Родство

— Братик! — Альфонс, радостно гремя доспехами, подбегает к человеку, зашедшему в помещение. Для отельного номера оно было достаточно просторным и богато украшенным резной мебелью. Либо Эду просто нравится пользоваться званием государственного алхимика, либо, занимая номера побольше, он пытается скрыть свои недостатки, касающиеся его роста. Но Ал наивно полагает, что все дело в больших размерах его доспех.  — Прости, задержался чуток, — Эдвард расплывается в теплой улыбке, стараясь не показывать, как ноют его ребра. Впрочем, про боль он почти забывает, стоило ему увидеть младшего брата, вскочившего с красного дивана, стоящего напротив большого стола.  — Ты опять во что-то влез! — укоризненно восклицает Ал, протягивая руку к синяку на скуле брата. — Что за нрав вообще такой, братик! Если и дальше будешь так вспыхивать по любому поводу и лезть в драку, то мы никогда не получим информацию о философском камне!  — Этой обезьяне следовало следить за своим языком! — Гневно парирует Эд, смешно размахивая руками. — И мне не пришлось бы показывать, кто из нас фасолина!  — Братик, — Альфонс склоняется к блондину и прикладывает ладонь к щеке. Эд морщится. — Очень болит?  — Нет, Ал, — слегка улыбается тот и поднимает руку, прижав ее к кожаной перчатке доспеха. — Теперь совсем уже нет, — полушепотом продолжает он и закрывает глаза, потершись щекой о черную ладонь. Рука дорогого брата жесткая и холодная. Но нежная и родная. Эдвард сильнее прижимается к ней и на тихое непонимающее «Братик?» только больше улыбается. Не смотря на все передряги, в которые они попадают, не смотря на те ужасы, через которые они проходят, он всегда чувствует себя спокойно и уверенно, когда рядом Альфонс. Ал опускает голову, и Эд, услышав характерный звук, мигом открывает глаза.  — Я не чувствую твоих прикосновений, — горько говорит младший брат. — Не чувствую, когда прикасаюсь к тебе. Раньше я совсем это не ценил, но сейчас я понимаю, что…  — Я верну тебе твое настоящее тело, — обещает Эд. Золотистые глаза наполняются болью, и человек снова закрывает их, прижавшись ноющей скулой к черной перчатке. — Я буду сдержанней с Ричардом в следующий раз. Ну… — Он резко мнется и целиком прячет свое лицо в чужую ладонь. — Когда он выйдет из больницы, — невнятно заканчивает Эдвард, вжимаясь лицом в руку брата, словно нашкодивший щенок, пытающийся скрыться от наказания.  — БРАТИК! — возмущенно восклицает Ал, и Цельнометаллический Алхимик недовольно хмыкает, слушая очередную порцию нравоучений от младшего брата. Но мысленно улыбается, наслаждаясь родным голосом.