Иварты. Вам нужен ваш тинн'лии. Мне нужен еще один квалифицированный врач. — Тинн'лии? — Джулиан нахмурился. — Вот снова... — Возможно, настало время взяться за изучение кардаси, доктор? — казалось, она с трудом сдерживает смех. — Раз уж вы остаетесь на Кардассии. Джулиан открыл было рот, а затем закрыл его. — Возможно.