***
«Поттер?! Какого дракла???» — была первая осознанная мысль очнувшегося Драко Малфоя.***
Спустя три дня, выписавшись из Мунго и находясь в полном здравии, а ещё в трезвом уме и доброй памяти, Драко разъярённой фурией носился по гостиной дома своего крестного Северуса Снейпа. Сам зельевар в это время, сложив руки на груди и закинув одну ногу на другую, сидел в кресле, с безграничным терпением наблюдая, как его книги и другие вещи, да собственно все, что только попадалось под руку, расшвыривают в разные стороны. В другой ситуации Северус не стал бы терпеть подобного отношения к своему имуществу и сносить истерики Драко, но сейчас оставалось только сжать зубы. Дражайший крестник, проспавший под проклятием три года, эмоционально наверстывал упущенное время и от стабильности пока был далёк как хаффлпафцы от Кубка школы по квиддичу. За этот чрезвычайно долгий вечер Северус уже пережил безграничное отчаяние с театральным, как только умеют Малфои, заламыванием рук и потоками слёз. После — истерическое веселье с хохотом... опять-таки до слёз из глаз. При этом смех вызывали даже обыкновенного вида пузырьки для зелий, коих у Северуса была тьма тьмущая. Но Драко нашёл их забавными и даже милыми. Теперь же настал черёд ярости и гнева со всеми присущими этим эмоциям оттенками. В ход к раздражению пошло имущество мастера Зелий, которым теперь бессовестным образом от души разбрасывались, а ещё ломали, топтали и швыряли в стену. Пол и ковёр усыпали разорванные бесценные фолианты и книги с потрёпанными или вовсе оторванными корешками, пергаменты, памятные безделушки, большая часть из которых не пережила встречу со стеной, осколки стекла. И слава Мерлину, что свою личную лабораторию Снейп успел опечатать всеми ему известными запирающими и защитными заклинаниями, иначе страшно подумать, что произошло, если бы эмоционально неуравновешенный крестник добрался туда. Возможно, от дома Северуса, к которому он был искренне привязан, мало что осталось... В руках Драко оказался поистине драгоценный томик с рецептами для лечения тёмно-магических проклятий — подарок одного зельевара, чью семью он успел спасти во время рейда Упивающихся. Но сынок Люциуса плевать на это хотел. Под свистящий выдох, вырвавшийся у Северуса, Драко швырнул фолиант в стену. Северус на секунду прикрыл глаза, скрипя зубами и пережидая пока собственная злость уймётся. Не-е-ет... будь он проклят, если позволит Драко ещё раз перешагнуть порог его дома! Пусть Нарси и Люц со своим наследником сами разбираются. И как печально, что ни зелья, ни старый добрый Ступефай в случае с этим истеричным неврастеником не помогут: пока не выговорится, не выплеснет всё из себя — не угомонится. — Как вы могли? Как вы могли обратиться к этому... шрамоголовому? — зло поблёскивая глазами, выплюнул Малфой. У Снейпа дёрнулся глаз. Нет, Мордред и Моргана, только не снова о Поттере! Тему собственного спасения Драко мусолил уже не единожды. Северус не знал, сколько ещё выдержит. Даже его железобетонное терпение грозило лопнуть как мыльный пузырь, особенно если он ещё раз услышит о щенке проклятого Джеймса Поттера. Мысленно мастер Зелий начал проговаривать процесс варки Бодроперцового зелья. Это всегда успокаивало. Помогло и сейчас. А Драко, не заметив ни единой эмоции на лице бывшего декана, прошипел: — Да лучше бы я и дальше валялся бесчувственным бревном! О да, он был осведомлён кто и как вернул его к жизни. Маман, плача и смеясь одновременно, сидя у его постели в Мунго, просветила Драко на этот счёт, рассыпаясь в благодарностях в адрес «мистера Поттера». Северус и отец только красноречиво промолчали, синхронно нахмурившись, под его вопрошающе-охреневшим взглядом, полным ещё и надежды, что слова матери будут незамедлительно опровергнуты. Но куда там... Его действительно спящего целовал Поттер! Мерлин... А так хотелось думать, что он всё ещё спит и видит кошмар. Но всё творившееся — суровая, мать её, реальность! С пробуждением-с вас, Драко Люциус Малфой. Только вот в глубине души Драко знал, что лукавит и на самом-то деле рад-радёшенек, что избавился от проклятия. От мысли, что мог бы проспать чёртову тучу лет и не проснуться никогда, его бросало в дрожь. И в то же время бесило, до алых пикси перед глазами, что к нему на выручку пришёл святой Поттер. И снова... СНОВА, драклы его покусай, Драко был должен этому четырёхглазому! За спасение из Выручай комнаты, объятой Адским пламенем, за метку, исчезнувшую с предплечья после смерти Лорда, за Азкабан, когда Поттер дал показания в суде в пользу Драко и его родителей, а теперь вот и за разрушенные чары Вечного сна. Дерьмо! Нет, трижды дерьмо! Метаясь по комнате крёстного, Драко, казалось, вот-вот лопнет от возмущения, гнева, ненависти ко всему миру и к Поттеру в частности, что переполняли его. Невербальная Бомбарда получилась сама собой. Просто на секунду закололо в кончиках пальцах, а в следующий миг раздался взрыв... Книжный шкаф крестного разнесло к Мордреду. Пыль, труха и мелкие щепки затанцевали в воздухе, медленно оседая на пол. Драко громко чихнул, а после, с удивлением прислушавшись к себе, понял, что тугой узел эмоций, что стягивал его изнутри, наконец ослаб. Спонтанный магический выброс (к слову, откуда он вообще взялся, если колдовать Драко не мог?!) словно вырвал из него грёбаный излишек эмоций, накопившихся в нём за время сна. — Надеюсь, теперь ты закончил, Драко? — прорычал внезапно Северус, привлекая к себе внимание Малфоя. Взглянув на крёстного, Драко поспешно сделал шаг назад, прикидывая в уме, сможет ли слиться со стеной. Снейп в кресле сидел с потемневшим от гнева лицом и подозрительно дёргающимися глазами, взгляд которых и василиска заставил бы сдохнуть от зависти. Драко, знавший Северуса ещё с тех пор, как пешком под стол ходил, понял, что тот балансирует на грани убийства... или в лучшем случае мучительных пыток. Его, Драко, убийства или его же пыток. Хреновая перспектива. Кажется, он допёк крёстного. Малфой окинул взглядом пребывающую в разрухе некогда уютную гостиную бывшего декана, его уничтоженный шкаф, и меланхолично, как бы между прочим, удивился, как это ещё дышит. По всему выходило, что гибель — мучительная, долгая, во цвете лет — должна была его уже настигнуть. Видимо, эта мысль каким-то образом отразилась на его перепуганной физиономии, потому как Северус, наблюдавший за ним как питон за кроликом, сухо усмехнулся. — О, нет, не для того я так много сделал ради твоего спасения, чтобы закончить твои дни одной Авадой, — от улыбки Снейпа Драко продрал мороз и пересохло в горле. — Тем более это расстроило бы Нарциссу. А теперь присаживайся, — кивком Снейп указал на уцелевшее кресло. Драко замешкался всего на секунду. Зря. — Сядь, я сказал! — рявкнул, приподнимаясь в своём кресле, взбешённый донельзя Северус, и Драко, любого другого поставивший бы незамедлительно на место, сделал как велели и вытянулся в струнку. Северус выдохнул и, подняв руку, пальцами помассировал переносицу. После чего вытащил из рукава палочку, стал накладывать на комнату одно за другим заклинания, восстанавливая разрушенные вещи и расставляя их на свои места. Только разнесенный Бомбардой шкаф починить не представлялось возможным. Снейп бросил злой взгляд на притихшего и настороженно следящего за ним Малфоя. Оставшиеся от предмета мебели щепы он уничтожил вместе с прочим мусором. Спустя пару минут только пустующее место там, где стоял книжный шкаф, напоминало о приступе ярости у отпрыска рода Малфоев. — Теперь что касается твоих, Драко, бесконечных «как вы могли» и «зачем», — убрав палочку и сложив пальцы домиком перед собой, Снейп вновь взглянул на Драко. — Затем, что ты, о мой далеко не умный крестник, как к моему огромному и горькому сожалению выяснилось, вначале неведомым образом схлопотал редкое проклятие. И, конечно, при этом у тебя не оказалось никого достаточно любящего, несмотря на всю твою гордыню и тщеславие, кто способен был бы тебе помочь с твоей проблемой, — с каждым словом звенящий от сдерживаемых только силой воли эмоций голос становился громче, а Малфой мрачнел больше и вжимался сильнее в спинку кресла. — Затем, неблагодарный щенок, что мне надоело видеть заплаканные глаза твоей матери и варить ей Успокаивающее и зелье Сна без Сновидений котлами. Наблюдать, как она превращается в жалкую тень себя! — слова крёстного били хлестче пощёчин, расчётливо и точно. — Затем, гадёныш, что это не ты таскал на себе расклеившегося, пьяного вдрызг Люциуса в Мэнор и выслушивал его пьяный лепет о том, каким милым мальчиком был его Драко. Затем, идиота кусок, что твои родители были в таком отчаянии после многократных и пустых попыток тебя разбудить, что, послав к дементору пресловутую гордость Малфоев, решились обратиться к ненавидящему вашу семью Поттеру! — Но это ведь ты с Потти говорил... — тихо, едва слышно произнёс Драко. — Потому что твоего отца Поттер даже не стал бы слушать! — рёв Снейпа заставил окна в гостиной мелко, словно испуганно задрожать. Отпрыск рода Малфой скукожился под взбешённым взглядом мастера Зелий, вжав голову в плечи. Он отлично знал, что крёстный прав. Он подвёл и расстроил родителей. Его мама, всегда такая прекрасная, элегантная и цветущая, теперь так похудела и осунулась, что Драко испугался, стоило ему рассмотреть её заплаканное, с опухшими глазами лицо, склонившееся над его больничной койкой. А Нарциссу Драко любил всем сердцем и теперь чувствовал, как грызёт его вина и сожаление. Отец же с того момента, как Драко очнулся, едва ли сказал ему пару слов. В его глазах Малфой читал, кроме радости от того, что сын снова с ними, ещё и разочарование. Род Малфоев едва не оказался на грани исчезновения и лишь по счастливой случайности, не иначе из-за того, что Поттер — удачливый сукин сын и сильный маг, всё обошлось. Так что выходило, что ему бы заткнуться и не рыпаться, засунув свои принципы и нежелание быть в долгу у Поттера глубоко в то место, на котором он сидел. — Я уже не говорю о том, что не доставило никакого удовольствия уговаривать Поттера помочь тебе, — добавил уже тише, но не менее раздражённо Северус. — Поэтому я надеюсь впредь не услышу твоих отдающих дешёвым пафосом фраз, что лучше бы ты спал дальше. Мне хотелось бы избежать возни с нашим Золотым мальчиком. Драко понимающе кивнул. Он и сам хотел как можно реже и как можно дольше не видеть Гарри чёртового Поттера. Но у высших сил, Мерлина или кого-то там наверху, было чувство юмора похлеще слизеринского — только ни мастер Зелий, вздохнувший с облегчением, когда крестник наконец убрался восвояси, ни сам Драко, шагнувший из камина на пол Мэнора, этого пока не знали и даже не догадывались.***
— Северус, слава Мерлину, ты дома! — пламя в камине взревело и загорелось зелёным, а взору зельевара, неспешно потягивающего марочный коньяк и наслаждавшегося до этой секунды тишиной и покоем, предстала голова Люциуса Малфоя. Одного взгляда на перекошенную физиономию давнего приятеля хватило, чтобы понять, что что-то случилось с Драко. Напиток тут же был отставлен в сторону. — Драко? — на всякий случай спросил Снейп. — Да. — Коротко и по существу, Люциус, — нужно было узнать, что Малфой не довёл себя до паники из-за ерунды. Для отцов, даже таких разумных как Люциус, чьи сыновья чудом избежали гибели, приступы паранойи были вполне допустимы. А ему не хотелось из-за ерунды и надуманных страхов покидать дом. Старший Малфой кивнул. — Час назад домовик сообщил, что молодой хозяин себя плохо чувствует. Нарцисса перепугалась, и мы с ней тут же поднялись к Драко. Он пылал в лихорадке! — Это нормально, — отмахнулся Снейп. — Его организм меняется, Люциус, пытаясь догнать реальный возраст. Драко стремительно взрослеет. Это стресс для тела, поэтому и лихорадка, — ещё раз повторил для этого нервного папаши слова колдомедика. Видимо, Малфой на радостях совсем забыл об этом. — Дай комплекс зелий, что я сварил на такой случай, — и снова потянулся к бокалу с коньяком. Но следующие слова Малфоя заставили руку повиснуть в воздухе, так и не коснувшись фужера. — Уже дали, и он заснул. Заснул, Сев, и не просыпается, Мордред всё подери! И я, и Нарси пытались разбудить его, но всё без толку! — голос Люциуса сорвался. А вот это уже было плохо. Снейп выругался, вскакивая со своего кресла и понимая, по-видимому, что насладиться коньяком у него сегодня больше не выйдет. — Сейчас буду, — бросил он, делая шаг к камину и зачерпывая дымолётный порошок. Голова Люциуса мгновенно пропала — он поспешно разорвал связь, освобождая Северусу каминную сеть. Спустя мгновение бешенной свистопляски перемещения, Снейп, отряхнув пепел с мантии, вышагнул из каминного жерла на пол Мэнора. Люциус, естественно, поджидал его. — Веди, — распорядился зельевар, и Малфой едва ли не бегом припустил в комнату Драко. Северус рванул за ним, ото всей души надеясь, что Люц ошибся и его сын не спит снова проклятым магическим сном. Но в тоже время каким-то шестым чувством, чутьем, что не раз спасало ему жизнь, Северус ожидал, что проклятие, разрушенное не по правилам, даст о себе знать. Магия не терпит обмана. Но три дня, что прошли с момента пробуждения крестника, он гнал от себя дурные предчувствия и надеялся, что всё обойдётся. Но, как всегда, не обошлось. В комнате у постели спящего Драко нашлась и Нарцисса. Снейп с глухим раздражением обнаружил, что у неё снова покрасневшие от слёз глаза. А больше всего на свете Северус Снейп ненавидел женские слёзы. Ещё с тех пор, как утирал их Лили, рыдавшей после издевательств над ней сестры-магглы. — Северус! — обрадовано и с надеждой воскликнула она, стоило Снейпу войти в комнату Драко вслед за Люциусом. — Что с Драко? Почему он снова спит и не просыпается? Проклятье ведь было разрушено! — Я не знаю, Нарцисса, — честно ответил Снейп. Подойдя к постели, он, вынув палочку, наложил Диагностические чары и внимательно вгляделся во вспыхнувшие переплетённые линии... а после наложил ещё несколько, более сложных, углубленной направленности. — Что? Что ты там видишь, Северус? — обнимая нервничавшую с каждой секундой его молчания всё больше Нарциссу, спросил или скорее потребовал ответа Люциус. «Ничего обнадёживающего» — подумал Снейп. По всему выходило, что лихорадка Драко, напугавшая Малфоев, как он и предполагал, была спровоцирована тем, что крестник достиг своего настоящего биологического возраста — строение костей и состояние внутренних органов это подтверждало. Правда, изменения оказались совсем незначительные, что не удивительно, раз он проспал всего три года, а не тридцать три. Хуже дело обстояло с магическими способностями Драко — они были по-прежнему наглухо заблокированы. Только вот с этим не вязалось то, что тот сегодня разнёс проклятой Бомбардой шкаф из красного дерева. Выводы на основе этого можно было делать неутешительные. Во-первых, магия, которую Драко использовал для своих вандальских действий, была не его, а мальчишки Поттера. Тот ею неосознанно поделился, а Драко впитал. Во-вторых, проклятие так и не было разрушено, как они наивно думали. Вечный сон лишь подавили на время и «спящая» способность Драко колдовать тому подтверждение. Лишь остаточная магия, наполненная эмоциями Поттера, сохранившаяся в Драко, сдерживала проклятия. Уничтожив шкаф, крестник выплеснул её и через несколько часов, вуа-ля, снова в магической коме. Просто прекрасно! — Северус! — буквально прорычал Люциус, теряя терпение. Снейп взглянул угрюмо на чету аристократов, собираясь сказать нечто неутешительное и даже раздражающее. — Нам снова нужен Поттер! ...И вот уже фамильный чёрный филин Малфоев, широко распахнув крылья, летел, неся в лапах записку для Гарри Поттера.