Мой спящий принц

Северус Снейп. Чудом выживший и ныне пребывающий в добром здравии бывший декан Слизерина и директор Хогвартса вошёл в кабинет и картинно замер. Сложив руки на груди, он вперил свой привычно всем недовольный взгляд в Поттера. — Что ж... Гарри, Северус — именно тот, кто посвятит тебя во все детали. А я оставлю вас ненадолго и загляну к Поппи в медкрыло, — сказала МакГонагалл, натянуто улыбнувшись. Гарри бы предпочёл, чтобы она не уходила. У него не было ни малейшего желания оставаться со Снейпом, холодно взирающим на него сверху вниз, тет-а-тет, но Минерва как-то уж слишком поспешно направилась к двери, а спустя секунду за ней захлопнулась дверь. Если бы подобное не вязалось с обликом бывшего декана, Гарри сказал бы, что стремительный уход МакГонагалл напоминал бегство. А глянув на портрет Дамблдора, он едва снова не выругался, обнаружив, что полотно пустует — Альбус, последовав примеру своей преемницы, деликатно слинял под шумок. Гарри и впрямь оставили наедине со Снейпом. Не считая, конечно, занятых своим делом портретов бывших директоров школы. — Я тоже не особо рад вас видеть, Поттер, — с неприкрытым сарказмом произнес Снейп, так что и дебилу стало ясно — совсем не рад. Слух у бывшего декана Слизерина был как у летучей мыши, а ругался Гарри недостаточно тихо. Да, Северус Снейп опекал и защищал его. Да, умирая от укуса Нагайны на лодочной станции, он едва ли не умильно рассматривал глаза Поттера, шепча на последнем издыхании: «У тебя глаза твоей матери». Расставались навсегда они почти друзьями. Гарри, держа руку у него на горле, перекрывая кровотечение, легко простил своему бывшему профессору все нападки, которые вынужден был сносить с первого дня учёбы в Хоге. И отдай Снейп в тот день концы, Гарри бы помнил, чтил и благодарил его до гробовой доски. Но в сценарий вмешалась жизнь. Предусмотрительный и осторожный, как всякий шпион, Снейп озаботился собственной безопасностью и на случай того, что Волдеморт каким-то образом раскроет его игру, а после решит рассчитаться за предательство, носил с собой мощный защитный амулет, который погружал тело в лечебную магическую кому, стоило достичь смертельного порога. Так и произошло в тот день на глазах у расстроенных донельзя гриффиндорцев, не знавших об артефакте и искренне посчитавших, что их учитель умер. Только стоило им уйти, активировался порт-ключ, встроенный в неприметную серьгу в ухе, и Мастера Зелий в бессознательном состоянии перенесло в госпиталь св. Мунго. Колдомедики, связанные клятвой Гиппократа, по силе не уступавшей Непреложному Обету, даже считая Снейпа Упивающимся и ненавидя от всей души, сделали все, чтобы тот выкарабкался. Это уже после Победы, когда начались суды над приспешниками Волдеморта, был обнародован факт, что недолгое время пробывший в роли директора Хогвартса Северус Снейп сотрудничал с Орденом Феникса в роли шпиона и сделал многое для того, чтобы Тёмный Лорд оказался повержен. Естественно, все обвинения были с Мастера Зелий сняты, а Кингсли присвоил ему Орден Мерлина Первой степени. Правда, сам Снейп не присутствовал ни на слушании Визенгамота по делам Упивающихся Смерти, ни на награждении, всё ещё находясь в госпитале и борясь за свою жизнь, изо всех сил сопротивляясь яду Нагайны. Но, в конце концов, ему это удалось. "Змею" удалось переварить отраву другой змеи - Снейп, упёртый сукин сын, выжил. Гарри был одним из первых, кто явился в Мунго, стоило ему узнать, что зельевар пришёл в себя. Тогда он ещё надеялся, что прошлое останется в прошлом, вместе с их ненавистью и неприязнью друг к другу, а они смогут хотя бы ладить. Как выяснилось, он поспешил со своими надеждами. Люди менее всего способны прощать тех, кто стал свидетелем их позора или моментов слабости. Особенно, если эти люди мнительные, циничные, зачерствевшие душой, с кучей комплексов (о которых не сознаются и под Круцио), да ещё ко всему прочему слизеринцы. А Гарри, пусть и с позволения самого Снейпа, окунулся в его воспоминания, узнал и увидел слишком много из того, что не следовало. Это и стало камнем преткновения. Ему ясно дали понять, что, во-первых, скорее дементор начнёт выращивать ромашки, чем они станут друзьями, а во-вторых, Поттеру стоит немедленно забыть всё то, что он видел в Омуте Памяти. После чего каждую их встречу Снейп в своей излюбленной манере не скупился на сарказм и награждал Гарри ядовитыми комментариями. Всё стало по-прежнему: как в старые добрые дни в Хогвартсе, мантикора всё задери... — Хоть и был в своё время дружен с вашей матерью, — добавил между тем зельевар после небольшой паузы. — Мать любили, — в тон ему ответил Гарри, отчасти испытав прилив злорадной радости, когда заметил мигом утратившее бесстрастное выражение лицо своего бывшего профессора Зельеварения и его недобро сузившиеся глаза. Гарри, не дрогнув, выдержал взгляд. В конце концов, он предлагал всё забыть, начать сначала и общаться как цивилизованные люди, но высокомерный злобный ублюдок решил гордо отказаться. Что ж... теперь пусть пеняет на себя — сносить безмолвно его нападки Гарри был не намерен. Вырос из того возраста. — Что? — переспросил Снейп. — Вы любили мою мать, профессор, — повторил Гарри как ни в чём не бывало. — А не только были с ней дружны, как сказали. — Даже если так. Это вас не должно касаться, Поттер. Вас я не люблю. — О, вы разбили мне сердце, — не удержался от сарказма Гарри и театральным жестом приложил руку к груди. — Отлично. Вам это пойдёт на пользу, — парировал сухо Снейп. — А теперь, если вы закончили ерничать, я, наконец, перейду к сути и объясню какого рода помощь от вас потребуется. Но вначале скажите мне, Поттер, — если бы от вас зависела жизнь человека, смогли бы вы отодвинуть вашу гордость, предрассудки и комплексы и сделать это? — Да, — без тени сомнения твёрдо ответил Гарри. Раз уж Снейп смог поступиться всем перечисленным и многие годы опекать и защищать Гарри, то он, как гриффиндорец, тем более мог и даже более — был обязан. — Рад, что вы по-прежнему все еще достаточно гриффиндорец, Поттер. На положительный ответ я и рассчитывал. Надо же, какая уверенность. А если бы Гарри решил отказаться? Просто потому, что не хотел иметь с ним никаких дел. Что бы тогда делал Снейп? Пройдя вперёд, перестав изображать из себя устрашающего вида статую, бывший профессор Зельеварения, опустился в кресло, в котором до недавнего времени сидела Минерва. — Ответьте мне, Поттер, что вы знаете о проклятии Вечного сна? — требовательно спросил он. — Вечного сна? — переспросил озадаченно Гарри. Зря. — Вы тугоухи? — тут же язвительно осведомился Снейп. — Не знал. Учту, — но все же повторил: — Да, Поттер, именно так, проклятие Вечного сна. Гарри едва не заскрежетал зубами. Нет, по-человечески общаться у них не выходило. Горбатого могила исправит, а эту мышь летучую точно уже ничего. Как был всегда язвительным саркастичным ублюдком — таким и помрет! — Так что, Поттер? Мне долго ждать? Я всё же питал надежду, что раз вы теперь профессор, — выделив последнее слово с неприкрытой насмешкой и даже возмущением, словно то, что Гарри Поттер ходил в преподавателях, оскорбляло его в самых лучших чувствах, — ваши познания стали более обширными и глубокими с момента окончания школы. С прискорбием должен заметить, что это не так. Гарри чувствовал, что начинает злиться. Знал бы, что придётся иметь дело со Снейпом, сто раз подумал бы приходить сегодня в Хог или нет. Он пожертвовал личным временем не для того, чтобы на нём оттачивали насмешки. Гарри знал достаточно и гордился этим, но он не Гермиона, чтобы вот так сходу вспомнить нужное. К сожалению, после недолгих размышлений он мог сказать только то, что ни во время войны, ни за год обучения в Университете Магии, ни в прочитанных им книгах по заклинаниям он с проклятием Вечного сна не сталкивался. На ум разве что пришла сказка о Белоснежке, той, что еще жила с семью гномами. Гарри удалось как-то раз урывками посмотреть мультфильм по телевизору, пока был на летних каникулах у Дурслей. Правда, досмотреть ему так до конца и не удалось — тетя Петунья мгновенно нашла ему задания по дому, стоило ей заметить, что племянник уставился в экран. Поэтому, чем там все дело закончилось для Белоснежки, он до сих пор не знал. Впрочем, раз это мультфильм, можно догадаться, что словами «и жили они долго и счастливо». Вот бы в жизни так случалось чаще. — Поттер, от вашего мозгового штурма у меня самого мигрень началась, — глянув на него едва ли не с презрением, процедил Снейп. — Неужели в вашей голове не найдется хоть крупицы знаний? Скажите уже что-нибудь! Хотя бы признайтесь, что ничего не знаете. — Могу лишь предположить, сэр, — едва не выплюнул обращение Гарри, — что при использовании заклинаний вечного сна человек впадает в беспробудный сон. — Вы просто Капитан Очевидность, Поттер, — вздохнул Снейп. — Это все, что вы можете сказать мне по данному вопросу? — Да, — признался, скрипя душой, Гарри и замер, ожидая с минуты на минуту очередного едкого замечания в адрес своих мозгов. И Мастер Зелий его не разочаровал: — Жаль. Но я так и знал, что не получу от вас вразумительного ответа. Что ж... тогда запоминайте, Поттер. Проклятие Вечного сна как таковое не смертельное, но снять его практически невозможно. Редко в использовании. На данный момент зафиксировано лишь три случая его применения. Человек, подвергшийся ему, засыпает, как вы соблаговолили сообщить, беспробудным сном длительностью сто, двести и более лет. Этот сон или, точнее, магическая кома сохраняет тело в том возрасте, в котором человек уснул. Он не постареет и не изменится ни на день... до тех пор, пока его не разбудят. Тем проклятие, которое, в сущности, не наносит вреда, и опасно — если пройдёт слишком много времени с тех пор как жертва была проклята, допустим, двести лет — после пробуждения она состарится и умрёт за считанные минуты. Природа возьмёт своё. Скажите мне, Поттер, читали ли вы когда-нибудь сказку о спящей царевне? — Смотрел мультфильм, который, насколько я помню, назывался «Белоснежка и семь гномов». — Это всего лишь жалкая американская пародия на сказку, написанную одним русским магом, называвшуюся «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». В ней как раз-таки описано действие чар Вечного сна. Но мультипликационная версия схожа в своей основе с первоисточником, так что суть вы сможете уловить. Что примечательно, так это то, что накладывается проклятье не на саму жертву, а на питье или еду, которое та должна съесть или выпить. Как яд в его классическом применении. — Отравленное яблоко! — вспомнил Гарри каким образом отравили принцессу. — Что угодно. Любая пища или питье подойдут. Даже «Шоколадная лягушка». — И как же разрушить проклятие? Зельем? Чарами? — Вы же смотрели мультик, Поттер, и должны знать, — насмешливо протянул Снейп, дёрнув уголком губ в жалком подобии улыбки. — Если бы знал, то не спрашивал бы, профессор, — огрызнулся на его замечание Гарри. — Снять проклятие Вечного сна ни зельем, ни чарами нельзя, - снизошёл до ответа зельевар. - Это можно сделать лишь с помощью Поцелуя Истинной Любви. — Что? — Поттер решил, что ослышался. — Поцелуй истинной любви. Человека под заклятием нужно поцеловать. Неужели вы не сведущи и в подобных вопросах?! — съязвил в очередной раз Снейп. — Меня скорей удивляет, откуда ВЫ так хорошо в них разбираетесь, профессор — парировал Гарри. Тот на это лишь фыркнул. — И кому же я могу помочь таким... хм... Способом, — наконец, решив узнать главное, спросил Гарри. — Сомневаюсь, что смогу влюбиться в кого-то с первого взгляда. Или решили напоить меня Амортенцией? — подозрительно взглянул он на сидящего напротив него мужчину. Мордред его побери если он позволит кому-то поить себя любовными напитками! — Чувства должны быть абсолютно искренними, Поттер, и Амортенция здесь не подойдёт. Но и влюбляться от вас не требуется. А помощь нужна Драко Малфою. Челюсть Гарри отвисла. Пару секунд он сидел, хлопая глазами и едва верил своим ушам. Зато стало ясно, почему так распереживалась Минерва и почему с ним ведёт разговор Снейп, а также то, куда после седьмого курса исчез Драко. Гарри не знал, какое имя он готовился услышать... Но Хорёк? Тот самый наглый белобрысый гадёныш и заноза в его заднице? Заклятый враг, попивший у него немало крови на протяжении семи лет учёбы в Хоге? Тот, что ни дня не мог прожить, не оскорбив при этом Гарри и его друзей? Тот, что считал, что все и всё должно вертеться вокруг его бледного пальца? А единственный достойный поступок, совершённый им — когда слизеринец не выдал Гарри своей сумасшедшей тётке. Хотя мог. И ладно, Мерлин с ним, если для спасения Гарри снова должен был вытащить зад белобрысого из Адского Пламени, как тогда в Выручай Комнате — он бы сделал это, но целовать? — Да лучше я себя кастрирую тупыми ножницами! Снейп сухо усмехнулся в ответ на эмоциональное заявление Гарри и с каким-то злым интересом уставился на него. — Вы гомофоб, Поттер? Не ожидал. — Скорее Малфоефоб, сэр, — едко ответил тот. — И если вам это так необходимо, сами его и целуйте! — Неужели вы думаете, Поттер, что если бы мы могли разбудить Драко сами, то я стал бы с вами разговаривать об этом? — сарказм и яд в голосе Снейпа можно было черпать ложкой. — Но, к моему глубочайшему сожалению, человек, способный снять проклятие, не должен быть связан ни магически, ни кровно с жертвой. — Так в чём проблема? Вы подходите! — Не считайте себя всезнающим и самым умным, Поттер. Это отнюдь не так. Я крестный Драко, — с явной неохотой сообщил ему зельевар. — Неожиданно. Но ведь у Малфоя вроде бы невеста была? А еще Паркинсон в подружках ходила... Мерлин! Да на него пол Хогвартса вешалось, — Гарри отлично помнил, сколько слухов ходило о любовных похождениях Слизеринского принца. Даже в гостиной Гриффиндора их обсуждали. — Почему же они не помогут? Девушки для снятия такого рода чар больше подходят. — Драко с мисс Гринграсс связывала лишь брачная договорённость по воле их родителей. Мисс Паркинсон замужем за Блейзом Забини — Драко был для неё всего лишь детским увлечением. — И поэтому вы хотите, чтобы я подарил Малфою Поцелуй Истинной Любви? — Мерлин... это даже звучало абсурднее некуда! Если бы Гарри не был так раздражён и зол, то расхохотался бы. — Не совсем, — ответил зельевар. — Кроме любви есть еще одно чувство, способное снять чары и разбудить человека. По силе ничем не уступающее любви. — Ненависть, — догадался Гарри. — Именно, Поттер. Ненависть. — Ну, тут я думаю, и без меня найдутся кандидаты, способные вам помочь. Половина магической Британии, как минимум. Правда, сомневаюсь, что те, кто действительно ненавидят Малфоя, даже пальцем пошевелят ради спасения одного из них. Но может быть, если Люциус заплатит достаточно... — Закройте рот, Поттер, и слушайте дальше! — осадил его Снейп, зло сверкнув глазами. — Ненависть способна разрушить вечный сон, но маг, который будет снимать проклятие, помимо отрицательных чувств к жертве, должен обладать силой на порядок выше среднего магического уровня. Это обязательное требование! Теперь надеюсь, понятно, Поттер, почему это должны сделать вы?! Гарри всё же выругался. Да, он понял основную мысль, которую до него хотели донести. С тем, что он являлся самым сильным магом столетия, он не мог спорить. Прежде чем подохнуть, Волдеморт, дементоры подери его душу, передал Гарри уже не часть своих сил, как было, когда тот наградил его шрамом, а всю, до последней унции. Из-за этого Гарри пришлось целый месяц пролежать в Мунго, в полной отключке, прежде чем магия красноглазой твари подчинилась магии Гарри и смешалась с ней. Так что, вот ведь гадство, он действительно, на дух не вынося Малфоя, был идеальным кандидатом для того, чтобы его пробудить. Отчаянно захотелось Огневиски. Судя по кислой физиономии Снейпа, обстоятельства тоже его не радовали и выпить тому хотелось не меньше. — Вижу, что вы поняли и осознали ситуацию, — констатировал зельевар, услышав витиеватую брань Поттера. — Но несмотря на ваше преждевременное и столь по-гриффиндорски данное согласие, вы вольны отказаться. Поэтому даю вам сутки на то, чтобы подумать и завтра вечером прислать сову с ответом, — сообщил ему Снейп. — Не тяните, Поттер, — и поднявшись из кресла, кивнув на прощание, покинул директорский кабинет. Только полы чёрной мантии взметнулись на манер крыльев летучей мыши. Гарри, пребывающий в самом мрачном настроении, остался один. Снова грёбаная ответственность повисла на шее ярмом. Теперь от него зависела жизнь Малфоя. Отказаться — возможно, подписать Хорьку смертный приговор. Гарри, наконец, и сам осознал, что он для неприятной ему во всех отношениях семейки последняя надежда. Не сможет он, вполне вероятно не сможет никто другой. Разве что и действительно найдётся кто-то влюблённый по уши в Драко Малфоя. Только если бы такой человек существовал, Люциус и Снейп его нашли бы и препроводили к спящему красавцу. Значит только он, Гарри... Но как же, Мерлин и Моргана, не хотелось связываться ни с Хорьком, ни тем более с его папашей! Только выходило, придётся. Тем более обещание помочь он уже дал и забирать его не собирался. Гарри со стоном уткнулся в ладони. Ему срочно нужно было выпить. И поговорить с друзьями. А ещё лучше выпить с друзьями и поговорить заодно.