Принцесса?!

Весь сентябрь на уроках математики новоиспечённые десятиклассники занимались повторением материалов с прошлых лет, а в начале октября Светлана Викторовна устроила для них входную контрольную работу. Она хотела проверить остаточные знания, которых, как бы странно это ни звучало, у Маши не было. Именно поэтому контрольную она благополучно завалила. На самом деле, ещё только получив листок с заданиями, она для себя решила, что совсем ничего не знает и перспектива заработать очередную «пару» её не пугает. У неё были проблемы и посерьёзнее, чем глупые неудачи с нелюбимым предметом. В семье Машки творилось что-то страшное: отношения между её папой и Еленой накалились до предела, что те находились на грани развода; внезапно в городе объявилась женщина, по странному стечению обстоятельств считавшаяся биологической матерью девушки; бабушка слегла в больницу с нездоровым сердцем, и работа ресторана повисла в воздухе. Дополнялось оно необъяснимым тёплым отношением к новому классному руководителю и даже влечением, граничащим, казалось, с влюблённостью. Всё это одновременно и неожиданно, как снег летом, свалилось на светлую голову десятиклассницы, а она наблюдала за этим со стороны с пугающим равнодушием. Обо всех бурях, что были на душе у Кораблёвой, знала только Даша. Ей Маша могла довериться. Она часто просила совета по разным противоречивым вопросам и никогда не пренебрегала возможностью помочь Метельской тем же. О том, что происходило с Машей, Даша узнала одной из первых. И если с внезапно проснувшимися материнскими чувствами Дианы, рестораном бабушки и новой математичкой она разобраться не могла, то придумать план по примирению Евгения и Елены труда ей не составило, но даже это ситуацию не спасло. С каждым днём всё вокруг становилось только хуже, а Машка продолжала об этом молчать. Ей не хотелось, чтобы её жалели и прощали все косяки лишь по причине того, что у неё жизнь разваливается. Да и просто выглядеть в чьих-то глазах великой неудачницей не казалось хорошей перспективой. Поэтому девушка всегда показательно широко улыбалась, а на вопросы про «как дела» отбивалась банальнейшими ответами. И никто ничего не подозревал. Забыть о своих проблемах хоть на какое-то время она могла только в двух случаях: проводя каждую свободную минуту в сумасшедших приключениях с Дашей и помогая Татьяне Александровне в повседневных школьных делах. Беседы с русичкой позволяли морально расслабиться и взглянуть на жизнь с другого, более позитивного, ракурса. Часто Машка стала даже затрагивать в разговорах с ней тему Светланы Викторовны. Это было сложно объяснить. Сложно понять. Просто она отталкивалась от того, что с Татьяной Александровной они подруги и та может многое из личной жизни математички рассказать. Девушке необходимо было хотя бы так стать ближе к блондинке и понять, какие чувства клокочут внутри неё на самом деле. Потому что они были странными, противоречивыми и подростковыми. Машка всё ещё наивно полагала, что не серьёзно попала, а просто заигралась взрослыми кубиками вместо детских. В один из дней, когда с самого утра всё снова полетело под откос, Маша опять благополучно прогуливала физкультуру. Татьяна Александровна попросила её помочь провести в кабинете небольшую уборку: протереть пыль, полить цветы, перебрать тетрадки детей с прошлого года, и девушка, конечно, с радостью согласилась. От физры ей было ни горячо, ни холодно, а провести урок с русичкой — бальзам на душу. К тому же, на прошедших выходных Татьяна Александровна водила своих восьмиклассников на поэтический вечер, и первое мнение о нём девушка хотела услышать из уст учительницы. Сама Машка, жонглируя малым количеством свободного времени, пойти так и не смогла. И вот, пока девушка протирала полки с многочисленными книгами, а русичка раскладывала тетради, они говорили о поэзии и том поэтическом вечере. Татьяна Александровна рассказывала об особенной атмосфере таких мероприятий, о чувствах, спрятанный в стихотворениях, и об эмоциях самих поэтов, стоящих за микрофоном перед зрителями. Девушка впитывала каждое слово. Тема поэзии была ей очень близка, поэтому слушать было одним удовольствием. Потом как-то плавно учительница перешла к предстоящим мероприятиям школы, среди которых она упомянула конкурс чтецов плюс специальная номинация для начинающих поэтов-учеников. Идеей Машка загорелась. А когда с полками было покончено, девушка вышла из кабинета русского, чтобы налить воды для цветов. С пустыми бутылками она топала по коридору. - Кораблёва! Кораблёва! — кто-то за спиной Маши настойчиво звал её, собирая шаркающими шагами школьную пыль. — Машка, твою мать! — Дима разогнался и, за считанные секунды преодолев расстояние между ними, почти впечатался ей в затылок. Пока он оправлялся от небольшой пробежки, она услужливо улыбнулась и обратилась к нему: - Дим, ну ты чего так орёшь? Школа же. Что случилось? Скажи мне, кто тебя обидел, и я обижу его. - Светланка на физру приходила, тебя искала. Мы, конечно, как смогли, оправдались, отмазались. Но... в общем, она ждёт тебя у себя в кабинете после уроков. - В смысле? — Кораблёвой на секунду показалось, что из-под ног ушла земля. Не один раз она попадала в истории, за которые получала кнут без пряника, но со Светланой Викторовной провернуть она ещё ничего не успела, чтобы та её отчитывала. Ни заметных прогулов, ни споров с другими учителями с начала учебного года за десятиклассницей не наблюдалось. - Без смысла, Машк. Она сегодня какая-то дёрганая была, так что ты давай с ней поосторожнее, не показывай свой характер, — Громов почесал затылок, а Маша лишь закатила глаза, понимая, что одноклассник лишь преувеличивает весь ужас её сложного характера. - Принято. Спасибо за информацию, — девушка улыбнулась и, удобнее перехватив пустые бутылки, двинулась дальше по коридору, потому что её ещё ждали не политые цветы. Дима кивнул и побежал обратно на урок, в спортивный зал. * После шестого урока деваться Машке было некуда: она направилась в кабинет математики, к Светлане Викторовне. Пока она поднималась по лестнице, лавируя между прыткими младшеклассниками, она думала о том, что её ждёт. Уже много времени прошло с тех пор, как блондинка стала их классной, а Маша поймала себя на странном отношении к учительнице, но понятнее ничего всё же не стало. Девушка ещё не могла решиться на какие-нибудь действия, ей не хватало смелости сделать необходимые шаги вперёд, чтобы окончательно в себе разобраться. - Маша! — раскатом грома над головой десятиклассницы раздался женский голос, и, оторвав взгляд от созерцания балеток и подняв его наверх, она увидела Светлану Викторовну, выходящую из учительской. Та жестом указала на дверь своего кабинета. И... улыбнулась. Машу передёрнуло от одной только мысли, что сейчас ей придётся провести наедине с математичкой несчётное количество минут. Она быстро поднялась по ступенькам, свернула в коридор и вошла в кабинет, прикрывая за собой дверь. - Светлана Викторовна, — несмело выдохнула она и почувствовала, как трясутся коленки, а по спине пробегает дрожь. Реакцию Маша расценила как неясную и пугающую: она не привыкла бояться учителей, не привыкла трястись при выслушивании претензий в свой адрес. А с математичкой всё было наоборот: она заставляла все внутренние органы одновременно переворачиваться. Каждый раз, видя её где-нибудь в школе, девушка желала, чтобы все вокруг исчезли и в целом мире остались только они вдвоём. На уроках ей было совсем не до математики, потому что у учительницы были дико красивые глаза, губы, руки, голос. И, по сути, она вся была чертовски красива. - Да, Маш, проходи, — математичка положила стопку тетрадей на стол и из верхнего ящика достала другую. Потом в её руках оказалась Машкина тетрадка, и в голове девушки сложилась целая картинка: блондинка позвала её, чтобы отчитать за несделанную контрольную работу, которую писали они пару дней назад. Она язвительно усмехнулась про себя, отпустив несколько шуточек на эту тему, но вида не подала. — Я хотела с тобой поговорить о твоей входной работе. - А что с ней не так? — спокойно спросила девушка, сложив руки на груди. Она пристально смотрела на учительницу, которая, в свою очередь, не без труда прятала глаза от ученицы за тонким стеклом очков. Машка понимала, что поступила неправильно, сдав пустую тетрадь, но особой вины за собой не чувствовала. Ей, наоборот, очень захотелось ещё каким-нибудь действенным способом привлечь к своей персоне внимание математички. Проснулось желание много косячить. - Ну, начнём с того, что её вообще нет, — блондинка раскрыла тетрадь. — Почему ты даже не попыталась решить задания? Я не верю, что ты ничего не знаешь. Так не бывает, — голос женщины звучал ровно, не без доли строгости, но достаточно мягко. На секунду девушка замечталась, вслушиваясь в эти мелодичные звуки, и даже не сразу сообразила, что надо что-то сказать. - Зря не верите, — она закусила губу, генерируя добротные мысли. — Потому что так действительно бывает. - Подожди, — учительница помассировала виски и опустилась на стул, — а как же ты тогда получала такие хорошие оценки по моему предмету до этого года? - Блат, — в кулак усмехнулась Кораблёва. - А экзамен как сдала? - Магия, — девушка пожала плечами. Математичка была в замешательстве. В какие-то мгновения ей казалось, что ученица её просто разыгрывает. В то же время, она приходила в бешенство от столь дерзкого отношения к себе со стороны девчонки. А невероятный прилив нежности, желание помочь ей всеми способами затмевали глаза. И все эти чувства смешивались внутри неё в такой коктейль, что она до последнего не нашла что ответить девушке. - Так... — женщина громко выдохнула и, поправив очки, стрельнула взглядом в Кораблёву. Машу чуть с ног не сбило. Она даже подумала, что учительница стала ещё смелее, чем она сама, и мгновенно подавилась своими словами. — Я предоставлю тебе шанс реабилитироваться. Завтра приходи после уроков, и я дам тебе решить ещё один вариант, — учительница закрыла Машкину тетрадь и положила её к остальным. - Ну я подумаю, — девушка шутливо поморщилась, закинула на плечо рюкзак и направилась к двери. — До свидания. Светлана Викторовна обернулась на то место, где ещё секунду назад стояла десятиклассница, и поняла, что с ней ей придётся помучиться. Что не раз она испытает на себе все прелести подросткового возраста. Маша быстро сбежала вниз по ступенькам, в раздевалке надела ветровку и вышла из школы. Осень уже наступала на пятки, и на улице заметно похолодало от моросящего с тяжёлого неба дождя, от ветра, время от времени сбивающего с ног. Девушка спрятала руки в карманы и направилась в сторону дома. Стоя на светофоре, она зачем-то подняла глаза на окна школы, где в кабинете математики ещё горели лампы под потолком. Наверное, её обречённый вздох слышал весь город. Она пока никак не могла разобраться в себе, расставить все запятые и точки в сложных предложениях жизни, и учительница математики с потрясающими зелёными глазами вообще не помогала. Она, более того, с каждым днём лишь ухудшала ситуацию. И сегодняшний разговор был тому примером. Ну вот не могла математичка оставить всё так, как есть, просто влепив очередную «двойку». Ей почему-то захотелось заняться глупой благотворительностью и дать реабилитироваться лишь одной Машке из всего класса. Верить в то, что её «пара» — единственная на всех, Кораблёва не собиралась, потому что это из разряда фантастики. А хорошее, перерастающее в особенное, отношение блондинки к Маше посадило в девушке семена надежды. Надежды на то, что странное, необъяснимое влечение у них взаимно. Маша смахнула с лица холодные и влажные пряди и остолбенела от увиденного. На противоположной стороне улицы стояла дорогая белая иномарка, а возле неё нервно курила невысокая светловолосая женщина. Одета она была по последним веяниям моды, на руках и в ушах блестели золотые украшения, и на пару километров разносился аромат её фирменных духов. Она не слишком уверенно переминалась с ноги на ногу, проклиная плохую погоду и создателей обуви на каблуках. И эту куклу Машка могла бы узнать из тысячи. Девушка быстро перешла дорогу на разрешающий сигнал и уже собиралась сворачивать в соседние дворы, чтобы немного срезать путь до дома, но Диана неожиданно возникла прямо перед ней. Выкинув недокуренную сигарету, она догнала дочь, когда та намеревалась уйти, и, обратившись, схватила за руку. - Машунь, нам надо поговорить, — севшим голосом произнесла женщина и пронзительно посмотрела на девушку. Машка сверкнула злым взглядом, от которого у Дианы сердце в пятки ушло, и вырвала свою руку из цепкой хватки. Её выводила из себя вся эта ситуация. Она борола в себе дикое желание прямо здесь и прямо сейчас устроить скандал: наорать, высказать всю правду, кинуть пару тяжёлых предметов, заехать кулаком по лицу. Но ставить спектакль прямо посреди оживлённой улицы ей не хотелось. - Я Вас не знаю, — процедила сквозь зубы десятиклассница, а на новую попытку поймать её за холодные пальцы сдавленно рыкнула и прошипела: — Отстаньте от меня. Вы мне никто, я Вам никто. Запомните и повторяйте, как мантру, — перед тем, как уйти от назойливого внимания Дианы, Машка ещё раз зачем-то на мгновение подняла глаза на окна школы: в кабинете математики погас свет. Потом она увидела Светлану Викторовну, выходящую из здания на крыльцо. И, сорвавшись с места, быстро, без оглядки побежала во дворы. Ей нужно было срочно домой. Начался ливень. Из-за угла уже показалась многоэтажка, в которой обитала семья Кораблёвых, но Маша успела пожалеть, что отказалась от предложения отца встретить её. Это помогло бы избежать и встречи с биологической матерью, и промокшей обуви. Со вторым можно было смириться, а первое по-прежнему вызывало отвратительные чувства. Девушка всё ещё категорически не понимала, как её отец когда-то мог жениться на Фаворской и зачем она вообще приехала из столицы. И Евгений, конечно, знал, что Диана вернулась, но ничего с этим не делал. Он не запрещал матери видеться с дочерью, а нежелание Машки налаживать отношения проблемой не считал. Уж своей-то — точно. Потому что он был занят восстановлением собственной личной жизни, которая, вопреки всему, так и летела под откос со стремительно развивающейся скоростью. Ему казалось, что Фаворская должна сама найти подход к Маше, и помогать он ей в этом совсем не собирался. Зная характер дочери, он с уверенностью мог заявить: эта мать-«героиня» ничерта не добьётся. Машка не прощала только одного — предательств. И именно предателя она видела в Диане, которая бросила её ещё малышкой ради денег и славы. Кораблёва презирала таких людей, что готовы на всё, лишь бы содержать в тепле свою пятую точку. Девушке в жизни важнее всего была её семья. А Фаворская уж точно не была частью этой семьи.