Родство

Дождь шумно бьет по карнизу и, повинуясь порывам метра, стучит в окно. Эд не любит дожди. Хотя бы потому, что суставы автоброни ноют в такую погоду. Вряд ли это связано с мастерством его механика, поскольку Панинья в грозу тоже любит жаловаться на свою автоборню.  — У тебя очень красивые волосы, братик, — нарушает тишину Ал, и Эд, отвлекаясь от своих мыслей, открывает глаза. Мерзкая погода! В сон из-за нее тянет. Хотя, вполне возможно, что в сонливости виноват Альфонс, осторожно и нежно заплетающий брату косу. Алхимик едва заметно улыбается и откидывается на железные доспехи, лишая того возможности сделать дело до конца.  — Братик! — Возмущается Ал, когда золотистые волосы выскальзывают из черных пальцев и расплетаются, рассыпавшись по плечам человека.  — Ну ты и нытик, — отмахивается Эд, слегка постучав по грудной броне костяшками пальцев здоровой руки.  — Теперь снова расчесывать, — словно не слушая парня, говорит младший брат. Однако в его голосе слышатся довольные нотки. Эд думает, что, если бы сейчас Ал имел свое настоящее тело, то на его лице можно было бы увидеть улыбку.  — Когда я верну тебе тело, мучиться будешь уже ты, — усмехается алхимик, запрокинув голову и весело посмотрев в прорези шлема. Альфонс молчит, наблюдая, как волосы брата, словно жидкое золото, стекают по его броне. А потом вздрагивает, словно от каких-то своих мыслей отмахивается.  — Братик, ты молоко сегодня пил? Эдвард подскакивает на кровати так, словно его коротышкой назвали.  — С чего это бы такой вопрос? — ворчит он, скривившись так, что можно было подумать, будто он какой кислятины в рот набрал.  — Я подумал, что беременным полезно пить молоко больше, чем простым людям, — просто говорит Ал, обняв брата поперек живота.  — Альфонс… — Голосом, нагнетающим напряжение и пророчащим бурю в комнате, произносит Эд. — Каким образом тут примешан Я?!  — Братик! — Возмущенно восклицает младший брат, стараясь удержать алхимика, который начинает гневно брыкаться. — Мы уже поняли, что мое тело живет благодаря тебе! Это практически равносильно беременности. — Ал издает довольный смешок, словно такая новость почему-то радовала его. — Потому тебе надо лучше питаться и обязательно пить молоко!  — НЕЕЕЕТ! — Кричит Эд, с силой рванувшись вперед, но руки брата держат крепко, при этом удивительно мягко. — Ни за что на свете, я не суну эту гадость себе в рот!  — Братик, а ради меня? Эдвард резко перестает вырываться и его снова прижимают к доспехам. На его лице отображается чудовищная борьба, а потом старший Элрик вскидывает руки и запускает пальцы себе в волосы.  — Какой же ты эгоист, Ал! — Эд снова откидывается на грудную броню брата и запрокидывает голову, устремив на него серьезный взгляд своих золотистых глаз. — Я буду пить молоко, но! — Он выставляет палец и тыкает им в рог шлема. — Равноценный обмен! — Ал с непониманием склоняет голову на бок. — Ты будешь заплетать мне волосы. — Глаза алхимика весело блестят.  — Идет, — радостно соглашается Альфонс и, как только брат выпрямляется, начинает выполнять свою долю обязательств. Гроза за окном не утихает, наполняя комнату своим умиротворенным постукиванием по карнизу и стеклу.