Чай и опиум

Вплоть до самого ужина Кагура провела в своей комнате. Ей совершенно не хотелось покидать эти четыре стены, что нынче лишь позволяли чувствовать себя в безопасности. Она сидела на кровати, забравшись под одеяло и читала книгу, когда в дверь постучали. Ято бросила взгляд на часы, понимая, что скорее всего это Катрин, что пришла позвать ее к ужину. В дверь постучали ещё раз и Кагура нехотя выбралась из-под теплого одеяла, подходя к двери. Она повернула ручку, ожидая, что в проеме покажется лицо знакомой девушки, но ее ждало нечто иное. Кагура приоткрыла дверь и не сразу поняла почему никого не видит перед собой. Снизу послышался тяжёлый вздох. Кагура вздрогнула переводя взгляд к порогу. Сого сидел прислонившись спиной к стене, вытянув одну ногу, а вторую согнув в коленке на которую опирался рукой с бутылкой. — Опять? — Кагура полностью открыла дверь, выходя в коридор. — Тебе заняться больше нечем? — Долго… — он едва мог внятно говорить. Ято чувствовала, что явно это не к добру. Но с другой стороны она уже порядком устала от его пристрастия к тому, что так запросто может сгубить его жизнь. — Поднимайся, — она стояла напротив него, осматривая, — давай. — Нет, — он поднял голову, встречаясь взглядом с ней. На губах появилась улыбка от которой Кагуре стало дурно и не по себе. — Не хочу. Она цыкнула, понимая что придется волоком убрать его от своей двери. В конце коридора послышались голоса и Кагура почему-то запаниковала. Она хоть и ненавидела Сого за его поведение, но не хотела чтобы ему доставалось ещё и от тех двоих. А то, что это был его отец и Элизабет Кагуре не приходилось сомневаться — она расслышала их голоса четко. — Давай, — она выхватила бутылку из его рук, откидывая ту в сторону, и сама ухватилась за его руку, надеясь помочь встать, — поднимайся. Сюда идут. — И что? — Окита обхватил ее ладонь, больно сжимая, но при этом не пытаясь подняться сам, а наоборот потянув на себя. — Тебя это…волнует? — Не хочу, чтобы твой отец так себя вел с тобой. Голоса становились все ближе. Кагура дернула свою руку вместе с Сого, и на удивление он повиновался, поднимаясь на ноги. Его хорошо шатало и ей ничего другого не пришло на ум, как скрыться вместе с ним в своей комнате. Дверь успела закрыться, когда в том коридоре появились Генри и Элизабет. Они беседовали о предстоящих сделках с Китаем, и возможном отплытии Филипса в Амой в командировку, когда Генри остановился, заметив бутылку из которой на ковер пролился алкоголь. — Снова пьет? Уже столько лет прошло с того момента, — Элизабет скривилась, видя, что Филипс сжал кулаки. — Твой сын совсем канул ко дну грехов. — Знаю. — Они застыли напротив двери Кагуры. В это же время с другой стороны, в комнате, затаив дыхание стояла Кагура. Она прижала Окиту к стене, зажав тому рот своей рукой, чтобы он не говорил ничего лишнего. Она слышала, что люди остановились перед самой ее комнатой и замолчали. Сердце тревожно билось в груди, но затем звук шагов, и Ято облегчённо выдохнула, разжимая руку. Но едва она сделала шаг назад, позволяя Сого отойти от стены, как он перехватил ее за запястье, сменяя их положение — теперь Кагура была прижата к стене, а он стоял, уперев руки по обе стороны от неё. Он был довольно пьян, но мог немного координировать свои движения. Взгляд гулял по ее лицу, шее и той части груди, что не была закрыта платьем. Кагура поняла, что в обмен за его спасение от ругани с отцом, получит явно не простое «Спасибо». Сого не умел благодарить — он всего лишь умел требовать, добиваться желаемого, крушить и ломать чужое самолюбие, демонстрируя свое превосходство. — Ты можешь идти, — она сделала попытку отвлечь Сого от его мыслей, — они ушли. — Я, — его шатнуло и Окита схватился за ее плечо, — не пойду… — А надо бы. Зачем ты напился снова? — Она храбрилась и смотрела прямо ему в глаза. Но от этого взгляда словно бы сама пьянела. Руки и ноги наливались свинцом, становясь такими тяжёлыми, что она не предпринимала попыток оттолкнуть или отпихнуть своего изрядно выпившего жениха, вырывая свою свободу из лап этого зверя. Под кожей искрились огни, как раз в районе груди, опаляя её. Стало душно, очень душно. Она не могла оторвать своих глаз от его лица. Он словно манил её, как свет от свечи темной ночью манит мотыльков. Они беспечно кружат вокруг этого источника, но когда решаются приблизиться, коснуться его теплого манящего света, то умирают, опаляя свои крылья. Остатки их тел медленно оседают вокруг свечи, погружаясь во мраке, становясь незаметными для других. И эта история повторяется вновь и вновь, пока либо свеча не догорит, испуская столбик дыма, либо не поднимется солнце до которого не одному мотыльку или птице не дотянуться. — Не могу, — он приблизился, губами касаясь её шеи, — совладать, — первый поцелуй был нежным, не причиняя боли коже, — с самим собой. Второй уже был похож на тот, которым он обычно одаривал Кагуру. Окита стал напористее, больно сжимая ее плечо, так что она начала выворачиваться. Но Сого словно бы на мгновение протрезвев, ловко не дал ей выбраться из его западни, сковывая ее тело своим. Ухватившись левой рукой за горло, а боком придавив ее ногу к стенке, он правой рукой попытался ухватиться за подол платья, задирая его. Кагура дернулась, в попытке сбросить его руку со своей шеи, но из-за сильной хватки, это вызвало лишь приступ кашля. Окита, воспользовавшись ситуацией, когда она была занята не отталкиванием его от себя, а восстановлением дыхания, рывком оторвал ее от стены, толкая в сторону кровати. Кагура не удержала равновесия, рухнула на пол, больно ударяясь копчиком. От пронзившей ее боли внизу она не сразу попыталась встать, и из-за упущенного момента была вновь в плену у Окиты. Она отползла к кровати, упираясь спиной в ее борт. — Что на тебя нашло? — она не хотела верить в плохое, не хотела, чтобы он срывал злость на ней за то, что она не делала. — Мне кажется, — он был довольно близко, стоял над ней, взирая сверху, — что я схожу с ума. Не могу ничего понять! — Прошу, уходи, — Ято закусила нижнюю губу, пытаясь совладать со своим страхом. — Поспи. Это поможет. — Ничто, — он опустился на колени, — уже не помогает. Ничто. — Тогда, — ее потряхивало, но изменить действительность было ей ещё под силу, поэтому она собралась духом, произнося следующее, — расскажи мне, что тебя беспокоит? Обычно, когда выскажешься, то легчает… Сого приблизился к ней, так что между ними не осталось и пары сантиметров. Правой рукой он медленно начал стягивать рукав с ее плеча, оголяя скрытые от его глаз участки. Кагура сидела застыв, только лишь в ее глазах теплился огонек борьбы. Она медленно прожигала на его груди дыру, желая проверить есть ли у этого монстра сердце? Когда Окита потянулся к оборке на груди, она перехватила его руку, останавливая то чего между ними не должно быть, по крайней мере сейчас. — Почему? — он отстранился, желая видеть лицо. — Что не так? — Хватит. Ты пьян! — Это тебя и спасает, дура! Трезвый, — на губах его появилась улыбка, и Кагура ощутила как его рука сжала ее бедро, — я бы не церемонился… — Сого, — Кагура упёрлась кулаком в его грудь, увеличивая расстояние между ними ещё больше, — ложись спать. Прошу. — Здесь? — Хотя бы здесь. Ведь ты не уйдешь? — Помоги мне, — он неожиданно обхватил ее ладонь, — подняться. Кагура ухватилась за этот шанс и всего за несколько секунд поднялась на ноги, крепко перехватывая его руку своей второй и потянула его на себя, помогая встать. Сого едва оказавшись на ногах, забыл напрочь о том, что его просили всего минуту назад. Пока ещё она держала его за руку, Окита не долго думая, потянул ее за собой на кровать. Момент неожиданности сработал ему на руку и вот она вновь была под ним, хлопала своими ресницами, словно кукла. Очаровательная кукла… Он провел ладонью по ее скуле, спускаясь на шею и грудь. Что же так тревожило его в последнее время? От чего он никак не может прийти в норму? Взять себя в руки, натянуть свою маску дерзкого холодного мерзавца, которым был почти всю жизнь? Дело в ней, в Кагуре, или в Анне? Едва лишь он вспомнил это имя и ему захотелось умереть, оставляя после себя лишь пепел. Нужно хоть как-то отвлечься от этого… Хотя бы вот Кагурой, например. Окита вел этот внутренний монолог и когда в нем была поставлена логическая точка, он просто перешёл к действиям. Обхватил Ято под бедра, так что она оказалась вплотную к нему. — Эй, хватит! — она естественно запротестовала, но Сого это не беспокоило. Нужно просто забыться. Он не обратил на это никакого внимания, даже ее борьба для него была словно возня с ребенком, который слабее тебя во сто крат. Сого усмирил ее руки, сжав запястья над головой, а сам склонился над ней. Нет, не для поцелуев он склонился, совсем не для них. Зубами ухватился за ткань платья на груди, стягивая его. — Нет, прекрати! Не сейчас! Кагура заерзала под ним, словно бы это принесло хотя бы какой-то результат. Но итог всегда был один — Сого властвует, Кагура подчиняется. — Чего ты боишься? Ты…? — Он отпустил несчастное платье, встречаясь с ее напуганным взглядом. — Имей хотя бы приличие! Ты ещё не мой муж! Хватит! — Боишься из-за этого? — его ладонь оказалась опасно близко к месту, которое и держалось под запретом. — Я не брезгую из-за этих дней. — Боже! — Кагура залилась краской, как никогда. — Я просила тебя лечь спать! Уймись же! — Не сопротивляйся и я не причиню вреда, — рука поползла вниз. Спасительный стук в дверь, заставил Сого прекратить это. Кагура в этот момент поняла, что скорее всего на свете существуют высшие силы, которые благоговят ей, не иначе. Окита недовольно слез с Ято, ложась рядом на кровать. — Кагура, — Катрин позвала её, — пора на ужин. — И-иду! — Кагура моментально вскочила с постели и кинулась к двери, приоткрывая ее. — Что…с тобой? — служанка окинула взглядом девушку показавшуюся с другой стороны: красные щеки, растрёпанные волосы и явно та была на взводе. — Все хорошо! Сейчас приду! — Кагура улыбнулась. Катрин попыталась сделать шаг, чтобы попасть в комнату, но Ято едва заметно мотнула головой. Служанка замерла на месте, так и не поняв этого жеста. — Кстати, я уже час не могу найти господина Окиту. Ты не видела его? Филипс сказал, что он пил… Скорее всего уснул где-то в доме… — Нет, не видела, — Кагура нервно рассмеялась, — пойди поищи его ещё. — Она не могла позволить кому-то подумать, что между ней и Сого что-то есть. — С тобой точно все хорошо? — Катрин начала подозревать, что сейчас ее обманывали. И обманывали неумело. Кагура вздрогнула, а за её спиной показался чей-то силуэт. Дверь широко распахнулась и за ней оказался Сого; он обнял ее за талию, и с явно недобрыми намерениями, бросил тяжёлый взгляд на служанку. — Тебе кто разрешил к ней так обращаться? Ты забыла кто она? — Окита на последних словах, крепче сжал Кагуру, прислоняя ее к себе всё сильнее. — Го-господин Окита, — на Катрин не было лица. В мгновение ока побелела и оказалась на грани жизни и смерти, — простите. Я… — Это я ей разрешила! — Ято в очередной раз попыталась разжать его руки, но безуспешно. — Какого черта ты выполз? Сказала же иди спать, идиот! Катрин почуяла, что сейчас она была явно лишняя в этой сцене. Она конечно потом обо всем у Кагуры расспросит, а сейчас пора уносить ноги. — Господин, — Катрин немного отошла от шока, — мне доложить, что вы присоединитесь к ужину? — Да. Служанка поклонилась и унеслась на всех парах от комнаты, оставляя их вновь наедине. Кагура отпустила вместе с Катрин похоже и свою свободу, грустно проводив удаляющийся силуэт взглядом. — Да отцепись ты! — она толкнула его собой, попутно закрывая дверь комнаты. Сого попятился назад, но рук своих с ее талии не убрал. — Ты сегодня меня ото всех прячешь, — горячее дыхание опалило шею, — что же это такое? — Не пойми неправильно, — Кагура оставила все попытки освободиться, — просто так сложились обстоятельства. Ты мне омерзителен как и в первый раз, когда мы встретились той ночью в моей комнате. — А мне показалось, что ты облегчённо выдохнула узнав, что твоим мужем стану я, а ни кто-то другой. Будешь врать, что это не так? Хорошо, что Сого не видел сейчас ее лица. — Ты все это лишь выдумал, — она выдохнула, понимая, что ныне ей не грозит опасность, — вот и всё. Оставайся тут, не стоит появляться перед своим отцом в таком виде. Я скажу, что ты ушел спать. — С чего такое благородство? — Не путай его с жалостью, Сого. В моих поступках нет корыстных целей, как у тебя. — Жалость? — он развернул Кагуру к себе лицом. — Ты испытываешь ко мне жалость? — А что я должна чувствовать? Больше мне ничего не остаётся. Он ухватился за ее лицо, слегка сжимая щеки, заставляя смотреть прямо ему в глаза. — Единственное, что ты должна чувствовать это ненависть. Просто ненавидь меня всей своей душой и всем своим сердцем. Но не смей испытывать ко мне жалость! — Да как пожелаешь! — шлепком отбросила его руку от своего лица, не желая больше продолжать этот разговор. — Только успокойся! Сого молчал. Кагура бросила на него один единственный взгляд и хлопнув дверью покинула комнату оставляя его одного. Она надеялась, что Окита не появится к ужину. И он, о чудо, оправдал ее надежды. Они сидели за столом втроем под давящее молчание. Ято желала поскорее расправиться с едой и удалиться к себе, лишь бы не находиться здесь в кругу этих людей. — Кагура, — к ней обратился Генри, — ты не видела моего сына? — Нет, — сухо ответила она, давая понять, что говорить не настроена. — Генри, тебе следует с ним поговорить, — вмешалась Элизабет, но она говорила на английском и Кагура не понимала о чем шла речь. — А то ещё поползут слухи. Нам этого не нужно. Хватило того, что было с Анной. Единственное слово «Анна» и Кагуру, как к стулу пригвоздили. Сердце ёкнуло, понимая, что ее беспокоит эта странная девушка о которой знали все кроме неё. Она сразу вспомнила тот портрет в коридоре и слова Окиты о том, что ранее у него была помолвка. Была ли та девушка с портрета Анной? И почему… Кагура перевела взгляд на Элизабет, замечая, что эта женщина схожа с девушкой на портрете. Возможно ли, что она была её матерью? — Кто такая Анна? — Кагура решила, что если не спросит сейчас, то уже никогда. Филипс отложил вилку, поднимая глаза от еды на Ято, в то время, как миссис Уильямс застыла с бокалом в руках. — Сого тебе рассказал о ней? — его отец был явно обеспокоен происходящим. — Нет, но я слышала от него это имя. А теперь и от вас. Кто она? — Тебе позволено дышать в этом доме лишь потому что ты залог мирного товарооборота, — Элизабет отставила бокал, — ты не ровня ей. И никогда не будешь. — Я не об этом спрашивала, — возразила Ято, чувствуя, что Уильямс явно трепетно относилась к той девушке. — Не стоит мне напоминать о том, какие вы все здесь жалкие и ничтожные люди. Алчность вас погубит. — Генри! — Кагура покинь нас, — в приказном тоне ответил мужчина, поднимаясь со своего места. — Немедленно! Кагура подскочила на ноги. Она и сама не желала оставаться здесь. Лучше бы вообще разделить время приема пищи с ними, как это ранее делали они с Сого на корабле. Дорога до ее комнаты показалась вечностью. Злость играла в крови, пенилась на краю души, разрушая баланс спокойствия. Эти люди так быстро могли вывести ее из себя, что надо бы им медаль выписать, Сого, впрочем тоже. Она открыла дверь комнаты, ожидая застать там Окиту, но никого в итоге не было. Кагура облегчённо улыбнулась и уже со спокойной душой закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной. Кровать была не застелена, одеяло наполовину болталось на полу, видно с того момента, как Сого слез вести разговоры со служанкой. Более ничего в этой комнате не выдавало его присутствия всего час назад. Ято отпрянула от двери, подходя к кровати и подбирая край одеяла, укладывая то на его законное место. Кагура успела переодеться в ночное, когда три лёгких стука раздались за дверью. — Открыто, — она спокойно сидела на кровати, зная, что там была Катрин. На пороге комнаты действительно появилась служанка со свечой в руках. Она быстро прошмыгнула за дверь, закрывая ту на ключ с внутренней стороны. Катрин оставила свечу на столе, а сама открыла занавески на окне, позволяя луне освещать комнату дополнительно к тёплому свечению от огня. — Как себя чувствуешь? — служанка уселась в кресло подле того окна, потому что не могла позволить себе сесть рядом с Кагурой на кровать. — Нормально, — Ято приложила руку к груди, ощущая как умиротворённо бьётся сердце. — Даже хорошо. — Ты понимаешь, что я спрошу, — Катрин замялась. — Это простое стечение обстоятельств и не более. Не выдумывай, — Кагура прекрасно поняла о чем говорила та. — Но зачем тогда ты соврала в начале? — Просто узнай ты об этом, то подумала именно так как и сейчас. А я не хочу ничего иметь общего с ним. — Господин Окита тебе совсем не нравится? — Ято снова уловила странное настроение Катрин, но не решилась на этом зацикливаться. — Окажись ты на моем месте, то ты о любви бы думала? Наверное нет. — Наверное, — слабая улыбка тронула ее губы, Кагура усмехнулась видя как отреагировала Катрин. — Почему, — Ято подалась вперёд, стоя на коленях, — ты так им интересуешься? Он тебе нравится? Катрин заметно напряглась, и Кагура это заметила. С одной стороны ей было в общем-то всё равно до этого, но с другой — позволить в будущем распространиться слухам о том, что ее служанка имеет виды на Окиту было непозволительно. Чувство самоуважения у Кагуры забрать явно никто не мог, даже тот демон… — Нет, — выдавила из себя девушка, немного успокоившись, — а вам? Вам господин нравится? Теперь уже Ято напряглась услышав, что Катрин ни с того ни с сего опять начала говорить с ней на вы. Закралось подозрение, что дело не столь чистое, как она думала, и проблема крылась не в Катрин. Кагура ухмыльнулась и спустилась с кровати подходя к двери. Едва она приложились ухом к дереву, как Катрин поднялась с кресла. — Что т-вы делаете? — Тшшш, — Кагура приложила указательный палец к губам и потянулась за ручку двери, попутно медленно проворачивая ключ. — Не надо… — Катрин успела сделать всего несколько шагов, когда Ято уже полностью открыла дверь. Она ожидала увидеть Сого, но около ее двери стоял его отец. Кагура сжала ручку, не позволяя себе поддаться чувству паники. А у самой от страха вдоль спины прошёлся холод, заставляя ноги прирости к полу. — Чем обязана, господин Филипс? — Кагура внимательно смотрела на мужчину, пытаясь предугадать причину его прихода до того, как он ее озвучит. Генри возможно бы и ответил если в коридоре не появился третий ночной гость — Сого. Он не был пьян и поэтому вполне мог контролировать свои движения. Он застыл смотря на отца и Кагуру, что стояла возле открытой двери своей комнаты. Злость вскипела моментально, словно бы он застал их за чем-то непристойным. Ято быстро оценила масштаб надвигающихся бедствий и с грохотом захлопнула дверь своей комнаты, оставляя по ту сторону их обоих. — Объяснись, — Кагура буравила взглядом служанку, что стояла, как вкопанная и лишь испуганно смотрела на неё. — Я, — Катрин начала свою тираду, но в дверь ударили со всей силы. Обе они вздрогнули от неожиданности и испуга. Кагура, что стояла прислонившись спиной к двери к этому ещё и ощутила на себе вибрацию от удара. На уровне чувства самосохранения отпрянула от нее, забывая, что та была не заперта. Дверь содрогнулась ещё раз, а затем тот кто ломился в неё додумался дёрнуть за ручку и его постигла удача. Кагура подошла к Катрин, ожидая того кто появится на пороге. От чего-то внутренний голос молился, чтобы это оказался именно Окита, а не его отец. Но поскольку многое сейчас занимало Ято этому голосу она не придала значения. Потом будет разбираться в своих чувствах и переживаниях. Дверь открылась и на пороге был действительно Сого. Он зло осмотрелся по сторонам, словно бы Кагура тут прятала ещё кого-то помимо самой себя. — Ты, — его взгляд упал на служанку, что в панике заметалась лишь бы не встречаться с ним глазами, — вон. Сейчас же. Катрин сорвалась с места. Ей проблемы были не нужны. Кто знает когда Сого отойдет от правила, что не трогает слуг, которые были дороги его покойной матери? Лучше не испытывать судьбу, а с Кагурой явно будет все в порядке, да и Катрин потом перед ней извинится. А сейчас лучше исполнить приказ господина. — Смотрю, что ты уже пришел в норму? — Кагура скрестила руки на груди, но под этим жестом она пыталась скрыть свое смущение от того, что была в ночнушке, и ей настойчиво казалось, что ткань у нее слишком тонкая и просвечивает. Сого развернулся, закрыл дверь. Ключ щелкнул в замочной скважине и у Ято от этого взорвался вулкан дрожи внутри. Она не знала чего ожидать от него в таком состоянии. Молчание тяготило, заставляло богатую фантазию приниматься за свое дело, вырисовывая совсем неприличные картинки. Кагура поежилась, ощущая, что в комнате было прохладно. Сейчас бы вернуться обратно под одеяло. Она на секунду перевела взгляд на кровать, думая о своей мягкой постели, как Сого оказался возле нее. Он не тронул её. Кагура даже нахмурилась не понимая, что было не так? — Ты приглашала меня спать здесь, — Сого сжал кулаки, так что она услышала трение кожи, — вот я и здесь, но… Что я вижу, дорогая? Я тебе говорил насчёт моего отца… — Стоп! — Кагура перебила его, упираясь раскрытой ладонью в грудь. — Ты все не так понял насчёт отца. Она решила начать решать проблемы постепенно, и потом уже доберется до главной — как убрать Сого из своей комнаты и не позволить спать в одной с ней кровати. Сого бросил заинтересованный взгляд на руку, что аккуратно упиралась в его тело. Хотелось перехватить это тонкое запястье, выворачивая его и целуя с тыльной стороны, вызывая трепетный страх в ее глазах. Но он сдержался, чем раззадорил плескавшееся внутри неё чувство тревоги ещё больше, нежели проявляя физическую инициативу. — Постарайся объясниться, — взгляд его в ночи, освещенный лишь лунным светом имел странное очарование. Кагура несколько раз хлопнула ресницами, а затем спешно убрала руку, вновь скрещивая их на груди. — Я просто открыла дверь, а он стоял там. Я успела задать всего один вопрос, как появился ты. Вот и все. — А зачем ты полезла в коридор? — Сого в отличии от неё располагал быстрой реакцией и анализом полученной информации. Кагура замешкалась, понимая, что придется сказать правду, ибо он сразу раскусит ее ложь. Не стоило вызывать его гнев, когда она могла спокойно избежать плачевных ситуаций. — Я поняла, что Катрин прислали с надеждой, что в разговоре со мной она должна будет выведать что-то нужное, тому, кто стоял за дверью, — Ято может и не так быстро соображала, как Окита, но в итоге ход ее мыслей был на уровне с ним. — О чем она спрашивала тебя? Кагура неожиданно залилась краской, вспоминая какие именно вопросы задавала служанка. Сможет ли она соврать в этом? Но… Она вспомнила странную реакцию Катрин на Сого и поспешила вновь открыть правду, потому что если Окита спросит ту, то она точно расскажет. — Есть ли у меня чувства к тебе. — И что ты ответила? — Окита пожирал ее лицо глазами, впиваясь в каждый миллиметр. — Я пошла открывать дверь, а дальше ты знаешь. Тем более ты знаешь, что я чувствую к тебе, — Ято на последнем предложении потупила взор в сторону от своего жениха, жутко интересуясь полом в своей комнате. — Жалость, да? Ещё не научилась ненавидеть? — Зачем тебе делать меня такой? — Кагура устало выдохнула, и собрав волю в кулак, встретилась с ним взглядом вновь. — Какой в этом смысл? — Просто не хочу, чтобы ты обожглась об любовь. — Странно. Ты пытаешься меня ломать, причиняя боль физическую и моральную, но беспокоишься из-за такой мелочи? — Она крепче прижала руки к себе, словно бы и те начали становится прозрачными под его цепким взглядом. — Принимай меня таким. — У меня нет выбора, к сожалению. У Анны он был? — Я же просил! — Узда которая держала его с треском лопнула и Сого схватил Кагуру за руку, заставляя их расцепиться. — Никогда, — он насильно притянул ее к себе, — не упоминать это имя. — Хочешь чтобы я замолчала? — Кагура хоть и говорила такие пафосные речи, сама дрожала, как лист на осеннем ветру, который вот-вот сорвётся. — Тебе проще отрезать мне язык. Окита ухмыльнулся. Она так умело свела его злость на заинтересованность, что он и сам не заметил, как успокоился. — С удовольствием этим займусь, а пока, — ещё одно движение и Кагура оказалась полностью в его объятьях, — язык тебе пригодится. Он вновь одарил Кагуру жёстким поцелуем, который совсем не претендовал на роль поцелуя двух влюбленных. Грубый, наглый и нежеланный. Кагура успешно отвернулась от его лица, поворачивая к нему свою левую щеку. Бесполезно было дёргаться и пытаться выбраться из его объятий — все равно не отпустит. — Ненавидь меня, — его губы водили по нежной коже щеки, попутно одаривая жаром. — Это все что нужно тебе в этой жизни. Так ты сможешь выжить в моем мире. — Не беспокойся ненависти во мне, хоть новый океан называй. Я ни на секунду не забываю кто ты и что ты делаешь. — Спасибо, — неожиданное слово в их разговоре, опалило кожу уже в районе мочки уха. — Если это все, то уходи, — Ято не забыла, что его следовало выпроводить отсюда. — Нет, — Сого позволил ей отойти от себя на шаг, разомкнув объятья, а затем подхватил под локоть и потащил за собой на кровать. Грубо толкнув её на постель, улёгся рядом, забираясь под одеяло. Кагура сидела ошарашенная произошедшим. Грудь резко вздымалась и опускалась, а сердце нервно ударялось о грудную клетку. Она не ожидала с его стороны такой наглости. Но дело сделано — пожинай плоды своих глупых слов, Кагура Ято. Опрометью слетела с кровати садясь в кресло, поджав под себя ноги. Холодно в комнате, а в ее постели лежал коварный хищник, который только и ждал, чтобы укусить жертву, проливая первые капли крови. Глупо было надеяться, что Сого просто так рядом уснет, не выкинув ничего такого, от чего у Кагуры стыла кровь внутри. — Удобно? — он оболокитлся на руку, подпирая ею щеку, смотря на то, как Ято пробрала мелкая дрожь. — В-вполне! — Она демонстративно улыбнулась, словно бы он мог видеть в воцарившейся темноте, ведь свеча Катрин потухла в тот момент, когда Ято уселась в это кресло рядом со столом. — Чего ты боишься? Ты сама мне предложила. — Так я тебя и не гоню, это, во-первых, а, во-вторых, я не говорила, что спать буду с тобой в одной постели, — возразила она, чувствуя, что от страха у нее сердце в ускоренном темпе качало кровь, немного повышая концентрацию тепла в теле. — Умница, — так как Сого находился напротив окна, то его лицо она видела, и увидела мелькнувшую улыбку. — Начинаю видеть результаты своей работы. — Пфф, — это все что пришло ей на ум, чем она могла обозначить свое недовольство от сделанных им выводов. — Хочешь о чем-нибудь узнать? Раз ты показала себя, как примерная ученица, то я позволю тебе получить власть всего на минуту. Задавай, — Сого сел на кровати, устремляя взор на Кагуру, что снова умирала от холода, — любой вопрос. Кагура напряглась, не понимая что на него нашло. Что это за игривое настроение? Чем это в итоге ей обернется? Она нахмурилась, оценивая сложившуюся ситуацию, пытаясь выбрать нужный вопрос, который бы убрал его с ее кровати. Однако на ум не шло ничего такого. Конечно стоило бы спросить его об Анне, но тратить свой шанс на выяснения про эту девушку она не хотела. Да и какая разница в целом-то? Он ее жених, в будущем муж, не Анны. Может она потом выяснит о ней, но позже. Сейчас нужно узнать о самом Сого больше, чтобы хотя бы в разговоре ухватиться за что-то, чтобы выдворить его из комнаты. — У тебя нет вопросов? — Окита напрягся от затянувшегося молчания. Он то ждал, что она выпалит на раз какую-нибудь дурость, и они разговорятся. Сейчас ему хотелось просто говорить, не более. — Есть конечно и не один, но я сейчас не готова узнать ответы на них. Поэтому не хочу тратить такую возможность просто так. — Кто тебе сказал, что мое предложение иметь срок годности? Либо сейчас, либо никогда, дорогая. Ято прикусила губу от разочарования. Только она подумала что наконец пошла по тому же пути, что и Окита, как он указал, на то, что Ято упорно катилась назад. — Что ты сам-то чувствуешь ко мне? — она спросила это, хотя в списке вопросов он стоял на последнем месте. И ответ на него ей был совершенно не нужен. Зачем волноваться о мнении того, кто тебе безразличен? Безразличен ли… Она пуще призадумалась, забыв о том, что нужно слушать Сого. Он ухмыльнулся, чувствуя, что его собеседница витает где-то далеко отсюда. Что ее так волновало? Зачем спросила о том, что ее так увлекло, что могла прослушать ответ? — Интерес. — Его голос ворвался в ее голову, как пуля. Кагура даже сменила положение, спуская ноги на холодный пол. — Что? — Она не могла поверить услышанному. Конечно Кагура ожидала услышать ничего, а тут он выдал такое… Хотя стоит ли ему верить? Но он же никогда ее не обманывал до этого. Верно же? Весь мыслительный процесс отражался на ее лице и Сого бы если видел — этот вид понравился. — Это второй вопрос, а я обещал ответить лишь на один. — Не удивлена! — Кагура поднялась на ноги уже окончательно. Чего она ожидала-то? Забылась на секунду, думая, что перед ней простой человек, а не демон у которого нашлось пару тузов в рукаве, чтобы переспорить самого Бога и стать с ним наравне, только на совсем иной равной стороне. — Ты спросила — я ответил. Чем недовольна? — Не обязана отвечать. Она приблизилась к своей кровати, страстно желая оказаться в тепле, но желательно одна. Даже не желательно, а на самом деле одна. Кагура слабо ударила его по согнутой в колене ноге, безмолвно требуя обратить на себя внимание. — Вот ты и попалась, — Окита проделал тоже самое, что и ранее, а Кагура совсем не оказала сопротивления. Окита напрягся, чувствуя, что что-то не так. Где-то крылся подвох в ее поведении, но пока он никак не мог понять где именно. Неужели Ято начала умело играть в его игру? Смогла приспособиться? Это хорошо. — К сожалению, — Кагура говорила таким спокойным тоном, что Сого напрягся сильнее, — попался здесь лишь только ты. Она с силой пихнула Сого в живот пяткой, перекидывая его через край кровати. Ято моментально схватилась за подушку и отправила ту в полет примерно в тоже место, куда упал ее ночной посетитель. Вторая подушка уже попала ему в руки, потому что он поднялся. Одеяло полетело третьим. — Совсем? — Сого откинул постельное. — С ума сошла?! — Подогреваю интерес! — Ядовито выдала она, но больше вреда этот яд принес ей, чем Сого. Он рассмеялся. Как же хорошо, что в этой жизни ему попалась эта дурочка, которая сейчас скрасила его одну ночь. Она умело ответила ему на его колкость, и Окита это принял. Игра начнется здесь и сейчас. Теперь она готова к настоящей битве. — Хорошо, я понял. Тогда не заканчивай это, милая, — он приблизился к ней, сидящей на кровати. Сого обхватил ее запястье, сжимая со всей силы. Она не шелохнулась, хотя было очень больно. Он с силой дёрнул ее на себя, заставляя встать с кровати. Доли секунды и уже прижал её спиной к стенке. Опасная близость губ нарушилась ещё спустя секунду. Окита с силой укусил ее за нижнюю губу, так что проступила кровь. Ято уже не могла терпеть и естественно дернулась в его руках, простонав от боли в его губы. Он же судорожно выдохнул. Его пьянила развернувшаяся ситуация. Как это он так не заметил, что интерес — это правильный ответ на ее вопрос. Интерес то возрастал с каждым прикосновением к ее губам все больше. Он словно зверь жадно упивался кровью из ранки. Солоноватый вкус — вкус интереса. Кагура вздрагивала каждый раз, когда он надавливал на ее несчастную губу, заставляя чувствовать боль. Но почему сейчас у нее не было никаких сил оторвать, оттолкнуть его от себя? Скинуть его руки со своих? Отвернуться от губ, которые терзали её? Все это ради поддержания интереса? Ради Сого? — Жалкий, — она урвала момент между этими странными поцелуями и сказала, то что посчитала за свой спасательный круг от боли. — Согласен, — он оторвался от нее на мгновение для ответа, но вновь прильнул к губам. Руки самовольно отпустили ее запястья, перемещаясь на талию, сжимая хрупкое девичье тело. Какая она была живая по сравнению с ним… Теплая. От нужды этого тепла, он впился пальцами в талию, вызывая очередной стон боли. От таких его желаний у нее явно останутся следы на коже. Кагура запротестовала, начала отворачиваться от него, но Окита поймал ее лицо, заставив вернутся к своим губам. — Хватит, — она чувствовала, что губы опухли от того, что делали с ними. Ей утром стыдно будет показать свое лицо за столом! — Нет, — Сого же было абсолютно плевать на то, что будет завтра. Он давно живёт сегодняшним днём, не думая ни о чем. Жизнь так научила, к сожалению. Брать всё что имеется и когда даётся. Потом… Потом может уже и не наступить. — Да, — она увернулась от очередного поцелуя, но он вновь поймал ее, и прикусил за язык, желая отбить настрой говорить. — Погоди ты! — Заткнись, Ято, — Окита стиснул ее под ребрами, лишая возможности нормально вздохнуть. Чувство дежавю посетило обоих, но по разным причинам: Сого забывшись, рукой ухватился за ткань ее ночнушки на бедре, желая задернуть ту, чтобы прикоснуться к коже; Кагура же шлепком убрала эту руку, а затем хотела ещё и пощечину зарядить, да только он перехватил запястье. Два разъярённых взглядом встретились. Беззвучный разговор накалил воздух в комнате, так что Кагура совсем забыла о том, что ей холодно. Губы саднили и неприятно пульсировали. Это впервые? Кагура моментально вспомнила те два раза на корабле, когда он усадил ее к себе на колени, и точно так же лез, туда, куда никто его не приглашал. Сого же застыл, смотря в ее глаза, но не от того, что читали в них послание. Старый призрак его прошлого явился в эту комнату, заставляя сжаться в груди сердце и покрыться коркой льда. …руки ее жадно вцепились в волосы на затылке. Стон в его губы будоражил сознание. Они стояли здесь в укромном местечке, сокрытые от ненужных глаз — только вдвоем. Они позволили себе убежать с собственной вечеринки. Точнее позволила себе это Анна, а Окита лишь покорно последовал за своей возлюбленной. Она заливисто смеялась с теми придурками из министерства, что ревность взыграла в нем не на шутку. И когда она ухватилась его за руку, тащя за собой в сад, он не стал сопротивляться. — Чего ты так напряжен? — Не смей так смотреть на них, — Сого строго смотрел в ее глаза, — иначе я их всех убью. Она рассмеялась. — Что смешного? — Почему? — Анна указательным пальцем очертила круг на его груди. — Почему я не должна? — Потому что ты моя! — Сого ударил рядом с ее плечом по дереву. — Мы уже все решили, Сого. Пора повзрослеть, милый. Я просто люблю находиться в твоей компании, но не более. — Анна, не начинай! Поигрались и хватит. Я уже рассказал отцу о том, что хочу жениться. Она прильнула к нему в нежном поцелуе, притягивая за шею. Если бы не её слова всего минуту назад, то Окита был бы самым счастливым человеком на земле. Он жадно впивался в ее губы, словно бы целовался в последний раз. Он не знал, что то был действительно последний настоящий поцелуй от неё. В возбуждении Окита заскользил рукой по талии к бедру, задирая платье, но был оставлен хорошим ударом по руке. Ее глаза горели недовольством… Окита отошёл от Кагуры, словно как от прокаженной. Ято смотрела на него таким же взглядом, как и она в тот раз… Боль тупым пульсаром родилась в голове и груди одновременно. Его шатнуло и он от ноющей боли в голове, рукой прикрыл лоб, надеясь, что это наваждение пройдет, исчезнет и больше никогда не вылезет на свет. — Что с тобой? — Ято тут же позабыла обо всех терзавших ее проблемах, видя, что тому явно плохо. Даже его она не оставила бы в беде, хоть он и был для нее врагом. — Эй! Кагура схватила его за руку, надеясь заглянуть в лицо, которое он спрятал от неё, уставившись в пол. — Отвали, — сквозь зубы прошипел Окита, дёрнул свою руку назад, словно её прикосновения для него были противны. Он больше не смотрел на неё, не лез к ней — и это, черт возьми, Кагуру должно было радовать, но это вместо радости приносило одно беспокойство. Она словно чувствовала, как нечто медленно терзает его изнутри, сжигая всё на своём пути. Какие тайны он хранил? Какие проблемы он пережил? Ведь совсем недавно он признался, что у него уже была невеста и почти состоялась свадьба… Что же случилось в его жизни? Кагура была любознательна и с низким порогом чувства самосохранения. Она часто встревала в передряги и отец ее ругал каждый раз, как в первый. Вот и сейчас Ято решительно настроилась наступить на те грабли, которые ей разложили под каждый необдуманный шаг. — Что происходит? Тебе плохо? Мне позвать прислугу? Сого мотнул головой, хотя сам едва держался на ногах. В голове звучал совсем другой женский голос. Он с трудом-то услышал за ним голос Кагуры. Надо сесть… Ее рука, которая обхватила его ладонь — была спасением. Кагура усадила его на кровать и налила стакан воды с кувшина, стоявшего возле прикроватной тумбы. А ведь совсем недавно он из такого же ее облил… Как же она быстро забывает о том, что Окита не проявляет о ней такой заботы, как она сейчас о нем. Она протянула стакан, но совершенно не в подходящий момент. В голове у него уже звучали обидные слова от которых сжалось сердце. — Господи! Как же я устала от тебя, Окита! Оставь меня в покое, наконец! — Да что случилось? Анна? — он перехватил ее руку, не понимая что так разозлило его невесту. — Зачем ты сделал все это? Я не этого хотела! — Она зло смотрела на него, от чего на душе в тот момент было не спокойно. — Почему ты поменялась? Что произошло? Это все из-за них? — Сого знал о ком говорил. Именно тех людей с которыми в последнее время начала общаться Анна он и считал виновными в изменении ее поведения. Она слегка улыбнулась, дразня его, доводя до бешенства. — Лучше бы ты ненавидел меня, милый. Так было бы проще. Сого зарычал и невольно оттолкнул протянутый стакан. Ято держала его не крепко и естественно выронила его. Звон бьющегося стекла отрезвил Сого, который наконец вырвался из плена воспоминаний. Его немного трясло, но он уже начал контролировать себя. — Да что ты делаешь? — Кагура соскочила с кровати, собирая осколки. В темноте было трудно собрать все. Утром бы ей не хотелось наступить на один из них. Она уже испытала ту боль на корабле, и у неё не было не малейшего желания, вновь чувствовать это. Крупные осколки она успела собрать и положить на тумбу, когда ее обхватили со спины, скрещивая руки на талии, прижимая к себе. Горячее дыхание Сого, жгло ее спину. — Пусти, — она попыталась разжать его объятья, но он держал достаточно крепко. — Я же ещё не всё собрала. Потом сама же в них наступлю! — Пошли спать, — прошептал он возле ее шеи, скользя носом по шее, ощущая как сладко она пахла. Ято обречённо выдохнула и кивнула. Спорить с этим человеком было совершенно бесполезно. Окита развернул ее к себе лицом и толкнул на кровать. Кагура тут же отползла к краю, а Сого собрал раскиданное постельное, перебрасывая его на законное место. Кагура словила обе подушки, уложив их у изголовья, а затем прилетело одеяло. Сого улёгся рядом, перехватывая край одеяла. Кагура уже почти головой лежала на прикроватной тумбе, только бы держаться от него подальше. Окита тяжело выдохнул и одним движением сгреб ее в свои объятья. Под его рукой у нее в груди бешено стучало сердце, так что даже он это чувствовал. Его это забавляло, но он дико устал от всего происходящего и просто хотел спокойствия и хорошего сна. — Просто спи, я не трону тебя, — вместе с этим Кагура ощутила лёгкий поцелуй в плечо. Он противоречил сам себе! Какой невыносимый и непонятный человек! Как можно быть таким ласковым и грубым одновременно? Просить ненавидеть его, а в конце вот так себя мило вести? От терзавшего её недовольства Кагура рыкнула, но ответной реакции не последовало. Ято чувствовала, как он спокойно дышит, как хватка ослабла. Сого уснул почти мгновенно. Кагура осторожно выбралась из его рук и улеглась на свой край аналогично ему погружаясь в сон. Утренний стук в дверь Катрин заставил Кагуру подскочить на кровати. Она никак не соображала что происходит. Было ли то все сном? Бросив взгляд на другую сторону кровати она там никого не обнаружила. Точно приснилось… Сначала облегчённо вздохнула, в потом насупилась. Почему ей тогда снятся такие сны с его участием? Это тревожные сигналы! Служанка открыла дверь, когда Кагура сладко потянулась после сна. В окно светило рассветное солнце. День обещал быть приятным. — С добрым утром, госпожа, — Катрин склонилась голову в поклоне. Кагура нахмурилась. Ну она же просила её… — Я не сержусь на тебя, успокойся. Не надо так ко мне обращаться. Ято заметила, как облегчённо та выдохнула и улыбнулась в ответ. — Спасибо. Мне действительно стыдно за то что не могу отказать господину в его приказе. Прости ещё раз. — Что хотел Филипс? — Кагура проследила за Катрин, которая обошла кровать, подходя к окну, шире открывая занавески. — Хотел узнать о том какие у вас, — Катрин запнулась и тут же исправилась, — у тебя отношения с его сыном. Ох, — взгляд служанки упал на битые стекла возле кровати, с за письмо и на осколки, лежащие на тумбе. — Ты разбила стакан? Кагура вздрогнула. Значит всё то не было дурным сном? Она перевела взгляд на тумбу, где лично сегодня ночью их и оставила. — Значит не сон, — простонала себе в руки Кагура, заливаясь краской смущения. — О чем ты? — Катрин смела оставшиеся осколки и забрала оставшиеся с тумбы. — Ни о чем, — тихо ответила Кагура. В дверь без стука вошла госпожа Уильямс. Ее холодный взгляд пробежался по комнате и двум девушкам. Было заметно, что её совсем не удовлетворило увиденное. Она скривилась, прежде чем начала говорить. — Госпожа, — Катрин склонилась в неглубоком поклоне, — Вам что-то нужно? — Закрой дверь, — мертвый взгляд глаз Элизабет моментально напомнил почему Катрин так не любила её, — а ты, — она обернулась к Кагуре, что стояла возле своей кровати, — раздевайся. — Что? — Ято сначала подумала, что ей это послышалось. Катрин закрыла дверь на ключ, вручив его в руки Элизабет, которая не изменила своего положения. — Я сказала снимай одежду. Тебе есть что скрывать? — липкий взгляд прошёлся по силуэту Кагуры. — Мне нечего скрывать, но делать этого я не стану, — ее Кагура почему-то совсем не боялась. Не вызвала у нее Уильямс того, что Кагура чувствовала, когда находилась с Сого наедине. Не трепетала загнанная душа, не пробиралась дрожь вдоль ее позвоночника. Никаких опасных симптомов болезни страха. — Ты собираешься стать частью этой семьи, — Уильямс сделала несколько шагов вперёд, подходя к Кагуре, — и я не позволю тебе опозорить ни меня, ни Генри. — При чем тогда Ваша просьба раздеться? — Я знаю, что все вы, — она ткнула пальцем в лоб, — как одна кидаетесь в объятья которые не заслуживаете. Катрин сдавленно кашлянула. Она поняла о чем та говорила. Кагура бросила короткий взгляд за спину женщины, смотря на Катрин, что нахмурилась, и Кагура вдруг тоже осознала о чем толковала Уильямс. Ято налилась пунцом. Смущение и ярость слились в единый коктейль. — Что вы, что господин Филипс! Что же вам так и хочется узнать сплю ли я с ним?! Элизабет теперь находившись близко к Кагуре смогла внимательнее рассмотреть ее лицо, заметив губы. Кагура не была слепой и поняла куда уставилась Уильямс. Инстинктивно Кагура прикоснулась к губам рукой, скрывая их от ненужных глаз. Ну она же говорила ему! — Дрянь. Звонкий шлепок по щеке, который не ожидала Кагура болью пронзил лицо. Ято застыла. Ранка от укуса Сого снова открылась и кровь медленно коснулась вкусовых рецепторов языка. Металлический привкус собственной крови привел ее в чувство. — Я должна отвезти тебя на примерку платья, и что я вижу? Есть ли в тебе грани приличия? Раздевайся! Что ты там ещё спрятала! Элизабет ухватилась за рукав ночнушки, желая напугать и без того обескураженную девушку. Ей действительно не хотелось краснеть в ателье за то, что на теле этой девчонки могли остаться засосы или синяки. Не должна пройти молва о том, что у Филипса вырос недостойный сын. Кагура зажала зубами нижнюю губу, хотя это причиняло дикую боль. Но боль эта отрезвила её, приводила в чувства. Она ухватилась за руку Уильямс и с силой сжав оттолкнула от себя. Смотря женщине в глаза Кагура медленно начала расстёгивать пуговицы. С последней ночнушка пала к ногам, оставляя Кагуру нагую посреди своей комнаты, которую ранее она считала своей крепостью. — Что это? — до ушей Ято донёсся слабый вопрос служанки, что с ужасом смотрела на Кагуру. Уильямс же не произнесла ни слова. Лишь с презрением смотрела на то, чего не видела Кагура. Женщина злостно выдохнула, сжала кулаки. Видимо с примеркой платья придется повременить. Она молча покинула комнату, оставив двух девушек наедине. — Что не так? — Кагура опустила взгляд на себя, застыв. Сого успел оставить свои следы на ее теле. Как она и переживала… Синяки красовались на талии и у ребер, где он ещё так недавно с силой сжимал ее тело. — Ни слова! — Кагура успела закрыть рот Катрин, когда та набралась смелости спросить, отойдя от шока. — Это не то о чем вы все думаете! Господи! Кагура схватила свою ночнушку перебросила ее на кровать, садясь сверху, пряча лицо за ладонями. Она была очень зла на него, и поэтому, когда Катрин выволокла из шкафа несколько платьев предлогаяя их Кагуре, она отмахнулась и попросила достать одежду из её привезенных вещей. — А что ты хочешь? — Катрин рассматривала синее ципао, то самое, которое Ято надевала на корабле, когда матросы пели песню. Она невольно вспомнила этот момент, улыбнулась и Катрин поняла, что именно его она и выберет для сегодняшнего дня. Кагура очнулась от воспоминаний, когда служанка укладывала ее волосы в невысокую прическу, отпустив по бокам лёгкие локоны. Ято смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Яркая синяя ткань и ее огненно-рыжие волосы манили взор на себя, соперничая в своей остроте цвета. — Ты прекрасна, — протянула Катрин завороженно. — Боюсь представить тебя в свадебном платье. Кагура смутилась, понимая, что это конечно неизбежно, но сейчас не время об этом напоминать. Они успели как раз к завтраку. Но трапеза выдалась для Кагуры сверхтяжёлой: она упорно не желала встречаться взглядами с остальными участниками. С Элизабет по понятным причинам, с Сого за то, что злилась на него и за то, что получила из-за него, а на его отца она не решалась поднять глаза по причине неясного поведение этого человека. Что он задумал? Почему ему так важно какие складываются у них отношения? Ведь результат войны не изменится от того любит ли Кагура Сого. Или… ? Она оторвалась от своей полупустой тарелки и тут же над столом разнёсся голос Элизабет. — Генри, придется отложить поездку в город. Я не могу показать ее в таком виде. Отец Сого оторвался от утренней газеты. — А что не так? — Спроси у своего сына, — Уильямс перевела взгляд на Сого, который пил чай и едва не поперхнулся от того, что все внимание перешло к нему. — О чем? — Филипс окончательно свернул газету, чувствуя, что женщина напротив него жаждала разговора и немедленно. — О чем же меня стоит спросить? — Сого вошёл в азарт. Он не подозревал о том, что его вчерашние игры оставили такие явные следы. — Например, о том почему её тело в синяках? — Элизабет смотрела не моргая в его глаза. Выиграть у сыночка Филипса было заветной мечтой и похоже теперь она сбывалась. — Что? — Сого перевел свой взгляд на Кагуру, которая сжалась на стуле, желая превратиться в маленькую точку. — Или же, например, — госпожа Уильямс поднялась со своего места, подходя к Ято, хватая ту за подбородок, заставляя поднять лицо, — почему её губы в таком состоянии. — Сого? — отец внимательно следил за развернувшимся спектаклем, ожидая правды. Завтрак перестал быть завтраком. Сейчас это была бойня. Три хищных волка скалили свои клыки то друг на друга, то на бедного несчастного кролика, что желал унести отсюда свои лапки обратно в безопасную норку. Единственно что спасало, так это то, что волкам пока было интереснее мучать друг друга. Кагура мотнула головой, сбрасывая чужие руки, которые, были как лед. Элизабет Уильямс и так походила своей белоснежной кожей и светлыми волосами на вампира, а теперь Ято всерьез об этом задумалась. — Может потому что я мужчина, а она женщина? — Сого поднялся из-за стола подходя к Уильямс. — Послушай ты, — Элизабет забылась на мгновение, позволила себе такой тон, что не упустил Генри. — Элизабет! — он стукнул по столу, так что зазвенела посуда. Женщина с трудом отвела взгляд от Сого, обращая его к Филипсу, который злился на нее редко. — Послушай, если она, — Уильямс указала на Кагуру, — понесет почти сразу после свадьбы, то пойдут слухи! Это не сыграет тебе на руку! Нам нужно хотя бы оформить брак! А они… — Элизабет зло обернулась к Сого, что стоял возле стула Ято, сжимая ее плечо. — Как я устала от всего этого… — тихий голос Кагуры заставил всех обратить на нее внимание. Окита сжимал ее плечо очень крепко, поэтому терпеть больше боль не было сил. Если он хочет сломать ей кости, то сейчас самое время. — Если вы так об этом беспокоитесь, то я готова пройти врача. Ничего между нами нет! — После тихого начала ее голос в разы стал громче. Она почувствовала, что Окита сбавил давление. Кагура устало выдохнула и поднялась из-за стола. — Прошу меня простить, но мне нездоровится. Я пойду к себе, — она окинула взглядом оставшихся людей и удалилась к себе. Ее колотила дрожь. На ватных ногах добралась до своей комнаты и рухнула на кровать лицом вниз. Эти люди умели высосать из нее все силы за какие-то жалкие десять минут! Дверь тихонько скрипнула, но Ято не сменила своего положения. Никому кроме Катрин сейчас она явно была не нужна, а сама Кагура, не особо желала видеться с ней. — Я хочу побыть одна, — глухо сообщила она в подушку, так и не подняв головы. Щёлкнул ключ в замке. Ято напряглась и поднялась, осматривая окружение комнаты. Но перед ее лицом никого не оказалось, а вот со спины явно кто-то был. Кагура моментально перевернулась. Сого сидел в кресле, крутя ключ от комнаты в своих руках. Кагура улыбнулась, но совсем не от того, что была рада его видеть, скорее наоборот желала ему провалиться вместе с этим креслом куда-нибудь в подвал. — Из-за тебя у меня куча проблем! — Кагура злилась на него, а теперь, когда он сидел перед ней злость вскипела с новой силой. — Только из-за меня? — Сого поднялся и пересел на край кровати. — По моему ты сама была не против, — уперевшись рукой подался вперёд ближе к ее лицу, — того чтобы я… Сого рассчитывал сорвать очередной поцелуй, но Кагура отвесила тому пощечину. — Глупо. Ято почувствовала, как в нем кипела ярость, как та обрушивалась на него волна за волной. Она не понимала, как такое можно ощутить в другом человеке. Кагура попятились назад, уперевшись спиной в спинку кровати — бежать больше некуда. Конец. Его рука сжала горло, но не настолько сильно чтобы лишить воздуха. Ято застыла, не зная, чего ожидать дальше. Это просто бесконечный круг из боли и страха… Только она решила, что смогла найти выход, как демон утащил обратно в ад, лишая надежды на повторное спасение. — Я хотел сегодня чтобы ты развеялась, но знаешь, — он приблизился к ее лицу, — пошла ты к черту, за такое поведение. Я думал, что ты наконец-то поняла, как себя стоит вести со мной, но… — Я никуда бы с тобой не пошла. Я из дома этого не выйду до тех пор пока не вытащите силой! — Она сжала его руку. — Сопротивляйся мышка, — Сого потянулся вперёд и поцеловал костяшки ее руки, которой она крепко держала его, — мне это нравится. Внутри у нее вдруг стало так жарко. Невыносимый огонь потек по венам, обжигая все на своем пути. Она шумно сглотнула. — Так что увидела Уильямс? — Окита убрал свою руку с ее горла. — Что увидела, то и увидела. Не важно. — Чего ты стесняешься? Я уже и так все видел в тот раз, — на губах у него лукавая улыбка от которой огонь внутри Кагуры потянулся к небу, вырываясь из тела. Жгучие языки пламени опалили щеки едва она вспомнила тот случай в ванной. — Услуга за услугу? — Кагура прищурилась, давая понять, что намерена торговаться за информацию. — Хм, — Окита был явно заинтригован таким поворотом событий, — давай. — Расскажи мне все о твоём прошлом. Я больше не хочу видеть тебя в таком состоянии и не понимать что происходит. Запреты! Запреты! Запреты! Одни запреты в отношении тебя. Я устала от этого. Я тебе тысячу раз говорила и повторю в тысячу первый: как бы ты не хотел унизить меня… Я равна тебе. — Кагура говорила быстро, но четко, пытаясь не упустить ни одного нужного слова. — Я тебе слово? Ты мне — тело? Торговец из тебя никудышный Ято. Я могу соврать, а ты же не сможешь мне отказать. Где твоя справедливость? Где равенство? — Сого усмехнулся. Его забавляли ее попытки уравняться. Она ещё слишком наивна для этого жестоко мира и лучше уж он сломает ее, чем кто-то другой. — Ты, — теперь она подалась вперёд, словно сменились роли и жертва стала хищником, — не станешь, — ее губы скользнули в миллиметре от его губ, не одарив ничем, — мне врать. Ято вздумала играть с ним? Сейчас она сидела на коленях, подавшись вперёд, так чтобы удобнее было шептать ему на ухо. Взгляд Окиты как назло лег на разрез ее платья на бедре. Шумный выдох, который Кагура расценила, как победу, а не предупредительный сигнал перед своим поражением. — Ты и так знаешь слишком много о том, — он легонько пробежался пальцами по ее спине, чувствуя как она дрожит от его прикосновений, — чего не должна знать. Интересует что-то конкретное? — пальцы с ее спины исчезли, но его рука коснулась первой застёжки платья на груди. — Анна. — Кагура собрала всю свою волю в этот момент. — Так и знал, — Окита расстегнул первую застёжку, — что именно о ней спросишь. Не волнуйся, — его пальцы освободившись от работы с застёжкой нагло изучали шею спускаясь ниже к груди и второй застёжке. — она тебе не помеха. Не думай о ней. Кагуру такой ответ явно не устроил, поэтому она резко отстранилась от него, зло впиваясь взглядом в его лицо. — Это не ответ! — Я же сказал, что не стоит волноваться. Ее здесь нет, забудь об этом. — Сейчас нет, а потом появится. Я должна знать о тебе больше, чем ты хочешь этого. Не говоришь сам, я спрошу у кого-нибудь другого. — Слушай, — ему крайне надоела эта ее навязчивая идея с правдой, — я тебе говорил уже — держи свое сердце в холоде. Любви между нами не может быть, а мне сдается, что ты ревнуешь даже к той кого не видела. — Не принимай любовь за попытку докопаться до правды! — Ято смутилась таким его умозаключениям, но и не собиралась впадать от этого в панику. Она не скрывала, что узнав о том, что именно он ее жених мысленно облегчённо выдохнула. Да, она боялась, что в ее мужья запишут какого-нибудь старикана, но пред ней в ту ночь стоял обольстительный дьявол. Лишь затем за приятной внешностью Кагура усмотрела всю чернь его души. Он был болен этой тьмой, и Кагура хотела сейчас только понять ее природу. Она не хотела признавать никаких других причин ее интереса, особенно после того, как Окита столько раз поднимал на нее руку и одаривал неласковыми словами. — Я любил её, хотел жениться на ней, но не смог. Этого тебе достаточно? — Это я и без тебя поняла, — Ято недовольно закусила губу и в который раз из ранки появилась капля крови, радостно касаясь языка, возбуждая вкусовые рецепторы. — Тогда что ты хочешь знать конкретно? — Почему свадьба не состоялась? — Кагура внимательно смотрела на него. — Она сбежала. От чего-то Ято стало легче на душе. Она сама не понимала по какой причине, но словно бы та слабая тень страха, что Анна возникнет и в ее жизни медленно отступила, укрываясь на самом дне. — Что-то ещё? — Окита потянул ее за руку, заставляя занять тоже самое положение, что и ранее. — Да, — сердце у неё резко увеличило темп, жар вновь понёсся по телу, опаляя кожу. Окита расстегнул вторую застёжку на платье, тем самым давая понять, что готов ответить на ещё один вопрос, который приблизит его к тому что он хочет увидеть. Оставалась лишь третья застёжка на пути к желанному, а значит уже скоро… Сого в тот момент за столом, когда Уильямс сказала о синяках на теле Кагуры чуть не подавился. Он конечно предполагал, что такое возможно. Но больше всего его бесило факт того, что Кагура так легко шла на провокации Элизабет. Какого черта она пред ней была нагишом? Окита не хотел, чтобы кто-то ещё смотрел на неё. В тот миг, когда он впервые увидел ее в спальне, внутри зашевелилось нечто спящее, что он давно похоронил в самом себе. Он не мог никак определить что, да и некогда было разбираться в самом себе, когда она в первое же утро сбежала от него. Все мысли тогда были заняты ее поведением, а не внешностью. Но спустя время он понял, что вместе с характером у Кагуры имелось действительно привлекательная мордашка. — Почему ты любишь причинять боль? Сого застыл. Он ожидал что-то другое, но Кагура копала в самую глубь, туда где роились все его демоны, туда, где прятались и боль, и отчаяние, и страх. — Все что ты видишь, — теперь он склонился к ее шее, скользя губами по коже, шепотом вызывая мурашки, — это ее рук дело. Я — это то, что сотворила со мной Анна и ее любовь, поэтому, Кагура, — рукой прошёлся по талии, хватаясь за третью застёжку, не ожидая вопроса, — не влюбляйся. Она ухватилась за его руку, сжимая изо всех сил. Лбом уткнулась в его плечо. Он ощущал, что она боится, но пытается преодолеть этот страх, пытается найти в себе силы противостоять ему. — Третий вопрос, — ее судорожное дыхание сводило с ума, но Окита держался, — я ещё его не задала. — Ты медлишь. Ты боишься? Кагура неожиданно успокоилась, словно бы моментально взяла себя в руки, и выпрямившись посмотрела на него. Ее голубые глаза сейчас были слишком холодными, не похожими на тот живой взгляд, который понравился Сого. — Больше я не хочу задать вопросов. Только одну просьбу. — Ладно, — Окита слишком легко согласился на ее условие, не подозревая, что она задумала. Кагура пересела совсем близко, обхватила его за шею и едва слышно прошептала: — До свадьбы больше не смей ко мне прикасаться. Она была в его руках, так близко… Запретила себя трогать, когда жалась к нему, как кошка жаждущая ласки мартовским днём? Это что ещё за номер такой? — Что? — он усмехнулся, думая, что она шутит. — Не смей, — ее пальцы нагло сжали его шею, — ко мне, — а сама прижалась ещё сильнее, — прикасаться пока мы… Она бы договорила, но третья застёжка на ее платье была расстёгнута. Кагура замерла. Окита отчётливо ощущал, как она сбивчиво дышит, как ее грудь при вдохе устремляясь к его телу, прижимаясь и на выдохе ускользает, оставляя после себя приятное тепло. Если сейчас она отодвинется от него, он сможет увидеть синяки на ее теле, и никто не даст гарантии, что Сого не сорвётся. — Куда же делась твоя храбрость, мышка? Ощущения от прикосновения его пальцев на своей коже свели Кагуру с ума. Сколько он играл с ее разумом и телом, а она так и не привыкла к этому. Раз за разом смущение и жажда менялись местами. Она боялась этой близости, но не могла контролировать себя в эти моменты. Что-то мешало, что-то не давало ей этого сделать. Она никак не могла разобраться в себе. — Я не боюсь тебя, — соврала Кагура. Его то как раз из всех обитателей этого дома боялась, как огня. Чтобы она не заявляла ему в лицо, какие фразы бы не срывались с уст: кричащие, умоляющие или же требующие — все они были лишь для того, чтобы укрыться от опасности. Этот страх был совсем не похож на тот, что она испытывала, когда ее поймали работорговцы, или же когда в детстве она потерялась в городе и до поздней ночи показов, цеплялась за взрослых с просьбой отвести ее домой. Это был животный страх пред тем, кто сильнее тебя, тем кто властен не только физически, но и духовно. Это был трепетный страх. — Тогда, — она ощутила, как его рука, скользнув под платье оказалась на ее лопатке, — покажи мне, где же я… — Я сказала, — Ято довольно сильно толкнула его в грудь ладонью, так что ему пришлось убрать свои руки от неё, — не трогай меня! — Не много ли ты на себя берешь? — Он был зол. Кагура не переставала сопротивляться тому, что он единственный кто должен устанавливать правила. — Нет, — она прижала платье к себе. —  Немного. — Хорошо, — его слова сквозили неприкрытой ненавистью, от чего Кагура очень нервничала. — Я передумал. Пошли, — он дёрнул ее за руку, заставляя подняться с кровати, — со мной. — Не пойду я никуда! — Она дёрнулась обратно. — Не зли меня! — Сого подошёл к ней, а Ято инстинктивно попыталась отступить, но бежать отсюда некуда. Она ожидала, что его вновь понесет на рукоприкладство, но Окита умел ее удивлять. Вместо того, чтобы распускать руки он застегнул ее платье и, ухватившись за запястье, потащил из комнаты к выходу из дома. На дворе стоял довольно хмурый день, но дождь не грозился обрушиться на землю, позволяя Ято увидеть новый для неё мир. Этот дом, что находился в Лондоне наконец предстал пред ее глазами во всей красе — высокий двухэтажный особняк, как потом Кагура узнает, находящийся в одном из самых богатых районов города. Серая уличная фасадная кладка почти сливалась с пасмурным лондонским небом, но цветущая зелень деревьев оттеняла мрачные мысли. Сого вытащил ее из дома, не дав ничего накинуть на плечи и из-за порывов прохладного ветра она постоянно вздрагивала. Ее платье явно не подходило для здешней погоды, с глубокими вырезами на бедрах, то и дело захватывающими холодные потоки воздуха. Окита резко остановился перед тем, как свернуть налево, на дорогу, что вела к месту посадки в карету. Он словно что-то высматривал впереди, а затем обернувшись назад крепче перехватил ее руку, уже берясь за ладонь, сплетая пальцы. Кагура совсем ничего не понимала и это незнание происходящего ледянило кровь. Сого также молча усадил ее в поданную карету и сел напротив неё, совсем не обращая внимания. Он уставился в окно с неимоверно скучным выражением лица, словно бы ехал на очередное заседание по делам отца, а не развлекаться. А именно развлекаться он сегодня и собирался, куда со злости решил притащить и Кагуру, дабы проучить её за непокорность. Она ещё сама вцепится в него, лишь бы он был рядом, а не кто-то другой. Кагура немного успокоившись, аналогично Сого уставилась в окно, рассматривая улицы Лондона. Сменяющийся бесконечным потоком народ спешил куда-то по своим делам. Разношёрстная группа мальчишек сновала между прохожими и Ято успела увидеть, как у одного из мужчин, стоявших возле небольшого ресторанчика стащили кошелёк. Она дёрнулась, высматривая куда побежал парнишка, но карета ускорилась и та улица скрылась из виду. Чем дольше они ехали, тем больше у Кагуры становилось неспокойно на душе. Они словно покидали золотые стены и окунались в море трущоб. Уже не пестрели вывески, не было на улице прекрасных дам в выходных платьях, шедших под руку с сопровождающими или с подругами. На смену этой богатой грации явилась нищета. Усталые и изможденные лица, попрошайки с детьми на руках, сидящие и цепляющиеся за случайных прохожих. Кагура успела увидеть даже зарождающуюся драку, и когда один из мужчин выхватил нож, она зажмурилась так и не узнав исход той битвы. — Куда мы едем? — Она досчитался про себя до десяти и открыла глаза, обращая взор на Сого. — Развлекаться. — Какое может быть развлечение в таких местах? В неблагородном обществе не бывает законных способов развлечься. — Знаешь, — Окита улыбнулся, — а я не говорил тебе, что я благородный. — Но твой статус… — Это статус лишь отца, а здесь, — он кивком головы указал на окно, — обитает настоящее мое Я. Кагура насупилась. Что-то подсказывало ей, что данное место связано не только с самим Сого, но и с его прошлым, в котором была та его женщина. Озвучивать свои догадки она не стала — это не к чему. Но в сердце закралась тревога за саму себя… Здесь так далеко от особняка Филипса явно кроме Сого никто не говорил по-китайски, и случись что, то пропала она. Сможет ли добраться обратно? — Где будет ждать карета? — она готовилась конечно к худшему из вариантов развития событий и подготавливала себе путь отступления. — Где она ждёт меня всегда, — Окита раскусил ее мгновенно, и решительно, но настроился извести её. — А конкретно? — Кагура напирала, желая услышать ответ. — Мышка, — Сого неожиданно для неё, изобразил правой рукой пистолет, целясь в нее, — в том месте, где мы окажемся, соблюдай субординацию. А не то, проиграю тебя в карты кому-нибудь за непослушание. Выстрел. Кагура замерла и в этот момент карета остановилась перед большим особняком с небольшим садиком перед входом. Время перевалило за обеденное пока они добрались до этого места и Ято чувствовала, как голод медленно растекается сосущим чувством внутри. Попросить первым делом поесть она конечно не могла, да и Сого бы явно не кинулся набрать ей еды. Она только бросила угрюмый взгляд на него, обдумывая, неужели он не был голоден? Карета умчалась вперёд и Кагуре стало совсем не по себе. Сого не стал ее дожидаться и пошел вперед по каменной дорожке к дому. Ято ещё немного постояла следя за удаляющейся каретой, а потом быстрым шагом нагнала своего жениха. Всего три стука и дверь в этот дом открылась, приглашая в мир, который Кагуре до этого момента был чужд. В воздухе витали запахи табака и спиртного, смешиваясь со сладким ароматом женских духов. В центральном зале этого поместья было достаточно много народу, что сидели за столами, шумно говоря и периодично испивая из своих стаканов алкоголь. Кагура сразу усмотрела, что среди мужчин было немного девушек, которые окружали их, сидя рядом и разговаривая между собой. Едва дверь за ними закрылась, как многие обратили на них внимание от чего у Кагуры побежали мурашки по спине. Девушки, что доселе были заняты лишь самими собой обратили на Ято недобрые взгляды. Кагура ответа от них взор, рассматривая картину пред собой. Она опасалась их, хотя не знала о них ничего. — Вы только посмотрите! — Мужской возглас, заставил и Сого, и Кагуру обернуться влево. — Кто к нам пожаловал! Старина Сого! Высокий мужчина похлопал Сого по плечу, приветствуя гостя, а затем весь заинтересовался Кагурой, что стояла за спиной у друга. — Вот это красотка! — Кагура не могла знать, что говорили о ней, но шестым чувством ощущала, что явно мужчина заинтересовался ею. — Это за ней ты два месяца катался? — Джон, — Сого выдохнул, — не старайся. Она ни черта не понимает по-английски. — Так это только веселее! — Джон обогнул Сого, и ухватился за руку Кагуры, целуя ее. — Джон Макклейн, хозяин этого покерного дома, — он поднял голову, улыбаясь. — Ч-что? — Кагура в панике посмотрела на Сого, что молча наблюдал за всем происходящим. — Что он сказал? — Что-то очень важное. — Не издевайся! — Кагура со злости на него, выдернула свою руку из лап Макклейна и лишь потом заметила это. — Он сказал, что его зовут Джон Макклейн и он хозяин этого дома, — за спиной у Кагуры послышался родной китайский. Она обернулась встречаясь взглядом с невысоким мужчиной, явно азиатской наружности. Кагура украдчиво кивнула своему переводчику и вновь обернулась к Оките, который отпустил пришедшему человеку улыбочку. — Рад видеть тебя вновь, — этот мужчина уже обратился к Сого на английском, обходя Кагуру. — Дэшен, — Окита аналогично ему поддержал разговор на английском, — надеюсь, что все уговоры в силе? — Конечно. — Вот и славно! — Окита улыбнулся и перевел взгляд на Кагуру, что до сих пор прибывала в шоке от того куда он ее притащил. — Эй, Шерил, — Сого обернулся зовя одну из девушек, что сидели за столом с мужчинами, играющими в карты, — подойди. — Что происходит? Объясни мне! — Ято едва держалась на ногах от страха. Она даже сделала несколько шагов вперёд, желая схватить Сого за руку, но та девушка подошла быстрее. — Привет, — брюнетка одарила Окиту странным взглядом, который Ято совсем не пришелся по душе. — Давненько тебя не было видно. — Не могла бы ты развлечь мою подругу, пока я решаю свои вопросы с господином Ваном? — Дэшен? — Шерил перевела взгляд на стоявшего рядом с Сого мужчиной и улыбнулась. — Когда ты успел приехать? Вы наносите свои визиты так неожиданно. Конечно я займусь твоей подружкой. — Прекрати! — Кагура не понимала ни слова, ее трясло от страха. Она кинулась к нему, хватая за руку, но Сого резко убрал ее руки со своих. — Ты хотела равноправия? Так вот, дорогая, — Окита приобнял, стоявшую рядом Шерил за плечи, — в этом доме все равны. Ты этого хотела? Понять меня? Понять мою боль? Хотела стать наравне со мной? Я тебе открылся. А теперь, — он строго взглянул на Кагуру, — наслаждайся этим вечером. Шерил тебе поможет. С этими словами он отпустил девушку и ушел вместе с Маккейном и Дэшеном на второй этаж, оставляя Кагуру одну в этом страшном месте. Шерил потянула Ято за руку, увлекая к общему столу, но Кагура едва могла шевелить ногами. Все тело словно сковали кандалы. Ей казалось, что с каждым шагом становилось все труднее и труднее контролировать тело и разум. Впервые за столько времени ей хотелось рыдать во весь голос от отчаяния. Шерил усадила Кагуру на один из небольших диванчиков возле игрового стола и тут же предложила бокал с темной жидкостью, которую Кагура не могла индентифицировать. Она не сомневалась, что это был алкоголь, но какой именно не могла понять. Она усердно замотала головой в знак протеста. Девушка нахмурилась и что-то сказала своей соседке. Кагура напряглась ожидая, что произойдет дальше, но та девушка лишь поднялась к столу с напитками и налила из бутылки нечто светлое в бокал и принесла его в руки Шерил. — Ну же, — брюнетка поводила перед носом Кагуры бокалом, — давай выпьем! От этого бокала шел слабоватый запах алкоголя, а бесконечно поднимающиеся пузырьки подсказывали, что этот напиток был лёгким, но даже так Ято не хотела ничего употреблять в этом доме. Она вновь покачала головой, отказываясь от предложенного. — Бесишь, — Шерил отпила из бокала, а затем поднялась со своего места вставая над Кагурой. — Я сказала пей. Кагура шумно вздохнула, ощущая, как нити ненависти окутывали ее. И нити эти тянулись от Шерил, которая была явно зла на то, что Ято отказалась выпить с ней уже дважды. Брюнетка упёрлась коленкой между ног Кагуры, склоняясь к ее лицу вместе с бокалом. — Что ты смотришь на меня? Думаешь раз такая святая, то и выпить со мной грех? Думаешь, если Сого твой жених, то я не могу ничего тебе сделать? Кагура уловила лишь несколько знакомых слов на английском, но этого было мало, чтобы оценить масштаб надвигающихся бедствий. Она только, что и могла, так смотреть Шерил прямо в глаза, ожидая, когда змея совершит свой контрольный бросок. И Кагура была права… Шерил ухватилась за ее подбородок и не дожидаясь реакции Ято, влила ей в рот шампанское. Кагура не сообразив сразу оттолкнуть её, осталась сидеть на диванчике, прижатой этой странной девушкой. — Вот видишь, что ничего в этом нет такого, — Шерил улыбнулась и убрала ногу с дивана, усаживаясь рядом. — Пошла ты! — Шикнула Кагура на своем родном, зная, что все равно Шерил не поймет, а значит ничего ей не сделает. — Голосок прорезался? Хочешь ещё? — Шерил вновь предложила Кагуре стакан с темным напитком из которого пригубила сама. Ято предстояло выбрать из двух зол меньшее: выпить предложенное и ожидать неизвестности, или же отказаться и явно нарваться на очередную грубость. Она выбрала первое. Кагура понадеялась, что рано или поздно Шерил надоест это и она отстанет от неё. Ято приняла предложенный стакан и выпила его залпом, только бы не растягивать это мучение. Коньяк обжёг горло и она поперхнулась зажмуриваясь от не совсем приятных ощущений. Шерил засмеялась видя реакцию Кагуры и плеснула ей в пустой стакан новую порцию, а заодно и себе. Остальные девушки искоса поглядывали на Кагуру, но никто не встревал в их беседу, ровно как и мужчины, увлечённые покером не следили за женской половиной. Ято негде было искать помощи, кроме как у человека, что был на втором этаже неизвестно в какой из комнат и чем занимавшийся. — Давай выпьем за знакомство! — Шерил улыбнулась, думая, что ее жертва пала от ее яда. Она потянулась стаканом к стакану Кагуры ожидая, что та стукнет в ответ, но этого не произошло. Вместо этого Кагура выронила стакан из рук и бросилась бежать к лестнице, ведущей на второй этаж. Уж от такого действа все окружающие теперь обратили внимание на женскую половину зала. Шерил подскочила на ноги и кинулась за Ято, которая уже взлетела по лестнице на второй этаж. Перед ней был длинный коридор с множеством одинаковых дверей. Ей ничего не оставалось кроме как просто открывать каждую в поисках Сого. Шаги за спиной подтолкнули Кагуру действовать и первая дверь открыла пред ней комнату, где уединилась парочка любовников. Девушка сидевшая на мужчине даже не обратила внимание на происходящее, громко простонав, от получаемого удовольствия. Ято едва смогла заставить себя захлопнуть эту дверь, когда цепкие пальцы Шерил ухватили ее за плечо. — Ты что позволяешь себе? Голос этой девушки резал Кагуре слух не хуже того, когда кто-то царапал по стеклу чем-то острым. До дрожи противный звук. Она оттолкнула Шерил и бросилась бежать по коридору, но уже не заглядывая никуда. Страх увидеть порок вновь был сильнее, чем желание найти Окиту в этом дурдоме. Она то и дело сворачивала, удаляясь от Шерил, которая явно от выпитого алкоголя не могла так хорошо контролировать свои движения. Спустя три минуты Ято окончательно заплутала и выдохлась. В попытке отдышаться она упёрлась рукой в дверь комнаты, держась за грудь, что горела огнем от побега. Сердце ещё не успело восстановить прежний темп, когда в конце коридора скрипнула дверь и оттуда показался уже знакомый Кагуре азиат по имени Дэшэн. Она бросилась к нему, надеясь, что и в этот раз он ей поможет. — Простите, — она сбивчиво говорила, все ещё переводя дыхание, — вы не знаете, где Сого? — Что с тобой? — Дэшэн бегло осмотрел ее, замечая, что все платье на груди было залито чем-то, да и само состояние Кагуры, говорило о том, что она достаточно много пробежала перед тем, как оказалась стоять здесь. — Это неважно. Скажите, пожалуйста, где он? — Я не видел его уже минут десять. Возможно он в главном зале? Проводить? — Если можно, — Кагура едва держалась от того, что страх сводил ее разум с ума. Господин Ван не стал предлагать ей руку помощи, а лишь пошел вперёд, призывая ее последовать за ним. Кагура послушно поплелась за ним, совсем не обращая внимания на окружение, не запоминая ничего. Она хотела вычеркнуть из своей памяти этот неудачный день и больше никогда не оказываться здесь. Дэшэн действительно вывел ее обратно в главный зал и оставил одну на лестнице, уходя обратно вглубь второго этажа. Кагура несмело спустилась вниз, выглядывая из-за угла, высматривая Сого. И едва ее глаза нашли требуемое в груди кольнуло от жуткого чувства обиды и боли. Окита сидел на том самом диванчике в обществе Шерил, которая так и вилась вокруг него. Он словно почуял, что Кагура смотрела на него и встретился с ней взглядом. Он поманил ее рукой и она послушно двинулась вперед. Сейчас ей было лучше не рисковать и просто выполнить требуемое. Кагуре крайне не хотелось знать, что ещё он мог выкинуть в отношении нее. — Отвези меня домой! Прошу! — Она стояла перед ним, сжав ладони в кулаки. — Я только начал развлекаться, дорогая. Даже ни одной партии не сыграл, так не красиво, — с этими словами Шерил позволили усесться на коленки. Она обхватила Сого за шею, устремляя свой победный взгляд на Кагуру. — Хорошо. Скажи, где ждет карета. Я отправлю ее сразу, как окажусь дома. У тебя будет достаточно времени для игр. Но Окита безразлично пропустил ее просьбу мимо ушей, желая начать свою игру за которой и приехал сюда. — Я тебя предупреждал, чтобы здесь ты вела себя прилично? Зачем ты обидела Шерил? Она так хотела подружиться с тобой, — с этими словами он положил руку на ногу брюнетки от чего та шумно выдохнула и тут же выпила из своего стакана. — Она пыталась меня напоить, а не выпить со мной. — Это уже неважно. Ты повела себя некрасиво, опозорив мое имя. Поэтому придется тебя проучить. Шерил мгновенно оказалась усаженной на диван, а Сого подошёл к Кагуре, но не прикоснулся к ней, как она того и требовала от него ранее. Пора ему было разыграть главный козырь сегодняшнего вечера. Окита подмигнул ей и уселся за стол к игрокам, где тут же раздали новую партию. — Что ж, вот и прибыла моя главная ставка на сегодня, — радостно объявил он другим. Кагура дёрнулась вперед, желая поднять Окиту из-за стола, но Шерил перехватила ее за запястье, усаживая на диванчик, не давая сделать задуманное. Рядом с Кагурой оказался Дэшэн. Она тихо выдохнула немного успокоившись, от того что рядом оказался этот человек. Окита объявил что-то ещё для остальных и над столом водрузилась гробовая тишина. Один из игроков с обеспокоенным лицом поинтересовался у Сого уверен ли он в своем решении, а тот утвердительно кивнул, оборачиваясь на Кагуру. — Что он говорит? — Ято не отрываясь смотрела Сого в глаза. — Только что твой жених поставил на кон в этой игре твое тело, — безразлично отозвался Ван, зажигая папиросу и выпуская первые клубы табачного дыма.