Чай и опиум

Альфред настоятельно стучал в дверь каюты Кагуры уже несколько минут, но ответом ему была сплошная тишина. Кагура словно продолжала свой вчерашний бойкот. Мужчина выдохнул и решил, что придеться идти за своим господином, который уже находился на берегу, обсуждая рабочие дела со своим отцом, что прибыл в порт встретить сына. — Прошу меня простить, но госпожа Кагура… — Что не так? — Сого оторвался от разговора с отцом, передав тому бумаги. — Не открывает дверь, как и вчера собственно. — Тц, — Окита медленно, но верно начал злиться. Он как никто другой устал от этой поездки и жаждал уже оказаться дома. Но Ято портила все планы, нарочно или нет, но портила и слишком хорошо это у нее выходило. — Что-то не так с этой девицей? — поинтересовался отец, улыбаясь, давая понять, что Сого его разочаровывает. — Нет, всё в порядке, — Окита сжал кулак и, развернувшись, поднялся обратно на борт корабля. Быстрым шагом достигнув ее каюты он с силой ударил по двери, так что та едва выстояла под его напором. Матросы медленно разбредались по своим делам, но каждый из них увлеченно посматривал на капитана ломящегося в каюту Кагуры. Окита сплюнул, бросил гневный взгляд на зевак и те молниеносно скрылись из поле зрения. Кагура не открывала и ему. — Бесишь! — он ударил по двери ещё раз. — Открывай! — Господин, не приятно это предлагать, но придется ломать дверь. Она закрыта на засов с внутренней стороны, — Альфред бесшумно возник за его спиной и Сого в который раз мысленно отметил про себя, что наверно Альфреду необходим колокольчик. — Ломайте. Слуга пригласил матросов, которые ещё не ушли отмечать очередной удачный возврат с хождения по большой воде. Парочка коренастых мужчин, что служили под командованием отца Сого без лишних вопросов за пять минут снесли дверь с ее законного места. — Господи! — Альфред, что стоял ближе ко входу кинулся вперёд. Окита напрягся, подходя ко входу в каюту. Чемодан Кагуры был не собран, валялся раскрытым на кровати, а сама она лежала подле кровати. Сого перешагнул через дверь, приближаясь к Альфреду, что проверял пульс на тонкой девичьей руке. — Жива, — Альфред поднял голову, смотря Сого в глаза. — Обморок? — Окита окинул взглядом комнату и заметил несколько подносов с едой, что так и осталась нетронутой. — Она что не ела? — Видимо, да, — слуга поднялся с колен, собирая ее чемодан. — Отнеси вещи к отцу и пускай вызовут врача. — Может мне отнести госпожу? — Нет, я сам, — Сого склонился над Ято, которая была без сознания. Подвёл руку ей под голову и колени и подхватил на руки, поднимаясь вместе с ней. — Дорого тебе это обойдется, милочка, — уже шепотом добавил он. Альфред покинул каюту первым, а затем и Сого на руках с Кагурой спустились на большую землю. По взгляду своего отца Окита понял, что вечером у них явно состоится разговор не из приятных. — Довел её? На меня здесь люди смотрят! — зло прошипел отец, открывая дверь кареты, пропуская Сого вперёд. Сого уложил Кагуру на сиденье, а затем развернувшись к отцу ответил: — Не тебе мне указывать! Вспомни мою мать и что ты с ней сделал! А она, — Окита указал рукой на свою невесту, — идиотка, которая сама просто отказалась есть. Никто ее насильно голодом не морил. — Закрой свой рот! — отец сжал дверцу кареты. — После того, как вернёшься в Лондон из Беркшира нам стоит поговорить. — Прекрасно! — Сого хлопнул дверцей кареты, закрывая Ято там одну. — Не утруждай себя отец, я все понял. — Вот и славно. Я позабочусь о твоей невесте до твоего приезда, — тон мужчины сменился на более спокойный. Сого кинул взгляд на карету, где оставил Кагуру одну, и сам сел в другой экипаж, что помчался совершенно в иную сторону. Он не испытывал чувства страха за ее жизнь или жалости к ее персоне, просто… Просто это было неправильно, вот так ее бросить на своего отца и леди Элизабет. Он откинулся на спинку своего сиденья, закрыл глаза, думая о многих беспокоящих его вещах. Кагура же очнулась в полном одиночествев комнате с огромным окном, где с ее кровати виднелось чёрное ночное небо. Она с трудом поднялась, села, оглядываясь вокруг: в темной комнате было достаточно много мебели, но из-за отсутствия света было трудно что-либо оценить. Она откинула одеяло и спустилась ногами на пол. — Где обувь? , — спросила она саму себя, опускаясь на колени перед кроватью, надеясь найти пропажу там. Но обуви там не нашлось. Кагура насупилась, осматривая прикроватное пространство на предмет свечей и тут ей улыбнулась удача — одинокая свеча в подсвечнике нашлась, как и спички рядом с ней. Ято осторожно зажгла свет и отправилась вновь на поиски своей обуви. Ее тапочки нашлись возле шкафа, что стоял в углу комнаты громоздким верзилой, который явно вмещал в себя не один десяток нарядов. Возможно что из-за темноты, Кагуре показалось так, но забрав свое, она поспешила прочь от этого пугающего предмета мебели. Дверь ведущая из комнаты, жалобно скрипнула, Ято зажмурилась, боясь, что этот звук прогремел на весь дом. Но никто не отозвался на этот по ее мнению шум, и Кагура очутилась в просторном коридоре. Надобность в свече отпала, так как коридор был освещен настенными свечами в достаточном количестве. Она шла вдоль чудных картин, не особо рассматривая что на тех было изображено, пока ее глаза из общей массы не выцепили портрет молодого человека в военной форме. Кагура остановилась, развернулась рассматривая картину, что венчала коридор на повороте. Этот портрет не был большим, но охватывал молодого человека во весь рост: светлые волосы и знакомые черты лица позволили Ято узнать в этом своего будущего супруга. Возможно картина и была бы действительно пришедшийся ей по душе, если не рядом стоящая девушка. В районе сердца неприятно кольнуло, Кагура подошла поближе рассматривая незнакомку, что стояла рядом с ним: белокурые локоны убранные в незамысловатую прическу, подчеркивающую ее милое лицо и шею, легкое платье похожее на те, что носили ещё в начале века с завышенной талией от которой тянулась лёгкая ткань юбки ниспадая к ногам, как шлейф. Красивый изумрудный цвет ее платья сочетался с военной формой, гармонично дополняя его. В целом вся картина словно светилась среди остальных красочных шедевров художников. Люди на ней были действительно красивы. Кагура отвернулась и застыла на месте от того, что пара глаз уставилась на неё и взгляд этот был вовсе не из самых приятных. Пара зелёных глаз взирала на Кагуру, словно крича ей о ее никчемности и низменности пред их обладательницей. Туго собранные в кичку белоснежные волосы подчеркивали бледность лица женщины появившейся перед Кагурой. Серое платье без изысков, почти скрывающее всю ее фигуру наводило на Ято тоску, очередной раз напоминая, что она теперь далеко не в Китае. — Кто ты? — женщина скрестив руки на груди, спросила застывшую перед портретом Кагуру. Задала она этот вопрос естественно на английском и Кагура с трудом смогла понять. — Я… Кагура. Женщина. — Выпалила она все, что вспомнилось ей на сей момент. Ох, не очень-то и хорошо ей как оказывается Сого уроки проводил. — То, что ты девка, я вижу, — продолжила незнакомка надменным и холодным тоном. — Я спрашиваю что ты здесь делаешь? Ты прислуга? Кагура невинно хлопала глазами. Из быстрой речи этой женщины она не смогла выудить ничего знакомого, поэтому ее начало немного колотить от страха. — Не понимаю, — еле выдавила она на английском, озираясь в поисках своего дурного жениха, в котором сейчас остро нуждалась, как никогда. — Кого ты ищешь? — женщина же продолжала терзать несчастную вопросами на которые не получала полного ответа. — Мужа? — то ли спросила, то ли утвердила его статус. — Мужа? Ты невеста Сого? Услышав его имя, Кагура отчаянно закивала головой, надеясь, что сейчас эта неприятная мадам отведет ее к Оките и лишит этой возможности чувствовать себя не в своей тарелке. — Какая невзрачная, — женщина же прошла вперёд, обходя Кагуру по кругу, рассматривая её. В коридоре появился новый участник, который Кагуре аналогично был не знаком. Статный мужчина, явно около сорока — сорока пяти лет, что был чертовски похож на Окиту. Она сглотнула догадываясь, что скорее всего то был его отец. — Элизабет, милая, забыл рассказать о ней, — он приблизился к ним, подхватывая руку женщины и улыбаясь. — Прости. — Не повезло твоему сыну с этим… — по Кагуре снова прошёлся липкий холодный взгляд ее зелёных глаз. — Прошу тебя, вернись к ужину. Я скоро. — Конечно, — на этого мужчину она смотрела совершенно иначе. Теперь взгляд был теплым, непринуждённым, таким с которым смотришь на горячо любимого друга. Женщина покинула коридор, проходя мимо Кагуры. Она не решилась проводить эту неприятную особу взглядом, но и одарить нового её собеседника тоже не могла — сил совершенно не было. После того, как она отказалась от еды прошло двое суток и организм начал качать резервы, которые оказались совсем мизерными. Ято с трудом держалась на ногах, ей хотелось опереться на стенку рукой, поддерживая себя в вертикальном положении, но не смела этого делать перед этим мужчиной. — Зови меня господин Филипс, — он говорил на китайском, но с довольно большим акцентом. Но даже так Кагура смогла облегчённо выдохнуть. — Хорошо. — Я отец Сого, думаю ты уже обо всем сама догадалась, — пока Филипс у нее не вызывал никаких негативных эмоций, как та женщина. — Раз ты очнулась, то присоединяйся к нам за ужином, — он улыбнулся, но Кагуру что-то на подсознательном уровне всколыхнуло, заставляя прекратить проникаться симпатией к этому человеку. — Элизабет будет не против поговорить с тобой. — Мне пока тяжело отвечать ей и понимать. — Я понимаю, милочка, но тебе придется этому научиться. Твое место теперь здесь, — а вот и прозвучали тревожные ноты, которые Кагура никак не могла уловить с самого начала. — Конечно, господин Филипс. Прошу проводите меня. Он окинул взглядом Ято и, развернувшись, пошел в совершенно ином направлении нежели некогда Элизабет. Кагура замешкалась, но затем решительно проследовала за ним, потому что никакого другого варианта у нее не было. Бродить по дому, размеры которого ты не знаешь было бы очень глупо и самонадеянно. Перед ними открылась большая гостиная со столом в центре. Кагура пыталась запомнить дорогу, которой пришла и совершенно не обращала внимания ни на интерьер, ни на присутствовавших в зале людей. Филипс жестом указал Кагуре на пустующий стул возле себя и она смиренно уселась на него, опустив глаза на свои руки, что были на коленях. — Элизабет, если тебя не затруднит, то можешь говорить с ней на китайском, — Филипс отпил из своего стакана, чем сильно напомнил Кагуре, что как только он начал говорить украдкой посмотрела на него, своего сына. — Похоже, что Сого ничему ее не обучил за время их путешествия. «Ничему путному-то уже точно!» — мысленно согласилась с ним Ято, переводя взгляд на ту женщину, что в отличии от его отца пила из высокого бокала. — Знаешь как она назвала его? — Элизабет словно бы проигнорировала просьбу мужчины. — Как? — Мужем, — она рассмеялась, крутя в руках свой бокал на тонкой ножке. — Словно бы думает, что ее приезд сюда действительно нужен для нас. — Элизабет, — Филипс покачал головой, не соглашаясь со своей собеседницей. Кагура едва улавливала суть разговора, но внутреннее чутье твердило ей, что явно эти двое обсуждали её. Не стала бы эта противная женщина так смеяться без повода. Ято медленно начала злиться на Сого и саму себя. Лишь теперь она заметила, что его не было за столом. И где же его носило в такой-то момент? — Кагура, скажи, как тебе мой сын? — поинтересовался Филипс, отвлекаясь от разговора с Элизабет. — Я не могу сказать, что он мне понравился, но и отвратительным назвать я его тоже не могу, — Кагура пыталась соврать, надеясь, что никто этого не заметит. Не могла же она заявить его отцу, что тот вырастил чудовище, которое только и способно крушить и ломать. — Он занимался твоим обучением? — Элизабет аналогично Филипсу перешла на китайский и в отличии от него говорила довольно сносно без акцента. Кагура если бы могла метать молнии, то кинула бы штук двадцать за раз в неё. Какого дьявола, если она могла говорить на китайском, то там в коридоре сыпала на бедную Ято вопросы на английском? Ей все больше не нравилась эта мадам Элизабет. — По началу, госпожа, — Кагура не удостоила ту взглядом, рассматривая вазу с цветами, стоявшую по середине стола. — А затем моим обучением занимался Альфред. — Почему? — вступил Филипс, словно бы его этот факт заинтересовал. Кагура уже собралась ответить, как вдруг осознала, что скорее всего говорить отцу о том, что его сын балуется опиумом не самое удачное решение. Она судорожно кинулась придумывать причину. — Ты что язык проглотила? Отвечай, когда тебя спрашивают, — сухо ответила на ее молчание Элизабет. — Нет. Мы поссорились и больше он не стал заниматься моим обучением, — Кагура нашла самый оптимальный и исчерпывающий ответ на вопрос. Вроде бы и не соврала, но и правды не рассказала. — Интересно, — Филипс отпил вновь из бокала, — и почему же вы поссорились? У Ято предательски заурчало в животе, что услышали все за столом. Она залилась краской, чувствуя, что сердце заходило ходуном со страха. — Ешь, потом ответишь на вопрос, — Филипс решил сжалиться над ней. Кагура молча ухватилась за предложение и принялась за еду, что была в самой непосредственной близости, маня её. Благо этикету она была обучена и не спутала столовые приборы, демонстрируя, что не такая уж она и дурнушка деревенская. Не все этим чопорным англичанам нос задирать. Когда с основным блюдом она расправилась Элизабет покинула столовую и Кагуре хотелось, чтобы это было навсегда. Оставшись вдвоем с его отцом Ято ожидала, что последуют новые вопросы и скорее всего довольно личного характера, что впрочем и произошло. — Ты спала с ним? В этом причина ссоры? — Филипс теперь не скрывал своего грозного нрава, надменного тона. Она поняла, что тот образ в коридоре лишь маска, что была надета пред той женщиной, но совсем не для Кагуры. — Что? — Кагура сжала салфетку в руках. — Нет, конечно! — Советую отвечать правду пока здесь нет Элизабет, — он словно бы не расслышал ее отрицательного ответа с первого раза. — Я и ответила правду. У меня не было ничего с вашим сыном. — Совсем ни на что не способен… — удручённо усмехнулся он. — Я не понимаю о чем вы говорите! — Всю дорогу на него вешались такие, как ты, и он стал подобен вам. Я упустил тот момент, когда можно было всё исправить и направить его в нужное русло. Поэтому Кагура я его и наказал этим браком. — Мне это не интересно, — Ято отложила салфетку, что до этого держала в руках. — Ваши семейные разборки пускай обойдут меня стороной. В столовую вернулась Элизабет, а вместе с ней пришла невысокая девушка в серой униформе. Кагура догадалась, что та была служанкой. Девушка взглянула на Ято и уголками губ улыбнулась, показывая свое расположение к ней. Кагура ничем той не ответила. Сейчас ее беспокоили эти два коршуна, что летали над ее головой, ожидая, когда же их жертва даст слабину. —  Привела Катрин, как и просил, — она промокнула губы салфеткой после того, как выпила остатки вина из своего бокала. — Могу я вернуться в ту комнату, где была ранее? Я устала с дороги, — Кагура изо всех сил держалась быть достойной этой беседы, не давая коршунам и намека на слабину. — Так почему вы поссорились? — отец Сого не переставал давить на Кагуру, хотя видел, что та совершенно была обессилена. — Личное. Кагура не понимала почему начала выгораживать Сого перед отцом. За всё то что он делал с ней на корабле, она должна была сдать его с потрохами. Но что-то не давало ей этого сделать, словно это самое нечто шептало Кагуре: « Не говори. Он тебе не станет другом». — Тебя кто учил манерам? — возмутилась Элизабет. — С моими манерами все хорошо. Гораздо лучше, чем у тех, кто заставляет своего сына заключать брак с врагом, когда у него есть чувства к другой, — Кагура сама не поняла по какой причине ляпнула это, но отнекиваться было поздно. — Другой? Чувства? — рассмеялся Филипс, хватаясь рукой за переносицу. — Да. Вы должны больше уделять ему внимания, если зовёте себя отцом! — Кагура забыла, где у нее спрятан тормоз. — Что ты себе позволяешь? — Элизабет вскипела мгновенно. — Тебя привели в дом, кормят и относятся как подобает. Не повышай тон и не зазнавайся. — И это говорите мне вы? — Кагура подскочила, вставая на ноги, упираясь руками в стол. — Люди погрузившие целую страну в клубы опиума, войны и рабского существования? Нация завоевателей, которые не ценят даже собственных детей? Нация не знающая ничего, кроме исполнения своих гнусных, алчных желаний? — Катрин, — Филипс обратился к служанке, — отведи ее обратно! — Спасибо! — бросила вместо служанки в ответ Кагура и окончательно покинула столовую, следуя за невысокой девушкой, что быстрым шагом вела ее по бесконечному лабиринту коридоров к комнате. Катрин открыла дверь, пропуская Кагуру вперёд и сама зашла за ней, запирая изнутри. Ято насторожилась, оборачиваясь к девушке лицом. — Зачем? — От миссис Уильямс. Есть у нее привычка врываться в чужие покои, — Катрин свободно говорила на китайском. Кагура вспомнила, что Сого упоминал о служанке как раз возраста Кагуры, что умела говорить на китайском. — Миссис Уильямс? Эта та Элизабет? — Да, — Катрин состроила кислую мину, словно бы одно только упоминание имени той женщины вызывает в неё самые неприятные ощущения. — Ясно, — Ято уселась на свою кровать, тяжело вздыхая. — Спасибо. — Я прошу прощения за свои действия. Впредь буду следить за своими словами и поступками, госпожа, — вдруг выдала Катрин. — О чем ты? — Кагура удивилась и повернулась к Катрин, что так и стояла возле двери, подпирая ее спиной. — Совсем вылетело из головы из-за миссис Уильямс, что вы тоже будущая госпожа… — она сжала ткань своего фартука, боясь услышать ответ. Кагура лишь махнула рукой и откинулась на кровать полностью. Катрин расценила это как добрый знак, и наконец отошла от двери, чтобы зажечь свечи в комнате. Она уверенно открыла тумбочку, достав оттуда канделябры и свечи, провозилась с их установкой и в конечном итоге в комнате появился островок света, что мирно освещал комнату. Кагура не следила за служанкой, только бездумно пялилась в потолок, рассматривая причудливые тени от дрожащего пламени свечей. Эти двое совершенно выжили из нее все силы своими мерзкими разговорами. Теперь для Ято было понятно почему Сого вырос таким мерзавцем — с таким окружением иного не могло произойти. Отец его Кагуре был очень омерзителен, тем как он отзывался о своем сыне. Наказать свадьбой с девушкой из другой страны? В чем надо быть виноватым, чтобы родитель это сотворил с ним? Кагура медленно от размышлений об отце Сого перешла к воспоминаниям о своем папе, который был, как и она жертва обстоятельств, но никак не зачинщик их. Катрин уселась в кресло, задумчиво уставившись в окно. — Катрин, верно? — Кагура решилась разрушить эту тишину. — Да, госпожа, — отозвалась в ответ служанка. — Хватит… — Простонала Ято, поднимаясь и садясь на край кровати. — Почему? Я вас обидела? — Катрин же поднялась с кресла. — Когда мы наедине не надо звать меня так. То что я невеста этого засранца ещё не делает мне чести, — она усмехнулся, чем вызвала у Катрин ответную улыбку. — Я поняла. — Катрин, не могла бы ты рассказать мне обо всем, что мне следует знать об этой семье на первое время? — Что конкретно? — О тех двоих, — Кагура покосилась на дверь своей спальни, боясь, что там за ней стоят и подслушивают их разговор. — Господин Генри Филипс не самый приятный человек, не люблю ему прислуживать. Думаю это и так ясно. Он любит всем заправлять в этом доме за исключением миссис Уильямс. Эта мегера неуправляемая! Последние несколько недель она живёт прямо здесь, думаю, — Катрин прищурилась, — у них роман. — Роман? — Да, — уже шепотом продолжила она, садясь рядом с Кагурой на кровать, — но это лишь мои предположения. Не думаю, что Филипс женится во второй раз. — А… А что случилось с первой женой? — Кагура лишь теперь поняла, что хозяйку дома не видела. — Умерла, уже довольно давно. Я ее почти не помню, но из всех моих воспоминаний она явно была ангелом. — Кстати, а где Сого? — вдруг опомнившись поинтересовалась она, хотя этот вопрос должен был быть самым первым в их разговоре. — Филипс отправил его в поместье в Беркшир. Я уже жду не дождусь, когда туда уеду! — мечтательно произнесла служанка. Кагура заметила с каким теплом она произнесла это. Видимо с домом в Беркшире у нее было многое связано. Почему-то ей вспомнились слова Альфреда на корабле, когда она попросила рассказать об Англии. Тот тоже с теплотой описывал поместье. Да и вроде и Сого любил тот дом… Кагура глубоко в душе надеялась, что и она спустя время сможет говорить о том месте с такой улыбкой. Было бы весьма неприятно, если и в Беркшире ей придется страдать. Она прогнала все мысли о плохом подальше. Хватит с нее хандры на том, что ее и так насильно увезли из дома, решив с кем она должна разделить свою жизнь. — Да, Альфред мне рассказал о Беркшире, — спустя долгое время ответила Кагура, прикрывая глаза. Организм требовал отдыха и, поэтому она полностью забралась на кровать, сворачиваясь калачиком. — Катрин, не могла бы ты побыть со мной до тех пор пока я не усну. Можешь говорить обо всем что в голову придет, — Кагура сладко зевнула и закрыла глаза. — Конечно, — Катрин уселась поудобнее, хотя понимала, что рассказ будет недолгим. Кагура медленно проваливалась в сон под приятный голос служанки, которая рассказывала о большом доме и о саде с прудом за ним, о конюшне, где у Катрин была любимица Фрайп и о том, что она очень скучает по дому в Беркшире. Ято почти перестала слышать голос служанки, и вместо этого перед глазами понеслись картинки. Зелёная листва качается в такт ласковому ветру, срывающему нежные лепестки с цветущих яблонь. Все вокруг усеянно белоснежными лепестками, они похожи на снежинки, но на дворе далеко не зима. Ноги утопают в траве и цветах, уютно соседствующих бок о бок. Кажется, что за этим садом уже давно никто не следит, травы почти по пояс. Кагура оглядывается в поисках кого-то кто мог бы ответить, что это за место. Но рядом нет ни единой души, что могла бы с ней заговорить. Это место навевает тоску, словно бы молчание хранившееся здесь, чтит чью-то угасшую жизнь. Кагура с трудом пробирается вперёд, в конечном итоге достигая огромного пруда по воде которого плавал белоснежный лебедь. Она сделала шаг к кромке берега, как птица срывается с водной глади, обрызгивая Ято. Она закрывается руками и ее вырывает из этого сна… Перед ней появляется его лицо. Кагура протирает глаза, надеясь прогнать очередной странный сон, но Сого не исчезает. Ято поднимается, садится, тяжело выдыхает, а затем вновь откидывается на спину, закрывая глаза. Ей никак не вырваться из дурного сноведения. Она чувствует что ее ногу в районе бедра нагло сжимают. Кагура недовольно ворчит и открывает глаза, а сверху на нее льется вода. То что это вовсе не сон становится ясно сразу. От холодной воды Кагура подскакивает на месте, зло косясь на того, кто ее облил. Окита сидел на кровати с стаканом в руках. — Наконец-то проснулась, — он поставил уже пустой стакан на прикроватную тумбу и всецело обратил свое внимание на мокрую, как мышь Ято. — Какого черта? — она поправила прилипшие к лицу мокрые волосы и утерлась рукавом своего платья. — Нормально разбудить нельзя было? — Ты заставила меня прибегнуть к крайним мерам. Я пытался, но ты слишком крепко спала, — он улыбнулся. — Я устала с дороги. Должен понимать! — Кагура отсела подальше от него, чуя, что опасность медленно тянула свои руки к ней. — Так устала, что закатила скандал за ужином перед мои отцом? Какого черта это было, Кагура? Я чему тебя все это время учил? — Ты учил? По-моему ты лишь руки распускал, осуществляя свои грязные мысли, — Кагура же так и продолжала выстраивать защиту между ними. — Я учил тебя, — он подался вперёд, указательным пальцем поднимая ее лицо за подбородок, — послушанию и кроткости. Я не учил тебя высказывать свои мысли, ибо теперь Кагура ты лишь милое личико и не более. — Надо было рассказать твоему отцу истину? То почему ты бросил мое обучение? — Кагура пошла ва-банк. — Он спрашивал об этом? — Сого убрал руку, Кагура облегчённо выдохнула. — С этого все и началось. Я не знала как поступить, поэтому ответила, что это личное. Но твой отец, — Ято отвела взгляд в сторону, смотря на стенку, что была возле изголовья кровати, — оказался плохим слушателем. Он задавал не самые тактичные вопросы, знаешь ли… — Что же ещё он спросил? — Окита лег на одну из подушек, что были сухими, закинув руки за голову. — Неважно, — Кагура залилась румянцем, вспоминая о том вопросе, но все смятение прошло, когда в голове всплыла новая деталь вчерашнего разговора. — Он упомянул, что эта свадьба для тебя своего рода наказание… — Тебе меня жаль? — он повернулся к ней лицом и улыбнулся. Кагура не видела себя, а вот он всё прекрасно видел. После того, как облил ее водой, лёгкая ткань ее платья, впитав воду, прилипла к телу, очерчивая фигуру. Сого сглотнул, оценивая, то что доселе было скрыто от его глаз. Как бы он не противился своей натуре, отрицать факт того, что Кагура была хороша он не мог. Едва узнав, что отец решил заключить этот брак Сого ожидал, что по приезду получит явно не такое сокровище. Но как только он вошёл в ее комнату, заставая врасплох посреди ночи… Как только встретился глазами с ней, то понял, что из этой затеи с браком может получиться не плохое развлечение. Но красивая обёртка скрывала горечь ее натуры — не терпящая насилия, неравенства и чужого доминирования. В иной момент Оките хотелось скинуть ту за борт, и сказать, что Кагуру унесла с собой цинга, но что-то останавливало его в те моменты. И сейчас сидя на кровати, разговаривая с ней он понял, что это решение было верным. Живой она ему принесет больше пользы. — Узнав твоего отца, то скорее всего да, — Ято потерла себя за плечи, пытаясь согреться. — Как скоро мы уедем отсюда? — Так хочешь замуж? — Я разве это сказала? — Кагура не в силах больше терпеть холод, легла рядом накрываясь одеялом. Холодная ткань платья неприятно липла к телу. Сейчас бы в сухое переодеться, но этого же не сделаешь, когда в комнате находился персональный демон. — Путь из отсюда лежит лишь через брак. Альфред тебе ведь рассказывал? — Сого боролся с желанием выкинуть что-нибудь этакое. — Говорил, — буркнула она в ответ, натягивая одеяло до носа, чтобы он не увидел очередной приступ смущения. — В Беркшире все готово. Хоть сейчас отправляйся. — Но?.. — Кагура не была дурочкой, поняла с полуслова, что есть загвоздка во всем этом. — На неделе мы с тобой поедем к архиепископу Кентерберийскому чтобы получить разрешение. Нужно время чтобы подготовить и исправить твои документы. Поэтому тебе придется жить здесь, — Сого повернулся на бок, лицом к ней. — А что не так с моими документами? Окита поднялся, нависая над ней. Одной рукой упёрся в кровать, а второй потянул за одеяло, желая видеть ее лицо. — А не так Кагура, в том что по правилам моей страны, — он склонился к ее уху, обжигая горячим дыханием кожу, — я не могу жениться на тебе, потому что ты ещё не совершеннолетняя. — Не так близко, — Ято наивно попыталась оттолкнуть его, выпуская из рук одеяло. — Я ещё вовсе не близко, — рукой проскользил по ее щеке, останавливаясь на шее. — А я сказала близко, — Кагуре хватило напора, чтобы скинуть его с себя. Вновь натянула одеяло, мотаясь как в кокон, словно это ее спасет. Сого собрался что-то ещё ответить на ее заявление, но стук в дверь и затем появившаяся на пороге Катрин прервала его на самом интересном. — Ох, я не вовремя! — из ее рук выпало платье, которое миссис Уильямс велела подготовить для Кагуры. — Простите… — Катрин уже потянулась за дверной ручкой, когда Кагура вынурнула из своего защитного кокона: — Вовремя! Как раз вовремя! Сого одарил её таким взглядом, что внутри у Ято все покрылось толстым слоем льда. Но лучше отсрочить свою казнь, чем испытать ее сию минуту. Она рывком покинула кровать, бросаясь к служанке, хватая ту за руку и затягивая в комнату обратно. — Господин, — Катрин опустила голову, кланяясь Сого, который неохотно покинул мягкую кровать. — Что это такое? — он подхватил платье с пола. — Госпожа Уильямс приказала подготовить для… — Нет, — он сжал в руках то самое платье, — это не подойдёт. Пускай надевает те, что привезла из дома. — Строго взглянув на застывших девушек, покинул комнату вместе с платьем, которое Катрин целое утро отпаривала, чтобы разгладить. — Вот же мерзавец! — Кагура скрестив руки, села на кровать. — Почему… Вы, — Катрин осеклась, а затем исправились продолжила, — ты мокрая? — Он вылил на меня стакан воды! — Ято кивком головы указала на тумбочку, где и стоял тот самый стакан. — Сказал, что я не просыпалась по-другому. Урод! — Кагура стукнула кулаком по кровати. — Смотрю с нравом господина ты уже ознакомилась, — служанка тихонько хихикнула в кулак. — Месяца хватило, — что-то Кагуре не понравилась реакция Катрин на выходки Сого. Она пересела так чтобы хорошо было видно служанку и спросила, — почему мне кажется, что тебе такое поведение по душе? — О, нет, нет, нет! — Катрин в свое оправдание замахала руками. — Ты не так все поняла. — Да ты что… — Ято почуяла, что запахло палёным, и что тут явно припрятана некая тайна. Сегодня определенно все самые интересные разговоры прерывались случайными захожими в комнату Кагуры. На этот конечно не стучались, но дверь открылась в самый напряжённый момент. На пороге стояла Элизабет, как обычно холодная, надменная и крайне недовольная тем, что Катрин сидела на кровати, а Кагура была совершенно не готова к поездке в город, которую запланировали для нее. — Что за вид? — Уильямс вскинула бровью, осматривая мокрую как мышь Кагуру, понимая, что поездку придётся перенести на после обеденное время. — Катрин подготовь ванну. Я не могу появится в городе с ней в таком виде! — Она хлопнула дверью, оставляя после себя неприятный осадок. — Ладно, — Катрин слезла с кровати, расправила свою униформу, — пойдем в ванну тогда. Кагура удручённо выдохнула и мокрая, замершая и порядком уставшая поплелась за служанкой, петляя по коридорам этого огромного дома. Сменялись декорации, цвета стен, картины, вазы… Все смешалось в единое цветовое пятно, вызвавшее у Кагуры приступ тошноты. Они уже достигли ванной, когда Ято кинулась к ведру из-за приступа. — Эй, всё в порядке? — Катрин склонилась над Кагурой, что сидела на корточках перед ведром, пытаясь успокоиться. — Ты, — служанка опустилась на колени, — что беременна? Кагуре стало дурно во второй раз, но уже из-за такого умозаключения. — Нет! — в глазах пылал праведный огонь. — Прости, прости! — Катрин выдавила из себя виноватую улыбку. — Просто я подумала, что… — Что я сразу бросилась в койку к тому, кто насильно меня увез из страны и заставляет выйти замуж? Какого ты обо мне мнения? Служанка поднялась на ноги и молча продолжила свою работу. Открыла кран, наполняя ванну горячей водой. Совсем недавно Филипс приобрел котельную и провел в доме воду, чем значительно облегчил работу прислуги. Но Катрин не сомневалась, что это было сделано лишь из-за Элизабет, что словно прописалась у Филипсов. — Одежду… — тихо попросила она у Кагуры, протягивая руку. — Оставь меня, — Кагура была совершенно не в настроении после таких умозаключений Катрин, что лучше бы служанке убраться с глаз ее долой. — Я положу одежду вон там, — Ято указала на ширму, — потом заберёшь. — Хорошо, — девушка подхватила ведро, и удалилась из комнаты, оставляя Кагуру в долгожданном одиночестве. Вода была такой теплой и расслабляющей, что Кагура медленно сползла по спинке ванной, скрываясь под воду с головой. Все посторонние звуки исчезли, в ушах лишь шумела кровь. Как же Кагура устала от всего что происходило в ее жизни нынче. Ещё совсем недавно она договаривалась с подругами посетить фестиваль, а теперь пересекла почти всю Землю, оказавшись на ином краю света, да ещё и в качестве гаранта, того что ее родной порт будет принимать торговые корабли с опиумом и продолжать убивать Китай. Она ненавидела это в англичанах больше всего — с какой холодностью и расчетом они планомерно губили другой народ, пользуясь их слабостями. Если бы только у Ято была сила всё исправить… Она до самого последнего момента лежала под водой с закрытыми глазами, пока в груди не появилось неприятное жжение из-за нехватки кислорода. Вынурнула глубоко вдыхая воздух. Откинув голову на бортик ванной Кагура неожиданно встретилась с чужим взглядом, направленным на неё. — Какого?! — она прикрыла грудь руками, разворачиваясь к неожиданному гостю, что вытащил из-за ширмы небольшой пуфик и уселся позади неё, скорее всего в то время пока она была под водой. — Катрин у входа так препиралась, пыталась меня не пускать, — томный голос Окиты обвивал Кагуру вдоль шеи, стягивая эту петлю каждым словом все туже и туже. — Я слышал, что тебе стало плохо. Решил проведать, раз ты выгнала служанку. — Убирайся прочь, — щеки у Ято пылали алым. — Ну же милая, — он поднялся, захватывая губку и мыло, что лежали рядом с ванной, — я чему все это время тебя учил? Кроткости, — он окунул губку в воду и намылил её, — смирению и… Он не успел договорить, как Кагура поднявшись из воды, одной рукой прикрывая грудь, второй залепила ему пощечину. Пока он соображал что да как, она кинулась к ширме, где должно было быть полотенце. Но Окита был гораздо хитрее неё. За ширмой ничего не оказалось. Кагура запаниковала, оглядываясь по сторонам — ничего не спасет ее от него. — Не подходи! — почти взмолилась она, прячась за ширмой. — Почему? — Прошу уйди! — в голосе слышалась настоящая паника. — Прошу тебя! Сого утер пену с лица, после пощёчины и подхватил полотенце, которое припрятал заранее. Он не собирался идти у Кагуры на поводу, он делал все что считал нужным. Она видела сквозь ткань ширмы, его приближающуюся тень, и не в силах больше сопротивляться, отвернулась, вставая к нему спиной. На ее плечи легло полотенце, вместе с его объятьями. Он уткнулся носом в затылок. — Тебе стоит к этому привыкнуть, — в ванной было прохладно, и когда он говорил, то по коже вслед за каплями стремился холод с потревоженным его словами воздухом. — Прекрати… Пожалуйста. Прекрати издеваться надо мной. Окита отлип от ее затылка, и устроился уже на ее плече, словно бы желал заглянуть вперёд перед ней. Он продолжал стоять обнимая ее поверх накинутого полотенца, когда с его уст слетела насмешка. — Что не так? — Ято сжимала кулаки, борясь с желанием убежать от сюда. Но в том виде, в котором она была сейчас ей бежать было некуда. — Как раз вовремя, — произнес он, Кагура почувствовала, что Сого улыбнулся. — Какая молодец. — О чем ты? — Она не улавливала сути разговора. — Я пойду, а ты, не задерживайся, — Окита провел пальцем по ее спине, ощущая под кожей позвонки. Как только его рука исчезла с ее тела, Сого не бросив даже прощального взгляда, покинул ванную комнату, словно бы и не приходил вовсе. Его сумбурный визит до сих пор заставлял Кагуру дрожать от страха. Она простояла около минуты в том положении в котором он ее оставил, но потом чувство тревоги помаленьку рассеялось, сменяясь отрешением. Кагура повесила полотенце на ширму и уже сделала несколько шагов обратно к ванной, когда ее взгляд выцепил алое пятно на собственной ноге. — Боже мой… — она стыдливо закрыла глаза, хватаясь за край ванной. — Вот о чем… По ноге вниз струилась ещё одна алая капля, догоняя предыдущие. Кагура переведя дыхание, подхватила ту самую мочалку, что некогда держал Окита и вернулась обратно в ванну. Ей хотелось содрать с себя кожу, особенно в тех местах, где когда-либо были его руки. Именно сейчас она отчётливо помнила каждое его прикосновение, каждый удар, каждую причененную ей боль. Кожа на теле уже горела от того, что она раз за разом терла ее, желая смыть эти тактильные воспоминания. В дверь ванной постучались робко и тихо, так что Кагура поняла кто там стоял за нею. Катрин сейчас была как раз кстати. Ято напрочь забыла о каких-либо обидах на служанку, сконцентрировав всю свою ненависть на Оките, который так тонко намекнул, что знает о Кагуре больше положенного. Катрин помогла ей с одеждой и уже к обеду Кагура была действительна готова отправится куда угодно. Как того и требовал Окита одежда на Ято была та, что она привезла с собой. Элизабет этот расклад конечно не понравился, но устраивать из-за этого скандал она не стала. Только одарила Кагуру оценивающим взглядом. За обедом в отличии от вчерашнего ужина собрались все. Сого сидел рядом с Кагурой, но ничего не говорил. Он словно был погружен в свои раздумья из которых Ято не хотела его вытаскивать. Последним к трапезе присоединился его отец и лишь тогда слуги накрыли на стол. — Думаю, что ко вторнику документы будут уже готовы и вы сможете отправиться к архиепископу. Ты объяснил ей насчёт возраста? — Филипс отложил вилку, взирая на своего сына. — Объясню позже, — ответил Сого, а сам под столом неожиданно перехватил руку Кагуры, что застыла от начавшегося разговора. Они говорили на английском и Кагура всеми силами пыталась уловить суть, узнавая даже некоторые слова. А тот факт, что Окита схватил ее за руку вселил в Кагуру дикий ужас, словно бы они говорили о грозящей ей опасности. — В твоём случае, — отозвалась Элизабет, — поздно может наступить неожиданно. Не забывай свое прошлое. — Поэтому Катрин принесла именно то платье? Что вы миссис Уильямс этим добиваетесь? — Кагуре совершенно не понравился тон с которым Окита ответил той женщине. — Генри? — Элизабет сурово взглянула на мужчину, что сидел напротив неё и все время сохранял молчание. — Сого оставь нас, забирай Кагуру и уходите, — отец словно встал на сторону сына, но Окита то прекрасно понимал, что это не так, но отказывать тому в просьбе не стал. Он дёрнул Ято за руку, заставляя встать. Кагуре не нужны были лишние вопросы, чтобы понять, что что-то пошло не так. Да и оставаться в компании этих людей она хотела меньше всего на свете. Если уж и выбирать из двух зол меньшее, то она лучше проведет время с Сого, чем с его отцом и Элизабет. — Почему ты защищаешь его? Генри! — мадам Уильямс пригубила из бокала красное вино. — Не стоит ворошить прошлое, Элизабет. Он прав. Женщина одарила Филипса строгим взглядом, не сулящим хорошего продолжения разговора. — Я устроил этот брак не для того, чтобы возвращаться в былые времена. Он лишь инструмент в моих нынешних планах. Ты должна понять, что эта девчонка не сможет стать для него чем-то особенным. Поэтому не стоит делать ей таких подарков, — Генри пытался всем своим ораторским искусством убедить собеседницу в ненужности этой пустой полемики. — Как знаешь, — не охотно согласилась она, и больше не произнесла ни слова. Сого отпустил ее руку возле двери ее комнаты. Кагура всю дорогу сохраняла самообладание, но едва они оказались далеко от столовой у нее сдали нервы. — Что произошло? — она видела, что на том лица не было. — Иди к себе. Сегодня никаких поездок, — Сого открыл дверь, призывая Кагуру пройти внутрь. Ято приняла единственно верное решение в такой ситуации — послушалась и прошла внутрь. Сого закрыл дверь и, вновь, ухватив Кагуру за руку, припер ее к той самой двери. Он стоял слишком близко от чего ей стало не по себе. Сого уткнулся своим лбом в её лоб. — Не смей становиться ею… Не смей, — его шепотом прошёлся по телу, отзываясь странным ощущением, словно бы Кагуру молили о чем-то и при этом грозили расправой. — Кем? Я не понимаю. — Не смей, — он ударил по двери кулаком и отошёл от Кагуры. Он не смотрел на нее и это было к лучшему. — Просто запомни, что ты это ты. — Как с вами со всеми сложно! — Кагура решилась, что если и пора начать откровения с ним, то сейчас лучшее время. — Думаешь лишь у тебя есть к кому-то чувства? Ты один такой несчастный? Ты у меня спрашивал? Окита развернулся к ней лицом, скользя взгляд по ее фигуре. Он словно пытался понять врёт ли она ему. — Кто бы у тебя ни был ни в сердце, ни в твоей постели, — Сого сделал несколько шагов к ней навстречу, — теперь это мое место. — Он упёрся кулаком ей в грудь, в район сердца. — При этом ты просишь меня кем-то не становиться. Кого-то не заменять тебе? Будь для начала честен сам с собой! — она перехватила его руку, сжимая изо всех сил. — Уясни здешние правила Кагура, — его взгляд был полон льда. — И пока ты не поймёшь сути этого общества, не сможешь нормально сосуществовать в нем. — Так объясни мне! К чему кидаться этими громогласным фразами? Это из-за Анны? Это она причина того, что сейчас ты срываешь на мне злость? — Кагура отпустила его руку, видя, что тот поменялся в лице, едва она упомянула ее имя. Это произошло уже во второй раз и Ято это пугало. Она не могла знать что Сого связывало с той девушкой, но если эти нападки продолжатся, то ей придется искоренить все прецеденты к дальнейшим ссорам. Поэтому ей было необходимо узнать правду. — Не упомянай ее имя больше, — по телу у Кагуры прошла дрожь, его гнев вот-вот сменится на ярость. — Никогда. — Я не знаю о твоём прошлом ничего! Это не повод для злобы! — Хочешь знать? Всё в моей жизни, вот это всё уже было! Было и я это потерял! Поэтому Кагура не пытайся занять это место. Не смей принимать ничего от Элизабет и моего отца. Она молчала. Новая информация которой Окита поделился с ней шокировала. На неё словно второй раз за день вылили стакан холодной воды, приводя в чувства. Теперь Кагура смотрела на него другими глазами. Странное ощущение зародившееся где-то глубоко внутри неё отчётливо отдавало привкусом жалости. Ей стало его жалко? Этот обед был не для Кагуры, а для Сого. Те люди жаждали его унижений, а не её. Сого бросив взгляд на застывшую девушку, покинул её комнату, оставляя слишком много пищи для размышлений. Кагура села на кровать, вглядываясь в окно за котором жил незнакомый город. Город в котором люди играли со всем чем им хочется: с любовью, с верой, с надеждой. Они были совершенно иными. Они позволяли себе впадать в порок, но при этом трепетали пред очами своей веры, подделывая документы, чтобы получить разрешение на брак. Они завоёвывали страны, но не могли совладать с собственными эмоциями. Кагура была права — Англия это страшный зверь, который скоро проглотит её, не оставляя никаких доказательств ее существования.