Мой спящий принц

То, что случилось на лугу, уничтожило последний барьер между ними, разрушило рамки, которые сдерживали обоюдное желание обладания. С этого момента Гарри и Драко не могли оторваться друг от друга. Несчастные домовики вскоре передвигались по стеночке и не знали куда деть глаза, потому как парни частенько не обременяли себя одеждой и не оставили без внимания ни одну горизонтальную плоскость в огромном родовом особняке... как и вне его пределов. Малфой исполнил своё желание и затащил Гарри в конюшню, в укромный уголок на тюки с сеном, где с воодушевлением оседлал уже самого гриффиндорца... а после, лёжа рядом с ним и хрипло дыша, отходя после очередного ослепительного оргазма, со смехом выслушивал его ворчание на набившееся в волосы сено и исколотую спину. Пришлось зализывать раны ворчуна... в прямом смысле этого слова. Кажется, в середине процесса Гарри ворчать перестал... Это было какое-то безумие. Но ни один из парней не хотел его прекращать. Гарри отпустил себя и плыл по течению. Можно сказать, впервые в жизни. Он разрешил себе просто наслаждаться жизнью и Малфоем в качестве своего любовника, не загадывая, к чему всё это приведёт и что скажут другие, послав к дементору все запреты. А Драко просто упивался счастьем, плавясь в объятьях любимого упрямца, и не мог насытиться им, как кот, дорвавшийся до крынки со сливками. Гарри и Драко было хорошо вместе и неважно чем они занимались: трахались ли до полного изнеможения или в уютном молчании гуляли по окрестностям, наслаждаясь красотами природы. Смаковали молодое вино на винодельне, или, раскинув руки и ноги, после сытного обеда, устроив себе пикник, смотрели в лазурное небо, пытаясь разглядеть очертания предметов и животных в плывущих неспешно облаках. Летали ли на мётлах, читали, сидя бок о бок, или разговаривали обо всём на свете, делясь воспоминаниями о прошлом и настоящем, смеясь и шутя, отпуская по привычке шпильки в адрес друг друга, правда, уже без всякого желания всерьёз уколоть. Не заговаривали Гарри и Драко лишь о будущем и том, что происходит между ними. Слишком зыбкими, новыми и хрупкими были их отношения. А слова, особенно неосторожно брошенные, сказанные сгоряча, необдуманно, как не раз проверено и доказано, могут разрушить даже самые прочные отношения. К тому же заговорить — значит попытаться осмыслить происходящее, а Поттер чувствовал, что ещё не готов задать себе вопросы «кто для него Малфой? И что он чувствует к нему?» и не готов дать себе на них честные ответы. Впрочем, им и без копания в чувствах было о чём поговорить и что сделать. И, конечно, каждый их день был заполнен поцелуями. Быстрыми и лёгкими, просто чтобы поддразнить. Медленными и чувственными, ленивыми, когда Гарри и Драко просыпались, лёжа рядом друг с другом в одной постели. Страстными и жадными, до сбитого дыхания, заставлявшими кровь в венах вскипать, заканчивавшихся вполне предсказуемо горячим сексом, порой не в самом подходящем месте. Нежными и искренними, когда хотелось просто прикоснуться к любовнику, почувствовать его тепло, его вкус, его близость. Оба: и Поттер, и Малфой — забыли о том, что поцелуи были когда-то раздражающей обязанностью.

***

Гарри снова пришел на конюшню. Он полюбил здесь бывать. Ему нравилось тихое ржание лошадей и скрип досок пола, когда животные переступали с ноги на ногу, стуча копытами. Нравился запах: душистая смесь ароматного сена, сладость пыли и опилок, которые Луи, малфоевский конюх, сыпал на пол в денниках и специфический — лошадиного пота. Тут было тихо, спокойно и даже уютно. Малфой же заперся в кабинете с ворохом документов и в ультимативном тоне потребовал не отсвечивать у него перед глазами. Хотя бы пару часов. Последние дни выдались... насыщенными, и дела Драко забросил, но теперь те напомнили о себе многочисленными совами от малфоевских деловых партнёров. Так что Драко, скрипя зубами и тяжело вздыхая, был вынужден оторваться от Гарри и заняться семейным бизнесом. Поэтому, воспользовавшись случаем, Поттер решил навестить свою любимицу, которая в первое их знакомство едва не угробила его. Впрочем, он не сердился на неё за это. Злого умысла, в отличие от ублюдка красноглазого Волдеморта, Ромашка не преследовала, когда неслась во весь опор с Гарри, трясущимся в седле, как мешок с дерьмом, иначе не скажешь. Перед тем как наведаться к лошадям, Гарри предусмотрительно заглянул на кухню и прихватил пригоршню кубиков сахара, зная, что этому лакомству кобылка будет рада. Луи, не отрываясь от чистки горделиво стоящего Буцефала, ловко орудуя скребками и щётками, заметив Поттера, вошедшего в конюшню, приветственно кивнул ему. — Мсье Анри. — Доброе утро, — поприветствовал конюха Гарри. — Сегодня чудесный день. Самое оно для прогулки. Если хотите прокатиться, я могу оседлать для вас Ромашку. — Спасибо, Луи. Но я пока ещё не решил. Хотел просто заглянуть к своей любимой девочке, — конечно, Гарри мог бы выехать развеяться, тем более он уже более-менее освоился сидеть в седле, но все же лучше, когда рядом с ним находился Малфой, который в случае чего не даст сломать шею и пропахать носом землю. Подойдя к деннику со своей любимицей, Гарри протянул руку. Ромашка, узнав его, тихо обрадовано заржала и подалась вперед, ткнувшись в ладонь своим мягким, бархатистым носом, заставив довольно рассмеяться. — Привет, красавица, — Гарри, погладив лошадь по морде, потрепал по холке и пропустил между пальцами шелковистую гриву. Нырнув в карман, он вынул пару кусочков припасённого сахара и отдал ей на раскрытой ладони, и Ромашка уже мгновение спустя с аппетитом им захрумкала. — Разбаловали вы ее, мсье Анри, — посмеиваясь, заметил на это Луи. — Она теперь и у меня угощение выпрашивает. — Сластена, — ласково пожурил ее Поттер, но всё равно скормил кобылке оставшийся у него сахар. — Может, всё же оседлать её для вас? — предложил снова ему конюх. — Да нет, не нужно. — Как скажете, мсье. Если передумаете, дайте знать. Я всегда здесь, — закончив чистить Буцефала, Луи повёл коня в стойло, а после, засучив рукава, взялся складывать разворошённые тюки с соломой. Гарри усмехнулся. Всего пару дней назад они с Драко кувыркались на этих самых тюках, а после доставали в четыре руки соломинки, набившиеся в волосы и дракклы знают ещё куда. Слава Мерлину Луи об этом не знает, иначе сжёг бы солому к дракклам... или не сжёг, оберегая хозяйское добро, даже если на ней от души потрахались сын хозяина и его гость. А вот Люциус наверняка устроил бы кострище из своего дорогущего и массивного стола, стоящего в его кабинете, узнав, чем именно на нём занимались любимый сынуля и ненавистный Поттер. Гарри же почувствовал какое-то особенное удовольствие, когда брал на нём сладко стонавшего Драко, а затем рассматривал расписанную белесыми полосами столешницу. Когда он поделился своими мыслями с Малфоем, тот назвал его злопамятным засранцем, но Гарри видел, что Драко тоже забавляет мысль о возможной реакции его отца на их забавы. Тёплые руки внезапно обвились вокруг его пояса, а к спине прижалось гибкое, сильное тело. Погрузившись в приятные воспоминания, Гарри не заметил, как в конюшню вошёл Малфой. Не долго же он работал. — Так и знал, что найду тебя здесь, — промурлыкал Малфой, ткнувшись носом Поттеру в шею, зацепив губами кожу, от чего по телу Гарри взметнулся табун мурашек. — И что тебя рассмешило? — Здесь здорово. Мне нравится. — Это я уже понял. Так что тебя рассмешило? — Вспомнил стол в кабинете твоего отца, — тихо рассмеявшись, ответил Гарри, откидываясь назад в объятьях Драко, прижимаясь к нему сильнее. — О, Мерлин, — Гарри не нужно было видеть, чтобы знать, что Малфой в эту секунду закатил глаза. — Ты чёртов извращенец, ты ведь в курсе? Мне кажется, тебе доставило больше удовольствия возможная реакция рара, чем моя задница. — Может быть, — сказал Гарри, за что вполне ожидаемо заработал наказание — Малфой мстительно цапнул его за шею, оставив болезненный укус. Но это только рассмешило — Поттер затрясся от смеха. — Ещё слово, Потти... — рыкнул угрожающе слизеринец. — Я ведь шучу. Я в восторге от твоей задницы. Честное гриффиндорское. — Дошутишься, Поттер, и стол станет твоей единственной радостью, — елейно пообещал Драко, а, зная мнительность и мстительность натуры слизеринцев и этого, в частности, или даже в особенности, Гарри мудро решил сменить тему. — Кстати, а ты почему здесь? Я думал, долг перед семейством продержит тебя в кабинете ещё пару часов. — Я сбежал. Мне стало до ужаса скучно, — проворчал Драко и положил подбородок на плечо Гарри, наблюдая вместе с ним за тем, как Ромашка вновь принялась жевать овёс. — Вся эта куча документов, пергаментов и бесконечные цифры вгоняли меня в сон. Решил, что время ещё терпит. Позже ими займусь. — А ведь тебе придётся всем этим заниматься. Сам говорил — обязанности наследника и всё такое. Не завидую я тебе, Малфой. — Да уж, хорошо некоторым. Никто ничего не требует... — Если ты помнишь, у меня некому требовать, — горько усмехнулся Гарри и мгновенно почувствовал лёгкий, утешающий поцелуй в шею. — Я не это имел в виду. Ты ведь знаешь? — Знаю. Всё в порядке. — Я помню о своих чёртовых обязанностях, Гарри. Меня воспитывали так, чтобы я о них помнил. Поэтому справлюсь и с грёбаными бумажками, будь они прокляты, и всем прочим... Но не сейчас, — руки Малфоя сильнее сжались у Гарри на поясе. — Ладно. Не сейчас, — эхом повторил Поттер, отлично понимая, что Драко имеет в виду. В этот момент они оба подумали о том, что рано или поздно то, что происходило между ними сейчас, чем бы оно ни было и как не называлось, закончится. От Малфоя всё ещё требовалось жениться и обзавестись наследником, хотел он того или нет. Гарри, возможно, тоже стоило бы со временем подумать о женитьбе, если не на Джинни, так на другой девушке. Он ведь всегда хотел большую и дружную семью, которой его лишил Волдеморт, убив отца и мать. Гарри любил рыжее семейство, они были ему как родные, но все же это не совсем то, что хотело его сердце. Правда, в это самое конкретное мгновение, когда руки Драко обнимали его, представить рядом с собой кого-то другого ни к пикси не получалось. Даже больше — стоило подумать, что в его жизни больше не станет этого упрямого и острого на язык парня, как внутренности скрутило узлом и окатило арктическим холодом, заставив сердце сбиться с ритма и тоскливо заныть... И прежние мечты и цели уже не казались заманчивыми. В этот самый миг Гарри чувствовал абсолютную правильность. Словно все так, как и должно быть. Счастье. Гармония. Идеальный баланс. И в отличие от других не хотел лучшего. Развернувшись в тёплых объятьях Драко, Гарри взглянул в серые глаза. Малфой встретил его взгляд открыто, позволяя заглянуть в свою душу и увидеть там те же вопросы, что мучили и его, те же желания, те же мечты и те же страхи. Подняв руку, Гарри провёл, очерчивая, пальцами по точёным скулам, тонкому носу, зацепил подушечками губы. Драко тихо вздохнул, прикрыв веки, поддаваясь, подставляясь под ласкающую руку, как подсолнух, послушно следующий за лучами солнца... Для Гарри всё замерло, словно мир застыл, как муха в смоле. Застыл Луи с охапкой соломы, застыли лошади в своих стойлах, застыли пылинки в воздухе и остался лишь Малфой. Только трепет его ресниц и крыльев носа, мерцание отливавших серебром глаз, темневших с каждой секундой всё больше, его горячее дыхание, срывавшееся с тонких губ. Гарри видел Драко как никогда чётко, словно впервые, и будто озарение снизошло на него, понял, что теперь этот образ навечно отпечатался на сетчатке его глаз, был выжжен в сознании. Гарри ощущал Драко, как самого себя... а сердце, как склянка с водой, вдруг оказалось переполненным. Скользнув пальцами Драко на затылок, он потянул его на себя, чувствуя нестерпимое желание, потребность именно сейчас, в этот миг самый поцеловать его. Прикоснуться. Почувствовать мятно-апельсиновый вкус. «Он мой!» — как вспышка, как озарение, как выстрел в тишине. Гарри ощущал, как поднимается изнутри, сливаясь в поток, его собственная магия, чтобы излиться светом, разрушая чёртовое проклятие Вечного сна - так было не раз. С той лишь разницей, что теперь в последний. Окончательно. Потому что, мантикора всё задери, но Гарри не был идиотом, чтобы и дальше отмахиваться от очевидного — он влюблён в Драко чёртового Малфоя. Хотел он того или нет. Лишь рядом с ним он чувствовал себя счастливым, лишь с ним ощущал себя живым и дышал полной грудью. Только он мог своим отсутствием лишить мир красок и заставить тот застыть в одной точке, сконцентрировав всё внимание на себе любимом... Одним словом или жестом вывести из себя и заставить смеяться до колик в животе и слёз из глаз. И, возможно, Проклятие рухнуло бы в этот день, да только, как было уже не раз доказано, у высших сил мерзкое чувство юмора. Прежде чем губы Гарри смяли рот Драко, над головами парней раздалось громкое хлопанье крыльев, а спустя секунду на плечо Гарри уселся с хозяйским видом сычик, вцепившись в рубашку когтями. Гарри зашипел от боли, когда острые коготки впились в кожу, поморщившись... и очарование момента было безвозвратно потеряно... Гарри и Драко вернулись с небес на землю, вспомнив, что в этом треклятом и распрекрасном мире они не одни. У Поттера не было никаких шансов проигнорировать сидевшую на плече сову. К тому же пернатый маленький наглец ему оказался хорошо знаком. Драко, разорвав объятья, отшатнулся и хмуро взглянул на пернатую помеху. — Это уже ни в какие ворота не лезет, — прорычал он, ткнув в крылатое «это» пальцем. — Прости, — криво улыбнулся Гарри и потянулся отвязать от лапки сычика свёрнутый в трубочку пергамент. — Видимо, у Рона что-то срочное. — Уизел... ну конечно! — театральным жестом всплеснул руками Малфой. — Как я сразу не понял?! — с раздражением и долей веселья в голосе произнёс он. — Даже его сова лезет между нами. Гарри вздохнул. Он чувствовал не меньшее разочарование. С одной стороны. А с другой... чёрт, кажется ему всё-таки нужно чуть-чуть времени, чтобы привыкнуть к мысли, что его чувства к Драко больше и глубже привязанности. Свыкнуться с ними. — Прекрати, Драко. Я уверен, Рон не преследовал никаких злобных планов в отношении тебя. — Но ты ведь не можешь не оценить иронию ситуации? — фыркнул Малфой. Гарри только хмыкнул. Отвязав пергамент, он развернул послание и глазами пробежал по написанному, с удивлением понимая, что оно вовсе не от Рона, а от Джинни. «Гарри» — писала бывшая невеста. — «Прошу, возвращайся скорее домой. Не хочу объяснять всё в письме, но у нас проблемы. Возвращайся и готовься к большому скандалу. Нам надо встретиться и обсудить, как разрешить сложившуюся ситуацию. Буду ждать от тебя совы. С любовью, твоя подруга Джиневра Уизли» Гарри озадаченно нахмурился. Написанное не воодушевляло и всерьёз обеспокоило. Под ложечкой засосало в предчувствии чего-то паршивого. «Большие проблемы и скандал» — практически в одном предложении явно не сулило ему ничего хорошего. Какого дементора дома произошло? Он находился во Франции всего чуть больше недели! Впрочем, чтобы разгорелся скандал много и не нужно. Неужели грёбаные писаки из «Пророка» каким-то образом пронюхали о Малфое? Как бы ни хотелось признавать, но такое вполне возможно. Зная пронырливость и жадность до сенсации Скитер и её братии, они могли разузнать о связи Гарри и Малфоя. О Проклятии — вряд ли, Люциус с Нарциссой, да и Снейп будут молчать и под Круцио. Но кто колдо-прессе помешает додумать подробности? Тем более, если стало известно, что Драко теперь живёт на Гриммо с Гарри под одной крышей. Если всё именно так и обстоит, тогда понятно, почему Джинни обеспокоена. В конце концов, она всё ещё официальная невеста Гарри, и первой жёлтые газетёнки в грязь втопчут именно её имя. Подобное проигнорировать Гарри не мог. Если бы это касалось лишь его, он наплевал с Астрономической Башни на любые сплетни и слухи — не в первой — но за друзей Гарри чёртовым писакам устроит Армагеддон. Гарри смял пергамент в кулаке, чувствуя, как внутри разгорается гнев и давит на плечи усталость от ненужной ему популярности, бремя которой приходится тащить, к сожалению, и дорогим ему людям. — Что такое? — Драко насторожился, заметив, как потемнел лицом Гарри. — Что пишет Уизли? — Письмо не от Рона, оно от Джинни, — ответил Поттер, подняв взгляд на Малфоя. А тот замер, разом напрягшись. Его губы поджались, а глаза сузились. — От твоей дражайшей невесты? — холодно переспросил он с брезгливой гримасой, вздёрнув бровь. — И что же она хочет от тебя? Гарри не стал поправлять Драко насчёт статуса Джинни. За всё это время у него не было случая рассказать ему, что их помолвка с сестрой Рона уже давно фикция. Удобная для них обоих фикция. А сейчас казалось ни к месту начать объяснять, как и почему так получилось. Если всё вскрылось, так или иначе скоро всем станет ясно, что они с Джин не пара. Впрочем, теперь Гарри и сам не видит причин продолжать врать. — Дома что-то произошло. Джинни просит меня вернуться, — ответил Гарри с сожалением. — Чем быстрее, тем лучше. Когда Гарри заказывал портключ до Франции, то взял и обратный. Поэтому отправиться мог в любую минуту. Стоило лишь активировать тот. Так что за этим дело не встанет. Драко же странно побледнел, отшатнувшись, словно Поттер залепил ему пощёчину. — Уизлетта поманила пальчиком, и ты бежишь сломя голову? — тихо спросил он. — Какая преданность, — в его голосе снова плескался концентрированный яд. «Неужели Драко ревнует?» — это была первая мысль, пришедшая в голову на такую бурную реакцию Малфоя на его слова об отъезде по просьбе Джинни. Иначе зачем Драко сучить? Поттер бы улыбнулся, если бы не опасался, что Малфой, заметив его улыбку, тут же метнёт в него какое-нибудь мерзкое проклятье, и если бы не был всерьёз обеспокоен тем, что происходит в эту самую минуту дома. Ему так хотелось утащить сейчас Малфоя в дом, швырнув в спальне на кровать... и в тоже время нужно было нестись на всех парах в Англию, чтобы разобраться с бардаком, что там наверняка царит. Джинни была не из тех, кто станет беспокоиться из-за пустяка или из-за того, с чем могла бы разобраться в одиночку. — Прекрати, — как можно мягче попросил Гарри, в упор взглянув на Драко. — Ты ведь ничего не знаешь. Малфой обхватил себя руками и гордо отвернулся. — И не горю желанием, Поттер. Оставь мерзкие подробности своей жизни с невестой при себе, — процедил он сквозь зубы. — Меня не тянет расстаться с завтраком. Гарри всё же улыбнулся, воспользовавшись тем, что слизеринец не видел. А в душе разгоралась надежда, что Хорёк тоже к нему что-то чувствует, кроме похоти. Впрочем, Малфои — жуткие собственники и могут цепляться лишь из принципа и раздутого до небес самомнения. Так что надеяться на привязанность, не говоря о чём-то большем, пока не стоило. Впрочем, Рим тоже не сразу строился, и он влюбился в этого белобрысого упрямца не сразу. Было бы желание. — Когда отправляешься? — спустя минуту-другую словно через силу спросил Малфой, искоса взглянув на него. Равнодушным и молчаливо-надувшимся оставаться он долго не смог. — Сегодня. Сейчас, — вдохнул Гарри. — Только попрошу домовиков сложить мои вещи и активирую порт-ключ. — Ясно. — Вернёшься со мной? — Поттер не мог не спросить. — Что тебя здесь держит, в конце концов? — Дела, Поттер. Дела. Я не могу вернуться. Пока ещё не могу. А ты давай, возвращайся! Вдруг твои Уизли без тебя и вправду пропадут и зачахнут, — сверкнул глазами Драко, но, казалось, он немного оттаял. — Мне-то всё равно, а ты станешь голову пеплом посыпать. Гарри сделал шаг вперед и рывком притянул Малфоя к себе, буквально впечатал в себя, выбив разом из его лёгких воздух. — Что б тебя, Гарри, — ругнулся Драко. Но Поттер видел, что любимый слизеринец больше не злится, уже приняв и смирившись с необходимостью его отъезда. — Хорошо изучил меня? — проведя носом от уха по щеке, он заставил Драко задрожать в своих объятьях. За последние дни Гарри отлично изучил тело Малфоя и то, какую реакцию вызывает та или иная ласка. Впрочем, это было обоюдное знание, и Малфой пользовался им напропалую. — Неплохо, — насмешливо протянул Драко, свысока взглянув на Гарри и упёрся руками ему в плечи. — Проваливай, Потти. Не заставляй себя ждать. Встретимся дома, — и, решительно вырвавшись из объятий, развернувшись, гордо вздёрнув подбородок, пошёл прочь из конюшни.