Чай и опиум

Солнце почти село за горизонт, погружая океан в сумерки, а заодно и корабль. Команда была занята своими ежедневными делами, когда Кагура, умирая со скуки вышла на палубу. Сидеть в своей каюте уже было не выносимо. Одиночество душило, не хуже, чем Сого за завтраком. Никто из моряков даже не поздоровался с ней, хотя и проходили рядом. Кагура подошла к фальшборту, оперлась на него руками и закрыла глаза. Шумели волны, сердце спокойно стучало в груди, ветер гудел в парусах… За всем этим она не услышала, как подошёл к ней Окита, вставая рядом. — Как ты? Альфред сказал, что у тебя синяки на шее, — улыбаясь спросил он, глядя на то как Кагура открывает глаза. — Ты за обедом и так все видел, — спокойно отвечает, но руки самовольно сжимают краешек борта. — Хочешь взглянуть поближе на своё творение? Вот, — она встаёт к нему вплотную, поднимая подбородок так чтобы шея была лучше видна. Сого конечно видел, что от его рук остались следы, но почему-то очень хотелось с ней об этом поговорить. Ему было интересно посмотреть на то, что скажет Кагура. Сого ожидал, что она будет просить больше не повторять это, но она снова продемонстрировала, что он её вообще никак не может понять и предугадать её действия. Это радовало и печалило одновременно. Иметь при себе девушку, которая в каждый миг может выкинуть нечто удивительное конечно хорошо, но пока это не выходит за рамки их личного. Будучи персоной входящей в высший свет, а именно такой она должна стать, когда выйдет за него замуж, такое поведение неприемлемо. Придётся ему научить Кагуру покорности во чтобы то ни стало. — Ты больше ничего по этому поводу мне сказать не хочешь? — Окита вскользь дотронулся до синяков, подмечая, что Ято напряглась, но попыталась не выдать себя. — Просить повторить это уж точно не стану. А так, — Кагура лёгким движением отстранила его ладонь от своей шеи, — больше ничего. — Ты начинаешь мне нравится, — Сого улыбнулся, — пойдем ужинать? Там все уже готово. — Я присоединюсь позже, — Кагура перевела взгляд на горизонт, где солнце вот-вот уже скроется. — Мне не очень хочется есть, если честно. — Ты предлагаешь ужинать мне одному? — А что в этом такого? Из-за занятости отца я часто ела в одиночестве. В этом нет ничего страшного. Никто не отвлекает… — Кагура, — Сого сжал ее запястье, — будь умницей и пошли. — Ладно, — выдохнула она, понимая что проще согласиться. — Я тебя услышала. Так и держа за руку Окита привел ее к столу. Ужин уже накрыли и конечно никого в помещении не было. Каждому было приказано держаться от Кагуры подальше. Сого не хотел чтобы Ято чувствовала себя в безопасности, но к его сожалению она держалась достойно и не поддавалась ни на какие провокации с его стороны. А ему так хотелось поиграть с ней… Думал, что Кагура будет из числа неженок которые тяжелее кольца на пальце и в руки ничего не брали. Но она была совершенно иной; Ято многое умела делать по дому сама, так как рано лишилась матери, а отец был вечно занят работой. Она всегда просилась помочь прислуге, которая приглядывала за ней. Так кухарка обучила Кагуру всему что знала сама, а затем они вместе учились готовить и иностранные блюда, в том числе и из английской кухни. Ято не брезговала и с помывкой полов, посуды и стиркой. Умела и делала это превосходно, хоть в последнее время прислуга категорически отказывалась делить с ней свои обязанности. Сого конечно ни о чем этом не знал и надеялся, что по приезду домой он обязательно попробует ударить под дых какой-нибудь просьбой из разряда: милая пришей пуговицу или приготовь мне завтрак в постель. Вся его ненависть к Кагуре была основана на том, что ему необходимо женится и от этого ему не отвертеться. Обзаводиться женой и детьми он конечно планировал, но не так скоро и явно не с чужестранкой. Он понимал, что никакой вины в этом Ято не было, но на ком ещё тогда ему срывать свою злость? — Садись, — он отпустил ее и прошел к своему месту, — и ешь. — Хорошо, — Кагура закусила нижнюю губу, решая к чему в первую очередь протянуть свои ручонки. Есть она конечно хотела, но вот желания делить ужин с Окитой не было. Поэтому она конечно попробовала отмазаться от совместного времяпрепровождения, но попытка оказалась провальной. Ей нужно побыстрее справиться с едой и скрыться в спасительной каюте. Украденный нож, она спрятала под свою подушку, чтобы в любой момент вытащить его защищаясь. — Хочешь выпить? — спросил Сого, открывая бутылку красного вина. — Не пью, — Кагура едва успела от страха проглотить кусок рыбы, только бы ответить. — Исправим, — тихо произнёс он и встал из-за стола. Кагура сжала вилку в руке и не моргая следила за Окитой, что неожиданно покинул помещение. Как только дверь закрылась Ято облегченно выдохнула. Любое его движение вызывало в ней страх за свою жизнь. Хотя если верить его словам, то живой он точно её привезёт в Англию. А вот сохранность её жизни после свадьбы никто не гарантировал… Кагура много над эти думала и именно сейчас, за то время пока они находились на корабле, она искала правильный подход в своём поведении с Сого. Пока попытки не особо удачные. Тарелка с рыбой оказалась пуста, а Окита так и не появился. Кагура осмотрелась, но ничего подозрительного не увидела и не услышала. Утерев губы салфеткой, она нерешительно поднялась из-за стола и подошла к двери ведущей на палубу. Как вдруг дверь резко распахнулась и на пороге показался Сого с двумя большими бокалами. Внутри них плескалась нечто красного цвета, что Кагуре тут же напомнило кровь. Она сморщилась от своих представлений. Демон принёс испить свой любимый напиток… И ведь ей придётся это сделать. — Держи, — он протянул ей бокал. В нос ударил резкий запах корицы и ещё каких-то специй, которые Ято не могла разобрать. Бокал был горячим и она поспешила поставить его на стол, рассматривая это странное подношение. — Что это? — Кагура уселась обратно на своё место. — Пей, а потом вопросы. Она подняла бокал и принюхалась, пытаясь понять что же такое он ей подсунул. Пьянящий аромат из специй с новой порцией ударил по обонянию, так что она даже отставила бокал назад. Сого внимательно следил за Ято, ожидая, когда его невеста исполнит просьбу. Все это нужно ему для дальнейшего спектакля, который он решил разыграть этой ночью. — Я выпью, но с одним условием, — Кагура провела рукой по округлой ручке бокала, — если ты выпьешь из моего бокала первым. — Считаешь, что я туда отравы подсыпал? — Окита улыбнулся, но из-за стола все же встал. — Я этого не говорила, — Кагура мысленно успокаивала себя, настраивая на позитивные мысли. — Но ты об этом подумала, — Сого остановился за её спиной, кладя руки ей на плечи, слегка массируя. Ято не шелохнулась. Страх сковал по рукам и ногам, ей оставалось только дышать. — Выпей. — Хорошо, — неожиданно согласился Сого, и взял бокал со стола, — будь по твоему. Звук глотка и бокал вновь оказался на столе. Кагура выдохнула, видя, что он возвратился на своё место. Она нерешительно, но взялась за ручку и поднесла бокал к губам. Ято уловила его взгляд направленный в ее сторону и выдохнула, пригубив из бокала. Горячее вино обожгло губы и она скривилась от боли. Окита рассмеялся и в ответ отпил из своего бокала. Кагура сделала ещё глоток. На вкус ничего страшного, можно даже было сказать, что ей нравится. — Так что это? — решилась спросить она после пятого глотка, надеясь, что заслужила услышать ответ на этот вопрос. — Глинтвейн, — бокал у Сого уже был пустым. — Ясно, — Кагура сделала ещё глоток, чувствуя, что тело начало медленно тяжелеть. — Нравится? Хочешь ещё? — в глазах у Окиты загорелся огонёк, который Ято вовсе не понравился. — Нет. Я допью этот бокал и думаю, что с меня хватит. — Не отказывайся, когда тебе по-хорошему предлагают, — голос у него стал властным, как и тогда при первой их встрече. — Я не очень хорошо себя чувствую, поэтому не хочу больше. Кагура ранее никогда не пила и поэтому понять, что это просто напросто опьянение не могла. Сердце слишком громкого стучало в груди, щеки горели огнём, а все окружение медленно качалось в такт волнам океана. Она попыталась встать, но не удержавшись осела назад. Сого облизнул губы, понимая, что его добыча заглотила крючок. Он подошёл к ней, хватая за руку. — Вставай! — Не могу, — тянет она скатерть со стола вместе с собой. — Кагура! — Сого перехватывает её руку, сжимая ладонь. Она пересиливает себя и поднимается. Идти тяжело, тело не слушается и единственной опорой для неё служит именно Окита, который целенаправленно вывел её на палубу. Холодный воздух обдал её сыростью и это немного вернуло Кагуру в чувства. В свете луны она смогла рассмотреть, что все матросы были на палубе, стояв одной кучкой перед ними. — Что происходит? — Кагура сделала попытку освободится, но Окита не позволил ей этого. — Я собрал вас всех, — начал Сого, — для выяснения одного момента. Мне не приятно думать о том, что среди вас есть вор. — Что? — Кагура снова потянула свою ладонь обратно, но безрезультатно. — Кто-то из вас украл нож из моего фамильного сервиза. Прошу вернуть по-хорошему. А если нет, то я сброшу за борт любого из вас. Матросы зашептались, видимо пытаясь выяснить кто это сделал. Время шло, а виновника так и не нашли. Кагура стояла не дыша. Образ ножа, который украла именно она, так и стоял перед глазами. Что он сделает с ней если узнает? Её затрясло. — Ну? — Окита же терпеливо ждал своего часа. — Никто этого не делал, — вызвался ответить за всех мичман. — Простите, господин Окита. — Хм, то есть вы хотите сказать, что я ошибаюсь? — Верно так. — Ладно, мичман Паркер, ты-то тогда и пойдешь за борт. Сого отпустил Кагуру и быстрым шагом направился к парню, который осмелился ответить ему за всю команду. Мичман попятился назад, никто из его товарищей не пришёл к нему на помощь. Окита схватил беднягу за рубашку, поднимая того, как женский крик заставил его остановится. — Не надо! — Кагура вся тряслась, опустив голову и сжимая подол своего платья. — Это я взяла нож. Окита отпустил Паркера и тот вскочил, уносясь прочь с открытой палубы. — Хорошая девочка, — шепотом произнёс он и двинулся к ней обратно. Матросы молча наблюдали за этой сценой боясь вдохнуть громче обычного. Они всегда знали, что их капитан не совсем дружит с головой и иногда его заносит на поворотах. Правда за борт он конечно никого не выкидывал, но вот рукоприкладством иногда занимался, но опять же только за настоящую провинность. Все они были в курсе кем рыжая девушка за которой они отправились в Китай, приходилась капитану, и им было ее искренне жаль, но своя шкура была в данной ситуации дороже. — Повтори. — Сого встал перед ней, закрывая матросом обзор. — Я взяла этот нож. — Зачем? — Для своей защиты, — Кагура упрямо сверлила пол под собой. Сил взглянуть собственному дьяволу в глаза у неё не было. — От кого? — а он получал истинное удовлетворение от того вида, что сейчас был перед глазами. Бесприкословное повиновение, страх и подчинение. Он уже забыл каково это в действительности чувствовать своё доминирование. — От тебя, — Ято зажмурилась ожидая удара или ещё чего хуже. Молчание затянулось. Сердце отбивало чечетку на повышенной скорости. В груди все сжалось. Ничего не произошло и Ято открыла глаза, пытаясь понять что происходит. Как бы ей хотелось чтобы вся эта история оказалась простым ночным кошмаром, но… Чёрное небо над головой с миллионами ярких звёзд, шум волн которые умирали разбиваясь о борт корабля, трепет парусов, наполненных холодным морским воздухом. И он — стоит перед ней скрестив руки на груди. Нет, это не сон. — Эй вы, — крикнул Сого, но не повернулся к матросам, — есть у кого нож? Парни засуетились в поисках требуемой вещи и через тридцать секунд в руку капитана был вложен небольшой пирочинный ножик с черной ручкой. Окита провел указательным пальцем по плоскости металла и перехватив нож, протянул его Кагуре, держась за острие. — Возьми его. — Зачем? — Кагура сделала шаг назад и несколько раз отрицательно мотнула головой. — Покажи мне здесь и сейчас что ты хотела проделать со мной и тем ножом который стащила, — Окита прошел вперёд, беря её руку и вкладывая нож. — В этом нет нужды, — Кагура выкинула вложенный нож и сделала ещё несколько шагов назад. Успеет ли она добежать до своей каюты? Останется ли жива после всего этого? Она досчитала мысленно до трёх и развернувшись, кинулась прочь. Только бы успеть добежать до каюты! Только бы успеть! Чёртово платье мешало двигаться и она на ходу порвала лёгкий подол. Спасительная дверь уже показалась перед ней, как Окита настиг ее опрокидывая на пол. Конец. В голове у нее стало пусто. Из груди вырвался всхлип. Почему все это происходит именно с ней? Чем она заслужила это наказание? Всю свою жизнь Кагура была хорошей девочкой, иногда конечно шалившей, но знающей границы дозволенного. — Пусти, — она тянется рукой пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, лишь бы унести от него ноги. — Прошу! — Смерть, — Окита надавливая пальцами ведёт вдоль ее позвоночника, — лишь смерть, нас разлучит с тобой. — Пусти! — она упрямо твердит это слово, словно бы забыла все остальные. — Кагура, неужели ты не понимаешь моих уроков? — Окита отпускает её садясь на палубу. В его руках снова возник этот нож, что дали матросы. Кагура кое-как поднялась и села напротив него. Опустошено посмотрела на блестящий металл ножа. Зачем в действительности она украла тот ножик? Смогла бы она им воспользоваться? Смогла бы ударить ножом живого человека? — Видимо нет, — тихо ответила на поставленный вопрос. — Я совсем не понимаю тебя, твоих поступков, твоих мыслей, желаний… Не понимаю. — Если ты хочешь научится жить без боли, то просто запомни, что не стоит мне перечить. Твоя главная задача — слушаться меня. Ты хоть представляешь как я опозорился подозревая своих людей? Каждого из них я знаю дольше тебя. — Прости, — она опустила голову. — Прости меня. Только не бей… — Кагура, — он неожиданно воткнул нож в палубу рядом с её ногой, — не у меня нужно просить прощения. — Хорошо, — она уже больше походила на послушную куклу. Кагура поднялась на ноги, захватывая нож. Она прошла мимо Окиты, что остался сидеть на палубе, ожидая главного действа ночи. Моряки до сих пор стояли все одной компанией и смолкли, увидев, что она приблизилась к ним. Гомон окончательно стих. Кагура опустилась на колени, кладя нож рядом с собой. Глубокий вздох и поклон. Она склонилась перед матросами, которые пострадали из-за ее глупости. — Прошу вас всех, простите меня. Это я взяла нож. Я не хотела причинять вам неприятности. Мужчины молчали, не зная чего с этими изменениями делать. Не особо привыкшие к этикету азиатских стран они смотрели на Ято, что почти лежала в поклоне. Кто-то из толпы сделал шаг, желая помочь ей встать, но одного взгляда Сого хватило, чтобы он встал в толпу обратно. Окита поднялся и подошёл к Кагуре, пиная нож в сторону матросов. — Этого достаточно, — обратился он к Кагуре, а всем остальным жестом показал убраться с палубы сию секунду. Кагура слышала, что матросы покинули палубу, оставив их наедине. Даже Альфред где-то пропадал все это время, не контролируя действия своего господина. Она поднялась, но по-прежнему осталась сидеть на коленях. В теле гудела каждая клетка, алкоголь окончательно впитался в тело и разум, дурманя все ощущения. — Раз ты так меня боишься, то придется нам с тобой общаться ещё чаще, — Сого взглядом окинул свой корабль, что уверенным курсом шел домой. — Я устала. Можно я пойду к себе? — Ты имела ввиду ко мне? — поправил он её. — Нет, к себе, — Ято попыталась встать, но то ли корабль шатнуло волной, то ли алкоголь ударил по ней с новой силой, и она уселась обратно. Сого подхватил ее на руки и двинулся в сторону своей каюты. — Ты что задумал? Не надо, — она упёрлась руками в его грудь. — Будем закреплять усвоенный материал, — он толкнул ногой дверь своей каюты, открывая себе проход, как вдруг… Она укусила его за шею и Окита невольно разжал руки, роняя Кагуру. Она метнулась к выходу, но Сого перехватил ее за руку, потянув на себя. Нечто животное отозвалось в недрах его тела. Никто и никогда не оказывал ему такого ярого сопротивления, а тут и вовсе к нему применили насилие. Как бы он не противился своей натуре, но ему нравились такого рода отношения. Возможно сказывалась давняя психологическая травма после которой с девушками он не мог позволить вольность и нормальные взаимоотношения. — Что это ты только что сделала? — он вглядывался в ее лицо, пытаясь уловить хоть какую-нибудь эмоцию, но она была каменная. Она и сама не знала что сотворила. Голова словно отдельно от всего организма решила, что просто необходимо сделать эту ерунду. На языке чувствовался привкус его духов. Кагура сглотнула. Она сейчас в его каюте, никто не придет ей на помощь, она выпила и чувствовала себя особенно слабой — просто все против нее. — Если я спрашиваю, то что нужно сделать? — Я… — Кагура осмотрелся вокруг в поисках того чем можно оборонится в случае чего. — Просто захотела укусить тебя. У демонов же тоже есть вкус… Окита рассмеялся, хватаясь за голову. Его разразил просто сумасшедший смех, так что он отпустил её руку. — Если ты хотела меня попробовать, то лучше бы сделала это, — он еле успокоился и в два шага оказался перед ней, снова хватаясь за руку притягивая, к себе, впиваясь в ее губы. Кагура промычала что-то о своем недовольстве, но влитый в нее прежде алкоголь сделал ее податливым материалом. Сого от и до продумал все это представление. Он был ужасно зол на нее, что она стащила этот чертов ножик. Он прекрасно понимал, что Ято им не воспользуется. Все это нужно было лишь для того, чтобы наказать ее за недоверие, во-первых, и за глупость, во-вторых. Как его будущая жена она должна верить ему, и самое главное не пытаться его прикончить. Сого знал наперед, что с Кагурой ему придется туго, но он готов учить её. Пускай он и вел свой урок нечестно, предлагая Кагуре не простой глинтвейн. Он лично сварил его делая крепче за счёт рома, так чтобы наверняка Ято пробрало. Ни один скульптор не будет биться высекая из скалы каплю. Скорее мастер возьмёт что-то податливое и мягкое, чтобы выполнить сложный заказ. Кагура должна просто смирится со своим положением раз и навсегда. И сегодняшняя ночь станет отправной точкой в этом. Так решил господин Сого Окита.