За кулисами

Куча мониторов, клавиатура с яркой подсветкой, кружка кофе и абсолютная темнота в комнате. Для Юнги подобная среда обитания более чем привычна. Простое увлечение взламывать чужие аккаунты в социальных сетях переросло в хобби, как смысл жизни. Мин Юнги — бета двадцати шести лет с чёрными, вечно растрепанными волосами, в своём арсенале имеет хорошие связи, корочку профессионального программиста и огромные мешки под глазами. На первый взгляд медлительный до невозможности бета может за пару минут нарыть большое количество информации на какого-либо человека. Мин страдает меланхолией, но его это устраивает. Вплоть до того момента, как позвонил Чонгук и попросил забрать Тэхена. Юнги хмыкает, но соглашается исполнить просьбу, все-таки с Чоном они давно знакомы и не раз помогали друг другу. Поэтому, сев в машину, бета нажал на педаль и развернул автомобиль на дорогу. Добирается быстро. Чонгук стоит у входа и приветливо машет рукой, быстро подходит и стучит в окошко, намереваясь что-то сказать. Юнги смотрит на него устало, как обычно, и вылезает из машины. — Тэхен узнал? — Да, — вздыхает Чонгук, склонив голову набок. — Я рассказал ему, и сейчас он люто меня ненавидит. Бета издаёт тихий сочувствующий свист. Только непонятно кому: Чону или же ещё не появившемуся возле них Тэхену. — Давно пора. Навешал ему лапшу, а он мучиться будет. — Мог бы и сам рассказать, — обиженно сопит Гук, отойдя от беты и сложив руки на груди. — Конечно, мог. Только было бы в два раза больнее, — Юнги кривит губы и достаёт из кармана пачку сигарет, вытаскивает одну из них и зажимает краешек между сухих бледных губ. Зажигает. — Где Тэ? — Наверное, скоро придёт. Хотелось ответить так: «Мудак ты, Чонгук», но Мин промолчал, набивая лёгкие никотином и стряхивая горящий пепел на асфальт. Чон Чонгук безусловно мудак, потому что выключил свою соображалку именно в тот момент, когда она должна была быть работающей и не давать сбои. А теперь Мину мучиться с омегой, который, как только сядет в машину, начнёт рвать и метать. А уж характер Тэхена он прекрасно знает — все-таки когда-то неплохо общались, пока омега бесповоротно не влюбился в Чонгука, и кроме него перестал видеть других. Юнги где-то читал, что это может перерости в болезнь, когда становишься зависимым от кого-то до такой степени, что не видишь смысла жить без него. — Как ты думаешь, Тэхен меня простит? — спрашивает Чонгук. Юнги хмыкает снова, растирает тлеющую сигарету между подошвой ботинка и асфальтом и смотрит в голубое небо. — Кто знает. Может, перебесится и остынет, — бета садится в машину, как только на выходе появляется Тэхен в красивом сером пальто. Омега проходит мимо Чона и залезает в салон, громко хлопая дверью. В любой другой ситуации Юнги бы дал подзатыльник, ибо «не фиг срываться на моей тачке», но сейчас даже говорить ничего не хочется. Он просто давит на педаль и, вздохнув, обращается к молчаливому омеге. — Куда тебя отвезти? — Прямиком в Ад, — хрипло и совсем безразлично, Тэхен подпирает лицо рукой и туманным взглядом смотрит в окно с проносящимися мимо с большой скоростью машинами, домами и людьми. — Я знаю только один Ад, Тэхен. Это реальность. Отвозить омегу к нему домой Юнги решил не рисковать, потому что мало ли омега может сотворить с собой после того, как ему разбили сердце. В такие моменты за парнем нужно наблюдать пристально. Поэтому Юнги везёт его к себе, ничего не говоря. Да и не нужно было ничего говорить. У Тэ обида, а у Мина снова меланхолия и болезненное покалывание между проступающих рёбер.

***

Громкий вздох. Чимин поджимает губы, держась за ноющий живот, и едва слышно всхлипывает. Течка сегодня проходила особенно болезненно, и резкие боли начались именно в тот момент, когда начались съёмки. Чонгук великолепно справлялся со своей работой, играя холодного парня, чьё сердце начинало постепенно таять. Рейтинги дорамы были довольно высокими, но опять же в основном только из-за популярности Чонгука. В отзывах только и делали, что писали о нем, а на работу сценаристов, режиссёра и вообще всего стаффа практически не обращали внимания. Но Чимина это удовлетворяет, потому что омега не привык быть в центре внимания. Однако его совсем не радует то, что большая половина коллектива за кулисами, состоящая в основном из альф, сейчас откровенно пялится на него. Пака немного потряхивает от боли и озноба во всем теле, но он старается держаться. Руки так и тянутся к спасительным таблеткам, вот только омега знает, что пить их себе во вред. Сокджин заботливо хлопает его по плечу, гладит иногда по голове, давая понять, что он здесь и готов помочь. Он уже много раз видел, как мучается младший омега, со слезами на глазах глотая горсть таблеток. И если раньше они Чимина спасали, то сейчас Пак отказался от них и привыкший организм корчится от боли. — Чимин, может, отпросишься у начальника? — шёпотом советует старший омега, видя, что младшему совсем плохо и не до съёмок. Однако Чимин лишь отрицательно качает головой и возвращает затравленный взгляд на сцену. — «Из-за запаха я привлекаю много внимания. Кажется, будто каждый альфа в помещении смотрит и уже представляет меня во всех позах. И как Чонгук может так великолепно играть, несмотря на то, что от меня разит за километр?» — Чимина невольно завораживает игра Чона. — «Чёрт, надо уйти пораньше, пока хуже не стало. Режиссёр поймёт, если что, Джин-хен меня отмажет». У альфы щекочет нос от запаха течного омеги и взгляд так и хочется направить в сторону, чтобы увидеть его. Но Чонгук держится, со всей своей профессиональностью игнорируя оседающую в лёгких карамель. Хотя очень хочется. Наконец режиссёр оглашает об окончании съёмок, и все облегчённо выдыхают, радуясь, что они смогли отснять довольно тяжёлую сцену, где между главными героями происходит важный разговор, в последствие которого они начнут друг другу доверять. Чонгук разминает затекшие мышцы и принимает из рук какого-то омеги кофе, чьего лица он и не запоминает. Он ищет Чимина, но Пака и след простыл. Как будто тот взял и испарился, не оставив после себя ничего, кроме сладких ноток в воздухе. Впрочем находится Сокджин, который в отличие от своего коллеги никуда не пропадает, а мило беседует с Ким Намджуном, высоким и харизматичным альфой, у которого пусть и внешность не такая симпатичная, как у Чона, зато красивый и мелодичный голос, который хочется слушать и слушать. Чонгук подмечает в этом парне некую эстетичность, а его слова душевны и нежны, в какой-то степени с лирикой. Сразу видно, что Намджун начитанный и не по годам смышленный. Что ж, Гук вынужден признать, что альфа покруче его будет, даже без толпы фанатов и всемирной популярности, и у костюмера хороший вкус. — Чимин уже ушёл, — Джин замечает альфу и с лёгкостью отвечает на предугаданный вопрос. — Как ушёл? — удивлённо вскинул брови актёр, отмечая, что на улице темно, а время близится к девяти вечера. Сегодня они освободились позже. — На своих двоих, конечно же. — «Прекрасно! Он же, мать твою, течный, да ещё и разгуливает по улице», — Чонгук бьёт себя по лбу и быстро собирает вещи, в надежде перехватить омегу на улице, пока того не облюбовали в подворотне какие-нибудь альфы. Сев в машину, Чон выезжает из парковки и печатает сообщение, нервно тарабаня пальцами по рулю. Чонгук: Ты где? Но ни через минуту, ни через пять не появляется ответа. Чонгук пытается дозвониться, но абонент не доступен или находится вне зоны сети. — «Вне сети, вне сети. Он что, в деревню ускакал?» — начиная злиться, альфа отбрасывает телефон на соседнее сидение и пытается просчитать приблизительный маршрут, по которому предположительно должен пройти непутевый омега. От раздражения альфа не замечает, как чуть не врезается в парочку машин, разъяренно сигналящих ему вслед, и пытается высмотреть среди тёмных деревьев нужный силуэт. И он видит, как шмыгают в переулок знакомые черты. Чонгук паркует машину на обочине и быстрым шагом следует в переулок. Он хватает парня за плечо и разворачивает к себе лицом. Пак испуганно издаёт писк, и его прижимают спиной к стене, а над ухом слышится дыхание. — Ч-чонгук? — Ты с ума сошёл?! У тебя течка, а ты ходишь ночью по улице один! А если бы я вовремя не спохватился? Вдруг на тебя напали бы альфы в округе? — Чонгук пытается одновременно отдышаться и отчитать омегу за легкомысленность, в итоге, слова вышли грубоватыми и чересчур громкими, а дыхание так и не восстановилось, из-за чего альфа был вынужден опереться рукой о стену с правой стороны от головы омеги. — Я… — Чимин, шокированный появлением Чонгука, не знает, что сказать, и рука на его плече сжимается. Чонгук строго и осуждающе смотрит в его напуганные глаза, но постепенно его взгляд смягчается, что ещё больше озадачило Пака. Рука с хрупкого плеча перемещается вниз и обхватывает вспотевшую ладошку. — Пошли, я отвезу тебя домой, — вздыхает альфа, чувствуя, как сладкая карамель обволакивает воздух. Удивительно, что он может противостоять запаху, а Чимин не молит об интимной близости. — Я не хочу. Я сам могу дойти, — омега слабо сопротивляется, и Чон замечает вялость в его движениях и усталость на бледном лице. Из-за течки, омега утомлен и выглядит измученным. Похоже, что желание было притуплено сильной болью, полностью истощающей молодой организм. — Ага, так я тебя и отпустил, — хмыкнул Гук, придерживая омегу за талию, а потом несмело добавляет. — Я волновался за тебя. Надо было меня предупредить. — Я боялся, что из-за запаха ты можешь наброситься на меня или кто-нибудь другой. Поэтому решил уйти по-быстрому, — у Пака нет сил даже на раздражение. — Почему ты помогаешь мне? Ты мог запросто воспользоваться моим положением. — Я настолько ужасен в твоих глазах? — возмущенно прошипел Чонгук, стискивая зубы. Чимин закусывает губу, понимая, что ляпнул сдуру. Однако отвечает честно: — Сначала да. Я искренне ненавижу альф за их эгоистичность и гордость. Они считают, что омеги легкодоступны и имеют право пользоваться ими, не заботясь об их чувствах. Ты мне казался таким же. Мне ужасно хотелось ударить тебя промеж ног, чтобы ты подавился своим самолюбием и осознал, что все совсем не так, как ты представляешь, — Чимин с лёгкой улыбкой прикрыл глаза, пока они не спеша добирались до машины. — А ты немного другой, оказывается. — Что ж, приятно слышать, — буркнул альфа. Чимин видит, что тот все ещё в обиде, но то, как Гук по-хозяйски придерживает его за талию, говорит об обратном. Чонгуку на самом деле радостно, что омега думает о нем не как об ужасном тиране. Сев в машину, оба облегчённо выдохнули, но больше ничего друг другу не говорили. Чимин смутился из-за своих откровений и теперь нервно пожевывал нижнюю губу. — А ты… Можешь отвезти меня в какой-нибудь отель неподалёку? — омега стушевался. — Зачем? — Просто Джин-хен решил пригласить в квартиру одного альфу, а мне нужно где-то переночевать. Ну, чтобы им не мешать. — Серьёзно что ли? — не веря своим ушам произнёс Чон. — Никогда бы не подумал. — Хену двадцать шесть лет. Конечно, ему уже пора бы иметь с кем-то отношения. — А тебе? Чимин мешкается. — Я не знаю. Мне всего двадцать три. — А мне двадцать пять, и что? У тебя же не было отношений, так? — омега кивает, почему-то все больше смущаясь от пристальных взглядов альфы в свою сторону. — Почему бы не попробовать? Последние слова Чонгук произносит ему на ухо, отчего Пак дёргается и пытается успокоить шальное сердце, что так не вовремя ускорило ритм. — «Какого черта я так краснею перед ним? Небось сейчас думает обо мне невесть что!» — Эээ, просто отвези меня в отель, а то совсем стемнеет, — попытался сменить тему черноволосый омега. — Не, в отель с твоими феромонами нельзя. Тебя загрызут там, — хмыкает альфа. — Тогда куда? — Ко мне домой, естественно. — Что?! — воскликнул Чимин. — Сдурел совсем? А если… — Я не сорвусь, обещаю, — искренний и притягательный взгляд Чона почему-то вселяет доверие. — Ладно, но я сплю на диване. Чимин не уверен, что Чонгука стоит бояться. Альфа поразительно спокоен, хотя вся машина, наверное, успела провонять Паком. Весь оставшийся путь они едут в тишине. Чимин даже успевает задремать на какое-то время, так как организм ужасно истощен и требует отдыха. Чонгук его будит, легонько потормошив за плечо, и помогает дойти до своей квартиры. Омегу все ещё мучают боли и зуд. Альфа дышит через раз, потому что всерьёз не собирается терять контроль, а Чимин повисает у него на плече, хмурясь и слабея. — И как ты домой-то пешком собирался идти? — в шутку произносит актёр, усаживая черноволосого на диван. — Если хочешь, можешь принять душ, я найду тебе вещи. — Было бы неплохо, — соглашается Пак. Грязным и потным не очень хотелось ложиться на чужой диван и доставлять неудобств. — Так. Какой у тебя размер? — Эмка. — Хм, у меня самый маленький это XL, остальное все большое. Примеришь? — порывшись какое-то время в своём шкафу, альфа протягивает Чимину черную футболку с изображением Железного человека. Чимин кивает, а потом мешкается, с красным лицом смотря на Чонгука. — Ты бы не мог отвернуться? — смотрит, поджав губы. — Конечно, — Гук отворачивается, улыбаясь тому, что Чимин не избегает его, а, кажется, начинает доверять. Когда он поворачивается обратно, Чимин пытается натянуть футболку на открытые ключицы, но, когда он так делает, то с одной стороны ткань съезжать с плеча, оголяя его. — Ну, ты и гигант, — бурчит омега. — Нет, это просто ты маленький, — улыбнулся Чон, за что получил болезненный тычок локтем. — Ай, за что? — Я не маленький! — возмутился Чимин, побагровев от злости, а потом отвернулся. — Я в душ. — Ванная в другой стороне, — усмехнулся альфа, провожая омегу взглядом, а как только тот скрывается из виду, прикладывает руку к лицу, размазывая оставшийся макияж. — Боже, как же тяжело сопротивляться твоей сущности. Чонгук удивляется, как ещё не сдох за все то время, находясь рядом с Чимином. Он весь вспотел от контраста привычной духоты в квартире и запаха карамели, и сейчас ужасно хотелось открыть окно и наконец проветрить помещение. А ещё он, кажется, забыл дать Чимину нижнее белье. И от этой мысли вмиг становится жарко. — Че-о-орт! — взвыл альфа, зарываясь пальцами в тёмные волосы. Чимин расслабленно намыливает голову и тихо напевает песенку про пасхального кролика, правда сезон ещё не тот, чтобы его праздновать. У Чонгука на полке много всяких дорогих шампуней и гелей, но одна мочалка и маленькая жёлтая уточка в углу ванной-джакузи, которая приглянулась омеге своими выразительно нарисованными глазками. Пак внезапно улыбается, представив, как в окружении воды и пены альфа расслабляется в тёплой ванне и играет с уточкой. — «Блин, он так хорошо живёт. У него и ванная комната огромная, размером с нашу кухню и одежда и мебель высшего качества», — в глаз попадает пена, и Чимин шипя пытается промыть глаза, а заодно и смыть шампунь с головы. А потом, когда омега накидывает на себя полотенце, тщательно вытираясь, и надевает футболку, которая после принятия душа почему-то на теле омеги стала казаться ещё масштабнее. Чимин невольно задумывается о том, что ему даже трусы не нужно надевать, чтобы скрыть интимные места. Но как только он послал эти мысли подальше, в комнату заходит Чонгук с какой-то тряпкой в руке. — ЧОН ЧОНГУК! — завопил омега, натягивая края футболки вниз, а у самого пар из ушей вот-вот повалит. — А я тебе трусишки принёс, — заявляет Гук, с восхищением оглядывая стройные ноги Чимина с этими его острыми коленками и идеальной прямой линии от бедра до колена, от колена до лодыжки. — Хватит пялиться, я тебе не экспонат в музее! — Чимин пуляет в него мокрым полотенцем и спешит выхватить из его рук тряпку, оказавшуюся белыми трусами…с Железным человеком. — Чон Чонгук, не смотри! — Тебе так идёт моя одежда, — усмехается Чонгук, а Чимин стыдливо прикрывает надетые трусы футболкой, чувствуя, как горят его щеки, шея и уши. — Надо оставить фото на память. — Пошёл ты! — Хм, душ привёл тебя в чувства. Ну, раз так, пора в кроватку. Чимин хмыкает, вальяжной походкой прошёл мимо улыбающегося Чона и остолбенел, когда вместо обещанного постеленного дивана он видит готовую кровать с двумя подушками и огромным одеялом. — Э-это… — Пока ты мылся, я решил проверить и понял, что на диване спать не слишком удобно и есть большой риск упасть посреди ночи, — Чимин хочет возмутиться, но Чонгук пресекает его попытки, отрицательно покачав головой и добавив. — Возражений не принимаю, здесь решаю я. — Просто мне неудобно, — начал оправдываться Пак, опустив голову, чтобы не смотреть альфе в глаза. — Я…как бы…это… В общем не бери в голову. Давай спать. Чонгук сверлит его чуть сгорбившуюся спину взглядом, а Чимин мысленно радуется, что альфа не вздумал посмотреть на его красное лицо. Они легли практически одновременно, и то из-за того, что было ужасно неловко. Чимин сразу же отодвинулся к краю и повернулся спиной к альфе, а тот в свою очередь не решился пугать омегу, и остался лежать на спине. Свет погас. — Спокойной ночи, — опять одновременно, и вместе покраснели. Чимин старается не ворочаться лишний раз и пытается поскорее заснуть, но сон как рукой сняло. Поэтому спустя полчаса обездвиженного лежания Пак не выдерживает и приподнимается на локтях. Он подбирается к Чонгуку и нависает над ним, щипает за щеку, проверяя, спит ли он. Не получив никакой реакции, омега оттягивает ему ухо, но терпит фиаско. Тогда Чимин вздыхает и ложится рядом. — Хорошо тебе, спишь себе, ни о чем не думаешь, а я заснуть не могу. Пак натягивает на себя одеяло практически до уровня носа и закрывает глаза, вдруг понимая, что тепло альфы рядом помогает сну прийти и постепенно утянуть черноволосого омегу в царство Морфея. Когда Чимин все-таки засыпает, его притягивают к себе и умиротворенно дышат в шею.