Рассказчик

Адмирал Т'Шенн хмурила брови — насколько это можно сказать о вулканке. Ей определенно не нравилось, что кто-то пытался вмешиваться в проводимые ею мероприятия и принимаемые решения. Непрошенных советчиков без того было достаточно — бесконечное количество отчетов содержали предложения по модернизации системы подотчетности и увеличению эффективности предоставляемой Кардассии гуманитарной помощи за счет более тщательного распределения имеющихся ресурсов. Джулиан не сразу смог добиться разговора с ней, однако он был весьма настойчив, и в конечном итоге адмирал нашла время для краткой встречи по подпространственной линии. — Поясните, в чем вы видите логичность вашего предложения, доктор. Кардассия серьезно пострадала во время орбитальных бомбардировок — большая часть строений нуждается в отстройке или капитальном ремонте. Нужды большинства предполагают, что помощь в строительстве жилых помещений должна являться приоритетной задачей для волонтеров Федерации. — Я бы согласился с вами, адмирал, — Джулиан вежливо наклонил голову, — но в логике ваших умозаключений есть существенный изъян, — Т'Шенн чуть вздернула одну бровь. — Нужды большинства в самом деле должны стоять в приоритете. Однако позволю себе заметить, что сохранение культурного наследия Кардассии для кардассианцев имеет большее значение, чем улучшение условий жизни. — Отсутствие какой-либо крыши над головой более чем у полумиллиона кардассианцев поддерживает высокий процент смертности. Как врач вы должны это понимать гораздо лучше, чем я, — Т'Шенн говорила строго и холодно, и Джулиану показалось, что она в любой момент готова прервать связь. — Если бы подобная участь постигла Вулкан, — быстро и с нажимом произнес он и сделал небольшую паузу, чтобы убедиться, что привлек внимание, — разве угроза утраты наследия Сурака не несла бы в себе больше ущерба, чем отсутствие крыши над головой? Разве осознание, что философия, поэзия и музыка сумели пережить опустошение планеты, что невозможно так просто перечеркнуть многотысячелетнюю историю вашей культуры, что она продолжит учить и вести последующие поколения, не придавало бы вашему народу сил? — он выразительно приподнял брови. — Предметы культурной и исторической ценности продолжают находиться и размещаться в безопасных для хранения местах, — помолчав, ответила она. — И их немало. Угроза полной утраты культурного наследия отсутствует. — Но многие ли знают об этом? Многие ли имеют возможность видеть собственными глазами, что то, что делало Кардассию развитой, прогрессивной и процветающей, не исчезло, погребенное навсегда? — Вы говорите странные вещи, доктор Башир. Они звучат так, словно вы были делегированы донести эту информацию до меня представителями Кардассии, — Джулиан хотел возразить, но Т'Шенн не дала ему такой возможности. — В то же время ваши доводы... логичны. Эмоциональная составляющая важна для большинства известных нам рас и неоднократно показывала себя определяющей положительный или отрицательный исход событий, — она сделала медленный глубокий вдох, явно принимая решение, и Джулиан не стал прерывать ее. — Другими словами, на ваш взгляд, реконструкция музея имеет более высокий приоритет, чем постройка жилых зданий? — Да, — это прозвучало даже слишком твердо. — Музей должен быть восстановлен и расширен, чтобы вместить в себя не только предметы искусства, но и часть спасенных из разрушенных библиотек книг — до тех пор, пока они не будут отстроены. Я уверен на восемьдесят семь целых и девятьсот сорок одну тысячную процента в том, что это окажет положительный эффект на психологическое состояние кардассианцев. А от их психологического состояния напрямую зависят отношения новой Кардассианской Республики с Федерацией, не так ли? — Джулиан наклонил голову чуть набок, почти неосознанно следуя негласным правилам кардассианского языка тела. Т'Шенн снова приподняла одну бровь. — Вы способны производить аналитические расчеты такой точности? — Как адмиралу вам известно, что способен, — он пристально посмотрел ей в глаза. Наконец Т'Шенн сдержанно кивнула. — Я передвину восстановление музея дистрикта Кар'ссахт в начало списка. Конец связи. Экран погас, и Джулиан шумно выдохнул. До самого конца он не мог быть уверен, что к нему прислушаются, но, очевидно, многолетний опыт общения с кардассианцами и репутация аугмента все же сыграли свою роль. — М'рилари, могу я войти? — прозвучал голос Рилы, которая стояла на пороге комнаты, но не решалась его переступить. Сделав приглашающий жест рукой, Джулиан откинулся на спинку стула и потер один из висков. Сегодня жара все-таки его доконала, но уже совсем скоро должно было стать легче. Интересно, как много она успела услышать. Просить Рилу не называть его м'рилари оказалось бесполезным, как бесполезно было поправлять ее, когда она в очередной раз загромождала глаголы суффиксами, затрудняя свою речь для понимания. Джулиан несколько раз пытался пояснить, что его кардаси оставляет желать лучшего и что ее попытки проявить таким образом почтение только путают его, однако уловка не сработала. Опустив глаза, Рила заявила, что считает необычный акцент м'рилари похожим на шорох листьев в музыке ветра, а затем смутилась и стремительно выбежала из палаты, провожаемая его удивленным взглядом. Медсестра Равал, подменявшая Докул, на это лишь усмехнулась и покачала головой. От нее Джулиан и узнал, что странное, пусть и несомненно красивое сравнение было цитатой из какой-то романтической поэмы, вот уже несколько поколений не теряющей свою популярность среди подростков. Джулиан почти перестал пользоваться универсальным переводчиком — несмотря на насмешки Докул и некоторых других его коллег, пусть и снисходительные, но беззлобные, когда он снова складывал морфемы не в том порядке или в неприемлемом сочетании или же употреблял не те слова, которые подразумевались контекстом. Самой большой его проблемой по-прежнему оставались глагольные суффиксы, но Джулиан был убежден, что общение с книгами неспособно принести ему столько пользы, сколько живое восприятие языка — и в отличие от гордых кардассианцев, он не боялся ошибаться, если это не касалось чего-то необратимого. Приблизившись к столу, Рила положила перед Джулианом падд с отчетом о проделанной за день работе. Эларейн уже успел отчитаться перед ним ранее, но его сегодняшнее задание целиком состояло из лабораторных тестов, тогда как Рила должна была обойти недавно выписавшихся больных, чтобы проверить их состояние. Несмотря на то, что Джулиан никогда не чувствовал в себе призвания быть учителем, он намеревался передать этим детям максимум своих знаний — тех из них, которые не касались засекреченных Федерацией медицинских исследований, разумеется. — Очень хорошо, Рила, можешь быть свободна. Я прочту отчет чуть позднее, — Джулиан кивнул и размял пальцами уставшие веки. Рила все еще мялась по ту сторону стола в нерешительности. — Завтра твоя очередь проводить тесты на определение патогена и скорости его распространения при попадании в благоприятную среду. Не забудь повторить материалы, которые мы обсуждали. Ученики нечасто приходили к нему в личные комнаты, но поскольку такого запрета не было, Рила иногда пользовалась возможностью узнать об объекте своего восхищения чуть больше. Эларейн же позволял себе подобное вторжение только, если у него была для этого действительно веская причина. — М'рилари... — Джулиан поднял голову и посмотрел на нее, — вы правда намерены восстановить музей? — казалось, кардассианка была в ужасе от собственной дерзости, но желание знать ответ жгло ее так сильно, что это читалось в напряженных чертах лица. — Подслушивать чужие разговоры невежливо, — упрекнул он ее, и она тут же опустила глаза, — но стратегически предусмотрительно, — продолжил Джулиан с лукавой улыбкой. Рила смутилась еще сильнее, не будучи уверенной, упрек это или похвала, потому что ни один использованный им суффикс не давал этого понять. — А что считаешь ты? — внезапно спросил Джулиан, подаваясь вперед и облокачиваясь на стол. — Как по-твоему, верны мои выводы? Настолько ли важно восстановление музея или, может быть, я заблуждаюсь? Она снова подняла глаза и нашла в себе силы выдержать прямой взгляд наставника, говорящий о том, что он ждет ответа. — М'рилари, вы поступили так, как поступил бы любой кардассианец, чья преданность Кардассии не вызывает сомнений, — внезапно голос Рилы стал тверже, и вся она выпрямилась и расправила плечи, словно становясь выше. — Вы просто не можете ошибаться.