Элли Браун и другие неприятности

Кое - как встав в полный рост, я заметила, что дорогая оказалась в двадцати метрах от нас, там постоянно проезжали машины, и это было странно. Ведь пока мы шли, ни одной машины так и не проехало мимо. Вокруг раскинулся целый маковый луг. Я люблю эти цветы, они помогают заснуть, но в таком количестве они просто сбивали с ног своим запахом. Мои глаза против воли закрывались, и мне приходилось быстро мотать головой, чтобы прийти в себя. Уилл стоял около меня и выглядел он таким же уставшим, однако сын Аполлона старался взять себя в руки, и получалось у него достаточно хорошо. А вот Мэйбл была среди нас просто живой. Она ходила из стороны в сторону, безжалостно топча прелестные цветы. Девочка выглядела взволнованной, и постоянно повторяла: - Маки, почему именно сейчас? Не понимаю! - Мэйбл, эй! - окликнул ее Уилл и шагнул вперед к дочери Морфея. Однако он чуть не завалился на бок, и мне пришлось подхватить сына Аполлона за торс, помогая удерживаться на ногах, хотя мои колени и сами жутко дрожали. - Что происходит, Мэйбс?! – я нахмурилась, оглядываясь вокруг. По маковому полю ходил ласковый весенний ветерок. Он подхватывал мои волосы и весело игрался с ними. Слишком тепло для осени, слишком много цветов для осени! Тем более, вместо этого поля пятнадцать минут назад была пустошь! Девушка, наконец, остановилась и с ужасом взглянула на нас, как – будто только что поняла, что мы тут. - Боги, - выдохнула она и подбежала к нам. Похлопав почти уснувшего Уилла по щекам, она с отчаянием зашептал. – Проснись! Проснись же! Мы не должны засыпать тут! Блондин приоткрыл глаза, мутным взглядом глядя на Мэйбл. - Не засыпай, а иначе останешься тут навечно! Уилл кивнул и отошел от меня, пытаясь прийти в себя. Мои веки уже болели, как и голова и все тело, в принципе. Что-то просило заснуть меня навсегда, и я хотела подчиниться. - Это цветы моего отца, - пояснила Мэйбл. Да, она тоже выглядела усталой, но держалась лучше нас с Уиллом. – Маковое поле появляется там, где папа хочет…но…я не понимаю, - растерянно прошептала девочка. – Почему тут…почему он хочет нас убить? Ответ, мне кажется, уже знали все. После Немезиды меня не удивляло, что и другие младшие боги перешли на сторону Кроноса. Зевс заслужил такое неуважение, однако это все равно было жестоко. Глядя в расстроенное лицо Мэйбл, мне хотелось встретиться с Морфеем и хорошенько наподдать ему. Да, боги определенно не были лучшими родителями года. Обняв поникшую блондинку за плечи, я произнесла, красноречиво глядя на Уилла: - Мы выберемся отсюда, обещаю. - Да, - кое – как улыбнулся Уилл, подходя к нам. Похлопав Мэйбл по плечу, сын Аполлона ободряюще произнес. – Уверен, твой отец просто случайно перепутал. Дочь Морфея слабо улыбнулась и отстранилась от меня, потому что я опять начала засыпать, обнимая Мэйбл. От ее волос так же приятно пахло маками. - Вы правы. Чтобы выбраться отсюда, мы должны дождаться утра, поле не может находиться на одном месте больше суток! Взглянув на часы, я тихо выдохнула. Сейчас был только час ночи. *** Как мы себя только не развлекали, чтобы не уснуть. Но по итогу прошло всего два часа, а мы еще сильнее хотели спать. Казалось, мы шли вечно к дороге, но так и не приблизились к ней ни на дюйм. Над нами сверкали слишком яркие звезды, и свет их был настолько ярок, что они доставали и до маков, от этого казалось, что алые цветки светятся жутким красноватым светом. Нет, это было красивое зрелище, но когда ты едва стоишь от усталости, а в голове пульсирует лишь одна мысль «усну – умру», то тут не до созерцания. Мэйбл, шедшая впереди, подбадривала нас, как могла, но с каждым шагом уставала и она. Магия отца действовала на нее не так сильно, но достаточно, чтобы девочка могла уснуть вместе с нами. И в итоге, когда сил уже ни на что ни оставалось, Мэйбл нахмурилась, наконец, остановившись: - Слушайте, мы не можем погибнуть от рук какого-то малого божка! За ее спиной раздался недовольное хмыканье, и девочка стремительно развернулась. По бедра в маках стоял юноша со светлыми, как и у Мэйбл, волосами. Он был одет в хитон, который напоминал ночное звездное небо. Легкая ткань переливалась разными созвездиями, а иногда по хитону проносились падающие звезды. Юноша был удивительно красив и грациозен. Теперь я понимала, в кого Мэйбл пошла своей хрупкостью. На золотых кудрях парня лежал маковый цветок, а его золотые глаза смотрели на дочь несколько разочарованно. Аккуратно коснувшись маков пальцами, бог (а это был именно он) недовольно произнес: - От рук какого-то малого божка, - тихо повторил Морфей, аккуратно ступая сквозь маки к нам. Цветы как – будто сами раздвигались, пропуская своего хозяина. – Это было жестоко, Мэйбл. - О…Отец?! – наконец пришла в себя девочка. Ее руки сжались в кулаки, а губы были поджаты. – За что? – прошептала она, с яростью глядя на отца. - И я рад тебя видеть, - улыбнулся младший бог, срывая один цветок и поднося его к лицу. Остановившись напротив дочери, он заглянул ей за спину и фыркнул. Мы с Уиллом едва держались, около бога сна спать захотелось еще сильнее и мне вновь пришлось подхватить достаточно тяжелого Соласа. – Жалкое зрелище. Сын Аполлона и…ха, ты точно дочь Фемиды? Я думал, ты будешь сильнее. Мне хотелось врезать по этой самодовольной божественной роже. - Не стоит, - задумчиво произнес юноша, разглядывая меня. – Ведь у меня есть еще тысяча других. Отойдя до Мэйбл, он вновь двинулся по полю. Только сейчас я заметила, что его ноги были голые. Неужели ему не холодно? Ах да, вечно забываю, что боги абсолютно точно не люди. Да, этот парень хотел нас убить, да-да, знаю, но мне он не казался злым или жестоким. Скорее отчаявшимся и обиженным. Мне было тяжело смотреть в его глаза, не желая спать, ему же было тяжело смотреть в мои, потому что Морфею было, что скрывать. - Почему Вы это делаете?! – крикнула я, когда мы с Мэйбл начали вместе поддерживать едва стоящего на ногах Уилла. Солас выглядел ужасно сонным, его глаза слипались и если бы не мы, он точно бы уснул. - Потому что Эфан Накамура должен принять проклятое печенье, - громогласно произнес Морфей, обернувшись к нам. Его глаза пылали золотом, однако я не нашла в этом взгляде истинной ненависти и злости. Скорее ему было страшно. Наверное, это чертовски тяжело – убивать собственную дочь. - Но он погибнет, папа! – крикнула Мэйбл, и тогда было непонятно, о ком именно она говорила. Об исчезающем Уилле или о Эфане. В моих руках замерцали копис и гоплон, но броситься в атаку я не могла. Все-таки это отец Мэйбл, да и не был он плохим парнем, как по мне. И да, кстати, он был богом, который раз в сто превосходил меня. Атака – это не разумное решение. Я лихорадочно думала, что предпринять. Мои друзья умирали, я сама уже была готова склеить ласты, а бог, учинивший все, уходит все дальше в маковое поле. На горизонте забрезжил рассвет, но едва ли это было нашим шансом на спасение. Уилл спал и медленно таял на руках дрожащей Мэйбл. Вновь взглянув на огромное солнце, я хрипло позвала девочку: - Мэйбс, - дочь Морфея едва смогла поднять голову, а я уже медленно сползала на колени. Мое оружие вновь стало обычными браслетами. – Аполлон очень тщеславный? Блондинка слабо заулыбалась и кивнула. Я кое – как достала из рюкзака свой плеер, стараясь поспешить за солнцем, пока оно не ушло от нас слишком далеко. Положив в дисковод один из дисков с альбомом Аполлона, которые откуда-то достала Мэйбл, я нажала на «play». Что ж, надеюсь, это не будет ошибкой, и мы не умрем под песни бога врачеваний.