6.
16 марта 2018 г. в 12:00
Бьянки недавно исполнилось тридцать два. И сейчас она с нетерпением ждёт Реборна.
Казалось, что последние два года были больше наполнены их общением, несмотря на то, что он учился в другом городе, и приезжать было достаточно проблематично.
Женщина сидела на уютном диванчике в зале рядом с Тсуной, а тот разбирал на столе какие-то документы уже своей компании.
– Тсуна, – Бьянки позвала друга, который незамедлительно повернулся к ней, и продолжила: – эм, я, в общем-то, всё хотела спросить, но это как бы достаточно личная тема, так что...
– Ой, да брось, – Тсунаёши, который уже почти напрягся, откинулся на спинку и добродушно улыбнулся. – Можешь спрашивать, а там посмотрим.
– Ну, – женщина всё ещё сомневалась, – это... А как... То есть где мама ребят?..
Бьянки ожидала, что выражение лица Тсуны как-то изменится: может, обозлится или погрустнеет, но он только шире улыбнулся и неожиданно легко сказал:
– Без понятия, где они, – Бьянки впала в ступор, а Тсуна решил пока вернуться к документам, но вскоре Скорпион отставила кружку с чаем, что держала в руках до этого, на стол, ожидая, наверное, продолжения или более глубокого объяснения. – Ну, в общем, в своём рождении они почти никак не связанны, даже географически, так сказать.
Ламбо родился в Италии у знакомого отца, и этот знакомый, не знаю, почему, отказался от него. Папе было жалко, что малыша могли забрать в дом малютки, но и усыновить его, опять же, по неизвестным мне причинам, не мог. И мама тоже заразилась идеей приютить Ламбо. Они даже другим знакомым предлагали, но те всё отказывались. А я как раз отучился, только-только устроился в Вонголу, купил собственную квартиру тут, можно сказать, осел, и я как-то не особо задумавшись над тем, что собираюсь сделать, согласился усыновить Ламбо. Были, конечно, трудности, потому что я был одинок... Да я и сейчас, в общем-то, но почему-то людям без пары сложнее усыновлять... В общем, он первый мой ребёнок. Хаято тогда сказал, что я просто чокнутый, но сам потом сидел с ним, пока я на работе. Он, кстати, тогда ещё заканчивал учиться, поэтому и сидел, типа повод пропускать пары. Он так сам говорил, но...
Тсуна коротко рассмеялся, вспоминая, как друг вызывался остаться с Ламбо, с трудно скрываемым интересом глядя на малыша. Бьянки же ограничилась улыбкой, с усилием представляя брата в виде няньки, но и этот образ не мог не рассмешить. Мужчина продолжил:
– Вот мать И-пин я знал, как и отца, но они погибли... В общем, не очень приятная история. Ей было, м, где-то полгода, что ли. Кавахира, её отец, так носился с дочкой, всем стремился о ней рассказать... И я, в общем, даже думать не хотел о том, что её заберут, поэтому... Вот.
Савада замолчал, стушевавшись. Сейчас он начал думать, что в то время поступил достаточно безрассудно, но, тем не менее, совершенно не жалел о своих решениях. Задумавшись, он не сдержал короткий смешок:
– А с Реборном как-то, ну, звёзды сошлись, что ли. Я шёл мимо местного дома малютки на работу... – он снова тихо засмеялся от воспоминаний. – Ламбо с И-пин уже где-то больше года было, ну, и иду я, значит, а передо мной проезжает коляска. Где-то там бежит нянька, а ребёнок в этой самой коляске сидит, бесстрастно смотрит на меня своими чёрными глазами и едет прямо на дорогу. Я, конечно, бросился спасать, кое-как успел. А он возьми – и вцепился за меня мёртвой хваткой. Мне тогда пришлось отпрашиваться с работы до обеда, а потом и после, вообще-то. Когда рассказал Хаято, он сразу заявил, что я просто обязан усыновить Реборна. Вот тут я долго думал, но он быстро научился не то, что ходить, – бегать! Представляешь, я от него в прямом смысле убегал. Уму непостижимо! А потом он как-то так быстро привязался к Ламбо с И-пин (как это произошло, кстати, я до сих пор не знаю, но подозреваю Хаято), и вот это стало толчком. Вот как-то так.
Широкая улыбка не хотела сходить с лица Тсуны, и даже лёгкий румянец покрыл его лицо. Женщина тоже не сдерживала смешинки, представляя, как маленький брюнет в подгузнике и с соской во рту бегал за взрослым мужчиной.
– Ох, – Бьянки вспомнила, что хотела задать ещё один вопрос, но он был ещё более личным, поэтому женщина не знала, стоит ли вообще пробовать. Тсуна вопросительно посмотрел на подругу, вертя между пальцев ручку. – Это, конечно, уже прям очень лично, но, извини, мне тоже интересно. – Она немного нервно посмеялась, заметив, что шатен на мгновение нахмурил брови, но продолжила: – А, эм, почему ты, ну... Один? О! Если не хочешь, можешь не отвечать, конечно же!
– Да ладно, чего уж такого... – мужчина, сначала напрягшийся, слегка смутился и оставил ручку в покое. – Ну, вообще-то, я достаточно долго любил Киоко-чан... А Хару в то время постоянно говорила, что станет моей женой, хех, – что ж, да, ему было неудобно говорить об этом с Бьянки, но, раз уж начал, то неправильно будет останавливаться. – И... Я не знаю, как такое случилось, где я упустил момент, но как только мы перешли в старшую школу, они заявили, что теперь встречаются. Хаято и до этого не очень хорошо относился к Хару, а после такого вообще начал какую-то муть творить. Потом, конечно, ему кто-то промыл мозги, и сейчас ничего, хорошо общаются.
Ещё была Адельхейд... Сильная девушка. Не знаю, как сейчас, но тогда она была очень боевая. Помнишь Хибари? Вот с ним она постоянно ругалась... Ну, как ругалась, полностью игнорировала его порядки и правила, устанавливала свои. Она мне тоже нравилась, но я её больше боялся.
А потом я уже и не сильно засматривался на кого-либо.
Тсуна закончил ровно в тот момент, когда открылась входная дверь и в квартиру вошли три молодых человека, весело переговаривающихся.