Барракудовые сети

Это было их первое рукопожатие за все то время, в течение которого они тайно следили друг за другом, пусть и неосознанно. Это был их первый зрительный контакт, коему сейчас ничего не мешало. Это была первая встреча, знакомство, после которого что-то в теле ёкнуло, сжалось странно, несколько болезненно, но как-то по-своему приятно. Будто бы в ожидании чего-то прекрасного, светлого и незабываемого. Лучше бы невспоминаемого. Да, староват уже Лавров для всех этих сантиментов и странных вздохов, предрешающих что-то необычное, далеко не рутинное, а очень даже опасное. Игорь отвык от всего этого еще тогда, когда переступил порог своего университета. Времени на новые знакомства и чрезмерно яркие эмоции категорически не хватало. Единственным, кто в его окружении был действительно по-детски счастливым и солнечным, являлся Янис Бадуров. Его второй, но от этого не менее важный друг и просто хороший человек. Пусть он и жутко любил выпить, переспать с кем-то. Парень вообще был достаточно необычен. Ян зачем-то сходил в парикмахерскую и накрутил себе дреды, из-за которых его до сих пор шугаются отдельные личности. Была, правда, у Бадурова одна черта, которой Лавров завидовал, по-белому завидовал: его нескончаемая вера в себя и в свои силы. Парень писал рэп, который действительно цеплял людей своей неординарностью, как и сам автор текстóв. Студент тоже так хотел, но признавал — писать треки явно не его фишка. Да, он неплохо читает, шутит, да только свести в голове и пары строк не сможет, чтобы ему самому это нравилось. Возможно, что парень, которого уже пора бы называть мужчиной, просто излишне придирался к себе. Все мы начинаем с самого дна, постепенно выползая в свет. Игорь, похоже, ебаный идеалист, ему просто необходимо довести все до идеала. Правда, его отношения на этот ебаный «идеал» ну совсем не похожи были. Этакий диванный и ленивый идеалист выходит, которому надо хорошо, но порой чертовски лень и, цитирую, «бля, ну нахуй, и так сойдет!». — Ну, будем знакомы, — усмехнулся Стас, ненавязчиво освобождая свою руку из игоревской хватки. Их рукопожатие действительно затянулось для жеста приветствия двух незнакомых друг другу людей. Подозрительно все. Но даже не это задело Лаврова. Нет. Просто этот Конченков был чертовски харизматичен. Студент не мог назвать его красавцем, коих свет и так видывал. В граффитисте был стержень, который, к сожалению, сам парень в себе пока не разглядел. Что и неудивительно. Он же еще подросток. Да, он еще школьник, пусть и старшеклассник. В его годы Игорь тоже был весел и беззаботен. А что дальше? А дальше свалился груз ответственности, нехватка времени и прочая ересь, коей голова Стаса не была забита вовсе. Лавров опять завидовал. А зависть убивает, как мы знаем. — Будем, — усмехнулся студент, открыто разглядывая нынешнего официального знакомого. Старшеклассник делал то же самое, поэтому Лавров заверил себя, что разглядывать людей при «первой встрече» нормально. Ну, он хотел так думать. * * * Стас был очень и очень смущен, но старался максимально скрыть эти эмоции, которые казались ему совсем ненужными в данный момент. Какими-то даже неправильными. Старшеклассник начинал запоминать те тактильные ощущения, что испытывал сейчас. Эта теплая и большая рука казалась такой надежной и крепкой, что совсем не хотелось ее отпускать. Подоспевший к этому моменту Фадеев разрушил до ужаса странный и неловкий момент, заставляя парней разорвать магическую связь, которая пробила через все тело, как слабые удары тока. — Не хотите сегодня прогуляться? Все равно уже в три мы будем свободны, — с намеком глянул на Конченкова одноклассник, намекая, что он того не отпустит так просто, а после устремил взгляд на своего друга. — А что насчет тебя? — Я сегодня до половины четвертого, — совершенно спокойно ответил Лавров, будто этот разговор его ничуть не напрягал. Маску спокойствия он все же научился носить. Так казалось Конченкову. Он был почти на сто процентов уверен, что нифига Игорь не такой, каким сейчас кажется. Фраер подражает соловью, но скрывает ворона под маской. Правда, как такового времени на размышления не было. Нужно было намекнуть, что у старшеклассника нет его на сие действо, как бы ему этого ни хотелось. — Вы уж простите, но я пас, — с неприкрытым разочарованием в голосе выдавил из себя Стас, понурив голову. Хотелось узнать этого Лаврова получше, возможно даже поближе. — Точно, тебе же к пяти на вокзале надо быть, — задумался Фадеев, а после добавил, — да, знаю я, что ты не местный. О! — резко воскликнул Дима, придумав что-то. — Ты можешь остаться у меня на ночь. Как тебе такой вариант? — Стас отрицательно покачал головой, мол, ему неудобно будет. Блять, как он узнал? — Ну, нам и полутора часов для начала хватит? — вставил свое последнее слово Игорь, который до этого молчал. — А потом уже как-нибудь разберемся. В крайнем случае, я могу тебя довезти до твоего города, если пожрать дашь. Хуя щедрость… Да, это было как-то странно, но приятно. Пользоваться добротой Лаврова Конченков не собирался, поэтому просто согласился погулять до его отъезда. С чего-то же надо было начинать. Неплохо будет для первого раза, да? * * * На уроке у Стаса завибрировал телефон, поэтому парень, попросившись выйти, ответил на звонок от Богомола. Неужели что-то опять произошло? — Слиппа, тут намечается знатная пизделка в восемь часов недалеко от заброшенного сквера. Ты в деле? — спросил Максим, а после, понимая, что друг там будто завис, добавил, — не спи. — Хорошо, я приду. Не было смысла отказываться, переносить встречу с Димой и Игорем. Оба мероприятия, если их таковыми можно назвать, не нахлестывались друг на друга по времени. Конченков успеет и языком почесать и кулаками помахать. Достаточно продуктивный выходит день, чему подросток был несказанно рад. * * * Игорь сейчас сидел на парах и напряженно ожидал их окончания. Вообще, для Лаврова ждать чего-либо с таким нетерпением — событие из ряда вон выходящее. Он будто вновь стал на эти три-четыре часа маленьким мальчиком, школьником, волнующимся и с таким трепетом смотрящем на часы, которые шли неумолимо медленно и тягуче. Нужно было себя чем-то развеселить. А веселье нашло его само. Бадуров, друг Лаврова, ворвался посреди пары в аудиториями с криками: «Простите, я кровь сдавал!». Преподаватель понимающе глянул на паренька, а тот прошел на свое привычное место рядом с Игорем на задних рядах. Пиздит, как дышит. Нихуя он не сдавал. Янис вообще был человеком несобранным и каким-то застрявшим в школьных годах. Такой же безответственный и до чертиков веселый. Правда, к написанию песен и в целом ко своему хобби, которое он почти на все сто мог назвать работой, Янис относился очень и очень хлопотно. Все это было для него так важно и необходимо, что учиться сюда он пошел лишь для того, чтобы отсидеться и получить образование, не более. Ян жил музыкой, которую пишет сам же. Своим образом, тусовками и чрезмерно большим количеством девушек, проходящим через его постель за одну ночь. Но юный рэпер далеко не глуп, Вы не подумайте. Поступить сюда стоило нечеловеческих усилий, как и продержаться уже два с копейками года. Бадуров не был туп, как пробка, учеба его просто не интересовала. Его вообще кроме музыки мало что действительно цепляло. Он погружался во все это с головой, буквально-таки прыгая в пучину, не проверяя дно. Рисковал, выдумывал и всячески извращался, чтобы добиться своей цели. Творческий уебок. Вот и сейчас Лавров пытался сосредоточиться на написании конспекта, а не на Бадурове, который, как свидетели Иеговы, сел рядом с ним и начал затирать какую-то дурь ему в мозг. Правда, если этих шарлатанов можно прогнать метлой и битой, то фантомоподобный образ Стаса из головы вытурить никак не получалось, как бы ни старался. А в этот же момент Янис писал текст очередной песни у себя в тетради. Создавалось впечатление, что Бадуров усердно конспектирует все, что написано на доске, ибо рэпер иногда подымал глаза на доску. На деле ему просто так было легче придумать ту или иную строчку. Эти двое смотрелись, как истинные ботаны, так как один что-то увлеченно записывал, а другой яростно следил за каждым словом и движением преподавателя. Читеры ебаные. Ну, не всегда же сидеть и зубрить все слово в слово. Зачетка уже работала на Лаврова, который на первом и втором курсах пахал за троих, а то и за четверых. Лекторы уже свыклись с тем, что Игорь все знал, поэтому почти все ставили автомат. Несмотря на это, студент продолжал учиться, иногда все же используя свое положение. Ему тоже надо иногда отдыхать… Но расслабляться не стоит… Выбранная на будущее карьера банкира требовала крепких нервов и неплохо развитых мозгов. Лавров не мог сказать, что это была работа его мечты, просто зарплата была неплохой. Сама по себе перспектива сидеть в офисе жутко напрягала. А ведь когда-то, когда студент еще учился в школе, он считал, что такого рода деятельность затягивает в свои сети и не отпускает уже никогда. Такая рутина растягивается на недели, перетекает в месяцы, а после складывается в года, проведенные перед компьютером в душном кабинете. Я становлюсь тем, кем никогда не хотел быть в детстве… Что уж поделать, такова жизнь и судьба в этом городе. Так считал Игорь, совсем забывая про то, что надо мечтать и идти к своей цели, какой бы сложной она ни была. Ему просто нужен человек, который протянет ему руку помощи и вытянет из этого болота, что люди величаво называют «взрослой жизнью». С каких это пор, Лавров, ты такая тряпка? Никто не мог ответить на этот вопрос, даже он сам. Оставалось лишь плыть по течению, вместо того, чтобы гнуть свою линию. Поразительный долбоебизм и захоронение собственных талантов и амбиций.

Я знаю, твоя жизнь — дерьмо, но помни, Никогда не поздно стремиться вверх…

Лавров, это ведь твои слова. С каких пор ты начал сливаться с дороги жизни, которую так любил раньше? Когда это ты начал думать о будущем и порастать этой плесенью, убивающей твое внутреннее «Я»? Почему вдруг людей вокруг ты начал выбирать не по таланту и харизме, а по удобству и надобности? Кто у тебя остался кроме Яниса и Фадеева? Ты перестал выпивать в компании, стал семьянином. А кто твоя семья? Шестнадцатилетняя школьница да четыре стены съемной квартиры? Игорь, почему все эти вопросы ты закидываешь в самый дальний ящик и стараешься забыть? Некоторые риторические вопросы не требуют ответов. Да, это правда, но все эти дилеммы — это не риторика, это проблемы, которые с каждым годом накатывают на тебя еще одним слоем комка в твоей же глотке. Ты задохнешься, если не прекратишь это прямо сейчас.

Как о стенку горох…

— Игорь, пара закончилась, очнись, — потрепал Бадуров друга по плечу, развевая все тревожащие секунду назад мысли. И Лавров встает и идет за Янисом, вновь закидывая все эти ненужные вопросы далеко в уголки подсознания. Игорь, за все ведь придется платить по счетам, ты же прекрасно это понимаешь, но уходишь, наивно полагая, что все само рассосется. * * * Стас и Дима шли из школы в сторону университета, в котором учится Лавров. Уроки закончились относительно недавно, поэтому вокруг них почти не было школьников. В толпе показалась лишь одна фигура, на которую Конченков ну совсем не хотел смотреть. Максим Захаров собственной персоной. Вы ведь его все еще не забыли? Вот старшеклассник предпочел бы выкинуть его из головы раз и навсегда. Прочь из моей головы! — О, ебать ты каланча! — усмехнулся Мунстар, глядя на Стаса. — У каждого в классе был долговязый еблан, которого пиздил весь класс, — не дожидаясь никаких ответов, Захаров продолжил. — И нам тут не нужно открывать третий глаз, чтоб понять, кого пиздили в классе у вас! — Максим, несколько изогнувшись, посмотрел Конченкову прямо в глаза, сдерживая дикий смех. Заебись, с каких это пор предъявы таким образом строятся? Стас закатил глаза, мол, совсем этот Мунстар ебу дал, раз подходит и поливает грязью ни с того ни с сего, но ответить что-то было крайне необходимо: — Ты меня что, на пизделку вызываешь? — А что если да? — Диктуй время, псина, — усмехнувшись, сказал Слиппа, а Фадеев только и хлопнул себя по лбу, мол, ну нахуя все это надо. В такие моменты он начинал понимать Лаврова и его желание уйти от всего подобного дерьма с криками: «Ну, нахер!». * * * Кстати о Лаврове. Тот уже освободился от занятий и стоял у порога университета, напряженно ожидая чуда в виде Фадеева и Конченкова, которых студент уже заприметил на горизонте. Нельзя сказать, что Лавров любил рассматривать людей, но почему-то решил рассмотреть Стаса, идущего к нему навстречу. Образ высокого парня, одетого почти во все черное напоминал Игорю самого себя. Когда-то студент тоже выглядел, как смерть, предпочитая все темное. Сейчас же весь его гардероб состоял предпочтительно из серых вещей. Как и моя жизнь… Вряд ли одежда была виновата в его проблемах, однако неплохо дополняла этот образ серого пятна, растворяющегося в однотонности всех этих улиц и людей. Одна только белая рубашка его и спасала, давая хоть какую-то надежду на то, что он еще не полностью посерел. Игорь, Игорь, ты ведь мог бы выпить море, мог бы стать другим. Вечно молодым, вечно пьяным… — Привет, — неловко улыбнулся Стас, протягивая руку для рукопожатия. Лавров излишне осторожно сжал руку парня, грустно улыбнувшись. Его будто отдернуло, когда студент ощутил на своей коже прикосновение Конченкова. Он такой… другой. Яркий, эмоциональный, такой максималист, наверное. Такой солнечный, пусть и пытается быть похожим на грозовую тучу. Парень не был трудным для понимания, он не усложняет себе жизнь, а старается делать все как можно более простым. С такими людьми горы сворачивают, с такими море по колено. Игорю такой человек и нужен. Слишком много «такой». Слишком много и ебаных «слишком». Все как-то подозрительно идеально и… просто? Заразительна вся эта искренность и несложность.

Но чертовски приятна…

— Привет, — только и ответил Лавров, поражаясь тому, как же в компании этого старшеклассника уютно. Вообще, студент относился к выбору людей вокруг себя довольно щепетильно, проверяя все, что только можно проверить. Странно все это. Так, хватит с меня всего этого дерьма. Фадеев дернул обоих парней в сторону какого-то парка, намереваясь выгулять их хорошенько. Дима знал, насколько Стасу нужна компания, а Игорю — свежий воздух и максимально бюджетное рандеву. * * * Конченков толком не помнил, как же прошли эти полтора часа. Он лишь точно мог сказать, что ему было весело и интересно, пускай местами и неловко. Очнулся Стас уже тогда, когда, сидя в маршрутке, махал рукой парням, дико смеясь над тем, как Фадеев изображает из себя девушку, у которой парня на фронт забрали, в самый тыл врага. Бля, ну ок. Старшеклассник до последнего смотрел на знакомых, стараясь отложить в своей памяти каждую детальку, даже самую маленькую, их прогулки, а особенно голос Игоря. Вообще, если сказать честно, Конченков старался запомнить его всего, целиком. Помешательство какое-то… Да, это было таким странным и сложным для неготового к подобным поворотам событий подростка. Он же еще слишком молодой, чтобы понять Лаврова, который уже перешел в разряд взрослых. Он сам себя перевел, если быть точнее. Конченков хочет вывести студента из его зоны комфорта. Слиппе нужен такой человек, как Игорь. Но не такой, каким он строит себя сейчас, а такой, коим он является в душе. Стас, может хоть ты вытащишь его из этой дрянной рутины, в которой Игорь почти захлебнулся? * * * На часах семь сорок пять, а это значит, что пора выходить из квартиры, встав предварительно с насиженного кресла в своей комнате. На мордобои опаздывать категорически нельзя. А еще на них нельзя одеваться, как человек. Максимально бомжовские кроссовки, растянутая футболка и старые спортивные штаны, под которые обязательно стоит натянуть наколенники для борьбы. А лучше еще и костяшки замотать эластичным бинтом. Выложить из карманов все, что может порезать или помешать, ибо это потом аукнется не самым лучшим образом. Выдохнув, Стас вышел из квартиры, предварительно заперев за собой дверь. Вечерний город, окунающийся в ночь, встретил его темным, почти безжизненным небом, на котором не было видно ни единой звездочки. Лишь одиноко светил полумесяц, растворяясь в тучах. Дороги, по коим изредка проезжали машины, начинали освещаться еще только желтеющими фонарями. На проводах сидели голуби, тихо курлыкая. Слышались отдаленные крики детей из квартир да потрескивание проводов над троллейбусами. По краю одной из таких дорог и шел Стас, стараясь дышать как можно глубже и чаще. Цвет и запах приближающейся ночи успокаивал, одновременно с этим пугая. Даже героям страшно во тьму… Жизнь Конченкова — ебаный оксю́морон. Все какое-то странно-непонятное и противоречивое. Даже горькая радость накатывает. Вот, чувствуете? Опять сплошные несостыковки. Не хватает в этой оптимистической трагедии разве что мертвых душ да живых трупов для полного веселья от горя. И все очень даже весело, если бы не было так грустно. Ебала полнейшая. Сейчас, когда Стас уже у их «места встречи», вдруг становится несколько страшно, как перед прыжком с парашютом. Ноги начинают труситься, руки холодеют, а вены на них выступают еще сильнее, будто после длительного бега. Этакое состояние, возникающее перед чем-то страшным, но жутко приятным. У Конченкова засосало где-то под ложечкой от одной только мысли, что сегодня он вновь разомнет кулаки, отдастся всему этому с головой. Не будем избегать такого варианта, что Слиппа мазохист. Правда, себе он этого никогда не признает, что не так уж и плохо, согласитесь? Среди кучи людей Стас находит Богомола, который тут же подбегает к другу, запрыгивая на того, по-дружески обнимая. — Слиппа с нами! — крикнул он в толпу и услышал в ответ одобрительные возгласы. Да, это его стихия, его место. Здесь Конченкова знают, ценят. — Как ты, готов убивать? — усмехнулся Макс, взлохматив короткие волосы старшеклассника на затылке кулаком. — Ну что, погнали! — крикнул кто-то в толпе и понеслась. Бери топор, руби хардкор! Уже на первых секундах у кого-то был сломан нос. Полилась первая кровь. Стенка на стенку, район на район. Здесь огребут все, даже те, кто попытается отсидеться сзади. Пусть таких тут и нет. Сюда пришли не для того, чтобы чаи гонять, а чтобы нагнать пиздюлей всему, что движется. Таким накостыляют с особой дерзостью. Правда, Стас не был из тех, кто будет прятаться, нет. Он наоборот сразу полезет в бой в первых рядах, совершенно забывая про инстинкты самосохранения и жуткую боль после таких махачей. Он выбьет вон тому амбалу зуб, ударит больно по почкам. Кому-то прилетит локтем в рожу, кто-то не сможет после трахаться ближайшие недели две. Вот оно, это состояние эйфории сродни с горячим оргазмом, которое так нужно было сейчас Конченкову. Знаете, именно в такие моменты он чувствовал свою свободу. Нет, не так, он чувствовал волю. Только в русском языке есть такое слово, ради которого люди шли на войну, жили в бедности и страдали. Все ради нее, ради бесценной и такой необходимой воли. Старшекласснику больше ничего не нужно. Лишь чувствовать, что расправляются крылья, как у птицы, что летишь с обрыва, но не разбиваешься. Что умираешь, сотни раз умираешь в таких потасовках, но все равно воскресаешь и возвращаешься домой живым. С выбитым зубом, сломанным носом, рассеченной бровью, вывихнутой рукой, но живым. Такой баланс меж жизнью и смертью приводил парня в восторг, как маленького ребенка конфета. Вот только радость Конченкову обходилась гораздо дороже, чем малышу сладость. Ничего, он привык, что за все нужно платить по счетам. Стас получает удар в бровь. Глаз тут же закрывается пеленой крови, которая стекает все ниже, касаясь носа, попадая в рот, возбуждая все больше. Железный холодный привкус на языке действует похлеще любого возбудителя. Сильно ударив кого-то в живот, Конченков чувствует, как над ним нависает амбал, готовый оторвать ему голову. О, это приятное чувство на стыке адской боли и не менее адского наслаждения. Парень не боится, у него есть тот, кто всегда прикроет его тыл. Подоспевший Богомол ударяет парня коленом в спину, отдергивая Стаса с криками: — Слиппа, не спи! — а он и не спит, лишь знает, что, пока Максим с ним, можно не бояться прыгать башкой вниз, ломая шею. Его все равно в последний момент подхватят и спасут. Естественно, Стас тоже готов на все ради друга. Он пойдет по головам и костям, как бы пафосно это ни звучало. В этот момент Голышев падает, получая пару мощных ударов по желудку и ребрам. Старшеклассник пытается помочь другу встать, получая от кого-то кулаком в нос. Изо рта стекают капельки крови, которую парень пытается отхаркать, чтобы отдышаться. Следующий удар пришелся на ребра, из-за чего Конченков чуть не упал, прикрывая своим телом Голышева, удержавшись за протянутую Максимом руку. Все могло бы продолжаться еще очень и очень долго, да чей-то крик: «Шухер! Мусора!» заставил всех разбежаться по углам. Прокатиться в бобике да посидеть в обезьяннике никто не собирался. — Богомол, бежим! — крикнул Стас, задыхаясь. Он схватил друга под локоть, дав по газам. Максим что-то кричал, пытался, но получалось плохо. Легкие буквально-таки горели от долгого бега, ноги болели, несмотря на все это останавливаться было нельзя. Это могло обойтись очень и очень плохо. В этом тоже был свой шарм и кайф. Да, именно кайф, цепляющий похлеще любой наркоты. Никакой крэк со льдом не заменит этих ощущений, появляющихся в таких адреналиновых ситуациях, коими жизнь Стаса и Максима прямо-таки пестрила и мерцала. Охуенно. * * * Добравшись до своей квартиры, Конченков затащил бездыханное тело Голышева, которого поколотили сильнее, чем старшеклассника, себе на кровать, стягивая с себя одежду. Друг повторил то же движение, намереваясь помочь Стасу. Правда тот уже скрылся в ванной, набирая в тазик холодной воды и стаскивая с полок аптечки лекарства и бинты. Есть время разбрасывать камни, а есть время, когда их надо собирать.* Вот и сейчас, после того, когда все было разрушено в клеточках тела, надо и созидать что-то. Просвещайся, блять: Есть время разбрасывать камни, а есть время, когда их надо собирать.* Фраза, взятая из книги Экклезиаста, входящей в состав Библии. Стоит заметить, что сама книга этого философа оказала большее влияние на умы людей того времени, да и нашего тоже, нежели сама Библия. Мысли и изречения Экклезиаста действительно интересны и правдивы. Стоит отметить, что я, будучи воинствующим атеистом, все равно поразилась этой книге, пусть и относилась до этого к Библии со скепсисом. Хотя отношусь и сейчас. Можете так же ознакомиться и с песней группы Кукрыниксы — Экклезиаст. В ней раскрыто содержание книги, переведенной самим исполнителем и составленное в песню. Я не стану расписывать смысл данной фразы в фанфике. Это выйдет очень и очень долго. Кому будет интересно — прочитаете на сайте (ссылка ниже). А вообще, советую найти и ознакомиться с полным творением, оно действительно того стоит. Ссылка на статью — https://xaroktet.wordpress.com/2010/11/09/there-is-a-time-to-scatter-stones/ Просвещайся или сдохни, друг мой!