Элли Браун и другие неприятности

Чердак был захламлен еще сильнее, чем я представляла себе. В коробках на полу, затянутый паутинами, лежал древнегреческий хлам. Ну, знаете, щиты, доспехи, сломанные кинжалы, там даже был мячик для пинг-понга! Надпись на нем гласила примерно: «МЯЧИК ДИОНИСА, ЛАГЕРЬ ПОЛУКРОВОК. НАДЕЕМСЯ, ЧТО ОН ОБ ЭТОМ НИКОГДА НЕ УЗНАЕТ» Тихо прыснув в кулак, я улыбнулась. Не удивлюсь, если это были братья Стоулл. Эти ребята творили безумные вещи! В середине комнаты стоял длинный стол, и чего только на нем не было! Заспиртованные чьи-то лапы, засохшие цветы непонятного вида, я даже увидела в одной из банок желтые глаза гарпий! Но самой жуткой вещью была мумия, сидящая на стуле около пыльного окна. Она была одета в легкое летнее платье до лодыжек, ее кожа стянулась и высохла, а беззубый рот был приоткрыт, на сохранившихся черных волосах блестела алая лента, а тонкая шея была усыпана разными ожерельями. Мумия внушала ужас и отвращения, я отошла подальше, действуя только на инстинктах. Внезапно из ее открытого рта повалил зеленый дым, он закручивался большими завитками на полу, и я вновь вспомнила корни тех деревьев, которые вырвались из земли, чтобы поймать меня. Дым шипел, словно это было логово змей, а потом я услышала в своей голове скрипучий голос: «Я — дух Дельфийского оракула, пророчествующий от лица Аполлона, убийцы могучего Пифона. Приблизься, искатель, и спрашивай» Мне хотелось тут же развернуться и убежать. Дыхание сперло, и я ощутила, как меня начало подташнивать, а голова заболела. Знаете, с орами мне было легко общаться. Их голоса напоминали сам ветер: тихий и мелодичный. Но мумия говорила громогласно, вызывая желание сейчас же спрятаться. Пересилив себя, я мелкими шажками подошла к оракулу, с ужасом глядя в ее пустое лицо. - Мое имя Антигона, - громко произнесла я, пытаясь скрыть страх за твердостью голоса. Дым обвивал мои ноги и легко касался рук, от чего они тут же покрывались мурашками. – Я хочу узнать свою судьбу! Завитки в моих ногах завращались, укрывая от моего взгляда и мумию и комнату. Я оказалась в смерче зеленого дыма, а потом перед моими глазами возникла наша с папой квартирка. За столом, в кухне сидел папа, тетя Амелия, ее девушка и мой двоюродный брат, Рейн. Внезапно папа обернулся ко мне, и я подавила желание взвизгнуть. Глаза его светились зеленым, а изо рта шел тот же дым, что и у оракула. Отец заговорил скрипучим голосом мумии: «Провидица провидит путь, показанный предательской рукой» За отцом обернулась тетя Амелия, и голос ее был таким же мерзким, что и у отца: «На юге встретишься с судьбой, потеряв покой навеки свой» Девушка тети так же обернулась, глядя на меня зелеными глазами: «Воде помогут сновиденья, вода укажет верное направление» И, наконец, заговорил Рейн: «Сразившись за чужую душу, осудишь ты врага на мучения гнетущие» Я стояла, удивленно глядя на то, как исчезает в дымке моя семья, оставляя меня абсолютно одну с этой жуткой мумией. Наконец, очнувшись, я вскричала, бросившись вперед: - Стой! Остановись же! Что это значит?! – но дым исчез во рту оракула и вновь дух провидения стал обычной мумией. Глядя на оракула, я чувствовала себя абсолютно глупо. Почему вода должна указывать мне направление? Что за судьбу я встречу на юге? И спасу ли я Эфана? Было столько вопросов, но мумия молчала, облокотившись на стенку за своей спиной. Прижав руку ко лбу, я поняла, что греки просто обожают загадки. *** Спускаясь по лестнице вниз, я повторяла про себя пророчество так много раз, что в итоге запомнила, чего никогда со мной не было. Я даже не могла выучить обычную смешную считалочку, а тут целое пророчество. Наверное, я запомнила его, потому что это касалось жизни и тех, кто пойдет вместе со мной. Спрыгнув с последней ступени на пол, я увидела, как лестница сама собой втянулась в потолок. Мне абсолютно ничего не хотелось, кроме как сесть где-нибудь в темном углу и проанализировать пророчество. Обернувшись и уже собираясь найти такое место, я столкнулась взглядами с Хироном, который сидел за игральным столом. Кентавр устало улыбнулся и указал на кресло около себя, приглашая сесть. - Как все прошло? – спросил он, доверительно глядя мне в глаза. Сев на стул, я с легким отчаянием выложила пророчество слово в слово, и учитель нахмурился, вперив взгляд в разложенные карты на столе. Он тихо бормотал себе под нос слова пророчества, вертя в пальцах даму пик. Хмыкнув, кентавр задумчиво почесал бородку. - Никогда не воспринимай слова оракула на прямую, Антигона, - наконец заговорил он, взглянув мне в глаза. – Обычно они имеют двойной, а иногда и тройной смысл. Мне хотелось сменить тему, и поскорее. Оракул чертовски смущал меня, ее слова пугали еще больше, чем приключение, а лицо отца до сих пор стояло перед глазами. Взглянув на Хирона, я тихо произнесла: - Моя семья волнуется за меня, наверное, и… Кентавр не дал мне договорить, приподняв руку. -Как только ты прибыла в лагерь, я тут же позвонил твоему отцу. Он знает, где ты, поэтому не стоит волноваться за этот счет, ладно? - У вас есть номер моего отца? – я удивленно уставилась на кентавра, приоткрыв рот. Хирон пожал плечами, по порядку раскладывая карты. - Как только тебе исполнилось одиннадцать, меня нашел Джек. Он дал мне свой номер, обещая, что не будет менять его семь лет, - учитель отложил карты на стол и мягко улыбнулся мне. – Он выполнил свое обещание. Так же, как и я, сейчас выполню обещание, данное Фемиде много лет тому назад, - мужчина вздохнул, доставая из своего твидового пиджака маленькую коробочку. - Обещание, данное моей маме? – на всякий случай я переспросила. Мне все еще не верилось, что моя мать – это настоящая титанида, вторая жена Зевса и мать Прометея. Кентавр кивнул и протянул коробочку мне. Я аккуратно взяла ее, поблагодарив старого учителя. Приоткрыв крышку, я увидела браслет, идентичный Аоеде, только надпись была другой. Она гласила: «Аоида» - Это еще одна аспида? – с восторгом спросила я, доставая украшение из коробочки. Аоида сверкала в свете солнца, которое пробивалось через окно. – Вам дала ее мама? - Не совсем, это меч. Твоя мама попросила меня отдать его, когда наступит время твоего первого поиска. Видишь ли, я с самого рождения знал, кто ты. В день твоего появления ко мне явились оры, они отдали мне Аоиду, и властью Фемиды взяли с меня это обещание, - Хирон улыбнулся, помогая мне застегнуть браслет на запястье. – И вот, я его выполнил. Улыбнувшись кентавру в ответ, я ощутила, как Аоеда стала намного легче, стоило Аоиде появиться на моей руке. - Их сковал сам Гефест по тайной просьбе твоей мамы, - произнес кентавр и, обогнув столик, поехал к выходу. – Ты идешь? Все еще находясь в восторге, я не поняла вопроса. - Куда? – я обернулась к Хирону, и в глазах кентавра вспыхнул озорной огонек. - На военные игры, конечно же. И, кстати, с днем рождения!