***
Ника забрала из кассы паспорт, билет и сдачу. Полчаса до отправки поезда. Вот наконец она сделала серьёзный шаг куда-то или всё же от кого-то. Девушка вышла на улицу к нужной платформе и присела на лавочку. Руки сами потянулись за сигаретами, как же без этого. Ника закурила и на несколько мгновений наплевала на окружающий её мир. Кажется, здесь нельзя курить. Штраф — полторы… стоп! Нике похер. Девушка затушила сигарету и пару минут пялилась на стоящий в двух метрах от неё поезд. Это был не её, но чем-то он её заворожил. Девушку достала телефон и открыла вчерашнюю переписку с Фёдоровым. Мирон: Где ты сегодня ночуешь? Ника: Не беспокойся, не у тебя. Мирон: Этого стоило ждать, у Евстигнеева что ли? Ника: Допустим, и что? Мирон: Да ничего, вы уже потрахались? Ника: Что за допрос? Мирон: Значит, да. Ну передай тогда Ване, что я ему деньги завтра отдам. Ника: В смысле? Про что ты? Мирон: Бля… Позвони и я всё расскажу. Снова перечитав данную переписку девушка невольно вспоминает тот самый телефонный звонок через несколько часов после непристойной сцены в ванной. — Алло, привет, Мирон. Че за хуйня? — вывалила Ника. Она прибывала в недоумении, а плохие мысли лишь усугубляли её состояние. — Потрудись объяснить. — Я поспорил с Ваней, что он не сможет затащить тебя в постель. Он смог, теперь я должен ему бабло, — как-то нехотя рассказал Фёдоров, на отъебись. — Что? — всё что смогла из себя выдавить девушка. Тут же ей стало очень больно и слёзы сами потекли из голубых глаз. Больше Ника не желала слушать ни Мирона, ни Ваню, никого. В её голове не укладывалась мысль — «спор». Снова этот злосчастный спор. Ника могла закатить скандал, но, даже удивительно для самой себя, она решила уйти с высоко поднятой головой. Ночью она провела в обнимку с Рудбоем и её чуть не вырвало от этого. Ей стало противно до чего он опустился. На спор… А утром вот этот спектакль. Какой фееричный конец истории, но это ещё не конец… Ника встала с лавочки, пробежала взглядом по вокзалу и встретилась взглядом с Ваней, стоящим в двух метрах от неё. Ника захотела провалиться сквозь землю, но осталась стоять в ступоре. Она не могла даже пошевелиться, её охватил шок. Кого-кого, а увидишь сейчас Ваню неожиданно и как минимум нежелательно. Евстигнеев сократил расстояние между ними до вытянутой руки. — Так может всё-таки расскажешь, что произошло? — спросил Ваня. Вид у него был потрёпанный. Видимо, это не первый вокзал, который посетил Евстигнеев в поисках девушки. — Вот ты будто бы не знаешь, — пыталась хладнокровно ответить Ника, но эмоции её переполняли. Она вот-вот перейдёт на крик. — Да, сука, не знаю! Объяснишь? — ответил тоже заведённый Рудбой. — А ты даже не можешь представить, что я знаю о том, что ты поспорил? Ну отдаст тебе Мирон деньги на днях, от меня тебе чего надо? — растолковала своё поведение Ника. Её переполняла ненависть и отвращение к человеку перед ней. До чего он опустился. — Чё за хуйня? Я ни с кем ни на что не спорил! — воскликнул Евстигнеев. Девушка тоже бесилась. — Мирон мне всё рассказал, не отнекивайся! — девушка перешла на крик. Её выводило из себя то, что Ваня не признавал своего поступка. — Блять! Да не спорил я ни с кем! Заебала. Я сейчас Мирону позвоню и ты, сука, может успокоишься! — Евстигнеев достал телефон и позвонил Фёдорову. Тот сразу ответил и телефонный звонок напоминал баттл. Проходящие мимо люди косились на Ваню, потом Евстигнеев сунул телефон Нике и девушка услышала злосчастное: «Я пошутил». — Ваня! Ванечка! Прости, я же думала, что ты… из-за спора, — девушка почти плакала. Она возненавидела Фёдорова, не понимала зачем ему это. Ей стало так обидно, что с Ваней всё появилось именно так. — Всё, я не желаю тебя слушать. Как ты могла поверить в такое?! — Ваня задал чисто риторический вопрос и пошёл прочь с вокзала. Сначала Ника побежала за ним, но её остановило известие о прибытие поезда. Ника остановилась, захлебнулась в слезах и покорно пошла к поезду. Она проебала всё, что у неё было и в этом ей помог её любимый братик, но зачем? Неужели дабы она уехала? Неужели… Девушка подала билет и паспорт проводнице, та проверила и отдала. Ника зашла в поезд «Санкт-Петербург — Москва». Мир для неё рухнул, а понятие «брат» исчезло. Ну, а Ваня? Ваня остался для неё чем-то родным, любимым, но потерянным и уже похоже навсегда. Руки опустились бороться за счастье. Рано или поздно настанет момент, когда ты понимаешь, что что-то потерял. Что-то очень важное, что-то, что дополняло твою серую жизнь и придавало ей красок. Это что-то — для Ники был Ваня. Ещё тогда, три года назад, когда девушка приехала в Питер и познакомилась с Евстигнеевым её жизнь перевернулась с ног на голову или всё же наоборот, встала на свои места. Но суть даже не в этом, а в том, что всё изменилась после появления в жизни Ники этого человека. Она реально влюбилась, как школьница. Она была глупая и верила, что это любовь до гроба, а Ваня её вторая половинка. Но время шло, Евстигнеев наигрался с новой игрушкой Никой и выкинул, как ненужный хлам, как сотни таких же, как она или не таких же. Девушка пролила не мало слёз, если быть честными, дохуя Фёдоров выслушал истерик. Всё это кончилось отъездом Ники обратно в Лондон уже с разбитым сердцем. Девушка всё-таки смирилась с мыслью, что жизнь продолжается и таких козлов у неё будет ещё тысячи, но неожиданно Нику не устроил этот факт. Она чётко решила для себя, что изменится и пусть её утром после секса будут называть «шлюхой», чем она будет называть кого-то «козлом». Так история с Ваней кардинально изменила нравы девушки. Она больше не хотела быть обманутой и кинутой, она сама стала превращаться в Ваню. Так получилась из невинной и глупой девушки типичная хитрожопая «шлюшка». За три года Ника не только преобразилась. Она не желала больше даже внешне выглядеть подобно прежнему виду и пришла к покраске и стрижке. Вроде бы изменилась, поумнела, но снова легла под Евстигнеева, под человека, который когда-то разбил ей сердце и заставил её страдать. Она снова захотела быть любимой именно им и отдалась ему при первой возможности. Этот человек всегда оставался в её сердце, пускай и в разбитом. Каждый раз трахаясь с едва знакомыми или не едва знакомыми мужиками, она представляла на их месте Ваню, пускай и подсознательно, пускай и сама того не понимая. Взаимная любовь прошла, а любовь со стороны Ники — нет. Конечно, она сама себе врала, что не испытывает чувств к этому человеку, но нет. Она не сумела его забыть и, увидев его спустя три года, растаяла от его секундного взора в её сторону. Влюблённая дурочка. Но дело даже в другом, в более масштабном понятии. Она потеряла не просто любимого человека, она потеряла смысл собственного существования. Девушка больше не понимала зачем продолжать жить. И нет, это не мысли перед суицидом, приукрашенные и преувеличенные. Это жестокая реальность, которая, конечно, может привести и к суициду.St. Petersburg - Moscow
17 июля 2017 г. в 21:07
St. Petersburg — Moscow — Санкт-Петербург — Москва.
Чуткий сон Ники прервал ужасный грохот за окном. Опять ливень, опять гром, опять гроза. Это Питер, детка! «Идеальное» утро в Санкт-Петербурге, вернее типичное.
Пора бы это запомнить. Обычно сон прерывают лучи солнца, но никак не вот это… Девушка заметила рядом Рудбоя, они спали в обнимку. Ника залезла на Евстигнеева и несколько секунд просто любовалась портретом «Спящий Ваня». Она аккуратно провела рукой по щеке мужчины, плавно спускаясь по шее к груди. Ника наклонилась и прошептала на ухо: «Ванечка, вставай». Конечно Евстигнеев на это не отреагировал, и Ника стала его будить всеми возможными способами. Мужчина всячески сопротивлялся, но в итоге открыл глаза.
— Блять, Ника! — простонал Ваня. Девушка улыбалась, игра одного актера. — Нахуя так рано?
— Половина второго! Ничего себе рано! — возмутилась Ника. — Ладно. Я хотела тебя кое о чём попросить.
— О чём? Надеюсь, это стоило того, что бы меня разбудить, — всё ещё возмущался Ваня. Пора привыкнуть к выходкам Фёдоровой, пора…
— Займи мне денег, — пропела девушка, целуя Ваню. Подлизывается, смешно.
— Типо я должен тебе ещё деньги? Ах ты хитрая шлюшка! — ответил Евстигнеев и поменял их с Вероникой местами. Теперь Ваня был над Никой. Он стал усыпать её шею поцелуями, спускался ниже, но девушка не подалась ласкам и оттолкнула Ваню.
— Я серьёзно! Займи, пожалуйста, — стояла на своём девушка. Ваня закатил глаза и лёг рядом.
— Сколько? — без интереса спросил Ваня и полез в карман джинсов за деньгами.
— Ну, мне на билет не хватает несколько тысяч, — ответила девушка, как ни в чём не бывало. Будто бы и вовсе ничего такого не говорит. Евстигнеев уставился на неё. — Что? Не бойся, я потом у тёти возьму и тебе на картотеку кину. В долгу точно не останусь.
— То есть ты уезжаешь? — недоумевал Ваня. Ника кивнула, вырвала деньги из рук Рудбоя и стала одеваться.
— Куда? В Москву? Мне Мирон говорил, что ты вроде бы передумала, — разошёлся Ваня. Естественно, куда она нахуй собралась? Только что переспала и заднюю давать. Ну, собственно, как Ваня три года назад. Значит Ника мстит? Ох эта женская злопамятность. Сначала он её, теперь она его.
— Да, в Москву. Наверное, так будет лучше, — произнесла Ника, стараясь не смотреть на ошарашенного Евстигнеева. — Слушай, я тебя умоляю, ты найдёшь себе какую-нибудь шлюшку. Я, лично, в тебе не сомневаюсь. То что мы переспали? В прошлый раз это тебя не остановило меня кинуть. Теперь мы типа квиты, — неожиданно, даже для себя самой, сказала девушка. Что на неё нашло? Какая муха её укусила? Вернее, как зовут эту муху? А может это и есть настоящая Ника? Нет, дело в другом… в мухе.