Ad augusta per angusta

- Дядя! Знакомый голос заставил сердце сжаться. Вортигерн резко вдохнул и вдруг понял, что стоит в той самой пещере, в которую они заходили. Разговор, состоявшийся несколько мгновений назад, теперь казался далёким расплывчатым сном. - Ты слишком бледный...всё в порядке? Куда ты попал? - Артур протянул было руку, но Вортигерн отшатнулся. - Всё нормально. Где твои прихвостни? Король с укором глянул на него. - Должно быть еще не вернулись. Нет причин для беспокойства, - он вдруг улыбнулся, - У меня кое-что есть, тебе точно понравится. Вортигерн завороженно смотрел, как Артур достаёт из небольшой плотной сумы красивое рубиновое кольцо, опускается на колени, осторожно берёт его руку и, надев кольцо на указательный палец, целует тыльную сторону ладони. - Что ты делаешь?.. - голос Вортигерна дрожал. - Ты так ничего и не понял, дядя... - Артур грустно улыбнулся, поднимая на него взгляд ярко-голубых глаз, - мне не нужна эта сила. - А как же неуязвимость? - У меня есть Эскалибур. - Но... - Просто, - Артур прижался щекой к его руке, прошептав негромко, - стань моей защитой. Мы сможем вместе править этими и землями, ты и я. Вортигерну больше всего на свете хотелось отвести взгляд, слишком многое томилось в глазах племянника: нежность, надежда и еще одно тайное, запретное чувство, которое он боялся принимать. Он склонился ближе, чувствуя как Артур задержал дыхание, и мягко коснулся ладонью его лица. - Артур! Вортигерн вздрогнул и резко отстранился, заливаясь краской. Почему-то именно это мгновенье, застигнутое врасплох, казалось особенно интимным, гораздо более интимным, чем секс. Артур поднялся и закричал что-то в ответ - Вортигерн уже не слушал. Магия момента разрушилась, и теперь он чувствовал, как его наполняет разочарование - вот только он не мог понять, разочарование ли это от недавнего обещания, от мимолётной слабости или прерванного разговора. Может от всего сразу. Он выпал из своих мыслей, поняв, что стало слишком тихо. Вортигерн поднял голову и увидел три пары глаз, выжидающе смотрящих на него. - Что? - Ребята говорят ты вроде как был с ними, - Артур насупился, - То есть не совсем ты... - Дай догадаюсь. Это был я - залитый кровью, в короне, и наводил всякий ужас. И еще там был песок. Много песка. Рыцари переглянулись. - Ты утрируешь, но в общем-то всё так и было. Вортигерн сочувственно покачал головой. - Вы попали в земли Боэтии. Слабый, ущербный дух, развлекающийся с неустойчивыми сознаниями. Всё, что вы видели - лишь воплощение ваших страхов. Билл вопросительно поднял бровь, давая понять, что своё сознание неустойчивым он точно не считает. - К тому же, - Вортигерн перевёл на него взгляд и продолжил, - я бы не стал тратить своё время на представления - вы были бы уже мертвы. - В это охотно верится. Повисло неловкое молчание, прежде чем король, откашлявшись, произнёс: - Пора возвращаться. Билл нахмурился, но ничего не сказал, а вот Бедивер буквально заслонил собой проход и прошипел сквозь зубы: - Пожалуйста, Артур. Не доверяй ему. - Если бы я мог с помощью кольца изменить время, я бы это уже сделал, разве нет? Вортигерн поднял руку и помахал пальцами перед носом у рыцаря - кольцо тянуло бледным заревом - Бедивер фыркнул и отошёл, толкнув его плечом. - Stultus* Маг потёр ушибленное место и поймал улыбающийся взгляд Артура - на душе заскребли кошки. *** Вортигерн смотрел на осколки амулета, белым золотом отблёскивавшие в руках. Ощущение чего-то неумолимо надвигающегося вызывало тошноту - он всё спланировал, теперь сомнений не оставалось. Перед глазами всё еще стояло лицо старика, а его скрипучий голос эхом отзывался в голове. Не сворачивай с пути *** Ещё на подходе к лагерю Вортигерн услышал мелодичный, заливистый смех и невольно ускорил шаг. Судя по дрожащим теням, в палатке находились четверо - он не сомневался в том, кого увидит, и тем не менее, сердце предательски защемило, стоило ему взглянуть в холодные изумрудные глаза. - У тебя очаровательный племянник, - Малакат с наслаждением потягивал вино. Над ним услужливо нависал Билл с кувшином, прилипнув взглядом к оголённым ключицам, и Бедивер, с глупой улыбкой то и дело поправляющий одежду. Артур душевно рассмеялся и перевёл взгляд на дядю. - Вы знакомы? - Ах, да. Малакат с улыбкой встал и плавуче приблизился к Вортигерну, приобняв его одной рукой за плечи. - Твой дядя очень выручил меня, знаешь, - он залпом осушил кубок и кинул его на пол, - но это долгая история, ни к чему тратить время. Ладно, можете прощаться. Прошло несколько секунд, прежде чем все трое встряхнули головой, словно скидывая с себя оцепенение. - О чем он говорит? - Артур с опаской взглянул на высокую фигуру, и рука его дёрнулась к ножнам. - У нас был уговор, верно? - Малакат взглянул на помрачневшего мага и сощурился, - Моя свобода в обмен на власть. - Нет. Вортигерн скрестил руки на груди и шагнул вперёд, встав перед Артуром. - Что прости? - Я передумал. Малакат усмехнулся, и взгляд его наполнился презрением. - У тебя нет выбора. - Выбор есть всегда. Я не отказываюсь от уговора. Ты свободен, и я хочу изменить былое, но... - Вортигерн повернулся и посмотрел в глаза племяника, - Именно этот путь мне надо было пройти, чтобы понять себя, - он взял Артура за руку, собираясь с силами, - Всю свою жизнь я прожил не так, как мог... как хотел бы. И что бы ты не сделал, Артур, в памяти людей я навсегда останусь убийцей. Я так не хочу. Обещаю, я всё исправлю. Артур моргнул, наклонился ближе и, легко поцеловав его, тихо произнёс: "Я тебе верю". - Как это мило. Прости, но жизнь твоего драгоценного племянника в мои планы не входит. Малакат вполголоса что-то прошептал, и Вортигерн с ужасом почувствовал, как холодеет и выскальзывает ладонь из его руки. - НЕТ!! Рыцари одновременно бросились к мечам, но в то же мгновенье оцепенели, остановленные движением руки. Малакат покачал головой. - Я разочарован в тебе. Думал, ты умнее. Вортигерн не верил своим глазам. Он словно во сне увидел тонкую струйку крови, стекающую из приоткрытого рта, и немигающий, направленный на него потускневший взгляд. Маг протянул руку, невесомо коснувшись холодной щеки, - кольцо на его пальце призывно вспыхнуло алым огнём. Его затопила жгучая ненависть - она струилась по венам, разогревая кровь, и Вортигерн ощутил невероятную силу - буквы сами сложились в слово, прозвучавшее раскатом грома в абсолютной, густой тишине. SERVELLA Малакат замешкался на мгновенье и кинулся к пологу, но тут же отпрянул, словно обжегшись. - Нет, НЕТ, ты чертов ублюдок, - он взвыл, опускаясь на колени, и мелко задрожал всем телом, - только не снова... - Думается мне, Саартал еще благородно поступил, оставив вам целую пещеру. Этого, - он окинул взглядом палатку, - вполне достаточно. Приятной вечности. Малакат резко выдохнул и распрямился, убирая с лица упавшие рыжие пряди. - Договор? Вопрос он произнёс без улыбки. Перестав кривляться, демон тут же утратил всё своё пленительное очарование, но и страх перед его силой отступил. - Тебе нечего мне предложить, - Вортигерн еще раз с болью посмотрел на Артура, - мне ничего не нужно. - Ошибаешься, - Малакат качнулся, собираясь подойти ближе, но всё же остался на месте. - Я могу его вернуть. - Я тебе не верю. - Ну так придётся. Давай так: ты получаешь бессмертие, Артур - новую жизнь, я даже освобожу этих двоих, - он кивнул головой в сторону обездвиженных рыцарей, - только отдай мне кольцо. И клянусь, больше ты меня не увидишь. Вортигерн с минуту молчал и затем, тяжело вздохнув, протянул руку, вздрогнув от прикосновения ледяных пальцев, сжавшихся на его ладони. Малакат подмигнул, так же, как в их первую встречу, и исчез. Вортигерн кинулся к Артуру, шаря рукой по его шее - пульс никак не прощупывался. На плечо его опустилась рука - Вортигерн обернулся, встретившись взглядом с Биллом - тот лишь с сожалением покачал головой. *** Они прощаются с Артуром больше, чем с королём - дым от погребального костра наполняет лёгкие даже на окраинах. Бедивер с грустью принимает престол и правит достойно, и всё же ему не суждено уцелеть в памяти веков. В честь Артура слагают легенды. Его имя звучит на устах. Нет мальчишки старше пяти, который бы не боготворил его образ. Первые годы Вортигерн не в себе. На взятое золото он отстраивает небольшой замок подальше от Лондиниума - крепкие стены и никаких окон. Земель и денег с близлежащих деревушек хватает на самое необходимое, больше ему и не нужно. Он прячется ото всех, сжигает письма, исправно приходящие от Бедивера. Разводит огонь в камине и наблюдает за тлеющей бумагой, день за днём. Со временем замок обрастает слухами, и это только на руку - крестьяне усердно платят дань, поток писем иссякает, и Вортигерн упивается уединением. Он перестает придавать значение восходам и закатам, первому снегу и поре цветения. Он чувствует себя абсолютно пустым, запутавшимся в череде бессмысленных событий, в ощущении абсолютного, жестокого и болезненного одиночества. Достойная награда проигравшему - aeterna doloris*. Вортигерн принимает пищу, не чувствуя вкуса, просто чтобы не исхудать. Умереть он всё равно не может - проверял, и не раз. Раны быстро затягиваются, кроме одной единственной - в тошнотворно бьющемся сердце. Он почти убеждён, что Малакат так легко обманул его, пока однажды безучастный ко всему взгляд не натыкается на знакомый силуэт. Вортигерн едет в город откупиться от дотошных вопросов нынешнего короля - лишние проблемы ему ни к чему. Завидев карету, люди крестятся и шарахаются в сторону - хорошо не сплёвывают, и не такое бывало. Крикнув кучеру, Вортигерн выходит из повозки, шлёпая прямо по грязи - сапоги из дорогой кожи можно будет выбрасывать, но сейчас это заботит его меньше всего. К нему подскакивает девочка лет пяти, он не глядя сует ей золотой и продолжает идти вперёд, не замечая, как округляются глаза ребёнка. Волосы цвета осеннего солнца, отблеск пьянящей лазури - это несомненно он, точная копия, стоит, сложив руки, обнажая литые мышцы, улыбается с хитрым прищуром. Сердце пропускает глухой удар и замирает, кажется, насовсем, а в животе скручивается плотный узел. - У вас не будет пары монет, сэр? Помогите дому сирот. Незамысловатое "сэр" звучит из его уст так, что у Вортигерна подкашиваются ноги, а к щекам мгновенно приливает кровь. - Ты можешь получить гораздо больше. - Что я должен делать? - Артур улыбается, только так, как может улыбаться он один. Объяснять ему ничего не нужно. *** Артур не сдерживает себя. Набрасывается на Вортигерна сразу же, как за ними закрываются тяжёлые дубовые двери. Раздевает поспешно, слизывая солёные капли с висков, шепчет какую-то чушь, и Вортигерн не верит, что всё это происходит на самом деле. Что то, как сжимают его сильные руки - это не видение, не очередной сон воспалённого за много веков сознания. - Дойдём до кровати? - Артур отрывается от его шеи, пытаясь сфокусировать взгляд на припухших губах. - Нет, - голос звучит абсолютно чужим, - прямо здесь, не могу больше. Он судорожно шарит руками под рубашкой, оглаживает напряженную грудь и буквально скулит, потираясь вставшим членом о ласкающую руку. Артур понимающе хмыкает и разворачивает его лицом к стене. Убирает руки на мгновенье, чтобы приспустить штаны, а Вортигерн уже готов взвыть от недостатка внимания. - Быстрее... пожалуйста. - Ты такой нетерпеливый, - Артур прикусывает дрожащее плечо, и Вортигерн издаёт полузадушенный всхлип, - уже весь течёшь. От контраста разгоряченной кожи и прохладных стен темнеет в глазах, и это то ощущение, за которое хочется зацепиться - как последний рубеж сознания, прежде чем провалиться в полное, безотчетное удовольствие. Наслаждение вьётся нитями, теряется в ощущении душной пустоты - Вортигерн стонет, срываясь на крик, никого и ничего не стесняясь. Скрывать ему больше нечего. К тому времени, как у Артура сбивается дыхание, он уже ничего не соображает. Оргазм выходит до боли сладким и всё, что сейчас хочется - это повторение этого безумия, но сил нет совсем, и если бы не крепкая хватка на бёдрах, он бы уже давно валялся на полу. - Все-таки покажешь, где спальня? Вортигерн неопределённо машет рукой, и Артур со вздохом подхватывает его на руки, легко поднимается по каменной лестнице и идёт в единственную освещенную комнату - Вортигерн запрещает слугам гасить свечи - мягко кладёт его на кровать и почти целомудренно целует в щеку, пытаясь убрать руку. Вортигерн прикусывает подушечки его пальцев и видит, как темнеют глаза Артура, и тот, моментально утратив всю нежность, с жадностью припадает губами к шее мага, коленом заставляя его раздвинуть ноги, и нетерпеливо проталкивается пальцами в растянутое нутро. - Не надо...давай сразу... - Я тебя не понимаю. Чертов юнец улыбается, и Вортигерну просто до дрожи хочется стереть эту наглую ухмылку. Он жестом приказывает Артуру наклониться поближе, хватает его за плечо и шепчет в приоткрытые губы: - Клянусь, если сейчас же не засунешь в меня свой член, я сожгу твой дом. Кадык Артура дёргается, и это единственное, чем он себя выдаёт, прежде чем грубо толкнуться и, немного помедлив, вставить на всю длину. Вортигерн довольно шипит и откидывает голову на матрац, крепче сжимаясь вокруг члена. У Артура железная выдержка - сам Вортигерн уже окончательно плывёт от глубоких толчков, не зная куда деть руки, пытаясь не сорваться на жалкий скулёж. - Не сдерживайся, - Артур замедляется, с удовольствием замечая, как Вортигерн подаётся вперёд, не желая прерывать мучительное наслаждение, - ты был таким громким внизу...просто потрясающе. Артур притягивает его к себе, подхватывает под поясницу, с жадностью вдыхая аромат распалённого тела, и продолжает усиленно двигаться, неотрывно глядя в глаза. Уж что-что, а трахается он просто отменно - это последняя внятная мысль, которую Вортигерн успевает обдумать, прежде чем полностью отпустить себя. Когда они валятся, обессиленные, на кровать, Вортигерн не может отдышаться. *** - В городе поговаривают, будто ты вкушаешь мясо дев, запивая свежей кровью их первенцев, а ты приводишь мужиков и трахаешь их до смерти, я угадал?.. Как неромантично. Артур, так Вортигерн называет его про себя, улыбается. За всё время он не произносит своего имени, но услышав, как Вортигерн выстанывает одно заветное, задыхаясь над каждой гласной, говорит так его и называть. Он не задаёт вопросов, зато сам много болтает, а Вортигерн слушает с упоением, до сих пор не веря, что этот голос - не мираж в его голове. Очень быстро он узнаёт, что у Артура куча проблем, как и всегда. Что в его глазах горит всё та же непокорность, воля к жизни и желание перевернуть весь мир. Он рассказывает очередную байку, как их почти поймали за грабежом местной сокровищницы (чтобы раздать деньги нуждающимся, конечно же), показывает неловких солдат, смеётся до одури и резко замолкает, видя как Вортигерн расстёгивает пуговицы на льняной рубашке. - Продолжай, я слушаю... - К черту, я уже забыл, - шепчет Артур, прежде чем провести языком по выступающим ключицам, - какой же ты красивый... не верю, что мне так повезло. *** Вортигерн не хочет его отпускать, он слишком долго ждал. Артур целует его, долго и нежно, обещает вернуться к вечеру. И не возвращается. В конце концов он привыкает. У Вортигерна появляется свой счет времени - год от воскрешения Артура. Он меняет имена и пристанища, легенды и общества. Он уже давно понял - нет ничего, что возможно предугадать. Он видит расцвет и падение Лондиниума, вторжение саксов и коронацию юного Генриха. Наблюдает, как падает с плеч голова очередного безвольного монарха, а над Темзой расцветают алые и алебастровые бутоны*. Сотни жизней, десятки тысяч лиц. Он чувствует сырую землю и шелк простыней, острые камни и тёплые волны прибоя. Снова и снова тонет в пьянящей синеве глаз, чтобы закрыть их навечно. *** Однажды они проводят вместе семь бесконечно долгих лет. Время за полночь, когда этажом ниже скрипит дверь, и на лестнице раздаются неровные, чересчур громкие шаги. Артур заваливается в просторные покои, салютует широкополой шляпой и, бросив её на массивный стол, в несколько шагов пересекает комнату, по пути избавляясь от пыльного коута. С довольной улыбкой подходит к человеку с аккуратно уложенными светлыми волосами, в изящном, расшитом перламутром дублете. Вольготно поклонившись, учтиво целует длинные пальцы и, подхватывая его под руки, почти роняет на широкую кровать, без лишних прелюдий принимаясь стаскивать одеяния. - Как же я скучал... не мог дождаться, когда наконец огласят приговор, чтобы поскорей добраться до тебя...всевышний, любишь же ты эти пыточные наряды, - Артур чертыхается, путаясь в бесконечных драпировках и пуговицах. - Ты слишком пьян. Вортигерн делает вид, что сопротивляется, больше ради проформы, но когда Артур упирается коленом ему в пах и заводит руки за голову - сдаётся, позволяя себе протяжный стон. - Мне есть что праздновать! Завтра на первых же лучах солнца тиран будет казнён*. Благодаря нашим усилиям Англия станет свободной. - Вечно находишь себе в пособники какой-то сброд, - Вортигерн шепчет почти неслышно, стараясь не кончить от настойчивых поглаживаний. - Что ты сказал? - Сказал, что ты слишком оптимистичен. - Брось, если ты только согласишься выступить в Парламенте... - Вот только не впутывай меня. Ты знаешь, я далёк от политики. - И зря, - Артур с любовью оглаживает пальцами выступающие рёбра, - из тебя вышел бы отличный приемник Кромвеля. Вортигерн издаёт неопределенный звук, похожий на смешок, и закрывает глаза, с упоением отдаваясь прикосновениям. На улицах гулом раздаются пороховые взрывы и крики пьяных солдат - люди празднуют свержение монархии. Вортигерн уже вдоволь насмотрелся этой наивной, бесконечной веры в новое, лучшее будущее. Но сейчас его заботит не это - он думает о том, чтобы провести в постели ближайшие три дня, и кажется, первый раз в жизни чувствует себя по-настоящему счастливым. Через два года он держит руку, покрытую кровоточащими струпьями, пока та окончательно не холодеет. Могильная тишина разбивается звоном колоколов. *** Ему кажется - это смешная затея. В смысле, сколько шансов выпадало за всё бесконечно долгое время, но он чувствует - сейчас тот самый момент. Он смотрит на отражение в зеркале - софиты слепят в глаза, делая их невероятно прозрачными - произносит своё имя по слогам. Которое по счету, Вортигерн уже не помнит. - Джуд, - эхом вторит голос от двери. Интуиция не подводит. В широком проходе возникают две фигуры. - Джуд, это Чарли. Хотел Вас познакомить пораньше, в общем... алло, что? - Ричи нервно клацает по кнопке и буквально вдавив в себя телефон, убегает, напоследок обронив что-то абсолютно неразборчивое. - Ты понял, что он сказал? - Ханнэм неловко жмётся у дверей, что при его габаритах выглядит особенно комичным. Джуд мотает головой и медленно встаёт, подходя ближе. С улыбкой протягивает руку и чувствует, как прикосновение отдаётся обжигающим теплом, а в глазах напротив загорается такой знакомый вызов. - Думаю, мы сработаемся, - голос Ханнэма ниже, чем необходимо, и руку он не спешит отпускать. - О, я в этом уверен. Круг замыкается в последней черте.