Чай и опиум

— Но отец! — из последних сил девушка пытается воззвать к своему родителю. Пытается достучаться до него и его здравомыслия. Но отец непреклонен. Его взгляд не желает встречаться с глазами дочери, что наполнены слезами. Он и сам все прекрасно осознаёт: чему подвергает свою единственную и горячо любимую девочку. В любой другой ситуации он бы так не поступил, постарался бы найти выход, исправить ситуацию, но, увы, только не сейчас. А причиной всей этой трагедии стало письмо от Императора, где было чётко описано будущее его семьи и города, в котором он проживал, в целом. Кагура так и не дождавшись ответа от отца, сделала несколько шагов вперёд, надеясь все же расшевелить, застывшего папу. Мужчина по-прежнему смотрел куда угодно, кроме его дочери. Ему вдруг неожиданно стал интересен пейзаж за окном, который он видел вот уже почти двадцать лет, и которым до сегодняшней минуты не интересовался. Стал интересен гобелен висевший за спиной его рабочего кресла. Все в комнате стало таким притягательным, но не его собственная дочь, которая готова была разрыдаться от своей уготованной участи. — Отец, — Ято вновь предприняла попытку воззвать к разуму родственника, — я лучше сейчас сброшусь с моста, чем отправлюсь в Англию. Ты это должен знать и понимать! Моё место здесь, в Амое! — Кагура, — наконец выговорил он, при этом тяжко вздыхая, — это не моя прихоть. — Пап, ты хоть понимаешь, что сюда я больше не вернусь! Ты понимаешь куда я уеду? К каким людям? Что со мной станет?! — Дочка, — он решился взглянуть на девушку, — я все понимаю, но это приказ Императора. Если мы ослушаемся, то погибнем все. Ты готова смотреть как нас казнят? Весь наш род, погибнет от того, что ты боишься взглянуть судьбе в лицо? Кагура задрожала. Сердце в груди разбилось в вдребезги и осыпалось множеством осколков, по которым ей теперь и предстояло идти. Идти, раня свои ноги, оставляя за собой свой кровавый след. Никакой отдачи от отца она так и не смогла получить. Неужели весь мир, который она знала ранее, так жесток и несправедлив? Почему именно ей необходимо принести себя в жертву ради блага своей страны? Почему… — Нет, конечно, я не готова! Но продать меня — ещё большая глупость, чем пасть за свои убеждения. Я не поеду и точка. Я сбегу в конце концов. Можешь продать хоть весь город! — Кагура! — рявкнул мужчина и, схватил дочь за руку, вглядываясь в её голубые и чистые глаза, которые теперь были наполнены яростью и ненавистью. — Это окончательное решение. Ты станешь женой одного из морских офицеров Британского флота, тем самым обеспечив нам мир и процветание. Это самая малая жертва, которую понесла наша страна, проиграв Британии! Будь горда, что ты сможешь помочь своему государству! — Но не ценой же своего тела, отец! — Кагура со злостью выдернула свою руку из грубых мужских оков и, сжала ткань своего платья, да так сильно, словно лишь эта ткань была всему виной. — Я больше не стану с тобой обсуждать эту тему! Достаточно! До того момента, как твой будущий муж явится сюда, ты будешь сидеть в своей комнате взаперти и под стражей! Я предупреждаю тебя, дитя, чтобы ты не наделала глупостей! Отец Кагуры постучал в дверь своего кабинета два раза, вызывая прислугу. Он отдал распоряжение, которое только что озвучил своей дочери в лицо, и в которое сам с трудом верил. Это был не он! Точно не он, а злые духи несправедливости. Именно они так грубо обошлись с его ребёнком, именно они… В тот вечер он больше не видел свою дочь. И хоть как-то желая утешить свою душу предался дружбе с алкоголем. Ночью ему снилось, как его милая Кагура, то плачет, то бьёт руками о стенку своей комнаты, требуя её выпустить, то смеется, держась за руку незнакомого ей мужчины. Да, все прекрасно отец осознавал! Роли в урегулировании поставок опиума в Цин и замужеством между его дочерью и британским военным не было. Скорее наоборот — это было чье-то мужское эгоистичное желание, которое вписали в мирный договор. От всего этого безобразия у него дико разболелась голова, и он наконец-то уснул, проваливаясь в самую глубину, туда, где уже не снятся сны. Она сняла своё платье, оставаясь в нижнем белье и, забралась под одеяло с головой, думая, что её это спасёт от предстоящего замужества. Она не знала, как скоро в дом заявится её будущий муж, но внутренняя интуиция твердила, что очень скоро. Как бы не с рассветом! От таких мыслей её бросало, то в дрожь, то в пот. Как бы Кагуре хотелось раствориться в ткани своего одеяла и исчезнуть. В груди глухо стучало разбитое отцовской грубостью сердце, и вдобавок, урчал голодный желудок. Не самая лучшая ночь в её жизни, была в самом разгаре, когда она сквозь дрему услышала странный шум с первого этажа. Кагура подскочила с кровати и ринулась к двери, прикладываясь ухом к дереву в попытке лучше расслышать что происходило там за стенами. Она смогла расслышать голоса мужчин, которые говорили, то на её родном китайском языке, то переходили на английский. Вот все и кончилось. Кагура даже не успела сообразить, что ей бы следовало одеться, когда к её двери подошли несколько человек. Ключ сделал несколько оборотов и открыл замок. Дверь тихонько скрипнула, пропуская свет из коридора в комнату юной Ято и, заставая Кагуру врасплох. Она как вкопанная застыла посреди своей спальни в одном белье, когда отец, не заметив этого, пропустил вперёд двоих мужчин. Первым вошёл невысокий мужчина средних лет, явно англичанин. Всё в нём твердило об этом: его прическа, манеры и речь, даже костюм, в который он был одет. А вот за ним появился высокий блондин, довольно молодой, возможно ровесник Кагуры. Он показался девушке довольно странным, словно он пытался скрыться за маской. У нее сложилось такое впечатление, что он гораздо опаснее, чем тот, кто вошёл в её комнату первым. — Я ожидал любого приветствия, но ты смогла меня удивить, — сказал молодой высокий светловолосый юноша, что зашёл вторым к Кагуре в комнату. От чего Ято заметила, что он говорил совершенно без акцента? И это, чёрт возьми, единственное, о чем она сейчас подумала?! Опомнившись, девушка схватила одеяло и прикрылась им, краснея, как рак. Этот молодой человек, оглянулся на своего партнёра и кивком, что-то согласовал. Его спутник, склонился в поклоне и вышел обратно, попутно забирая отца Кагуры. Отец послушно вышел за мужчиной, оставив свою дочь с совершенно незнакомым человеком. Хотя, ранее, он даже не позволял местным парням дышать рядом с Кагурой. Теперь девушка поняла, что ей некуда бежать и не у кого искать помощи. Ято до последнего надеялась, что отец даст им отпор, но он молча взглянул на дочь, что закуталась в одеяло, и смиренно покинул её спальню. Это означало конец всему её мирному существованию. — Так ты мой жених? — голос предательски дрогнул, но она попыталась не расплакаться перед этим человеком. Ей нельзя показывать свою слабость. Теперь ни за что нельзя. — А ты бы хотела, чтобы я им стал? Тебе не пришло в голову, что я всего лишь посыльный? Просто тот, кто должен отвезти тебя к своему господину? Девушка замешкалась, обдумывая его слова. Она действительно не знала, кто именно хочет её в жены: молодой ли, старый ли? Кагура конечно упорно гнала мысли прочь о всяких пузатых старичках в отставке, но после слов этого парня её уверенность пошатнулась. Она закусила губу и попыталась взглянуть на этого парня со всей своей непоколебимостью. — Мне все равно. Я не поеду и не стану женой британца! Я лучше с корабля сброшусь в открытый океан, но никак не стану подстилкой для чьих-то игрищ и развлечений! — Ты дерзкая, — всего лишь парировал юноша. Он встал и подошёл к Кагуре, которая, едва он двинулся, начала пятиться назад. — Это хорошо. — Вы все извращенцы! Губите не только себя, но и мой народ. Разве я могу вам простить то, что вы сотворили с моей землёй? — Можешь сконцентрировать всю свою злость на мне. Я готов принять удар, Кагура, — он продолжал наступать, а она пятиться. Но в конечном итоге Кагура спиной уткнулась в стенку. Отступать было больше некуда. — С чего такое благородство? — Ято оценивающе взглянула на парня и крепче прижала одеяло к себе. — Просто хочу узнать тебя настоящую, ведь все-таки мне с тобой делить жизнь и постель. Она вздрогнула. Все-таки он именно тот, кто пожелал её себе в жены. Кагура не могла признаться самой себе, что чуточку она была рада, что это не старый вояка. В любом случае, если он так эгоистично распорядился её жизнью, то и Ято не останется в стороне. Уж она-то устроит ему ласковую жизнь. Он сам откажется от неё и она сделает для этого всё. — Назови своё имя! Я должна знать кого буду ненавидеть до своего последнего вздоха. Молодой человек мерзко улыбнулся, так что у Кагуры побежали противные мурашки по спине. Все её внутренние чувства кричали об опасности. Не так прост был этот её названный муж. Сейчас Ято могла чувствовать, как волны опасности стелились по полу и все ближе подступали к её ногам. Стало страшно. Очень страшно. — Я пока оставлю это в секрете. Мне не нравится, что ты требуешь его назвать. — Юноша вплотную приблизился к Ято и пальцем коснулся её ямки между ключицами. — Я хочу, чтобы ты умоляла меня назвать своё имя. Я хочу, чтобы моё имя стало для тебя спасательным кругом, когда ты не осознавая этого, пойдешь ко дну. А пока можешь просто звать меня «господин». — Извращенец, — Кагура буркнула в ответ и откинула его руку своей, — вот как ты достоин называться. Её «господин» рассмеялся и, развернувшись, направился в сторону двери. — Куда это ты? — возмутились Ято. Она ещё не всё высказала ему, что о нём думает. — Ты хочешь, чтобы я остался? — парень развернулся уже возле самой двери. Ято вдруг поняла, что её вопрос совершенно не так можно было трактовать. Что именно и сделал её будущий супруг. Она попыталась сделать шаг вперёд, но спина словно приросла к стене. Нет сил преодолеть свой страх перед этим странным парнем. Кагура сглотнула ком, засевший в горле и, попыталась сделать невозмутимое лицо. — Ты не так понял, извращенец! Я просто ещё не закончила высказывать все, что думаю о тебе. Юноша улыбнулся и ответил: — Раз так, то, пожалуйста, подумай обо мне ещё маленько. Сейчас я хочу спать, я сильно устал с дороги, Кагура. Ято собралась высказать своё недовольство, но он не стал ждать её ответа, открыл дверь и покинул комнату, оставив девушку в полном недоумении. И как это собственно понимать?! Кагура была готова рвать и метать. Она сползла по стенке на пол и уставилась в потолок. — Почему жизнь так несправедлива? — обратилась она, к потолку, что молча висел над ней. Не получив ответа, Кагура поднялась и скинув одеяло на кровать отправилась к своему шкафу с одеждой. Среди множества платьев, что отец в своё время выторговал для дочери у европейских торговцев, были также и обычные костюмы, которые Ято прикупила пару месяцев назад на городском рынке. Она решила, что во чтобы то ни стало, сбежит от своей участи быть наложницей для этого самодовольного индюка, имя которого она так и не узнала. Её выбор пал на рубашку и кофту, удобных для совершения побега. Как только Кагура переоделась, то первые лучи скользнули по полу её комнаты. Рассвет. Наступил новый день и Ято не может больше ждать милости от судьбы. Она связала все простыни и одеяла, а так же парочку платьев. Оставалось придумать к чему этот «канат» привязать, а остальное лишь дело ловкости рук и внимательность. Осмотрев комнату в поисках надёжной опоры, Кагура остановила свой выбор на ножке кровати, что упиралась в стенку. Даже если вес Ято начнёт поднимать кровать на дыбы, то та обязательно уткнется в стенку и, позволит девушке спуститься на землю без травм. Решение было принято и, Кагура завязала крепкий узел на ножке кровати, а оставшуюся часть импровизированного каната спустила на улицу. Она с тоской осмотрела свою комнату, прощаясь с ней навсегда. На душе у неё было паршиво, но другого пути нет. Кагура уже перекинула ноги через подоконник, как вдруг её взгляд упал на туалетный столик, где лежала заколка для волос её покойной матери. Ято быстро вернулась назад в комнату и забрала заколку, пряча её в карман своих штанов. Она вновь уселась на подоконник и, не теряя больше времени, схватила свой канат, начав медленно спускаться вниз. В это время Кагура не могла видеть, что поехавшая под тяжестью её тела кровать мгновенно разбудила всех в доме, и в частности её будущего мужа. С разрешения её отца он отправился в комнату к Кагуре, но застал совершенно не ту картину, которую хотел. Юноша быстро понял что к чему и, смеясь облокотился на подоконник, устремляя свой взор на сбегающую невесту. — Ты далеко собралась? — спросил он. По телу Кагуры побежала дрожь и она подняла голову вверх. Там в окне её спальни виднелась особо раздражительная личность. — Очень, господин извращенец! Очень далеко! Кагура спрыгнула со своего каната на землю и рванула вперёд к воротам, что вели на центральную улицу. Ей сыграло на руку, что было самое раннее утро и охрана мирно дремала, досматривая свой десятый сон. Едва она оказалась за воротами сердце у неё застучало, как бешенное. «Смогла! — Пронеслось в её голове и больше не теряя ни секунды она двинулась вперёд навстречу своей судьбе». Солнце уже высоко над её головой, и Кагура уже почти достигла порта, где намеревалась сесть на корабль и покинуть страну. Ято казалось, что если она останется здесь, то непременно её схватят и насильно отправят в Англию. В кармане у неё было несколько ценных монет, которые обязательно примут в плату за место на корабле и уж тем более за еду. Она была жутко голодна и, решив, немного перекусить перед отъездом, заглянула в одну из лавочек, что торговали лапшой. Расплатившись за миску с горячей едой, она уселась под большое раскидистое дерево и принялась поглощать купленное. Миска довольно быстро опустела и Ято возвратила её хозяину лавочки. Тяжесть поселившаяся после принятия еды вынудила её возвратиться под тень дерева и отдохнуть. Кагура смотрела на огромную зеленую крону, которая убаюкивающее шумела от налетавшего с океана ветра. Ято совершенно не заметила, как глаза закрылись сами собой и она уснула. Спящую под деревом девушку (хорошенькую девушку!), приметили двое не особо приличных и честных человека. Такие ошивались возле порта постоянно, но отец Кагуры часто организовывал рейды по поимке такого рода нечестных людей. Однако, вести борьбу с «крысами» довольно сложно, когда не знаешь откуда они приходят. Убивая одних — появлялось место для новых, ещё более опасных и жутких. Эти двое осмотрелись вокруг, оценивая одна ли она пришла сюда, и не найдя никого, кто бы присматривал за ней, двинулись вперёд. Спящая Кагура совершенно не ощущала никакой опасности нависшей над её рыжей головой. Мужчины быстро схватили Ято, закрыв рот кляпом и, потащили брыкающееся тело прочь от закусочной. Она пыталась вырваться, но как бы девушка не была сильна — сильнее двух мужчин ей не быть. Ей завязали глаза, но по запаху она поняла, что её тащат на пристань, а значит на корабль. Ято охватила паника — она так глупо попалась, а всё из-за того, что не отнеслась к своему положению серьезно. Удача явно не на её стороне — ей не оставили выбора: либо она уезжает в Англию, либо её увозят эти мужчины. Никакого иного варианта для этого дня. Судьба жестока. Уже на палубе ей развязали глаза и не мешкая кинули в трюм. Оставшись одна, она попыталась развязать руки и высвободиться, но этого ей не удалось сделать. Казалось положение её дел было хуже некуда, пока Ято не заметила, что в углу помещения были свалены множество флагов. Будучи дочкой главы порта, она знала почти все флаги стран, которые вели с империей торговлю. Её охватила паника, Кагура поняла, что попала в плен к работорговцам, что бесчинствовали в порту последние несколько лет и с которыми её отец очень долго вел переговоры. Оказалось напрасно. Эти мерзкие люди и не думали прекращать свою гнусную деятельность.  Кагура поднялась на ноги и стала обходить помещение, в которое её так бесцеремонно бросили. Возможно, что она сможет найти хоть что-нибудь, что поможет ей сбежать. Энтузиазм и желание спасти свою жизнь немного, но прибавили сил. — Черт! Она устало приземлилась на небольшую бочку с вином, и ещё раз осмотрела всё вокруг. Но, к сожалению, здесь не было ничего, что помогло бы ей спастись. Её в который раз охватило чувство отчаяния и усталости. Кагура понимала, что теперь-то её обыденной жизни конец. Настал настоящий конец. И если бы сейчас ей предложили выбрать из двух зол — жениха или рабство, то скорее всего она выбрала бы жениха. С ним она хотя бы могла видеть свет, а не это темное пыльное помещение в которое её скинули словно мешок. Она не знала сколько прошло времени с момента её поимки. Возможно прошел всего час, а может и день. «Когда не видно солнца, то не видно дороги, но помни Кагура, что еще существует Луна, которая указывает путь» — так всегда говорил её отец, когда Ято попадала в ситуацию из которой ей казалось не найти выхода. Все те трудности сейчас меркли по сравнению с её нынешнем положением. — Луна, да? — спросила она сама себя и прикрыла глаза, не замечая, как проваливается в сон. Кагуру разбудила резкая боль. Болела щека, по которой её хорошенько ударили, чтобы она проснулась. Слезы самовольно прыснули, но Ято сдержалась и не расплакалась. Её грубо выволокли из темноты трюма на палубу, где уже властвовала тихая ночь. Поставили на колени и зачем-то ещё раз ударили по щеке. Она же не сопротивлялась! Кагура стояла на коленях и мечтала растерзать всех этих бандитов, которые удумали бесчинствовать на её земле. Как бы не сопротивлялась Ято, но она любила свой порт и всех людей, что жили в нем. А вот таких нарушителей спокойствия она терпеть не могла! Десятки глаз жадно смотрели на неё, но вот сама Ято искала главаря, чтобы хотя бы взглядом убить его. На корабле была довольно большая команда из довольно разных людей — были и старые и молодые, у некоторых не было палец или кистей рук, кто-то лишился глаза или зубов. Сброд одним словом. Кагура сплюнула кровь, которая накопилась во рту после удара, на палубу. — Ты вытрешь это своим лицом, малявка. «Ага, вот и главный» — мысленно порадовалась Ято и «вцепилась» в него взглядом. — Попробуй заставить меня это сделать, ублюдок! — Ещё одно слово и я выбью из тебя всю дурь, которую ты успела впитать будучи дочкой главы порта. «Они знают, кто я? Знают обо мне?» — Ято несколько запаниковала, но вот виду не подала. — Зачем я вам? — За тебя неплохо заплатят на черном рынке. Среди старых военных моряков много извращенцев, которые не прочь отыметь молоденьких девушек. И я рад, что девственность вам дается только раз. Если бы природа распорядилась иначе, то я бы не смог вести свой бизнес. — На чужих слезах вымощена дорога в ад. — Я и есть дьявол, девчонка. А теперь вытри свою кровь и будь покорна. Мне не хочется лечить твое лицо и тело от побоев. Торги уже совсем скоро. Мужчина развернулся и пошел прочь от стоявшей на коленях девушки. Этот разговор совершенно не дал ей надежды на спасение или хотя бы просто чувство надежды. Но… — Если ты знаешь кто я, то знаешь и кто мой жених? Ты же знаешь его имя! Знаешь кто он! Знаешь, что меня будут искать! Хочешь вести войну с Британским кораблем? Ты явно проиграешь! Потеряешь гораздо больше, чем приобретешь. Мужчина остановился и спустя секунду развернулся вновь. Кагура плохо видела в темноте его лицо, но интуиция подсказывала, что он зол и возможно нервничает. — Кто твой жених? Продажная девка, которая решила, что Британия вправе делать в Империи всё что захочет! Он в одно мгновение преодолел расстояние между ними и вновь ударил Кагуру по лицу. — Бей меня сколько хочешь, но факт нашего поражения этого не исправит. — Назови его имя и может я тебя отпущу. Мне гораздо интереснее сразиться с Британским кораблем, чем возиться с девкой, что так покорно собралась лечь под Англию. — Я… Вот тут она и вспомнила, что имени не знает. Не знает ничего, кроме того, что её жених без акцента говорит на китайском и довольно молод. В это время один из мужчин подошел к Кагуре со спины и опустился на одно колено, хватая её за волосы, словно желая. Чтобы Ято смотрела только на капитана. — Если ты вежливо меня попросишь, то я скажу его тебе, — едва различимый шепот раздался возле её уха. Мурашки дружно пробежались вдоль позвоночника и Кагура вздрогнула. — Что ты молчишь? Забыла его имя? Или ты всё это выдумала? — капитан работорговцев терял терпение. — Скажи им. Скажи кто ты, — сухо ответила Ято и едва заметно взглянула вбок, ожидая увидеть своего спасителя. — Умоляй меня, — мужчина продолжал стоять на своем. — Мой жених сейчас стоит позади меня, капитан. Можете спросить его сами, — выдала Кагура и почувствовала, что чужие руки отпустили её волосы. Британец совершенно не ожидал, что Кагура так попрет вперед, хотя он до конца её ещё не разгадал. — Ты? — глаза у капитана стали большие то ли от испуга, то ли от удивления, Кагура так и не поняла. — Я не нуждаюсь в представлении, да? Мое имя ты знаешь. И знаешь, что теперь с тобой будет, за то что ты бил мою невесту. Спаситель поднялся с колен и встал рядом с Кагурой. Ято бросала взгляды с одного мужчины на другого, но не могла понять кем они приходились друг другу. Работорговец и английский военный? Что их могло связывать? — Я до сих пор жду, что ты попросишь меня назвать своё имя, Кагура. — Я уже просила тогда, тебе это не понравилось, — парировала она и поднялась с колен, хотя это было довольно неудобно сделать с завязанными руками. — Что ж, я здесь разберусь. А ты можешь быть свободна, — он слегка толкнул девушку в спину и, та по инерции, сделала несколько шагов вперед. — Ты, — Кагура развернулась к нему лицом, и сейчас могла видеть, что это действительно был ее жених, — будь осторожен. Это не те люди, которые играют по правилам. Он подарил Кагуре довольно ласковый взгляд и крепче сжал свой небольшой ножик, который прятал под одеждой. — Сого Окита. Рад знакомству Кагура Ято.