young and menace

- До предела мечтаний им, конечно, еще далеко, - Рена прислонилась спиной к холодной изгороди, одна нога — подошвой прижата к стене. Не самая приличная поза, особенно, когда Рена одета как звезда инстаграмма: колготки — в сетку, юбка — в клетку, макияж — полная клиника и разруха. Между пальцев сигарета. Типично неприлично. Еще бы бутылку вина ей в правую руку и резиновый шнур, перевязанный выше локтя, то портрет девушки любого гитариста панк-бойз-бенда составлен с максимальной точностью. Хотя, нет. Не бойз-бенда. Вторые роли чьей-то подружки Рене не нравятся. - Опять ты к ним цепляешься, - говорит Наён, подкрашивая тушью ресницы. В ее руке маленькое обшарпанное со всех сторон зеркальце, помнится однажды его по пьяни выкинули из окна. К счастью, не разбилось. А то Наён бы бошку открутила. Ее любимое, подаренное хуй знает каким бойфрендом по счету. Третьим или вторым, Рена не помнит, Наён что-то пробубнила тогда быстро. Девушка полагает, что та и сама уже забыла. - Свободная страна. Я критик, мне похуй, - Рена смотрит на Роа сквозь ресницы. Видит только со спины; видит короткую юбку; видит закрытую плотным черным лифом спину и, конечно же, ебаные кошачьи ушки. Роа поет о любви. О чем же петь еще. Ведь про любовь так мало песен, ха.       Она перекрасилась, отстригла челку. Ну и дура. Не идет же, неужели не видит. Рене челки не нравились. Роа с челкой стала похожа на совсем юную девчонку. Нимфетку. Интересно, это было запланировано для привлечения педофилов? Должно быть так, ведь такое делается с расчетом на рост мужской части фанбазы.       Роа извивается в танце, касается себя, убирает копну длинных волосы за спину. Ее фигуру освещают софиты, по сцене крадется в плавном течении ее худая тень. Рена кусает губы. Их сладенькая попсовая песня совсем не сочетается с хореографией. Все слишком двусмысленно. Мерзко. Рена скрипит зубами. Секс легко продается. Она не сразу заметила, что сигарета в ее пальцах обломилась на двое. Ну и хуй с ней. У нее еще целая пачка в куртке. И таких, как Роа, у нее не меньше, чем сигарет. Девушка лезет в карман, находит пачку - там пусто. Эх, ирония, жестокая ты сука. - Это не критика, а уже личные предпочтения, - внесла свою лепту Шиён, она наблюдала за поведением Рены исподлобья, пряча улыбку. - А ушки у них милые, между прочим. Почему у нас таких нет?       Рена перевела свой взгляд на младшую. И по взгляду можно было понять, о чем прямо сейчас думает девушка, ибо если взглядом можно бы было пронзать, то Шиён бы упала замертво. - Даже не думай. - Кажется, просто кое-кто стесняется своих кинков, вот и все, - фыркает Шиён, скрещивая руки на груди. Ведет себя как ребенок, честное слово. Забавно. Наён хлопает ее по спине, младшая улыбается. Рена смотрит на это и внутри теплеет. - Где наша четвертая? - интересуется Рена, боясь собственных догадок. - Опять ушла в нирвану? - С Юхой такое не в первой, - пожимает плечами Наён. - Лето же, у нее обострение. - Блять, - протянула Рена. Это плохо. Очень плохо.       Из-за этого обострения Юха могла уйти в любое время, удалиться из всех сетей, не брать сотовый. А потом спустя недели вернуться как ни в чем не бывало. Девушки уже привыкли к ее выкидонам, даже частично Рена. Хоть ее и бесило, что барабанщица может вести себя так не по-взрослому. Временами Юху так переклинивало, что Рена начинала искать ей замену, а Шиён в слезах умоляла ее этого не делать. "Это же Юха-онни!" "И что, теперь не репетировать что ли?"       Самой главной и опасной проблемой для Юхи была сама Юха. А точнее ее влюбчивость, которая доводила ее до крайностей. Юху можно было назвать даже ветреной, не будь она такой искренней в своих чувствах к каждому объекту своей любви. По ее словам, она и сексом занимается только по любви. Рена кривится. Больно приторно. Ей отговорки для секса не понадобятся, пока в какой-то момент, жизнь не швырнет ее так сильно, что ей придется искать вечные оправдания к каждому траху. - Если она нас сегодня кинет и не вернется к концу выступления этих кошечек, то я за шкирку выкину ее из группы, - говорит Рена. Шиён смотрит на нее жалобно, словно щенок у реки, умоляющий его не топить. Но Рена непреклонна в своем решении. Она лидер, она создатель "Better Bitter", и все будет, как она скажет. - Не будь такой, - Наён убирает зеркальце в сумку. - Знаешь же, что не выгонишь.       Рена знала, но признавать это перед Шиён и Наён не желала. Через двадцать с лишним минут начнется их выступление, время девять часов вечера. Фестиваль официально открыт.

***

      Роа пела и танцевала на автомате. Она чувствовала ее взгляд, упершийся ей в затылок. Ободок с ушками болезненно жал, но улыбку с губ убирать ни в коем случае нельзя. Зрителям это не понравится, ее могут посчитать холодной сукой. Ведь в этой индустрии даже за плохое настроение могут наругать. Каждая клеточка ее тела под микроскопом целой толпы незнакомцев, и каждый хочет откусить от нее лакомый кусочек. Она танцует и поет именно с этой мыслью - они все меня хотят. Даже те, кто стоит в закулисье.       Роа еще не успела пересечься с Реной. К счастью, наверное, будет не пересечься с ней во все. Но Роа пыталась не быть такой наивной и не рассказывать самой себе глупые сказки.       Песня кончилась, настало время бесполезной трепотни. Кёлькён берет дело в свои руки. Конечно же, она - любимица, никак иначе. Толпа трепещет. Справа от нее, Ыну делает эгё. Роа старается не усмехнуться, ибо Ыну ненавидит эгё. Абсолютно все в группе это знают. Слева добродушная Сонён отправляет воздушные поцелуи. В ее волосах, в добавок к ушкам, вплетены разноцветные пряди. Роа смотрит на них и улыбается по-настоящему, ибо фальшиво кривиться больше нет сил. Она надеется, что фансайты уже успели сделать достаточно ее фотографий со счастливой моськой, а то скулы сводит.       Даже стоя на сцене, она не может перестать думать о Рене, от чего в воспоминаниях так неудачно выползает сегодняшний сон. В животе все скручивается в один тугой ком, который камнем падает на дно желудка. Роа чувствует, что намокла. Встает, скрестив ноги. Ее это даже забавляет. Вот она такая стоит милая в коротком платье с рюшами, косплеит кошку для неко-дрочеров, улыбается во все тридцать два, и никто совершенно не знает, как сейчас она доведена до предела. Ни у кого и в мыслях нет, что после выступления она спрячется ото всех подальше и получит разрядку. Скорее бы только все кончилось. - Мы так рады быть здесь и видеть своих фанатов! - Кёлькён смеется, Роа кажется, что она слышит щелчки затвора камер даже со сцены. - А вы рады видеть нас, ребята?       Кёлькён наигранно переводит микрофон на толпу, и те кричат, что есть мочи. Роа сильно хочет закрыть уши, но не может. Имидж. Кёлькён же заливисто смеется. Ну хоть кто-то на этой сцене получает сегодня удовольствие. Силы Ыну на пределе, Роа откровенно надоело, Сонён выдохлась, только Кёлькён, как ядро "Dreambout" тащит всю ситуацию на себе. - Вам нравится наша новая песня Candy boy? - она продолжает играть с толпой, время от времени переводя на них микрофон. И, безусловно, в ответ она слышит только положительные ответы. А Роа вспоминает, как однажды Рена сказала: - Ага, конечно, мою кошечку любят за ее песенки. А не потому что куча парней хотят душить ее и трахать одновременно, пока та не кончит. Роа, ты серьезно? Ты песни-то свои слышала?       Слышала-слышала. Роа они тоже не очень. Но и у Рены текста не очень - подростково-суицидальные. А музыка вообще больше похожа на какофонию звуков. У "Dreamboat" хотя бы инструментал из приятных, а не сделанный на коленке в прокуренном фургоне.       Они вновь включили музыку, Роа счастлива, не потому что вау, сейчас я буду танцевать и петь, а потому что вау, финальный трек.